Остров зеленый

Аллино дорожное внушение имело свои последствия. После первого концерта Володя подошел к ней за кулисами и, скромно потупив глаза, пригласил всех на шашлык, на берег Дона прямо после концерта.

– Я уже все заказал. Нас там ждут.

– Как ждут? Скоро же уже ночь надвинется.

– На юге ночь надвигается поздно. А потом. Именно ночью и есть самый кайф! Поехали.

– Ну, раз так, спрошу у ребят, – выдала Алла, хотя прекрасно знала свою актерскую братию. На халяву поедут все и даже девчонок постараются прихватить. Ночь, полночь, утро, не имело значения.

Она оказалась права. Набился полный автобус, включая девчонок. Алла всегда садилась в автобус последняя, потому что самые «блатные места» в автобусе были впереди, на соседнем с водителем месте, справа по ходу движения. Старая артистическая примета гласила: если в артистическом автобусе кто‑то ехал на этих местах, значит, он был в коллективе самый главный. Алла была не самая главная, она это знала, но и за блатное место сражалась долго, пока не отвоевала.

Она вошла, внимательно окинула автобус взглядом, зацепила количество девиц, кто с кем уселся, и кивнула водителю головой. Можно было ехать. Веселить эту публику она не собиралась, поэтому уселась на свое место, молча уставилась в окно на проплывающий мимо город, мелькающий в глаза осколками сверкающего, заходящего солнца из оконных стекол, и стала слушать затылком все, что происходило сзади…

– А хотите, я вам расскажу про место, куда мы едем? Место удивительное и даже где‑то мистическое, – приступил Володя к процедуре веселения.

– С привидениями? – спросил кто‑то из музыкантов.

– И с привидениями. И с другими, прямо чисто мистическими примочками…

– Я обожаю привидения! – это подал голос Славик. – А привидения у вас мужики только есть или есть и местные красавицы?

– У нас там всяких хватает. Так рассказывать?

– Давай! Давай! – подали голос с конца автобуса.

– Так вот, – загадочно начал Володя, – место, куда мы едем, называется остров Зеленый. Хотя и мало похож на остров, потому что к нему идет наплывной мост. Это главная ростовская зона отдыха. Между прочим, самое тихое место в Ростове‑на‑Дону. В‑Ростове‑Папе. – Володя сделал голосом ударение на слове «папа», как бы выделил его с большой буквы. – Там у нас никто и никогда не дерется.

– Привидений боятся?

– Может, и привидений. Кто его знает? Но, во всяком случае, это место, где все друг друга любят.

– Мы для этого и взяли с собой девчонок. Да‑а‑а‑а! Для любви, – это уже был голос Гоши, бас‑гитариста.

– Ну так вот. Зеленый пытались заселить три раза еще с довоенного времени, но каждый раз прямо какая‑то мистическая сила все останавливала. Сначала решили построить железнодорожный тоннель. А когда проект был готов, вдруг из Москвы скомандовали – отбой. Второй раз Сталин объявил на юге нашей страны стройку века – оздоровительные комплексы на берегу и опять что‑то где‑то только по нашему острову не срослось – изменили прямо на стадии готового проекта. А должно было быть несколько санаториев и пионерских лагерей. Третий раз весь Зеленый засадили тополями, озеленяли равнинный юг России. От тех тополей остались только палки‑елки. Не прижились, хотя в Ростове тополя растут лучше, чем где. Даже во время войны он вел себя странно. Его охраняла одна рота, от которой осталось три человека, а немцев было тьма тьмущая, но не смогли взять.

– Так вот тогда привидения и сработали. Тоже Родину защищали. По‑своему.

– Я не знаю, что там сработало, но, одна‑а‑а‑ко…

– И это все? Ты про привидения расскажи!

– Дело тут не в привидениях. Дело в другом. В какой‑то отдельной мистике!!! Еще до войны, когда мой папа был пацаном, на острове что‑то удивительное происходило. Где‑то в тридцатые годы как‑то рыбаки на баркасах пристали к острову, чтобы переночевать, а на зорьке перегородить Дон сетями. Ночью начался дождь, рыбаки и отправились под кусточки, в глубь острова, а баркасы отчалили домой. И вдруг что‑то как ухнет, и дерево около них рухнуло, как подкошенное, а из‑под дерева облако всплыло, светящееся! И поплыло медленно, медленно… Они от страху чуть не того! А потом еще несколько деревьев так же рухнуло, со спецэффектами и по рыбацким плащам дождичек вдарил. Только похож он был не на дождь, а на град и, что характерно, не таял! Во‑о‑о‑о!

– А они там перед этим не напились, случаем?

– Какое напились! Они до самого утра зубами стучали от страху. А когда за ними вернулись все пять баркасов и причалили к этому берегу, то двое были без сознания, а остальных мутило, шатало, они задыхались и жаловались на боли в груди! А один просто поседел! Во так вот!

– И что же это было?

– А кто его знает. Только потом на острове НКВД маячило, и въезд на остров перекрыли. Но наши‑то пацаны были любопытные и на остров пробрались‑таки. Так вот. Они нашли там ямищу метров двадцать на двадцать и мелкую крупу по всей земле, похожую на металлическую. А когда затушили костер, около которого грелись, то эти крупинки спаялись в сплав, похожий на свинец. Тяжеленный такой кусище. Мой папаня сделал из него грузило для удочек, но когда забросил в речку, грузило всплыло! Они тогда тоже так сильно испугались, что даже никому из взрослых не рассказали.

– Так что же все‑таки там случилось, объясни толком?

– Говорят что там в тридцатые годы летающая тарелка упала.

– Да‑а‑а! Так у вас там не привидения! У вас там инопланетяне ночами шалят!!!

– Как я люблю инопланетян! У меня еще ни одной инопланетной бабы не было! – с хохотом выговорил Слава. – И что? Есть шанс сегодня поиметь?

– Вы зря так шутите. Я вам это все серьезно рассказывал. Не зря потом на острове сложилась какая‑то своя атмосфера что ли. Никто и никогда там не дрался и даже не ругался. Что‑то другое стало происходить. А некоторые там видели предсказания. Или прошлое, или будущее…

– Это как это? – спросил кто‑то из ребят.

– Я сам‑то не видел ничего такого, но тот, кто видел, как правило, только намеками рассказывали. Помалкивали, в основном. Но мой сосед как‑то что‑то видел. Из запойного проходимца после одной‑единственной ночи вдруг стал таким праведником и насквозь положительным, что жена года два к новому мужу привыкала. А вы смеяться!

– Да ты не обижайся. Мы тоже все на полном серьезе понимаем. Но от предсказания или от бабы с планеты ИКС не откажемся. Да? Ребята?

– Конечно! – загалдели все хором.

Алла прослушала все краем уха, но история ей понравилась. Действительно. А вдруг из кустов выйдет какой‑нибудь мен с хвостом или со щупальцами? Алла представила вдруг, как бы она повела себя в какой‑нибудь суперситуации? Действительно. Если есть такой удивительный остров и на нем всякое разное происходит, может, и с ней что‑то может произойти? Вот было бы прикольно!..

Шум на поляне стоял приличный! Не успели добраться до поляны, не успело солнце зависнуть над водой, чтобы красиво и правильно упасть за горизонт, а шустрые артисты уже успели поднять себе настроение. Шашлыки, да еще под раскрепощающие крепкие напитки, всегда имели тенденцию расслаблять народ. Алла не лезла со своими шуточками, считала ниже своего достоинства быть шутом для своих коллег артистов. Она была сегодня очень серьезной дамой. Изображала администратора при исполнении. От этого ей было даже немного скучновато и тянуло в мечты, поэтому она взяла полбутылки шампанского, шампур и передвинулась поближе к воде, на бревно, отполированное задами до блестящего состояния, провожать затухающий день. Природа всегда расслабляла и настойчиво звала ее к себе. Тем более на берегу большой русской реки, в таком экзотическом месте…

Сегодня все радовало и глаз, и душу… Лениво лоснилось падающее за кромку воды солнце на маленькой заводи, убегая лучиками на большую воду, через широкую реку. Неторопливо уплывал в золотистую даль меркнущего дня, превращавшегося в вечер, голубоватый, прослоенный чистым воздухом дымок костра. Вода казалась какой‑то ленивой и от этого глицериновой. Сонно плескалась рыба. Звезды рождались прямо на глазах на темнеющем небе и начинали змеиться по этой ленивой воде, пронзая кинжалами чернеющую лакированную гладь. На глади медленно раскачивался зажигающимися огнями город напротив. Он грустил вместе с ней, но только как‑то светло и прозрачно. Было жаль, что луна зависала с противоположного берега острова и не могла дополнить ленивую красоту своей льющейся золотом дорожкой. Вода отражала только огоньки с противоположного берега и мелкими волнами тихо набегала на песок у самых ног. Было такое впечатление, что этот остров оторвался и отплыл от города, что он украден из «Тысячи и одной ночи», так разглаженно выглядела река Дон в своей середине и ближе к противоположному берегу. Казалось, что это даже и не река, а густая взвесь, коктейль, на котором качался город, тихо отплывая в глубины мироздания…

Было бы очень тихо, и может быть, мистически жутковато, если бы не гвалт, который производили сидящие за деревянным столом ребята на симпатичной полянке, имитирующей русскую избу и примочки при ней, включая телегу с горшками. Они разговаривали, стараясь перекричать друг друга и что‑то доказывая, но быстрее всего спор происходил из‑за трактовки какого‑нибудь анекдота. Володя тоже лез в разговор и пытался перекричать всех со своей версией. Наконец‑то и его услыхали. Наверное, его версия и правда была еще смешнее, потому что конца его слов не было слышно за гомерическим хохотом, который заразительно отозвался внутри нее и почти позвал за стол, но она остановила сама себя прямо за зад.

«Сиди! – приказ был жестким. – Куда кости потащишь? Это тебе даже не генерал. Там не на кого производить впечатление. Ты для них старая чувырла».

– Ну и что ты тут одна сидишь? – голос сзади был Славкин. – На кого‑то обиделась?

– На кого мне обижаться? На тебя, что ли? Вроде бы не за что. Так?

– Та‑а‑ак. Я тебе не насолил до такой степени, чтобы дуться и сидеть отдельно, хотя солил каждый день, честно говоря, но по чуть‑чуть.

– А кто кричал за кулисами, что у меня мозги куриные и я не способна задом шевелить?

– Это когда это я так кричал?

– А вот недавно, в Нижнем?

– Ну‑у‑у‑у! Это я просто так кричал. Пытался чуть‑чуть надавить. А ты бы не кричала, когда концерт на носу, аппаратура не работала и ремонтировать некому!

– Во‑первых, на меня нельзя надавливать, потому что можно нарваться на ответные крикливые неприятности. Я такая! А во‑вторых, я к вашей аппаратуре не имею никакого отношения! Я администратор. Я должна заделывать концерты, следить за билетами, гостиницей…

– И за рабочими. Правильно?

– Не совсем правильно. Рабочие в мою компетенцию не входят.

– А куда же они входят? Куда? Кто должен следить, чтобы они не напивались в сосиску? Ты или я?

– Я не отдел кадров. Это не я их таких на работу нанимала.

– А я отдел кадров? Я му‑зы‑кант!

– Кант‑музыкант. А я, вроде бы, как погоняло!? Это я должна отгонять рабочих от бутылки? Может, мне палку купить и ходить с палкой?

– Не палку, а скалку в самый раз бы подошло.

– Шути, шути. Но гонять их не я должна.

– Нет. Ты не должна. Но и попустительством заниматься не надо было.

– Это что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду Ярославль. Кто отпустил одного из грузчиков в магазин? Я или ты?

– Я отпустила за едой.

– А они притащили киру и ужрались.

– Хорошо! Во всем виновата я. Только я одна.

– Да нет. Не только ты. И я тоже еще тот фрукт. Заставляю тебя на пальчиках без пуант танцевать. Давай не будем ругаться из‑за рабочих, а выпьем мировую. А?

– Хорошо. Давай. Я у вас в коллективе одна баба, могли бы и поберечь лишний раз.

– Но ты у нас такая! Такая! У‑у‑у‑у‑ух! Какая ты у нас! Мы за тобой, как за каменной стеной!

– И ты свои дурацкие слова берешь обратно?

– Беру! Я готов засунуть их в самое нехорошее место! Не то, что готов! Я уже засунул!

– Ладно. Пойдем лучше чокнемся и засунем в твой рот водочки.

– А тебе, как всегда, шампанского?

– А ты против?

– Да нет. Я готов наливать всегда, а тебе тем более!

– Надеешься споить к чертовой матери?

– Тебя споишь…

– А ты откедова про ета знаишшь?…

Дата добавления: 2015-05-06