Часов 30 минут. — Ты все проверил? — спросил Фредди Баркер

Южный Сент-Пол

Августа, 8 часов 30 минут

Сент-Пол, Миннесота

— Ты все проверил? — спросил Фредди Баркер. — Медикаменты взял?

— Да, — ответил Карпис. — Всё на месте.

Они сидели в гостиной. Лица у всех были серьезные. Банда собралась в полном составе: Фред и Док Баркеры, Элвин Карпис, Билл Уивер и старый Чак Фицджералд. Все было готово: револьверы смазаны, амуниция проверена. Никому не хотелось браться за эту новую работу, но были нужны деньги. Выкуп, полученный за освобождение Хэмма, Карпису удалось сбыть в Рино с потерей 7,5 процента. 95 тысяч долларов, разделенные на четырнадцать долей, даже в 1933 году не были суммой, на которую можно долго прожить. _ [87]

— Есть алкоголь, — продолжал Карпис, — на случай, если кто понаделает нам дырок и надо будет промыть рану. Еще я прихватил пузырьки с морфием. Вот, в этом четверть грана, а в этом полграна. А также кучу бинтов и все остальное.

Баркер усмехнулся:

— Да, сегодня может получиться так, что нам всем это понадобится.

Все встали и направились к машинам.

Каждую среду утром Миннеаполисское отделение Федеральной резервной системы _ {49}доставляло заработную плату служащим мясокомбината Свифта и К°. Деньги отправляли железной дорогой в депо, расположенное на юге Сент-Пола. Там инкассаторы забирали тяжелые мешки с деньгами и в сопровождении двух полицейских относили их на почтамт, который находился рядом, в переулке. На почтампте они забирали еще часть наличных денег.

Этим утром поезд прибыл в 9 часов 19 минут. Карпис и Баркеры сидели в машине и ждали. Инкассаторов было двое — Джо Гамильтон и Герберт Чейн, первому из них исполнился 21 год, второму — 20. Они взяли мешки, вышли со станции и свернули в переулок. Их сопровождали двое полицейских в форме: Лео Павлак, недавно поступивший на службу в полицию, отец двух детей, и Джон Йемен — отец троих детей.

В кафе на углу переулка и Норт-Конкорд-стрит их поджидал приятель Дока Баркера Билл Уивер. _ [88]Он первым увидел приближающуюся цель и от волнения чуть не выронил пивную кружку. В правой руке он держал завернутый в газету пистолет. Уивер увидел, что Йемен сел в полицейскую машину, стоявшую в переулке напротив него. Бандиты уже две недели наблюдали за полицейскими и потому знали, что Йемен будет ждать в машине, пока остальные не выйдут из соседнего дома — почтамта. В задачу Уивера входило следить за тем, чтобы Йемен не двигался с места.

Павлак и инкассаторы свернули за угол и зашли в здание почтамта. Через несколько минут они вышли. В тот же момент к ним подкатил черный седан. За рулем сидел Карпис. Из машины выскочил человек в хлопчатобумажном комбинезоне — это был Док Баркер — и направил на Павлака обрез. Следом за ним из машины вышел мужчина в сером костюме — Чак Фицджералд. В руке он держал пистолет.

— А ну, поднял руки! — гаркнул Баркер.

Павлак сначала опешил, а потом медленно поднял руки над головой. Фицджералд забрал его оружие.

— Бросьте мешки на землю! — приказал Док. Инкассаторы подчинились. Из машины вышел Фред Баркер с автоматом. Он огляделся по сторонам — нет ли опасности.

Тем временем Йемен завел машину и стал выезжать из переулка на Конкорд-стрит. Тогда Билл Уивер сорвал газету, прикрывавшую пистолет, и выстрелил в лобовое стекло. Пуля попала Йемену в голову, его фуражка слетела, и он сполз на своем сиденье. Полицейский был тяжело ранен.

Док Баркер испугался звука выстрела и решил, что на них напали. Он поднял обрез к лицу Павлака и с криком «Сволочь!» нажал спусковой крючок. Полицейскому почти что снесло голову, он был убит на месте. Фред Баркер тоже принялся стрелять из автомата. Он дал очередь по полицейской машине, в которой находился раненый Йемен, и пули попали офицеру в голову и грудь. Фред резко развернулся, продолжая стрелять, и автоматные очереди стали крошить витрины вокруг. Прохожие прятались кто где мог. Инкассаторы бросились на землю, а потом ползком забрались под припаркованный рядом грузовик.

Карпис, все это время остававшийся за рулем машины, тоже решил, что банду кто-то атаковал, хотя на самом деле ни один из полицейских ни разу не выстрелил.

И тут одна из пуль рикошетом попала в Фицджералда. «Я ранен!» — крикнул он.

Оба Баркера подумали, что в Фицджералда стреляли из здания почтамта. Док вытащил из карманов комбинезона два кольта 45-го калибра и присоединился к брату, который уже палил по фасаду почтамта. Разлетались стекла, визжали женщины.

Через минуту братья прекратили огонь, подхватили мешки с деньгами и бросились к машине. «Возьмите меня!» — крикнул им Фицджералд, лежавший на тротуаре. Баркеры забросили мешки в машину, затем вернулись, подобрали раненого и уложили его на заднее сиденье. Подбежал Билл Уивер и тоже забрался в машину. Карпис вдавил педаль газа до отказа. Машина сорвалась с места и ринулась вперед, едва успев свернуть, чтобы не врезаться в трамвай. Фредди смотрел в заранее приготовленный «мерзавчик» и командовал, куда ехать. Машина поднялась на холм и уже через несколько минут покинула пределы города. _ [89]

— Черт! Черт! — сквозь зубы ругался Фицджералд с заднего сиденья. Кровь стекала у него по ногам.

— Куда ты ранен? — спросил Фредди. — В ногу?

— В пах! — ответил Фицджералд.

У первой же заправки они остановились, сделали Фицджералду укол морфия и промыли рану алкоголем. Потом Карпис погнал машину в Чикаго. По пути Фицджералду сделали еще два укола, но, когда пересекали границу штата Иллинойс, он все еще корчился от боли. Карпис проехал через центр Чикаго, выехал с хайвея и наконец подъехал к дому своего приятеля в Калумет-Сити — грязном промышленном пригороде на границе с Индианой.

Карпис отыскал врача для раненого, а затем направился на озеро, к себе домой. Там они с Делорес Делани просидели на кухне допоздна. Он сказал, что был в деловой командировке в Нью-Йорке. Она знала о нем достаточно, чтобы не задавать лишних вопросов. Разговор зашел о другом.

— Послушай, мне надо с тобой поговорить, — сказала вдруг Делорес.

Карпис насторожился.

— Что случилось? — спросил он.

— Я беременна.

— Ты — что?

— Что слышал. Я беременна.

— Черт! Да как это могло случиться?

— Послушай, Элвин, ты уже взрослый и знаешь, как это обычно случается.

— Тебе надо было быть поосторожнее, — заметил Карпис и сразу же понял, что сказал что-то не то. Он потянулся к ней и поцеловал. — Ну ладно, все в порядке, — произнес он спокойно. — Давай подумаем, что теперь делать. Ты ведь не хочешь сейчас ребенка, правда?

Делорес посмотрела на него исподлобья.

— Послушай, — продолжал Карпис, — давай я отвезу тебя в Сент-Пол к твоей сестре и подготовлю все, чтобы сделать аборт. Хочешь?

Она сначала ничего не ответила, но потом кивнула. Карпис приободрился и заговорил бодрым тоном:

— Раз уж все равно придется идти к врачу, так, может быть, тебе и миндалины сразу удалить? Все сразу и сделаешь.

Они оба знали, что их знакомый доктор из Сент-Пола, Ниле Мортенсен, занимается и этим тоже.

— Договорились? — спросил Карпис.

— Да, — ответила она. — Хорошо.

На следующий день Карпис заглянул к Фреду Баркеру, жившему на юге Чикаго.

— Джордж Циглер хочет с тобой встретиться, — сказал Фред.

Карпис отыскал Циглера в таверне в городе Сисеро.

— В чем дело, Джордж? — спросил он. — Ты хотел меня видеть?

— Ну, на самом деле это не я хотел тебя видеть, — ответил тот. — Но есть кое-какие люди из центрального офиса, которые хотели бы задать тебе пару вопросов.

«Центральный офис» могло означать только одно — гангстерский синдикат. Карпис насторожился.

— А что ты такое натворил? — поинтересовался Циглер.

Этот вопрос значил: «Что ты натворил такого, что разозлил мафию?»

— Да я вообще не понимаю, о чем речь, — ответил Карпис.

— Ну, в общем, что-то ты им перестал нравиться. Спрашивали меня тут, не связан ли ты с Тохи и все такое.

Чикагский гангстерский синдикат, возглавляемый Фрэнком Нитти, по-прежнему вел войну с правившим в пригородах Тохи.

— Послушай, ты же отлично знаешь, что я с ним ничего общего не имею, — сказал Карпис.

— Ну да. Я им тоже так сказал, но только… — Циглер помолчал. — Ну, как бы там ни было, отправляйся в центр, тебя ждут в доме деятелей кино. Найдешь там наших.

Пока Карпис ехал в центр, он утешал себя мыслями о том, что если бы Нитти хотел его убить, то давно уже убил бы. В дальней комнате дома деятелей кино его ждали трое. Двоих Карпис знал: Вилли Уайт по прозвищу Трехпалый и Клондайк О'Доннел. Третьим был Фил Диндр, он придвинул Карпису стул и спросил, связан ли тот с людьми Тохи?

— Вы же знаете, что нет, — ответил Карпис.

О'Доннел улыбнулся.

— Да, знаем, — сказал он.

Разговор зашел о Малыше Нельсоне — у того-то как раз были старые связи с Тохи, и теперь Нитти по каким-то своим причинам хотел убрать Нельсона.

— Мы знаем, что люди Тохи болтаются рядом с тобой там на озере, — сказал Диндр. — И мы собираемся стереть их в порошок. А все, что от тебя требуется, — это поскорей убираться оттуда. Скоро там будет очень жарко, и как бы тебе тоже не обгореть.

Карпис пообещал немедленно уехать с озера и встал, чтобы уйти. Диндр предупредил его, чтобы он ничего не говорил Нельсону. Потом похлопал Карписа по плечу и сказал:

— Ты отличный парень. Жаль только, что занялся грабежами и за тобой охотится полиция. Тебе бы с нами работать. Нам такие нужны.

Карпис поспешил домой. Приехав на Лонг-Бич, он немедленно заказал для Делорес авиабилеты в Сент-Пол. На следующий день, когда она уже благополучно туда добралась, он постучал в дом, где жил Нельсон.

— Выйди-ка, поговорить надо, — сказал он.

Они пошли подышать вечерним воздухом. Озеро Мичиган было чернее ночи.

— Скажи, у тебя сейчас живет кто-нибудь из людей Тохи? — спросил Карпис.

— Ты о чем вообще говоришь? — удивился Нельсон.

— Послушай. Это уже даже не важно, живет у тебя кто-то из них или нет. Вам всем надо убираться отсюда как можно скорее.

— Да в чем дело? Ты что, собрался учить нас жить?!

Карпис рассказал о намерениях Нитти.

— Мне бы не хотелось, чтобы с тобой и твоими ребятами что-то случилось, — сказал он напоследок. — Мне не велено ничего тебе говорить, но я не хочу, чтобы вас всех перерезали. Вы ведь, кроме грабежей, ничего плохого не сделали. Так что я уезжаю и вам советую сделать то же самое. Иначе оба этих дома взлетят на воздух.

Нельсон немного подумал. «Хорошо, — сказал он наконец. — Сегодня до полуночи мы тоже уедем». Он предложил держать связь через таверну Луиса Черноцки в Фокс-Ривер-гроув. Карпис ответил, что это небезопасно: жену Фрэнка Нэша арестовало ФБР, а она бывала у Черноцки.

Карпис собрал вещи и переехал на новую квартиру, которую он снял в здании «Саут-шор кантри клаб» в Чикаго. Через несколько дней к нему явился Циглер с неприятным известием: с Карписом желал переговорить сам Фрэнк Нитти, причем немедленно. Карпис тяжело сглотнул. Встречу назначили в баре в центре города. Карпис приехал несколько раньше времени. В зале никого не было, кроме бармена, который нервно на него поглядывал. Нитти явился в сопровождении Трехпалого Вилли Уайта и поприветствовал Карписа очень холодно. Они прошли в отдаленную комнату. Когда все расселись, повисла долгая пауза.

— Послушай, Рэй, — сказал наконец Уайт, обращаясь к Карпису по его прозвищу, — я поручился за тебя перед товарищами. А теперь у нас возникли к тебе вопросы.

— Ну так говорите, — сказал Карпис. — Какие вопросы?

— Вопросов два, — ответил Уайт. — Первый: говорил ли ты что-нибудь тем ребятам, которые жили по соседству с тобой на озере? А второй такой: можешь ли ты объяснить, почему они смылись сразу после того, как мы переговорили с тобой?

Карпис уже давно решил, что он ответит.

— Я вам скажу правду, — начал он. — Я с ними говорил, и Нельсон мне поклялся, что среди них нет тех, кто занимается рэкетом, и нет никого, кто связан с Тохи. Все они просто грабители банков. И поэтому я решил рассказать им все, чтобы они поскорее убрались и не попали в беду. Так что это я виноват, что они уехали.

Повисла еще одна пауза. Нитти не отрываясь смотрел на Карписа.

— Послушай, а разве ты нам не обещал, что не будешь с ними говорить? — спросил Уайт.

— Обещал, — ответил Карпис, — но потом решил поступить иначе.

Тут заговорил Нитти:

— У тебя, наверное, есть при себе оружие?

— Есть. Сорок пятый калибр, — ответил Карпис.

Нитти попросил Карписа подождать снаружи, пока они переговорят. Карпис вышел в бар и присел за столик. Прошла минута, потом другая. Карпис смотрел на часы. Через пять минут дверь комнаты отворилась. «Заходи, Рэй», — позвал Уайт. Карпис вошел, сел и посмотрел в глаза Нитти.

— Мы решили ничего с тобой не делать за это, — сказал Нитти. — Потому что мы знаем: сам ты рэкетом не занимаешься. Мы знаем Фредди и других — Фрэнка Нэша, Харви Бейли. Никто из вашей компании нам дорогу не переходил. Среди вас есть только один парень, который ввязывался в рэкет, и ты знаешь, о ком я говорю. Этот сукин сын Берн Миллер.

— А я не знал, что у вас на него зуб, — сказал Карпис.

— На этого ублюдка у всех есть зуб, — ответил Нитти.

Карписа еще раз предупредили, чтобы он не совал нос в дела синдиката, и отпустили.

До дому он доехал спокойно. Там оказалась Делорес: она вернулась из Сент-Пола, где ей удалили миндалины и сделали аборт. После этого она провела пять дней в чикагской больнице, потому что после операции у нее воспалилось горло.

Когда они легли в постель, Карпис потянулся к ней, но она состроила недовольное лицо.

— Ты же знаешь, что сегодня у нас ничего не будет, — сказала Делорес.

— Это почему?

— Доктор сказал, что еще тридцать дней будет нельзя.

— Ну ни фига себе! — присвистнул Карпис.

Они лежали обнявшись, до тех пор пока Делорес не уснула. Обниматься Карпис не очень любил, но сейчас, глядя на нее в полутьме, он чувствовал, что это ему нравится. Утро наступило очень скоро.

На следующий день Карпис поехал поблагодарить Джорджа Циглера. Тот предложил прокатиться.

— А чем вы с ребятами собираетесь теперь заняться? — спросил по дороге Циглер.

— Что значит «чем заняться»? — не понял Карпис.

— Я имею в виду: как будете деньги добывать? Вы же давно ничего не делали, правда?

Карпис не рассказывал Циглеру про ограбление в Сент-Поле, на которое они его не взяли.

— Слушай, а почему ты спрашиваешь? Тебе разве сейчас деньги нужны?

— Еще как нужны, — ответил Циглер. — Я занялся торговлей зерном и просадил все капиталы. Все полетело к черту, ничего не осталось. Теперь собираюсь кое-что заработать.

— И каким образом? Снова похищение?

— Нет. Штука посильнее.

И Циглер рассказал свой план: он собрался ограбить Федеральный резервный банк в Чикаго. Этот банк занимал здание в самом центре деловой части города, рядом со зданием Бэнкерс-билдинга, в котором на девятнадцатом этаже находился чикагский офис ФБР.

Погода в День труда _ {50}в Вашингтоне выдалась сырой, но теплой. В офисах ФБР на Вермонт-авеню и Конститьюшн-авеню подчиненные Гувера продолжали заниматься делом Автомата Келли. Они проследили путь супругов Келли до Де-Мойна, но дальше их след терялся. Агенты продолжали кружить вокруг тех мест, которые Кэтрин Келли раньше посещала в Западном Техасе, и наладили сотрудничество с ее отцом: он разрешил обыскать дом на Ист-Малки-стрит. Но все усилия найти хотя бы фотографию Джорджа Келли ничем не увенчались: для преследователей он все еще оставался не более чем именем.

Сотрудники Гувера расставили ловушки по всей стране, и супруги Келли были в замешательстве. Последствия их преступления не походили ни на что, с чем они сталкивались прежде. Заголовки в центральных газетах, федеральные агенты из неведомого им до сих пор ведомства, поиски по всем штатам, отсутствие покоя и днем и ночью. Улизнув из-под носа у ФБР в Западном Техасе, Автомат Келли направился в город Билокси (Миссисипи). Вечером 24 августа, в четверг, он остановился там в отеле «Авилез», а через три дня переехал в гостиницу «Эйвон» на бульваре Вест-Бич и зарегистрировался как Дж. Л. Бейкер.

Вскоре Келли, никогда не отличавшийся большим умом, совершил серьезную ошибку. Он обналичил пачку дорожных чеков «Америкэн экспресс», и служащий банка опознал его. Агенты ФБР из Нового Орлеана тут же ринулись в Билокси, но слухи об их прибытии просочились в прессу. В понедельник, идя по улице, Келли услышал крики мальчишки, продававшего газеты: «Автомат Келли в нашем городе!» Он в панике побежал на автобусный вокзал и купил билет до Мемфиса. Весь свой багаж — и одежду, и кольт 45-го калибра — Келли оставил в гостиничном номере.

Как бы ни были неопытны тогдашние сотрудники ФБР, они к тому времени уже научились раскручивать старые связи преступников. Если бы Гувер хорошо знал прошлое Келли, то агенты, несомненно, поджидали бы его в Мемфисе. Но их там не было. Вечером того же дня он позвонил с мемфисской автобусной станции брату своей бывшей жены — подающему надежды адвокату Лэнгфорду Рамсею. Этот человек был в то время самым молодым юристом, допущенным к адвокатуре в штате Теннесси. Он понятия не имел о том, что Джордж Барнс, которого он знал восемь лет назад, превратился в Автомата Келли и что его разыскивает вся американская полиция. Рамсей пристроил Келли у своего приятеля-инвалида, служившего сторожем в гараже в центре города.

Тем временем Кэтрин, проехав через два штата — Техас и Луизиану, — прибыла в Билокси и обнаружила исчезновение своего супруга. Она решила, что муженек смылся с какой-то местной девицей, и пришла в ярость. Не зная, как быть дальше, она вернулась в Техас и в субботу вечером 2 сентября заехала к своей бывшей служанке Джуни, _ [90]жившей недалеко от Темпла. Расположившись у нее, Кэтрин намазала лицо толстым слоем крема и принялась поносить мужа. «Я не знаю, куда он делся, — говорила она, — но я обязательно отыщу этого сукина сына и заставлю его сдаться полиции, чтобы с меня и с моей матери сняли обвинение». _ [91]

На следующий день она купила рыжий парик, доехала до города Уэйко и заняла там номер в отеле «Хилтон». Целый день Кэтрин думала о суде, предстоявшем ее матери. Она уже передала адвокату матери — Сэму Сейерсу из Форт-Уэрта — предложение выдать мужа, и теперь ей не терпелось узнать, сдвинулось ли от этого дело. На следующее утро она позвонила Сейерсу в Форт-Уэрт.

— Привет, это твоя подружка, — сказала Кэтрин.

— Какая еще подружка? — спросил адвокат.

— Самая лучшая — та, у которой пекинесы. Я хочу с тобой немедленно встретиться. — И она назначила ему место встречи в Уэйко.

— Я сейчас не могу разговаривать, — ответил Сейерс. — Надо быть осторожнее, когда звонишь по этому телефону. — И он повесил трубку. _ [92]

Кэтрин опять не знала, что делать. Она села в свой пикап и помчалась в Форт-Уэрт, хотя и не представляла, каким образом можно безопасно переговорить с Сейерсом. Проехав Хилсборо и добравшись до деревни Итаска, она заметила возле заправки семью с крайне несчастным видом, которая пыталась поймать какую-нибудь машину. Кэтрин остановилась. Ей пришла в голову одна идея. «Подвезти вас?» — спросила она.

Это были типичные беженцы времен Великой депрессии, переезжавшие с места на место: фермер из Оклахомы по имени Лютер Арнольд, его жена Флосси Мэй и их 12-летняя дочка Джералина. Ферма неподалеку от Ардмора, принадлежавшая дяде Арнольда, была сначала заложена, а потом отобрана банком за неуплату, и вся семья оказалась на улице. Теперь они ездили по Техасу, брались за разную случайную работу или просто просили подаяния. _ [93]Они с радостью согласились на предложение рыжеволосой женщины, одетой в шикарное синее платье в полоску.

— Чем занимаетесь? — поинтересовалась Кэтрин.

— Просто переезжаем с места на место, — ответил Арнольд. — Ищем работу, которая накормит троих голодных.

Кэтрин отнеслась к ним с сочувствием и пониманием и сказала, что может помочь. Они доехали до городка Клебурн и переночевали в мотеле. Кэтрин заплатила за всех. На следующее утро она отвезла Флосси Мэй и Джералину в город и купила им платья. Когда они вернулись в мотель, она отозвала в сторонку Арнольда.

— Вы мне нравитесь, — сказала она. — И я могу устроить так, что вы заработаете немного денег. Но могу ли я вам доверять?

— Конечно, — сказал Арнольд.

— А что, если я расскажу, кто я на самом деле?

— Валяй, — ответил бывший фермер. — Можешь на нас положиться.

— Хорошо. Я — Кэтрин Келли, и вы наверняка читали обо мне в газетах. Мистер Арнольд, вы видите, как я вам доверяю…

И она протянула ему 50 долларов, а затем попросила сесть на автобус, доехать до Форт-Уэрта, найти там адвоката Сэма Сейерса и разузнать, как идут его переговоры о сделке с государственным обвинителем.

Арнольд согласился. Он добрался до офиса адвоката и узнал, что сделка никак не двигается. Вернувшись в Клебурн, он передал это Кэтрин. Та стала думать, что делать дальше. Сейерс был техасский адвокат, он не знал пригородов Оклахома-Сити, где собирались судить ее мать. Кэтрин спросила Арнольда, нет ли у него какого-нибудь знакомого юриста в Оклахоме, которого можно нанять для этого дела. Арнольд ответил, что знает одного в Иниде.

На следующее утро Кэтрин подвезла Арнольда до окраины Форт-Уэрта. Она дала ему 300 долларов и записку, адресованную Сейерсу, с просьбой выдать бывшему фермеру ту машину, которую она ранее оставляла. Арнольд должен был доехать до Инида, нанять нового адвоката для ее матери, а потом отправиться на юг, в Сан-Антонио, и там получить от нее на почте письмо «до востребования» с новыми инструкциями.

Но на этот раз все пошло не по плану. Сейерса Арнольд не застал. Однако нельзя сказать, что он от этого сильно расстроился. Наоборот, он был просто счастлив: после месяца блужданий по Техасу, когда ему приходилось выпрашивать пропитание и бриться в туалетах на бензозаправках, он оказался в большом городе совершенно свободным человеком, да еще и с карманами, набитыми деньгами. Арнольд сел в такси на автобусной станции и спросил шофера, где тут можно промочить горло. Таксист привез его в бар, и бывший фермер заказал себе пиво. Выпив, он почувствовал себя еще лучше и спросил у бармена, нельзя ли тут подыскать какую-нибудь подружку. Бармен позвонил куда-то по телефону, и очень скоро явилась девица, назвавшаяся именем Мэй. Арнольду она так понравилась, что он купил целый ящик пива. Этот ящик он взял с собой на квартиру Мэй, где почувствовал себя как дома. Немного погодя он набрался так, что спросил у Мэй, нет ли у нее подружки. Вскоре подошла и подружка по имени Хильда. _ [94]Арнольд провел с этими леди и ящиком пива незабываемый вечер.

На следующий день он все-таки добрался до Сейерса. Тот приехал на встречу на «шевроле», который оставляла ему Кэтрин. Арнольд взял машину, посадил в нее двух своих девиц и отправился в Инид. Там он, как и договаривались, нанял нового адвоката для матери Кэтрин. После этого Арнольд и обе его дамы перебрались в Оклахома-Сити, где остановились в лучшем отеле — «Скирвин» — и устроили там гулянку. _ [95]На следующее утро в гостиницу подъехали еще несколько адвокатов, которых Кэтрин также наняла для защиты матери.

В тот же день, 9 сентября, Гус Джонс получил донесение, что адвокаты встречаются с человеком, посланным Кэтрин Келли, в отеле «Скирвин». За Лютером Арнольдом установили слежку. Разумеется, возникли большие сомнения в том, что этот забулдыга причастен к делу Автомата Келли. По-видимому, эти сомнения сказались и на качестве наблюдения: утром 11 сентября агенты с изумлением обнаружили, что объект исчез. Правда, в гостинице остались две девицы, но прекрасный шанс выйти на супругов Келли был уже потерян самым глупым образом.

В то время, когда фэбээровцы разыскивали Автомата Келли, Джон Диллинджер получил плохое известие. Оказалось, что оружие, которое он перекинул через тюремную ограду в Мичиган-Сити, нашла и забрала охрана. Он решил попытать счастья еще раз, но для этого ему требовались деньги.

В полдень в среду 6 сентября Диллинджер и его партнер Гарри Коупленд вошли в помещение Государственного банка на Массачусетс-авеню в центре Индианаполиса. На Диллинджере было его неизменное соломенное канотье, легкомысленно сдвинутое набок. Не говоря ни слова, он ловко взобрался на семифутовое ограждение, отделявшее кассиров от зала для посетителей, и с высоты прицелился в помощника менеджера Ллойда Рейнхарта.

«Это ограбление!» — объявил Диллинджер. Рейнхарт был занят разговором по телефону, смотрел в бумаги и не отреагировал на эту реплику, приняв ее за глупую шутку. «А ну брось этот долбаный телефон!» — прикрикнул Диллинджер.

Рейнхарт поднял глаза, увидел наставленное на него дуло пистолета и понял, что это не шутка. И он, и кассир подняли руки, а Диллинджер спрыгнул и принялся выгребать деньги из касс и складывать их в белый мешок. Коупленд, чье лицо прикрывал платок, внимательно следил за происходящим. «Быстрей, быстрей!» — поторапливал он Диллинджера.

Прошло всего несколько минут, и оба грабителя выскочили из банка и запрыгнули в ожидавшую их машину. Позднее они посчитали свою добычу: в мешке оказалось 24 тысячи долларов. В криминальной истории штата Индиана это ограбление было вторым по масштабу.

Никто до сих пор точно не знает, каким образом Диллинджеру удалось во второй раз передать оружие в тюрьму Мичиган-Сити. Один из планировавших побег заключенных впоследствии показал, что револьверы доставили в ящике с нитками, предназначенными для тюремной швейной мастерской. По другой версии, Диллинджер снова перебросил оружие через ограду тюрьмы. Как бы там ни было, но пистолеты наконец-то попали в руки его друзей.

Сделав то, что он считал своим долгом, Диллинджер решил пару дней отдохнуть. Он сел в свою новую машину — скоростной «эссекс-терраплейн» — и отправился в Дейтон, чтобы повидать девушку, за которой ухаживал все лето, — Мэри Лонгнейкер. Он не знал, что за ее квартирой непрерывно наблюдают двое полицейских.

Расставшись с Лютером Арнольдом, Кэтрин Келли отвезла его жену и дочь на ранчо своего дядюшки в Западном Техасе. Это был рискованный шаг: агенты ФБР уже несколько недель кружили в этом районе. Но это оставалось единственное место, где у Кэтрин имелся шанс узнать что-нибудь о своем блудном муже. Когда она приехала, Кэсс Коулман сказал ей, что не видел ее мужа уже две недели. Кэтрин пробыла у дяди не более 30 минут — ровно столько потребовалось ей для того, чтобы покидать несколько нужных вещей в пикап и нацарапать Келли записку. Она попросила Коулмана в случае, если муж появится, тут же написать ей до востребования в Сан-Антонио.

Через четыре дня, в субботу 9 сентября, Келли наконец-то появился. До этого он десять дней проболтался в Мемфисе, опорожняя бутылки с джином. Он боялся, что за фермой Коулмана следят, и потому пошел не к нему, а без предупреждения заявился на кухню к его соседу, перепугав при этом жену фермера. Одни только его волосы могли теперь напутать кого угодно: Келли покрасился в светло-желтый цвет. Кроме того, он набрал не менее десяти фунтов веса и выглядел, как распухшая канарейка. Соседка, которая слышала разговоры о преступлениях Келли, немедленно поехала к Кэссу Коулману и в гневе потребовала, чтобы он сплавил своего родственника куда подальше. Но Коулман вместо этого тут же отправил телеграмму Кэтрин: «Мамочке лучше».

Кэтрин получила эту телеграмму через два дня. Она подъехала к почте в Сан-Антонио вместе с женой Арнольда и попросила ее забрать почту. «Мама хотела сама распечатать телеграмму, — рассказывала позднее Джералина Арнольд, — но не стала этого делать и вернулась в машину, где сидела Кэтрин. А та просто выхватила телеграмму из маминых рук и сказала, что это не ей». Прочитав послание Коулмана, Кэтрин тут же отправилась к нему на ферму, прихватив с собой Джералину. Флосси Мэй она не взяла.

Супруги не виделись три недели, но их воссоединение, состоявшееся тем же вечером, едва ли можно назвать трогательным. Как вспоминала Джералина, Кэтрин «подошла к нему [Келли] и объявила: „Не знаю, что с тобой сделать — поцеловать или убить“.» _ [96]Кэсс Коулман впоследствии рассказывал агентам ФБР: «Кэтрин, как только приехала, сказала Джорджу, что он чертов идиот и что только такой кретин, как он, мог додуматься отправиться в Миссисипи, где она не могла его найти, в то время как ей были нужны деньги, и он знал об этом. И она добавила, что Келли погнался туда за какой-то бабой. А Джордж ответил, что просто спасался и не мог найти ее. На это Кэтрин назвала его чертовым лжецом, а Джордж в свою очередь обозвал ее чертовой лгуньей».

Не переставая пререкаться, супруги сели в пикап и отправились в Сан-Антонио, где Кэтрин сняла пятикомнатный дом с мебелью. Флосси Мэй и маленькая Джералина слышали, как они обсуждают, что делать дальше. Келли хотел ехать на восток, в Нью-Йорк или Чикаго, где можно надолго спрятаться. Но Кэтрин была озабочена только тем, как освободить мать. Она сказала, что Келли должен сдаться ФБР и в обмен на это они отпустят ее мать. К большому удивлению Кэтрин, Келли согласился: «Хорошо, только торгуйся с ними сама. А когда заключишь сделку, дай мне знать. Я готов это сделать, но ты же знаешь, что торговаться я не могу». _ [97]

На следующий день, в четверг 12 сентября, в Сан-Антонио приехал Лютер Арнольд. Он рассказал со всеми подробностями о своей поездке в Оклахома-Сити, не упомянув только, насколько близко он был от ареста. Кэтрин дала ему еще денег, чтобы он заплатил адвокатам матери. Наутро Арнольд снова отправился на север. По дороге он заехал в Форт-Уэрт, где целую ночь шлялся по барам. Под конец он был совсем пьян, и ему пришлось нанять некоего молодого человека, чтобы тот отвез его в Оклахома-Сити. Вечером следующего дня, 14 сентября, как только Арнольд переступил порог отеля «Скирвин», его арестовали люди Гуса Джонса.

К этому времени агенты ФБР уже теряли терпение. В одном не предназначенном для посторонних глаз донесении говорится, что сотрудники применяли к Арнольду «сильные, но приемлемые» методы, чтобы заставить его говорить. Это выражение впоследствии получит в бюро широкое распространение и будет использоваться как обозначение избиений подследственных. Арнольд раскололся очень быстро, и Гус Джонс немедленно позвонил в Сан-Антонио. _ [98]Через несколько часов полицейская команда, возглавляемая агентами ФБР, направилась к жилищу Келли. Но когда они ворвались в дом, то нашли там только Флосси Мэй Арнольд. Она рассказала, что супруги уехали накануне на ранчо Кэсса Коулмана. Флосси Мэй была напугана: Келли взяли с собой ее дочь.

Далласское отделение ФБР в ту же ночь направило всех агентов, находившихся в Западном Техасе, к Коулману. Один из агентов оказался в ближайшем к ферме городке уже в то время, когда туда прибыли супруги Келли вместе с Джералиной, — через несколько часов после захвата дома в Сан-Антонио. Однако удача снова улыбнулась этой паре. Сосед Коулмана Кларенс Дёрхэм пришел домой с работы и обнаружил спящих супругов Келли в своей кровати. Он потребовал, чтобы они немедленно убирались вон. Супруги уехали, а Дёрхэм направился к шерифу и все ему рассказал. _ [99]

Все полицейские Западного Техаса были подняты по тревоге. Донесения людей, видевших преступников, поступали из Абилина, Сан-Анджело и других маленьких городков. Келли явно направлялись в Уичито-Фолс и оттуда, очевидно, в Оклахому. Сотрудники дорожной полиции получили задание перекрыть мосты через Ред-Ривер, но слишком поздно. Рано утром Келли пересекли границу Оклахомы и продолжали двигаться на север.

Усталые и голодные, они прибыли в Чикаго в воскресенье 17 сентября. Им требовалась новая, не числящаяся в полицейских сводках машина. Чтобы ее добыть, Келли попытался дозвониться из телефона-автомата владельцу автомастерской в городе Сисеро. Однако к телефону никто не подошел: как раз в этот момент автомеханик заканчивал работу над бронированной машиной, предназначенной для предстоящего налета на Федеральный резервный банк, который задумал Элвин Карпис и банда Баркеров. Супруги Келли доехали до центра, сняли там квартиру и, распаковав багаж, вышли в город, чтобы где-нибудь поужинать.

За ужином Келли нервничал: двое посетителей ресторана, как ему показалось, слишком пристально на него смотрели. Испугавшись, что их засекли, супруги решили не возвращаться в только что снятую квартиру и примерно час гуляли вместе с Джералиной по центральным улицам. Потом Кэтрин послала девочку на квартиру уложить и вынести вещи. Келли она отправила в кинотеатр «Пикадилли», чтобы он там растворился в толпе, посмотрел фильм и выждал время. Неизвестно, действительно ли их кто-то заподозрил, но в любом случае это были не агенты ФБР. Поздним вечером супруги сняли меблированную комнату в Ближнем Норт-сайде. _ [100]{51}Хозяйке они сказали, что приехали на Всемирную выставку.

На следующий день, в понедельник, 18 сентября, в Оклахома-Сити начались слушания по делу о похищении Уршела. Перед судом предстали Альберт Бейтс, Харви Бейли и супруги Шэннон. В чикагских газетах процесс освещался на первых полосах. Читая газеты, Кэтрин кипела от гнева, топала ногами и клялась отомстить и Уршелу, и государственному обвинителю Джозефу Кинану. Она дошла до того, что даже написала письмо Кинану.

Письмо с чикагской маркой пришло в Оклахома-Сити на следующий день.

Затем пришло еще одно письмо, на этот раз подписанное самим Келли и адресованное Уршелу. Оно начиналось словами:

Далее следовало:

Письма супругов Келли произвели в зале суда эффект разорвавшейся бомбы. Там было полно журналистов из центральных газет. Второй человек в ФБР Гарольд Натан по прозвищу Папаша, прибывший в Оклахому, чтобы следить за ходом судебного процесса, приказал агентам выяснить, откуда пришли письма, но это ни к чему не привело.

Однако не все письма супругов Келли из Чикаго оказались крепкими орешками. Прежде чем покинуть Техас, Кэтрин отправила по почте письмо, адресованное Флосси Мэй Арнольд, в котором давала ей указания: поселиться в меблированных комнатах в Оклахома-Сити и ждать дальнейших инструкций. Это письмо было перехвачено агентами ФБР в Сан-Антонио и переправлено Натану в Оклахома-Сити.

Натан велел привезти Флосси Мэй в город, воссоединить ее с мужем, поселить обоих в меблированных комнатах и ждать вестей от Кэтрин. В четверг 21 сентября наконец пришло письмо с такой информацией: контакт с супругами Келли можно поддерживать через экспресс-почту, доставляемую в таверну «Мичиган», находящуюся в чикагском Саут-сайде _ {52}по адресу: Саут-Мичиган-авеню, 1150.

«Я забочусь о девочке, дорогая, — писала Кэтрин, имея в виду Джералину. — Она у меня всегда на глазах. Обращайся аккуратнее с моей одеждой, это все, что у меня есть, так что не потеряй ее».

Теперь Келли оказались почти в руках у ФБР. Натан позвонил в чикагский офис и переговорил с Мэлвином Пёрвисом. Все, что оставалось сделать Пёрвису, — это послать людей в таверну «Мичиган» и, как только Келли там появятся, арестовать их. Пёрвис выслушал Натана и пообещал все устроить. Однако дальше произошло нечто из ряда вон выходящее: он просто забыл об этом. Несколько недель спустя, когда Гувер понял, что произошла крупная ошибка и потребовал объяснений, Пёрвис не нашел никаких оправданий. «Я припоминаю, что после получения этой информации я забыл записать ее себе на память, возможно, потому, что в это время было очень много разных важных дел…» — ответил он Гуверу. _ [101]

Келли тем временем собрался уезжать из Чикаго — очень вовремя. До сих пор он, помимо сочинения язвительных писем, был занят только тем, что бродил по улицам Норт-сайда, останавливаясь у телефонов-автоматов, чтобы позвонить и попросить у кого-нибудь помощи. Он дозвонился одному гангстеру из числа людей Фрэнка Нитти, однако тот сказал, что связываться с Келли слишком опасно, и добавил, что не стал бы встречаться с ним и за 10 тысяч долларов. В конце концов Келли удалось купить машину через посредника — Эйба Каплана, который владел таверной «Мичиган».

Бросив свою старую машину на улице, Келли взял Кэтрин и Джералину, погрузил багаж в такси и прибыл в этот бар. Они расположились в дальней комнате. Каплан появился через пятнадцать минут и выставил на стол бутылку виски. Он начал было говорить, но потом остановился и с сомнением посмотрел на Джералину. «Она хорошая девочка, — успокоил его Келли, доставая пачку денег. — С ней все в порядке».

Случилось так, что около девяти утра, как раз в то время, когда Келли ехали в «Мичиган», Мэлвин Пёрвис вдруг вспомнил о звонке Натана. Но направил двоих своих агентов не прямиком в таверну, а на почтамт в центре города с заданием разыскать почтальона, который носит в «Мичиган» письма. Агентам сказали, что почтальон как раз туда и отправился. Тогда они подъехали к таверне. Было примерно четверть одиннадцатого, и Келли все еще сидели там в дальней комнате. Агенты нашли почтальона, и он сказал: «Я никогда не слышал, чтобы сюда или отсюда доставляли экспресс-почту». Вместо того чтобы обыскать таверну, агенты вернулись в Бэнкерс-билдинг. _ [102]

Супруги Келли вышли из таверны сразу после их ухода. Они взяли такси и поехали в город Сисеро. Там они зашли в автомастерскую, сели в свою новую машину — и около полудня их уже и след простыл. Не прошло и часа, как Пёрвис понял свою ошибку. В два часа он послал людей в таверну «Мичиган». Они следили за этим местом еще в течение недели.

Несколько недель спустя, когда Гувер осознал, что произошло, он написал в служебной записке: «Это была очень плохая работа».

Дата добавления: 2015-05-06