СНАЙПЕР. Вертолет был весьма послушной и маневренной машиной до тех пор, пока не побывал в аномалии и не получил в брюхо очередь из ЗПУ-4

КИЛЛЕР

Вертолет был весьма послушной и маневренной машиной до тех пор, пока не побывал в аномалии и не получил в брюхо очередь из ЗПУ-4. Пока что Виктору с Призраком удавалось удерживать его в воздухе, но это было ненадолго. В любую минуту машина могла рухнуть за землю неуправляемой грудой металла. Но знать об этом остальным сталкерам было необязательно, они и так навоевались за последний час по самые «не хочу», пусть немного отдохнут.

Поневоле Виктор начал проникаться уважением к этим людям, просто не умеющим признавать поражение. Наверно, это и есть непременное качество воина-сталкера, без которого в Зоне просто нечего делать.

Он быстро нашел общий язык с Призраком — если это, конечно, можно так назвать. Скорее, это были общие мысли — ведь их обоих учили специалисты одних и тех же направлений древнего искусства нинпо, принадлежащие к конкурирующим кланам якудза. Что нисколько не мешало их общению, тем более что уж им-то делить было точно нечего. Во всяком случае, в данный момент.

Понятно, что попытка добраться на вертолете до Саркофага была заранее обречена на провал — скорее всего, машину расстреляют еще на подлете к Стене. Как только «вертушка» взлетела над Дикими Территориями, ожил динамик дальней связи:

— «Аризона-два», говорит база. Немедленно доложите обстановку! «Аризона-два», как слышите, прием!

— А пошел ты, — сказал Призрак, вырубая дальнюю связь и снимая наушники. — Прилетим на место — побеседуем.

Всю дорогу Виктор с Призраком обменивались мыслями по поводу преодоления Стены и, наконец, кое-что придумали. План был безумный и крайне опасный, но когда Призрак изложил его Меченому, тот согласился, что предложенная идея лучше его первоначального плана.

— Хотя только полные психи могли додуматься до такого, — добавил он напоследок…

Пилоты высадили сталкеров в километре западнее крохотного хутора Уласы, почти не снижая хода вертолета — машину наверняка уже давно вели американские радары, но пока еще она не пересекла зону прямой видимости. Три человеческих фигуры соскользнули вниз на десантных тросах, два сталкера в экзоскелетах от них не особо отстали — в тяжелых костюмах для таких случаев была предусмотрена специальная встроенная лебедка.

Вертолет был совсем плох. Правый двигатель уже стучал словно пулемет, вот-вот заглохнет. И дымок из-под брюха вертолета шел достаточно густой для того, чтобы предположить возникновение локального пожара. Меченый с Клыком очень надеялись на то, что американцы так и подумают, разводя костер из промасленных тряпок прямо на стальном полу винтокрылой машины. Помимо этого перед десантированием Меченый вскрыл последний зеленый ящик и удовлетворенно кивнул, убедившись, что наемники все сделали как надо. И хотя первоначальный план претерпел значительные изменения, содержимое зеленого ящика по-прежнему играло в нем не последнюю роль.

Высадив экипаж, пилоты направили машину вперед.

Стена, до этого больше похожая на широкую серую полосу, вырастала прямо на глазах. Это было поистине грандиозное сооружение высотой с пятиэтажный дом, собранное из бетонных блоков. Поскольку оно было сугубо функциональным, стыки никто не потрудился замазать, и оттого Стена издали вызывала ассоциации с конструктором «Леко». По всей ее видимой площади в три ряда через равные промежутки выпирали встроенные бронеколпаки, щетинившиеся разнокалиберными стволами. Верхнюю часть Стены венчали антенны разных форм и размеров, уже вполне узнаваемые генераторы излучения, препятствующего избыточному выделению энергии, а также зенитные автоматические пушки, некоторые из которых были красноречиво направлены на приближающийся вертолет.

Машина зависла на одном месте. Призрак врубил дальнюю связь. В динамике зашуршало, знакомый голос со специфическим акцентом произнес на английском, который лингвисты уже давно называют американским:

— «Аризона-два», какого дьявола вы нарезаете круги вокруг Зоны, хотел бы я знать, и при этом не отвечаете на запросы? Немедленно доложите обстановку!

Виктор положил пальцы на гортань как пианист на клавиши рояля и, аккуратно нажав на голосовые связки и трахею, произнес хриплым, слабым голосом тяжелораненого:

— Сэр… Иваны вырезали десант подчистую… Я сумел вывести машину из этого ада, сэр…

— Ты ранен?

— Так точно, сэр… Второй пилот без сознания. Все как в тумане, спутниковая навигация не работает, бортовая радиоэлектроника сошла с ума… Я побоялся вести машину на ручном управлении напрямик через Зону… На борту начинается пожар…

— Посадить вертолет вручную сможешь?

— Так точно, сэр… Но дайте коридор побыстрее, я долго не продержусь…

— Немедленно коридор «Аризоне-два», мать вашу! — проревело в динамике. — Шевелитесь, ублюдки!

Две ближайшие антенны генераторов излучения медленно повернулись в разные стороны, стволы автоматических зенитных пушек уставились в небо, словно сторожевые собаки, получившие от хозяина команду «Фу!» и демонстративно показывающие, насколько им наплевать на потенциальную жертву.

Вертолет медленно двинулся вперед, рыская носом, словно тяжелораненое животное. Еще мгновение — и он завис над стеной.

— Держись, сынок, — потеплевшим голосом произнес голос в наушниках.

— Скажи это тем парням, которых ты бросил умирать на Дикой Территории, — произнес Виктор своим обычным голосом, нажимая на блокиратор двери. Призрак сделал то же самое. В его левой руке был зажат крохотный пульт, который передал ему Меченый, перед тем как покинуть борт вертолета.

До верхней площадки Стены было метров пять.

— Давай, — произнес Виктор, бросая машину вниз и пинком распахивая дверь.

Призрак вдавил в пластиковый корпус единственную кнопку. В крохотном окошке, расположенном над кнопкой, появились цифры «00.05», сразу же сменившиеся на «00.04»…

За мгновение до того, как вертолет врезался в верхнюю часть Стены, с разных сторон из кабины пилотов выпрыгнули две человеческие фигурки и с нечеловеческой скоростью рванули мимо антенн и зенитных пушек. На Стене находилось немало людей — орудийные расчеты, обслуживающий персонал, офицеры, — но никто из них не обратил внимания на пробегающие мимо, смазанные от скорости силуэты. Их взгляды были прикованы к бронированной летающей машине, которая, врезавшись в Стену, выбила из нее десяток бетонных блоков и сейчас медленно разваливалась на составляющие.

Вращающийся винт смел со Стены несколько человек, срезал антенну стационарной радиолокационной станции обнаружения и разлетелся на части. Одна из этих частей, пролетев по воздуху, словно гигантская метательная пластина, рассекла шею наводчика зенитной пушки, но никто из зрителей не отвлекся на фонтан крови, хлещущий из перерезанных артерий, — людям свойственно не обращать внимания на мелочи, когда в их жизни наступает действительно важное и значительное событие. Например, смерть.

Огненный вихрь вырвался из брюха гибнущего вертолета. Мощный взрыв в мгновение ока разметал во все стороны огромные глыбы бетона, орудийные стволы, человеческие тела — вернее то, что от них осталось. Воспламенившееся горючее выплеснулось из развороченных баков и, словно напалм, залило пространство в радиусе полусотни метров. Стена, из которой направленный взрыв вырвал глыбу сцементированного бетона размером с «БелАЗ», треснула до основания и стала похожа на развороченную десну, из которой стоматолог-недоучка выломал щипцами сложный зуб.

…Две фигуры возникли на пути Виктора, неуверенно поднимая свои М-16. Черная молния, вылетевшая из ножен, легко перерубила руку, палец которой был уже готов нажать на спусковой крючок. Второй военный, видя такое дело, раздумал стрелять и попытался закрыться своей винтовкой. Что ж, разумное решение. На бегу Виктор слегка подпрыгнул и ударил пяткой в незащищенное солнечное сплетение. Солдат охнул и улетел за бетонный бруствер Стены. С учетом бронежилета, каски и солидного рюкзака, которыми снабжает своих защитников Дядя Сэм, у парня имелись все шансы не сломать себе шею и остаться в живых.

Со Стены вели вниз широкие бетонные лестницы. По одной из них Виктор и спустился, не встретив на пути никакого сопротивления, — все, кто остался жив на этом участке, бежали к месту взрыва, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Это было не очень хорошо — как раз в это время к разлому подбегали пятеро сталкеров, высаженных с вертолета. Поэтому Виктор бросился следом за бегущими…

У разлома уже собралось человек пятнадцать. Половина из них, вооруженная огнетушителями, заливала пламя, другая половина пыталась оказать помощь раненым.

«Через пять минут здесь будет половина гарнизона», — подумал Виктор, нащупывая в карманах камуфляжа два продолговатых цилиндра.

— Эй, ты, почему стоишь на месте? И кто ты такой, черт побери?

Виктор обернулся на окрик, исполненный все на том же корявом английском.

Перед ним стоял мордатый спецназовец с нашивками с сержанта. На рукаве его формы с засученными рукавами красовался синий щит с мечом и тремя молниями, над которым шла красноречивая надпись «Airborne».

— Турист, — сказал Виктор, обезоруживающе улыбаясь.

— Tourist?

Брови «зеленого берета» поползли вверх, но движение окончить не успели. Их хозяин внезапно заорал:

— Hands up, mother fucker! — ловко при этом расстегивая кобуру здоровенного неуставного «Кольта», висящего у бедра.

Виктор послушно поднял руки вверх, но при этом сделал скользящий шаг влево и вперед. Правая ладонь легла на лицо сержанта, резко надавив основанием большого пальца на корень мясистого носа, а предплечьем левой Виктор, словно палкой, ударил противника в область почек.

Голова «зеленого берета» от нереальной боли запрокинулась вверх, и он, прогнувшись в пояснице будто гимнаст, собирающийся встать на «мостик», с глухим стуком впечатался затылком в асфальт. Удар носком берца в пах довершил дело.

— В следующий раз носи каску, — бросил Виктор по-русски, но произнесенные слова пропали впустую — отключившийся от нереальной боли сержант уже не мог его услышать.

Короткую схватку заметили те, кто суетился у стены. Один из военных отбросил в сторону огнетушитель и попытался перекинуть винтовку со спины в руки. Но Виктор оказался быстрее, швырнув в толпу одновременно обе дымовые гранаты, при этом один из цилиндров угодил точно в лоб незадачливому стрелку.

Виктор бросился за угол бревенчатого строения, расположенного неподалеку, и успел заметить, как в толпу военных полетели еще гранаты, правда не дымовые, — вернувшийся к месту катастрофы Призрак и Проводник, стоявший на гребне разлома, были не столь гуманны.

Прогремевшие один за другим взрывы раскидали людей словно кегли, а из клубов дыма выбежали пятеро сталкеров, успевших в суматохе незаметно достичь Стены и перелезть через разлом, на девять десятых уменьшивший высоту пятиэтажного препятствия. Виктор махнул рукой, и сталкеры побежали к классической деревенской хате, сохранившейся еще со времен Первого взрыва.

— Спасибо пожарникам, огонь сбили, — выдохнул Проводник, подбегая к дому, укрытому густыми зарослями одичавшей малины. — Когда лезли через разлом, бетон еще горячим был.

— Знатно ты их отблагодарил, — кивнул Виктор.

— Это Зона, Японец, — серьезно сказал Меченый. — Запомни это. Здесь если не ты — то тебя, и по-другому не бывает.

— И еще здесь каждый сам за себя, — напомнил Снайпер.

— Собачимся? — осведомился подоспевший Призрак. — А, между прочим, пиндосы сейчас очухаются, и будет нам всем небо в алмазах.

Виктор огляделся.

За хатой из желтой осенней листвы выгладывали еще дома такого же плана — хоть и сложенные из деревянного бруса четверть века назад, но с виду вполне еще пригодные для жилья. Стены хат были выкрашены в защитный зеленый цвет, крыши затянуты маскировочной сеткой, дорожки между домами чисто выметены…

— Село Машево, — произнес Меченый. — Похоже, обслуживающие Стену пиндосы здесь разместились. Ладно, хрен с ними. Надо, пока они не очухались, успеть до ЧАЭС добраться. Отсюда близко, километра четыре будет.

— За полчаса доберемся, если ничего не случится, — бросил Проводник.

— Вот именно, если ничего не случится, — заметил Снайпер.

Мы бежали прямо по дороге, почти не скрываясь. Машево осталось за нашими спинами, впереди лежала заросшая серой травой грунтовка. Дорогой давно не пользовались, и она практически сравнялась с унылым и однообразным травяным ковром, обычным для Зоны. Я в который раз удивился — только что мы неслись сквозь заросли буйной зелени, перелезли через Стену — и вот вам, получите опять вечную осень.

Но осень — это не крупнокалиберные пули, можно и перетерпеть мелкую морось, сыплющуюся с неба, пронизывающий ветер, норовящий залезть ледяными пальцами под камуфляж, и унылые, однообразные ландшафты, раскинувшиеся по обеим сторонам дороги. А вот с пулями хуже, особенно если за тобой выслано звено вертолетов, а из контрмер у вас на весь отряд только последняя оставшаяся «Муха».

Рокот «вертушек» за спиной мы услышали почти сразу, не отбежав еще и километра от Машево. Слева от нас раскинулся лес, окутанный осенней золотистой листвой, под прикрытие которой мы и свернули с дороги.

— Хорошо, что хоть лес не рыжий, — проворчал Проводник, изрядно запыхавшийся в своем экзоскелете несмотря на сервомоторы, увеличивающие общую силу и выносливость бойца. — А то помню как-то забрел туда — еле живой выбрался. Радиация зашкаливает, мутантов — что котов недавленых…

— Воспоминания потом, — прервал его Меченый, привычными движениями срывая ветки. Их он совал в специальные петли на пыльнике, сноровисто превращая обычную сталкерскую одежку в маскхалат. — Сейчас скрытно идем через лес, направление — юго-запад. В чашу не углубляться, хрен его знает, что там водится. Задача — выйти в точку В, к селу Красное. Рванули.

Судя по тому, как Меченый ориентировался на местности, маскировался и раздавал команды, можно было смело сделать вывод — когда-то он прошел неслабую армейскую школу. Жаль, если он действительно ничего не помнит о своем прошлом до того момента, как попал в Зону…

«Вертушки» покружили над дорогой, несколько раз для острастки неприцельно прошлись «Миниганами» по лесу, сшибая на землю тучу изорванной в клочья листвы, древесной трухи и клочьев «Жгучего пуха» и, несолоно хлебавши, отправились обратно на базу пополнять топливные баки и боезапас.

— Обломился вероятный противник, — злорадно проговорил Клык.

— Скорее, признал тактику неэффективной, — отрезвил его Меченый. — Думаю, так просто они от нас не отстанут.

Справа между деревьями показались крыши деревенских домов. Я поднял бинокль и осмотрел окраину села — вернее, то, что от нее осталось.

Красное выглядело не в пример хуже Машева. Полуразвалившиеся дома вросли в землю, напоминая изуродованных мутациями снорков, приготовившихся к атаке, — такие же облезлые и полусгнившие. Ползучие кусты хищно обвивали стены хат, похожие на сильно удлиненные щупальца кровососа. Лишь практически не тронутая временем белая деревянная церковь возвышалась над этими надгробиями прошлой жизни, словно невеста, по нелепой случайности забредшая на кладбище.

— Село оставляем по правую руку, идем по прямой, — скомандовал Меченый.

Все, было двинулись вперед, когда со стороны села вдруг отчетливо послышался истерический детский крик. Визг ребенка достиг самой высокой ноты — и прервался, словно мальцу грубо зажали рот либо просто одним ударом перерезали горло.

— Что за хрень? — обернулся на нас Клык. — Никогда такого не слышал.

— Надо дальше идти, — сказал Проводник. — Это Зона, мало ли какая там может быть замануха.

— Может, и замануха. А может, и не она, — сказал я, передергивая затвор своего ВСК-94.— Вы как хотите, а я пойду посмотрю, что там.

— Я с тобой, — невозмутимо произнес Японец.

Интересно, а этот-то куда собрался? Я внимательно посмотрел ему в глаза. Тот вернул мне взгляд, в котором ясно читалось: «В душу не лезь, ладно? Пошли, да». Хммм, надо же, киллер, у которого осталось что-то человеческое в душе. Такое, пожалуй, только в Зоне и встретишь — аномалия ходячая, да и только.

— Мы вас сзади прикроем, — сказал Меченый. — Если что — в бой не вступать, отходите сюда.

— Принято, — кивнул я. И пошел.

Рядом шагал наш потенциальный убийца. Оружия никакого, разве что японский меч у бедра. Подумав, я протянул ему свой ВСК-94 и запасной магазин к нему.

— Обращаться умеешь?

Тот, не выпендриваясь, оружие принял и кивнул — то ли подтвердил, что в курсе насчет того, где у снайперского комплекса спусковой крючок, то ли поблагодарил. Будем считать, что и то и другое в одном флаконе, как известный шампунь.

Сам я извлек из кобуры трофейную «Беретту», перешедшую ко мне по наследству от снайпера-наемника. В ближнем бою от СВД толку мало, а вот мощный пистолет может оказаться даже получше любого автомата.

Вблизи трухлявые избы производили еще более тягостное впечатление. Их словно грызли зубами или когти о них точили — бревна были неслабо разлохмачены, из стен торчали отслоившиеся, изломанные щепки, на которых местами болтались клочья сгнившего вонючего мяса. Запах был еще тот, будто кто-то разрыл десяток старых могил, приволок сюда их содержимое и обильно удобрил им запущенные и заросшие сорняками огороды.

По-хорошему, надо было поворачивать назад, но тут я услышал тихий и безутешный детский плач. Ребенок хныкал за ближайшей хатой, и столько было в том плаче безысходности, что мы с Японцем, не сговариваясь, пошли вперед, не забывая при этом держать оружие наготове.

Мы обошли хату справа, минуя всякий хлам, разбросанный по двору — ржавая дверца от «ГАЗ-66», дырявое ведро, какие-то почерневшие кости, — завернули за угол… и замерли.

На завалинке сидела женщина в неимоверно грязных лохмотьях и кормила грудью ребенка, завернутого в какие-то тряпки. Грудь кормилицы больше напоминала сморщенный кусок кожи, натянутый между ее лохмотьями и ворохом черного от грязи тряпья.

Но самое жуткое было не это.

На стене дома висела распятая девочка лет двенадцати. Всаженные в ее руки и ноги отломанные зубья вил покрывала темная корка запекшейся крови, изуродованные ржавые вилы валялись тут же возле стены. Из-под лоскута кожи на шее девочки свешивалась вниз разорванная мышца, похожая на толстого обезглавленного червяка. Распятая была абсолютно голой, и все ее тело покрывали страшные зияющие раны со следами человеческих зубов.

Кормящая мать медленно подняла голову и улыбнулась остатками губ, показав беззубые десны. Десны были видны полностью, так как щеки не закрывали обзор — на их месте зияли провалы с гнойной окантовкой по краям. Один глаз у женщины отсутствовал, но в пустой глазнице чутко шевелились обрывки глазных нервов. Второй представлял собой сплошной кровавый сгусток с неровным разрезом на месте зрачка — того и гляди развалится на две части.

— Еда, — отчетливо произнесла женщина — и снова улыбнулась, чмокнув деснами.

— Еда, — жутко провыла распятая девочка, которая, подняв голову, не мигая, смотрела на нас со стены абсолютно белыми глазами.

— Еда, еда… — зазвучало со всех сторон.

Из хат дерганой походкой выходили люди… Люди ли? Живые трупы, с которыми я сталкивался еще на Кордоне. Но этих было много, очень много. И откуда их столько повылезало? В подвалах, что ли, скрывались, штабелями сложившись?

Кормящая мать встала со скамьи, уронив на землю сверток. Из него выпал полностью высохший трупик грудного ребенка. От удара у него отвалился фрагмент плеча, похожий на кусок древесной коры, но мать это нисколько не обеспокоило. Ее интересовало другое.

— Еда, — повторила она, протягивая ко мне руки со скрюченными пальцами. Отросшие и обломанные на концах темно-желтые ногти придавали им полное сходство с когтями.

Я нажал на спусковой крючок «Беретты», и голова нерадивой мамаши разлетелась, словно гнилой орех. Зомби, распятой на стене, это жутко не понравилось, и она заверещала тонко и пронзительно. Именно этот вопль мы слышали, когда собирались пройти мимо села живых мертвецов. Ишь ты, манок на стенку повесили, дичь двуногую приманивать! Судя по количеству разбросанных между домами человеческих костей, которые сейчас вминала в грязь ногами толпа зомби, играть на доброте людской у дохлых, но хитрых порождений Зоны получалось довольно неплохо.

Они имели богатый опыт подобной охоты. Справа и позади нас, там, где не было домов, словно гнойные нарывы вскрывались присыпанные желтой листвой незаметные холмики могил, из которых лезли новые и новые мертвецы. Похоже, зомби научились закапываться в землю и ждать в своеобразном анабиозе, пока жертва не подойдет достаточно близко. Что ж, эволюция налицо. Так и вправду гораздо удобнее охотиться, нежели неприкаянно шляться туда-сюда в надежде заловить кого-нибудь теплокровного.

Кольцо смыкалось. Японец неплохо справлялся, стреляя одиночными. Зомби падали с дырами в черепах, но на их место тут же лезли трое новых. Он сменил магазин, но на пятом выстреле ВСК-94 заклинило. Снайперский комплекс выработал свой ресурс. Напоследок Японец ловко метнул свое оружие, проломив голову здоровенному мертвецу, — тот неуклюже повалился на землю с лицом, вмятым внутрь черепа ударом приклада.

В моей «Беретте» закончились патроны. Я сунул пустой пистолет в кобуру и достал из ножен «Бритву». Моему ножу, как и мне, не привыкать разбираться с живыми мертвецами.

Японец уже вовсю орудовал своим мечом, негромко приговаривая что-то по-японски при каждом ударе и пытаясь прорубить путь к отступлению. У него это получалось весьма впечатляюще, но толпа зомби была слишком плотной. К тому же ходячие трупы приноровились прикрываться еще дергающимися телами своих обезглавленных товарищей. Не такие уж они тупые как кажется, некоторые, кстати, даже с огнестрельным оружием управляются, и для мертвецов довольно хорошо это у них получается — помнится, в Легионе некоторые новички стреляли и похуже тех зомби, что я относительно недавно прирезал на Кордоне.

Если б они двигались немного шустрее, мы бы уже давно были разделаны на бифштексы. Ближайшему зомби я привычно снес голову «Бритвой», второго обратным движением рассек от плеча до пояса. Гнилое мясо резалось легко, но не легко убивалось. Располовиненный труп все равно продолжал ползти ко мне, хотя отсеченная половина тела ему изрядно мешала, словно прицеп за грузовиком, болтаясь сзади на одном позвоночнике.

Колышущаяся стена тел была уже совсем рядом, когда я услышал за их спинами равномерное хеканье, с которым умелые дровосеки рубят распиленные березовые чушки. Стена мертвецов дрогнула — и распалась. Атак с тыла не любит никто, даже полуразумные зомби.

Нам с Японцем открылась интересная картина. Забрызганный гноем с головы до ног, сквозь толпу ходячей мертвечины прорубался Клык с двумя ножами в руках. Самих ножей видно не было — руки сталкера двигались с нереальной скоростью, словно пара вентиляторов, каждый удар лопасти которых сносил голову одному из мертвецов.

Видя такое дело, мы с Японцем усилили встречную атаку.

Кольцо ходячих трупов дрогнуло — и распалось с недовольным ворчанием. Мы бросились вперед, скользя подошвами ботинок в вонючей жиже, натекшей из ран зомби, и изо всех сил стараясь не грохнуться напоследок в это месиво.

— Че-то долго вы, — сказал Клык, брезгливо стряхивая желто-зеленый гной с клинков, покрытых замысловатой вязью. Теперь понятно, откуда у него такое прозвище. Нож «Клык», откованный из дамасской стали, я видел в каталоге, который от нечего делать листал на базе ученых, и сейчас именно такие ножи сталкер сжимал в обеих руках.

— Неплохая школа ножевого боя, — похвалил Японец, не сводя глаз с толпы зомби, которые стояли молчаливой стеной, пялясь на нас бессмысленными глазами.

— Взаимно, — хмыкнул Клык. — Ну че, погнали, что ль?

Зомби, не шевелясь, продолжали глядеть нам вслед, и я готов был поклясться, что в их белых глазах застыло вполне человеческое сожаление по поводу столь неудачной охоты…

— Меня Меченый послал, — на бегу пояснил Клык. — Говорит, чует мое сердце — щас эти защитники угнетенных поймут, что в Зоне плач ребенка это на девяносто девять процентов звездец спасателю. Что при этом не мешает надеяться на один процент чуда, а детишек в беде оставлять нехорошо.

Я бежал и думал о том, что до сих пор так и не понял, но каким законам живет Меченый. То «каждый сам за себя», то «порой я даже даю аптечку какому-нибудь уроду в толстовке» и «детишек в беде оставлять нехорошо»…

— Они будут ждать нас пятнадцать минут у опушки возле озера Белого, — сказал Клык. — Потом дальше к ЧАЭС двинут.

Это тоже правильно. Если пара сердобольных членов отряда решила помочь в беде ближнему, это не значит, что нужно рисковать всем отрядом. Уже спасибо Меченому за то, что послал подмогу и принял решение подождать нас, несмотря на приближающийся Выброс.

И тут мы услышали выстрелы.

Бой шел совсем рядом, прямо за деревьями. Даже отсюда были видны огненно-белые вспышки и пятнистые спины тех, кто стрелял в наш отряд.

Получается, что мы оказались в тылу погони. Пока я, Японец и Клык воевали с зомби, нашим маршрутом следом за группой Меченого прошел отряд «зеленых беретов».

Что ж, может, даже и к лучшему, что мы несколько отстали от товарищей.

Стараясь не шуметь, мы добежали до деревьев. Я осторожно выглянул из-за векового ствола.

Угу, насчет спецназа понятно. На краю опушки залегла группа пехотинцев, числом десять. Залегла грамотно, полукругом, скрываясь за кочками, коих на той опушке было изобилие. Со стороны леса вяло отстреливались наши товарищи — не иначе патроны берегли. В общем, стандартная ситуация, если бы не одно «но».

Умело прячась за кочками, на позицию Меченого двигались… две юркие хреновины на гусеничном ходу. По-другому не назвать. Просто не представляю, как иначе могут обзываться крупнокалиберный пулемет М240 и шестиствольный сорокамиллиметровый гранатомет на гусеницах, каждый высотой по пояс взрослого человека.

Хреновины, повизгивая движками, обстоятельно выбирали позицию, но пока им ничего не нравилось. Группа Меченого предусмотрительно не высовывалась из-за укрытия, и теперь становилась понятна причина их вялого ответного огня.

За деревьями мелькнула фигура в экзоскелете, и пулемет отреагировал мгновенно, полоснув очередью по цели.

Та едва успела скрыться за деревом, из которого пули М240 выступали видимый даже отсюда веер опилок.

Но и это было еще не все.

Слева между деревьями осторожно пробиралась еще одна хреновина. Вместо гусениц она имела пару гибких, подвижных ног, соединенных платформой, на которой, как слепая собака носом, водил пачкой стволов все тот же «Миниган М134М», который в настоящее время, похоже, заменил современным американским ковбоям шестизарядный «Кольт» времен Дикого Запада.

— Опаньки, как мы вовремя, — прошептал мне на ухо Клык. — Блин, только я свою пушку Призраку оставил, не люблю ножами махать, когда что-то сзади болтается. Как думаешь, они автономные или ими кто-то управляет?

Я показал глазами на молодого щуплого спецназовца, почти целиком поместившегося в яме, полуприкрытой от нас кустами. Очкастый парень вообще сидел спиной к полю боя и увлеченно тыкал пальцами в обычный iPad, словно компьютерную игрушку гонял. Только убивать в той игрушке предполагалось не нарисованных врагов, а самых настоящих людей.

Но парня это мало интересовало. Он был по уши увлечен игрой, ведь охота на людей — что компьютерных, что реальных — всегда остается одним из самых увлекательных занятий, а на экране нарисованную кровь невозможно отличить от настоящей.

Игрока прикрывал мордатый негр с М-16 в руках, расположившийся в соседней яме и зорко глядящий по сторонам. Оба «зеленых берета» сидели лицом в мою сторону, и это было нехорошо. Отработаю «игрока» — бдительный негр может успеть среагировать. Уберу негра — юноша может одним движением пальца успеть дать команду своим роботам, и тогда моя задумка погибнет вместе со мной и всей остальной группой Меченого.

Я показал Клыку глазами на обоих и прошептал.

— Сможешь по-тихому?

— Не вопрос, — прошептал сталкер, извлекая из ножен пару своих стальных тезок. — Лови гостинчик, пиндосина!

Короткий взмах рукой — и негр, выпучив глаза, попытался вытащить торчащую из горла деревянную рукоять. Но «Клык» вошел слишком глубоко в шею и наверняка застрял между шейными позвонками. Безрезультатно дернувшись еще пару раз, спецназовец пустил на воротник камуфляжа струйку розовой, пузырящейся слюны и безвольно сполз на дно ямы.

Клык метнул второй нож. Узорчатый клинок расколол правое стекло очков юного компьютерщика и глубоко вошел в глаз. На сенсорный экран частой дробью закапала кровь — не нарисованная, а самая настоящая, увидев которую, возможно, корректировщик боевых роботов призадумался бы насчет того, насколько бывает больно людям, в плоть которых вонзается сталь или горячий свинец. Но увидеть он уже ничего не мог даже уцелевшим вторым глазом. Давно подмечено, что тех, кто пришел воевать по глупости или недомыслию, война щадит, и они умирают сразу, не мучаясь от ран, сепсиса, перитонита и приходящих во сне навязчивых призраков тех, кого они убили…

Лишенные корректировщика, роботы замерли, недоуменно поводя стволами туда-сюда. Сейчас они очень живо напоминали собак, оставшихся без хозяина.

Спецназовцы, почуяв неладное, подобно роботам, принялись озираться по сторонам, пытаясь понять, что случилось. Но времени на это я им не дал.

СВД уже лежала у меня в руках, и целиться мне было не нужно — пехотинцы лежали фактически прямо передо мной, словно мишени в городском тире, и без разницы было, из чего стрелять по ним с такого расстояния — из пистолета или из смертоносной снайперской винтовки — в любом случае не промахнешься.

Пока «зеленые береты» сообразили, что с тыла их быстро и планомерно отстреливает снайпер, половину отделения я уже отработал. Оставшаяся половина принялась палить во все стороны, один из спецназовцев вскочил и бросился в лес. Но из-за дерева мелькнул черный клинок — и голова в каске покатилась в кусты. А тело само пробежало еще несколько шагов, прежде чем, выронив винтовку, споткнуться и рухнуть на землю, щедро окрашивая красным серую траву Зоны.

Трое оставшихся спецназовцев, наконец, поняли, откуда стреляют, развернулись на сто восемьдесят градусов и сосредоточили огонь на дереве, за которым я укрылся. Что ни говори, парни хорошо знали свое дело и получали свои деньги от Дяди Сэма не зря. За соседним деревом охнул и схватился за рукав Клык. На его куртке чуть выше левого локтя мгновенно расплылось темное пятно.

— Черррный сталкер вас побери! — пробормотал Клык, быстро вытаскивая из кармана свернутую резиновую ленту — непременную спутницу, как профессионального солдата, так и любого жителя Зоны. Перекинув ленту через бицепс, он сноровисто затянул узел и улыбнулся:

— Ничего, нормалек, прорвемся.

И словно убедительная точка в конце его фразы мне под ноги упала граната, с виду смахивающая на нашу РГД-5, только немного вытянутая и больше похожая на куриное яйцо, окрашенное в оливково-серый цвет.

Думать было некогда, и я бросился вперед, чуть не столкнувшись с Клыком. Но в последнее мгновение я успел выдернуть из-под его живота американский подарочек и отправить его обратно. Трюк неочевидный, срабатывающий примерно один к ста, ведь профессиональные вояки не бросают гранаты сразу, а отсчитывают пару секунд перед броском. Делают они это именно для того, чтобы противник не успел понять, что отлично обойдется без презента с той стороны, и не попытался вернуть его владельцу. Но, насколько я помнил ТТХ штатовской М61, задержка у нее составляла от четырех до шести секунд, и я очень надеялся, что сейчас сжимаю в руке именно задумчивый вариант осколочного «киндер-сюрприза».

Не везет только тем, кто ничего не делает. Нам повезло.

Граната разорвалась в воздухе, хлестанув осколками по деревьям, кустам, трупам, боевым роботам и оставшимся в живых «зеленым беретам». Не теряя времени, я высунулся из-за дерева и двумя выстрелами из СВД довершил уничтожение живой силы противника.

Но я не учел, что на поле битвы осталась еще и неживая сила, как оказалось обладающая собственным агрессивным интеллектом.

С края поляны по нашей позиции заработал «Миниган», и я получил полную возможность оценить мощь современного потомка знаменитого пулемета доктора Гатлинга.

Кусты вокруг меня мигом превратились в труху, какой-то микроскопический острый сучок рассек кожу на подбородке не хуже опасной бритвы. При этом я спиной ощущал, как шквал свинца целенаправленно перепиливает ствол дерева, чтобы добраться до меня. Умная машинка, этот робот, который умеет с тупым упорством добиваться своей цели, — именно такая тактика зачастую оказывается выигрышной, причем не только в бою.

Со своего места я видел край опушки, и это единственное, что мне оставалось, — рассматривать кусок пустого места, густо заросшего травой, так как пошевелиться я не мог без риска получить десяток пуль в высунувшуюся наружу конечность. И я видел, как по этому пустому месту ползет Японец со скоростью, невообразимой для обычного человека. Его тело словно не имело костей, струясь по траве, вжимаясь в нее, становясь с ней одним целым. Я ни разу не видел, чтобы человек мог проделывать подобное.

Японец по совершенно открытому месту полз к яме, в которой валялся труп корректировщика, убитого Клыком. Он сильно рисковал — если б роботы его заметили, от него через мгновение не осталось бы и мокрого места. Но «Миниган» на ножках был слишком занят процессом выковыривания меня из-за дерева, а низкорослые пулемет с гранатометом, наверно, просто не могли засечь его из-за кочек, усеивающих опушку.

Короче, у него получилось. Японец дополз до ямы, взял в руки iPad, стер рукавом с сенсорного экрана еще не успевшую свернуться кровь и несколько раз ткнул пальцем в его поверхность.

И сразу стало очень тихо.

Давящую на уши тишину нарушил недовольный голос Клыка:

— Ну все, что ли?

— Похоже на то, — сказал я, осторожно высовываясь из-за дерева.

Это и вправду было все.

Приземистые роботы неподвижно стояли посреди поля боя, похожие на большие игрушки, которые забыл на краю леса ребенок великана. Неподалеку, уныло повесив книзу охапку смертоносных стволов, стоял ходячий «Миниган». И лишь по лежащим на земле окровавленным трупам спецназовцев можно было понять, что это не декорации к фантастическому фильму, а суровая действительность.

Из-за деревьев показались четверо сталкеров и подошли к нам.

— Ну и воняет от вас, — вместо «здрасте» выдал Меченый, покрутив носом. — Зомби, что ли, оприходовали одну на троих?

— Это они пацанов чуть не оприходовали, — буркнул Клык, выдергивая свой нож из глаза мертвеца. — Ты их потому и отпустил так легко, что весь этот бой заранее просчитал?

— Почему я их отпустил, я тебе уже сказал, — отрезал Меченый. — Зацепило, что ли?

— Ага, — безразлично сказал Клык, распарывая рукав. Из-под отяжелевшей от крови материи показалось кровоточащее мясо. — Трицепс навылет пробило. Кость вроде цела, и на том пиндосам спасибо.

С этими словами Клык извлек из кармана вещмешка небольшой свинцовый контейнер, отвинтил крышку и достал оттуда пластырь, в центре которого был прилеплен небольшой круглый камешек, неестественно ярко светящийся изнутри. Клык одним шлепком прилепил пластырь прямо на рану и зажмурился, словно от удовольствия.

— Ты ж с него сам через сутки светиться начнешь, что твоя «Электра», — неуверенно произнес Проводник.

— Ну и что? — дернул здоровым плечом сталкер. — Зато от дырки в руке только шрам останется, и болеть через пять минут перестанет. А отрицательные эффекты облучения мы другим артефактом снимем — чистый спирт, настоенный на «Пузыре». Доложу я вам, первейшее средство собственного изобретения от лучевой болезни.

— Отморозок, — покачал головой Проводник, на всякий случай отходя подальше, несмотря на экзоскелет. Клык заливисто рассмеялся ему вслед.

— Так, ладно. Поговорили — и хватит, — сказал Меченый. — А сейчас давайте-ка по-быстрому соберем стволы с патронами, если оно кому надо, и двинем к ЧАЭС. До выброса осталось всего ничего. Кстати, а кто-нибудь знает, что это за железяки самоходные да самостреляющие?

— Тактическое звено боевых роботов Swords, сокращенно от Special Weapons Observation Reconnaissance Detection Systems, «специальная боевая система наблюдения и разведки», — произнес Выдра. — Созданы компанией «остер-Миллер TALON Робот», успешно применялись в Ираке и Афганистане. Третий робот, оснащенный реактивным огнеметом М202А1 FLASH, во избежание проблем с возгоранием леса заменен на экспериментальный образец «Pet-man» компании «Boston Dynamics», оснащенный «Миниганом М134М». Все боевые машины обладают искусственным интеллектом и способны самостоятельно выполнять простейшие боевые задачи без участия человека.

— Фигассе… — удивленно протянул Клык. — Ну, ты и фразу выдал! Откуда сведения?

Вместо ответа Выдра показал экран КПК, на котором было крупно написано «Боевые роботы».

— В наладоннике еще Интернет иногда работает, — сказал Выдра. — К тому же я этой темой давно интересуюсь.

— Фантастика, — покачал головой Клык.

— Ничего особенного, — пожал плечами Выдра, отчего его экзоскелет недовольно пискнул сервомоторами. — Роботы даже здесь, в Зоне, применялись при ликвидации последствий Первого взрыва для очистки кровель Третьего энергоблока и территории около Саркофага, причем было это четверть века назад. А современные боевые машины — это уже давно не фантастика. Все воюющие державы занимаются ими, забросив разработки новых танков, которым против таких машинок скоро вообще ловить будет нечего.

— Кстати, здесь еще один ошивается, — сказал подошедший Японец, показывая на экран ай-пада, где за линией деревьев притаилась яркая оранжевая точка. — Но это неопасный. Здесь написано: «Транспортный робот BigDog-З со встроенным искусственным интеллектом электронной собаки „Ай-сайби“ последнего поколения».

— Еще один? — нахмурился Призрак. — Нам этих хватило по самые «не хочу».

— Он неопасный, — повторил Японец, ловко пробежавшись пальцами по сенсорному экрану. — Кстати, может пригодиться. Зовут Скуби-Ду. — Он повернулся к деревьям и позвал: — Иди сюда, не бойся.

Из лесу на зов нерешительно вышло нечто на четырех ножках высотой метра полтора. Длинное «тело», защищенное броней, металлическая голова с острыми ушами, напоминающая собачью, короткий суставчатый хвост… Вышло — и остановилось, опасаясь идти дальше и явно готовое при первом признаке опасности рвануть обратно под защиту деревьев. На роботе были навьючены несколько тюков и цинков с патронами.

Японец ввел еще несколько символов на экране ай-пада.

— Ко мне, Скуби-Ду, — скомандовал он.

Робот подпрыгнул и галопом побежал к новому хозяину, поскуливая на ходу. Забавная игрушка, если не кусается и не стреляет картечью, когда не в духе. Насчет полезности — видно будет.

— Так, народ, хорош играться, пора, — сказал Меченый. И он был прав на все сто — до Выброса оставалось менее трех часов, а успеть надо было очень многое.

Мы быстро собрали все, что было необходимо. Я завладел единственной найденной на поле боя штурмовой винтовкой ХМ-29 OICW. С похожей бельгийской машинкой FN F2000 я уже сталкивался, поэтому в освоении оружия особых проблем не предвиделось. Клык с Японцем, не мудрствуя особо, подобрали себе по М16А2. Остальные предпочли то оружие, которое у них было в наличии.

— Все, погнали, — бросил Меченый, убедившись, что отряд полностью экипирован.

— Есть идея, — произнес я.

— Ну что еще? — нахмурился Меченый.

— Судя по твоей карте, впереди мост, который наверняка охраняют монолитовцы.

— Согласен. И?..

— Я предлагаю следующее, — сказал я.

Дата добавления: 2015-05-06