Техас! Сейдж 3 страница

Лори любила свою дочь особым образом, хотя сама Сейдж иногда весьма затрудняла эту любовь. Она не принимала и не выражала любовь легко. Как будто боялась неудачи, и поэтому всегда была настороже. В этом отношении она тоже была очень похожа на Чейза и непохожа на Лаки, который часто позволял эмоциям увлекать его в Бог весть какие истории.

– Ты проголодалась, дорогая? – спросила Лори у дочери, будучи не в состоянии сопротивляться импульсу любовно погладить Сейдж по голове.

– Пожалуйста, мама, если это не очень хлопотно.

На мгновение девушка прижалась щекой к тыльной стороне руки Лори. Затем, как будто бы смущенная этим детским жестом, Сейдж отодвинулась в сторону.

– Гм‑м, рождественское печенье?

– Да, – рассмеялась Лори. – У Марси начались родовые схватки, когда я как раз покрывала его глазурью. Как видишь, я бросила все и убежала. Мы завершим его завтра.

– Отлично! – сказала Сейдж и нежно обняла мать.

– Как жаль, что тебе пришлось нарушить планы… Ведь ты хотела провести каникулы с Трейвисом.

Лори положила кусок масла на горячую железную сковородку и начала готовить сандвич с сыром.

– Не беспокойся об этом.

– Втайне я рада, что ты собираешься остаться дома.

– Я тоже.

– Сочельник просто не был бы сочельником без тебя, высматривающей поблизости все подарки.

– Я никогда не высматривала!

– Не ври! – это в кухню вошел Лаки и тут же бухнулся в кресло. – Вспомни то Рождество, когда Чейз и я развернули твои подарки и подсунули туда дохлых сверчков?!

– Дурак! – Сейдж бросила в него пончик. Лаки со смехом поймал и съел его.

– А я помню тот день, – сказал Пэт. Он, прислонясь к стойке, жевал сырое тесто для печенья и цедил кофе, который налила ему Лори.

– Баду пришлось выпороть вас обоих. В сочельник! Как он не хотел этого делать…

Лори, ты пыталась отговорить его.

– И все‑таки им полагалась хорошенькая взбучка. Где Девон, Лаки?

– Она велела пожелать всем доброй ночи! Бедняжка сильно измучилась сегодня.

– После всех шуток, которые ты и Чейз устраивали мне, остается только удивляться, почему я до сих пор не психопатка, – заметила Сейдж.

– Почему же, ты и есть психопатка.

Сейдж бросила в своего брата еще один пончик. Этот пончик он бросил обратно. Девушка бросила еще один, с тем же результатом. Затем полетела кукуруза.

– Дети! Клянусь, вы хуже трехлеток!

Они все еще смеялись, когда через заднюю дверь вошел Харлан. Он принес чемоданы Сейдж, под одному в каждой руке. Всякий раз, когда Лори видела Бойда, она буквально обмирала перед его красотой.

Вполне справедливо Лори полагала, что ее сыновья были самыми красивыми мужчинами в округе. Это мнение подтверждалось несколькими леди, за которыми они ухаживали прежде, чем влюбились и женились. Для дам своего возраста Пэт тоже был предметом обожания. Множество женщин в Милтон Пойнте и вокруг него завидовали его привязанности к Лори. Харлан, однако, был красив, как кинозвезда. Некоторые из кумиров дневных спектаклей могли бы даже позавидовать угловатому строению костей его лица и соблазнительной форме его рта. И его глазам… От одного взгляда в эти глаза могло бы захватить дух даже у такой старой женщины, как Лори.

– Спасибо, Харлан, – сказала она. – Поставьте чемоданы там. Мы можем отнести их наверх позднее. Вы голодны?

– Нет, спасибо. – Молодой человек снял мокрую шляпу и взъерошил ладонью свои густые влажные волосы. – Только немного кофе, пожалуйста!

Лори налила ему чашку. И тут она заметила Сейдж, смотревшую на парня с таким презрением, как будто он был одним из тех самых сверчков, которых братья подсунули ей в рождественский подарок.

Допустим, что Харлан был немного неотесан. Но Лори была разочарована тем, что Сейдж оказалась столь несправедливой к молодому человеку. Потом она увидела, как Харлан улыбался и подмигивал Сейдж. Неудивительно, что Сейдж была в раздражении. Лори едва могла подавить улыбку. Парень «лаял не на то дерево», если вознамерился флиртовать с Сейдж. Если ее волевая дочь не могла водить мужчину за нос таким образом, как она делала это с Трейвисом, она тут же начинала презирать его. Харлан, однако, казалось, не был обескуражен презрением Сейдж. К удовольствию Лори он продолжал пристально смотреть на девушку, пока та методично ела свой поджаренный сандвич с сыром и пила молоко. Приблизительно в то время, когда Сейдж завершила свою скромную трапезу, Лаки встал и потянулся.

– Думаю, мне следует посмотреть, хорошо ли Девон уложила Лорен в постель.

Он пожелал всем спокойной ночи и пошел наверх.

– Я тоже вся разбита, – сказала Сейдж, вставая. – У меня было мучительное путешествие, – прибавила она, язвительно глядя на Харлана, который продолжал небрежно пить свой кофе, хотя предательская усмешка и играла на его губах. – Доброй ночи, мама. Мы доделаем печенье утром. – Она поцеловала Лори в щеку. – Доброй ночи, Пэт.

Харлан встал было, когда Сейдж направилась к своим вещам, но девушка махнула рукой, чтобы он снова сел в свое кресло.

– Я сама…

– Нет проблем, – возразил Бойд и легко подхватил чемоданы.

Сейдж выдернула их у него из рук и молча вышла из кухни.

Пэт пытливо посмотрел на Лори, та в замешательстве пожала плечами. Харлан вернулся к столу, чтобы допить свой кофе.

– Уже поздно. Мне нужно вернуться в город, – сказал Пэт.

– Я провожу тебя.

Лори потянулась к жакету, висевшему на крючке прямо на задней двери, и набросила его себе на плечи.

Как только Пэт и Лори оказались вне пределов слышимости и струящегося из окон света, шериф притянул женщину в объятия и поцеловал. Их поцелуй был долгим и страстным. На минуту Лори позволила возлюбленному гладить ее бедра, а затем смущенно отступила назад. Щеки ее раскраснелись.

– Надо сказать, что целуешься ты совсем не как бабушка, – съехидничал шериф.

– Ты заставляешь меня вести себя скандальным образом, – прошептала Лори, тычась носом в его шею.

Они слегка покусывали друг друга, а потом вновь слились в глубоком, продолжительном поцелуе. Пэт сунул свою большую жаркую ладонь ей под жакет и сжал Лори грудь. Она двигалась соблазнительно, давая ему знать, что жаждет его прикосновения так же сильно, как он жаждал прикосновения к ней. Буш нежно массировал ей грудь через одежду.

Мгновениями позже он отпустил возлюбленную и издал низкий горловой стон.

– Лори, ты думала об этом хоть немного?

Ей не нужно было спрашивать, о чем он говорил. Большая часть их вечеров вместе кончалась на этом предмете.

– Это все, о чем я когда‑либо думаю, Пэт.

– Разве ты не хочешь?

– Ты знаешь, что хочу.

– Ты просила меня дать тебе время до праздников. Ну, праздники наступили!

– Но я не знала, что Джимми вознамерился появиться так рано.

– Какая разница?! Это не оправдание, – резко сказал Пэт. – Мне по горло надоели встречи тайком, похищенные поцелуи и прогулки в темноте. Мы как пара подростков. Я слишком стар для этого.

– Мне это нравится не больше, чем тебе.

– Тогда давай сделаем это. Никто не будет шокирован. Чейз уже знает о нас. Они все, вероятно, подозревают.

– Не знаю, Пэт, – неуверенно сказала Лори.

– Лори, я умираю, – простонал Пэт. – Я хочу спать с тобой, проклятье! Я хотел этого в течение сорока лет. Почему ты заставляешь меня ждать?!

– Сейдж, прежде всего.

– Сейдж?

Лори могла бы определить по его тону, что весьма удивила Буша.

– У нее скоро свадьба. Я не хочу, чтобы мой любовный роман снял какую‑либо позолоту с ее любви. Это было бы ужасно эгоистично с моей стороны, не так ли?

– По‑моему, тебе давно пора стать эгоисткой! Ты отвратительно испортила своих детей.

– И ты тоже помог мне испортить их, – выпалила в ответ Лори.

– Сейдж современно мыслящая юная леди. Она поймет.

Лори нерешительно прикусила нижнюю губу.

– Я не уверена, как девочка примет нашу женитьбу. Она была любимицей Бада, настоящей папиной дочкой.

– Она была не более предана Баду, чем ты или я – Буш жестко сжал губы – Я жду ответа, Лори. И быстрее. Я не могу ждать до бесконечности.

Резкий тон его голоса не испугал Лори. Буш не обманул ее. Она обвила руками его шею.

– Вы предъявляете ультиматум, шериф Буш?

– Считай так, как тебе нравится. Женщина придвинулась к нему еще ближе.

– Даже не думай о том, чтобы оставить меня, Пэт. Если ты когда‑нибудь оставишь меня, я выслежу тебя и застрелю.

– Проклятье! Не сомневаюсь, что ты на это способна.

– Будь уверен.

Улыбка дрогнула на его губах.

– Страх, ад! Я не собираюсь оставлять тебя, и ты это чертовски хорошо знаешь. – Пэт вновь опустил голову и поцеловал ее. Расстались они неохотно. Шериф направился к своей полицейской машине. – Я заеду завтра вечером, чтобы отвезти тебя в церковь.

Лори помахала ему рукой и, как во сне, двинулась обратно по направлению к дому. Она только успела войти в кухню, когда наверху послышался ужасный грохот.

– Что это?! – взвизгнула Лори. Первая ее мысль была о маленькой Лорен. – Грохочет так, будто рушится весь дом!

Харлан вскочил с кресла и выбежал в холл. Лори не отставала от него. Они быстро взлетели на верхний этаж. Лаки и Девон выбежали, спотыкаясь, из своей спальни. Лаки был в шортах. Девон натягивала халат поверх длинной ночной рубашки. Лорен истошно вопила в детской. Девон поспешила успокоить ребенка и укачать его. Лаки почесал грудь и мрачно спросил:

– Какого черта?..

– Это, – объявила Сейдж, – была твоя младшая сестра, которая вошла в свою комнату и обнаружила, что она занята кем‑то другим. – Девушка стояла в конце коридора, положив обе руки на бедра и яростно топая ногами.

– О, дорогая, – со вздохом сказала Лори. – Я забыла тебя предупредить.

– Полагаю, теперь вам придется раскошелиться, – усмехнулся Харлан.

– Позволь мне уладить это…

– Будьте моей гостьей, – пробормотал Бойд.

– Сейдж, дорогая…

– Мама, что делают в моей комнате вещи этого человека? – Сейдж указала пальцем в середину груди Харлана.

– Это то, что я собиралась объяснить, – спокойно сказала Лори. – Мы пригласили Харлана остановиться у нас. Теперь он живет здесь.

– Живет здесь? Он живет здесь? В моей комнате? Ты взяла в дом бродягу и отдала ему мою комнату?

– Сейдж, если ты немножко успокоишься…

– Я просто не могу в это поверить! – продолжала кричать Сейдж, не давая Лори закончить фразу. – Да неужели в этой семье все, кроме меня, сошли с ума?

Девон выскользнула из детской и бережно прикрыла за собой дверь:

– Лорен спит.

– Хорошо, – сказал Лаки. – Глуши мотор, Сейдж. Твой визг разбудит даже мертвого. – Он взял своими длинными красивыми пальцами Девон за запястье и повел ее через холл в спальню, хлопнув напоследок сестру по заднице: – Но все равно спасибо за то, что разбудили Девон, – добавил он обернувшись. И многозначительно приподняв брови, закрыл за собой дверь.

Сейдж сердито посмотрела в его сторону и пробормотала:

– Животное.

Потом она переключила свое внимание на мать и на мужчину, который не только вторгся в ее жизнь, но и определенно стал распоряжаться в ее доме и семье. Сейдж и не слышала о нем до этого вечера, а теперь парень отравляет ее существование. И даже, похоже, он получает от этого удовольствие.

– Что этот делает в моей комнате? – Сейдж несколько поубавила громкость своего голоса, учитывая, что в соседней комнате спит ребенок. – Где мои вещи, мама? Я не могу поверить в то, что ты выставила меня вон и вселила его, даже не поставив меня об этом в известность.

– Сейдж, с меня довольно! Немедленно успокойся.

Когда мать начинала говорить таким тоном, это означало, что нужно прекратить спор и слушаться. Под воздействием этой непреклонной воли Сейдж еще на несколько оборотов поубавила свой пыл. Если она будет слишком упорствовать, может случиться и такое: ее вышвырнут вон, а Харлан Бонд будет наслаждаться их любовью и обожанием.

– Я же спрашивала твоего разрешения на то, чтобы перераспределить комнаты, – сказала Лори. – Вспомни, как несколько недель назад я позвонила тебе и спросила, можно ли перенести некоторые твои вещи в спальню для гостей?

– О, – вспоминая об этом разговоре, Сейдж стала смотреть не таким уж гневным взглядом. – Ну да, я что‑то припоминаю. Но я писала сочинение и плохо соображала, о чем ты говоришь. Однако я уверена, что ты ничего не сказала мне о своем намерении пустить в мою комнату жильца.

– Я почувствовала, что ты чем‑то занята, – объяснила Лори. – И закончила разговор, потому что знала, что все твои мысли занимает учеба. Я не считала необходимым говорить с тобой в этот момент о Харлане.

– Ты полагаешь, что я не должна знать о жильце, который занял мою комнату?

– Сейдж, ты не жила в этой комнате с тех пор, как уехала в колледж, почти семь лет! – Материнское терпение Лори истощилось. – У тебя же квартира в Остине. Скоро ты выйдешь замуж. У тебя и Трейвиса будет собственный дом.

Харлан кашлянул. Он стоял, прислонившись к стене, заложив ногу за ногу и скрестив руки на груди. Сейдж заметила, как парень пытается сохранять безразличное выражение лица, и готова была задушить его голыми руками.

– Замужем или нет, я полагала, что для меня всегда найдется место в доме, где я выросла.

Несмотря на все ее старания, эти слова прозвучали как‑то жалобно, обиженно. А что? Она ни о чем не знала, а теперь ее просто вытуривают, устроили такой праздничек!

Выражение лица Лори смягчилось, и она обняла Сейдж.

– Конечно, для тебя всегда есть место в этом доме, – нежно сказала она. – И всегда будет. И когда ты выйдешь замуж и привезешь сюда свою собственную семью, я всегда найду, как вас поудобней разместить. Но понимаешь, Сейдж, этот дом уже не постоянное для тебя жилье, а временное пристанище, остановка в пути. Ты приедешь и уедешь. Поэтому я и перенесла твои вещички в комнату для гостей. Чтобы Харлану было удобней. Иначе пропадает столько места без пользы. Неужели ты не видишь во всем этом логики.

Конечно, все это было логично, объяснимо. Но все равно неприемлемо. Потому что речь шла о Харлане. Если бы кто другой спал на ее кровати, Сейдж было бы наплевать. Но от мысли, что это именно он, ей хотелось кусать ногти.

И под это настроение она сказала:

– Интересно, а где Харлан планировал остановиться с самого начала, если, конечно, он с самого начала не собирался обманом завоевать твое расположение.

– Прежде всего, Харлан никакой не обманщик. Я сама предложила ему эту комнату, поскольку полагаю, что ему нет никакой нужды жить в вагончике.

– Вагончике?

– У моего «пикапа» есть прицеп‑трейлер, – объяснил Харлан, впервые заговорив за все это время.

– Не обижайся, Харлан, – вздохнула Лори, взяв его за локоть. – Но твой вагончик очень старенький. Глупо жить там, – продолжила она, обращаясь уже к Сейдж. – Уверена, здесь ему удобней.

– О, я тоже уверена в этом, – буркнула Сейдж. – Уверена, ему здесь так же хорошо, как поросенку на солнышке. Моя комната всегда была очень удобной. По крайней мере, я так всегда считала. Еще когда я была маленькой девчонкой, я очень любила свою комнату.

Лори смотрела на нее с молчаливым, но жестким укором.

– Послушайте, – сказал Харлан, оттолкнувшись от стены. – Я не хочу быть причиной вашей размолвки и сегодня же перетащу вещи в трейлер. А вы спокойно занимайте вашу комнату.

– Не нужно делать мне одолжений! – сквозь зубы процедила Сейдж. – Как сказала мама, этот дом лишь временное пристанище для меня.

– И это действительно так? – то, как Бойд спросил это, растягивая слова, означало, что он вкладывает в них какой‑то особый смысл.

– Это действительно так! – отпарировала Сейдж. – А теперь, если вы не возражаете, я пойду приму душ и лягу спать. – Девушка пошла по холлу, неуклюже неся чемоданы, которые отрывали ей руки. Остановившись на полпути к гостевой комнате, она обернулась. – Полагаю, за мной еще сохранено право пользоваться ванной?

– Сейдж, это же не смешно, – вздохнула мать.

– О, черт возьми, как ты права!

Сейдж исчезла в гостевой спальне и захлопнула за собой дверь. Харлан присвистнул.

– Черт возьми, я не хотел быть причиной ваших семейных раздоров. Очень сожалею, Лори.

– Сегодня об этом не нужно волноваться. А завтра я все улажу.

– Если бы это помогло решить все проблемы, я бы настоял на своем перемещении в трейлер. А может, мне действительно перейти туда.

– Нет, – заверила его Лори, похлопав по руке. – Я счастлива, что ты здесь, с нами. Ты вселил в Чейза и Лаки надежду на успех их бизнеса. Предоставление тебе жилья – это самое меньшее, что я могу для тебя сделать. – Она посмотрела вдоль холла. – Прошу прощения за грубость Сейдж. Она… Ну, она довольно чувствительная, нервная.

– Ага, я это заметил. – В его улыбке не было и намека на злость.

– Спокойной ночи, Харлан.

– Спокойной ночи.

Харлан пошел в спальню, раньше принадлежавшую Сейдж Тайлер. Мысль об этом заставляла его чувствовать себя препаршиво. Конечно, забавно подразнить ее, но молодому человеку очень не хотелось бы причинять ей боль. Особенно после того, что произошло этим вечером. Странно. Сейдж куда больше расстроена комнатной проблемой, чем размолвкой с Белчером.

– Вот уж глупый сукин сын, – пробурчал Харлан, стягивая ковбойские сапоги и предвкушая, как хорошо будет ногам без них.

«Сейдж еще не понимает этого, – подумал Харлан, – но ей необходимо было избавиться от Белчера. Должно пройти время, чтобы она осознала это, но в один прекрасный день Сейдж проснется с радостным чувством, что она освободилась от этого сосуда неприятностей».

Конечно, сейчас ее гордость уязвлена. В этот вечер ее самолюбию был нанесен удар. Но на самом деле Сейдж получила облегчение. Умная девушка, каковой она является, должна понять, что совершила ошибку.

Замужество с таким мрачным занудой, как Белчер, могло бы отравить ей всю жизнь, решил Харлан. В каждом ее пальчике больше души, пыла, трепета, чем во всем бледном теле Белчера. Сейдж от макушки До пят вся налита жизнью. Этот маменькин сынок не сможет удовлетворить или сделать ее счастливой, Даже если будет стараться миллион лет.

Особенно в постели.

Если бы Белчер удовлетворял ее, давая здоровому юному телу столько, сколько оно требует, Сейдж куда сильнее протестовала бы против их разрыва. Она бы кричала, пиналась ногами и делала бы что‑нибудь ужасное. А она так себя не вела. Вовсе нет. Бойд видел женщин, которые пролили куда больше слез из‑за сломанного ногтя, чем Сейдж по поводу Белчера.

Может быть, единственное яркое воспоминание о Белчере, которое останется у Сейдж, – это постоянная неудовлетворенность. Может быть, она и обдумывает планы, как его возвратить, но должна наконец понять, что не так уж много потеряла. Скорей выиграла.

Скорей всего (а Харлан надеялся, что это так), ее сексуальная жизнь с тем типом не доставила ей удовольствия. Она не из тех, кто приносит свою нормальную, здоровую жизнь в жертву кому бы то ни было.

Думая о Сейдж Тайлер и сексе, Харлан стал рисовать в своем воображении разные соблазнительные образы. Это заставило его улыбнуться. Черт возьми, в постели она, наверно, неукротима, как львица, ловкая, дикая.

Тут Харлан протрезвел.

Не очень‑то стоит воображать ее извивающейся на простынях, гладких, как ее кожа, с волосами, извивающимися на подушке, дико и свободно, как весь ее характер.

«А что, черт возьми, я знаю о ее характере?» – задал он самому себе вопрос.

Много! Инстинктивно Харлан понял, что никто еще не дал Сейдж возможности по‑настоящему проявить ее чувства. Впрочем, это слишком развратная мысль. И все это не его ума дело. Это не нужно. Это опасно!

Тайлеры добры к нему. Они приняли его под свое крыло. Харлан завоевал их доверие. Но он понимал, что любые его развратные действия по отношению к их сестре полностью изменят отношение к нему. Черт возьми, да! Они этого не потерпят. Ни в коем случае.

Однако Бойд не мог отогнать свои мысли от этой темы.

У него чуть сердце не выскочило из груди, когда парень увидел, как Сейдж сжимала руки и плакала об этом богатом дерьме. И сколько Бойд не видел ее фотографий, развешенных по стенам, он не был подготовлен увидеть такую красавицу во плоти. Когда Сейдж шагнула ему навстречу и ее длинные бедра отчетливо проступили в кожаных штанишках, его неожиданно, как удар призового боксера, охватило желание. Но даже и в таком состоянии Харлан сумел взять себя в руки.

Вспоминая о том ощущении, которое ему пришлось пережить, он расстегнул ремень, затем пуговицы на джинсах. Сбросил с плеч куртку, сдернул рубашку, потом носки.

Сняв покрывало с кровати, Харлан лег, заложив руки за голову и глядя в потолок. Это была его излюбленная поза, когда ему нужно было что‑нибудь обдумать.

В этот вечер парень думал о младшей сестре Чейза и Лаки. Его не удивило, что Сейдж так привлекательна. Оба парня были привлекательны, каждый по‑своему. Лори Тайлер выглядела намного моложе своих лет. На нее оглядывались молодые мужчины. Наверняка, она очень нравилась шерифу. Харлан вспомнил, как они обменивались томными взглядами, полагая, что никто их не видит.

Поэтому парень вполне мог предположить, что Сейдж выглядит так же хорошо, как и все члены ее семьи. Но чего он не ожидал, так это впечатления, которое она произведет на него. Женщины легко приходили к Бойду. Так же легко он расставался с ними, когда наступало время.

А вот такой не очень‑то легко было бы сказать «гуд‑бай». Сейдж – это бездонный мешок сюрпризов. Ее яркий эмоциональный характер приковывал к ней все его внимание, как никто и ничто ранее.

Девушка была так забавна, что Харлан не смог подавить в себе искушения подразнить ее. Она показалась ему такой лапочкой, что ему не оставалось ничего иного, кроме как молча поцеловать ее умный ротик. А поцелуй был, черт возьми, так хорош, что Харлану захотелось отнести девушку в кроватку и иметь ее там.

Воспоминания о том поцелуе создали некоторое неудобство в нижней части его тела, поэтому Харлан расстегнул еще одну пуговицу. Он отнюдь не гордился желанием, которое у него возникло. Он стыдился его. Тайлеры доверяют ему, и он не может предать их доверие.

С другой стороны, не могут же они читать его мысли. А человека нельзя повесить за его мысли. Харлан достаточно хорошо знал теперь Чейза и Лаки и знал, что те по‑сумасшедшему и порочно любят своих жен. Это – мужики, которые понимают, что такое желание.

И все‑таки было бы неумно…

Его взгляд переместился с потолка на неожиданно открывшуюся дверь. В свете коридора четко вырисовывался силуэт Сейдж. Трудно было воспринимать всерьез ее воинственное выражение лица, поскольку одета она была в банный халатик, мокрые волосы едва удерживались гребешком.

– Мне нужно мое одеяло.

– Простите…

Харлан не мог ни сесть, ни встать. В тот момент физически это было невозможно сделать. Почему? Это и так понятно. Однако он понял, что отнюдь не романтические побуждения привели сюда Сейдж.

Девушка широким шагом прошла через комнату, не останавливаясь, пока не дошла до его кровати.

– Мое электрическое одеяло, – сказала она. – Оно было моим с тех пор, как я себя помню. Я всегда спала под ним в зимнее время. Мне оно необходимо!

– А вы когда‑нибудь стучались, прежде чем входить в спальню мужчины?

– Я выросла с двумя братьями и привыкла видеть мужчин в неглиже.

– Любовника тоже? – не смог Харлан удержаться от вопроса. Во‑первых, его действительно интересовала ее сексуальная жизнь с Белчером. Во‑вторых, ему хотелось ее подразнить. – Мне как‑то трудно представить его в этой роли. У Трейвиса уродливые коленки.

Сейдж бросила на него взгляд, от которого завяла бы дюжина свежих роз, причем за несколько секунд.

– Так вы позволите мне взять мое одеяло?

Харлан осмотрел свое тело сверху вниз, до босых ног. Потом перевел взгляд на девушку.

– Все, что вам нужно! Забирайте, пожалуйста, мисс Сейдж.

Ей это не понравилось. Нисколько. Губы у Сейдж сжались в прямую тонкую линию. Она сбросила всю постель на пол и выдернула электрическое одеяло, лежавшее между матрасами. Повернувшись на своих босых пятках, девушка направилась к открытой двери, но ее задержал тянувшийся за одеялом электрический провод. Сейдж с трудом удержалась, чтобы не упасть.

– Пока не поставите длинный шнур, я бы порекомендовал вам вытаскивать его из розетки, – заключил Харлан.

Не сходя с места, девушка рывком выдернула шнур из розетки. Прижав одеяло к груди, она с бешенством смотрела на нахала.

– Можете делать дураков из всей моей семьи. Но я не дура! Я вижу вас насквозь, мистер. Я не буду доверять вам, пока не смогу вас отсюда вышвырнуть.

– Вот это интересно.

Не обращая внимания на его реплику, Сейдж продолжала:

– Меня поражает, что мои братья, обычно умные и сообразительные мужики, так доверяют вам, чуть ли не сделали вас членом семьи. И не надо так полагаться на доброту моей матери. Она способна пожалеть даже бешеную собаку. А я полагаю, что вы еще более опасны. Мама любит всех, кроме негодяев, а что вы к таковым относитесь, она, думаю, скоро убедится. Конечно, вы очень хорошо ведете свою игру. Я вижу это. Даже Пэт одурачен вами, а он обычно за милю чует что‑то не то в людях. Вы и его переиграли. Но отнюдь не меня. Вы сколько угодно можете пытаться провести меня, но я хорошо знаю, что вы за человек. Я видела, как вы действуете, когда вам не нужно притворяться очаровательным парнем. Я считаю своим моральным долгом разоблачить вашу фальшь и раскрыть глаза моей доверчивой семье. Вот, что я должна сделать, как только мне представится возможность.

– И одновременно вычеркнуть меня из вашей жизни, – сказал Харлан вкрадчивым голосом. – Очень удобно, да? Потому что только мне одному известно, что вы живете лживой жизнью, живете во лжи, ведь правда? Только поэтому вы не хотите, чтобы я был рядом с вами. Мое присутствие заставляет вас нервничать. Вы боитесь, что я посвящу их в наш секрет.

Вся дрожа от негодования, Сейдж снова направилась к двери и на этот раз благополучно добралась до нее. Она захлопнула дверь за собой с такой силой, что задрожали оконные стекла.

Харлан смеялся. Какой чертовый темперамент! Опыт подсказывал ему, что если у женщины горячий темперамент, она горяча во всем.

Подумав об этом, парень застонал от удовольствия и боли.

– О, да ну это все к черту!

Расстегнув еще одну пуговицу, Харлан встал и сбросил с себя джинсы. Затем нижнее белье. Поправил разбросанную девушкой постель. Лег и накрылся одеялом на тот случай, если мисс Сейдж опять вздумает войти без стука. Не то, чтобы одеяло достаточно скрывало его спортивную фигуру… «Да это и не нужно», – подумал он, оглядывая себя.

Она не права, конечно. Сейдж нисколько не видит его насквозь. Никто не может видеть его насквозь. Никто не знает о четырнадцати годах, проведенных им… Мало кто понимает, почему он ведет такую жизнь, но Харлан никому еще не дал возможности составить мнение о себе. Он ни с кем не обсуждал свою прошлую жизнь. Ему не нужно, чтобы кто‑то составлял о ней свое мнение.

Парень хотел, чтобы его принимали таким, каков он есть сегодня. Сейчас. Он хотел бы, чтобы люди были благодарны ему за острый ум, сообразительность, непринужденные манеры. Харлан хотел, чтобы люди судили о нем только по тому, как он ведет себя сегодня, но не больше.

Он мирно жил с решением, принятым четырнадцать лет назад, и если и допускал к себе женщин, то только тех, у кого отсутствовал естественный инстинкт вить гнезда. А не тех, кто подобен Сейдж, которая всеми корнями находится в семье, в семейных проблемах. Семья для нее – это все. Конечно, у Харлана нет причин просить девушку, чтобы она с пониманием относилась к его стилю жизни. Черт возьми, нет!

Чем скорей Сейдж уберется с его глаз долой и из его сердца вон, тем лучше. Сконцентрировать себя на работе трудно, если не невозможно, имея рядом такую красотку. К счастью, Сейдж не собирается продлевать свои рождественские каникулы. Если удача еще сопутствует Харлану, то скоро она уедет.

Но пока этого не произошло, черт возьми, ему нужно держать голову прямо, на нее не смотреть и не допускать какого‑либо неудобства в штанах.

Сейдж была разбужена соблазнительным запахом жареной свинины. Она улыбнулась, сообразив, что мать внизу готовит булочки с колбасками.

Трейвис называл ее любимый завтрак «деревенской едой» и потешался над ней за это.

Вслед за воспоминанием о Трейвисе вспомнилось все неприятное, что произошло за прошедший день.

Девушка открыла глаза. На стене висели знакомые фотографии: Сейдж – капитан школьной команды. Сейдж в форме получает свой аттестат зрелости в школе. Сейдж получает диплом в школе бизнеса Техасского университета. Сейдж с братьями и папочкой в Йеллоустонском национальном парке. Ей тогда было семь лет. Это ее любимые фотографии.

Но не та стена. Не так комната.

Значит, все это не было плохим сном. Это действительно не ее комната. Он поселился в ее комнате, пользуется ее мебелью, спит на ее кровати, лежит на ее простынях. Вот это больше всего портило ей настроение.

А Сейдж так ждала этих рождественских каникул, она устала от учебы. Трейвис предлагал провести половину срока у ее родителей, а другую половину – у него. Но девушка твердо решила провести все каникулы у себя дома. Это рассердило его, привело к разрыву.

Дата добавления: 2015-05-06