Аурика Луковкина 8 страница

- Я опоздала всего на сорок пять минут! - говорю я, а в глубине меня начинает закипать гнев. Пока у меня поднимается температура, и здравый смысл уходит в отпуск, мне в голову приходит спокойная мысль: у меня нет панических атак - зато есть гневные атаки.

-..и за ложь о том, куда ты пошла после танцев.

- Я не...

- Мы обсудим детали утром, - говорит она. Ее терапевтический голос уже вернулся на место, и трещины в ее внешнем образе снова были прочно заделаны.

- Мам, это несправедливо. Роуз сделала точно то, что ты... - начинает Питер. Я прерываю его, хватая первое, что попалось мне под руку, и, швыряя в стену, эффектно испортив заявление Питера о том, что я повела себя ответственно. Питер и мама нагибаются, когда праздничные M&Ms взлетают в воздух, и конфетница разбивается слева от ненаряженной новогодней елки, которая стоит в ведре с водой, прислоненная к стене. Звук бьющегося стекла и стучащих по полу M&Ms доставляет невероятное удовлетворение.

- Хватит. Это мой дом. Вы мои дети. Здесь я решаю. - Она захлопнула входную дверь, защелкнула замок и пошла наверх. В доме снова стало тихо.

Я поворачиваюсь к Питеру, который смотрит на меня как на постороннего человека. Похоже, сегодня мы оба не узнаем друг друга в определенные моменты.

- Господи, Роуз, когда ты начала кидаться всяким дерьмом? - Он идет на кухню и возвращается с совком для мусора.

- Я уберу это, - говорю я. Смущение медленно просачивается по моим венам, смягчая гнев.

- О, нет. Нет, не уберешь. Ты просто сядешь здесь и успокоишься, черт возьми. - Падаю на диван. Он молча убирает осколки в течение минуты, прежде чем сказать: - Мама сказала, что ты злишься на весь мир, но я не думал, что ты ведешь себя, как двухлетний ребенок.

- Да, ну, может быть, если бы ты приехал домой на День Благодарения, ты бы увидел это своими глазами.

Питер сметает в совок остатки мусора и поворачивается лицом ко мне.

- Брось, Роуз. Сейчас я здесь.

- И я должна быть благодарна за это?

- Благодарна? Нет. Но ты можешь быть счастлива - в конце концов, я счастлив, что с тобой увиделся.

Понятия не имею, что на это ответить. Я не «счастлива» видеть его и не «счастлива», что он дома, я лишь надеюсь отчитать его за то, что он бросил нас в День Благодарения.

- Я соскучился по твоему субботнему нытью о социальных несправедливостях старшей школы, - говорит он таким тоном, будто окончил школу много лет назад, а теперь, когда он в колледже, не может вспомнить, на что она похожа. - О, да, и еще спасибо, что отвечала на мои письма, - саркастично добавляет он.

- Ты козел, Питер, - такую реакцию я выбрала.

Я никогда, за всю свою жизнь, не разговаривала с братом подобным образом. И это отразилось на его лице.

- Я - кто? - спрашивает он, и это звучит более обиженно и удивленно, чем злобно. Ненавижу признавать, что его ошарашенный вид гасит весь мой напор. Какая же я неудачница.

- Ты слышал, - говорю я, уже менее уверенно, чем несколько секунд назад.

- Я только что спас твою задницу - ты вообще это понимаешь, а?

- Как ты спас мою задницу? Я наказана!

- Нет. Она просто чувствовала, что должна сказать это, но она знает, что ты сделала все правильно.

- Для меня это звучало не так, - говорю я.

- Все нормально, Роуз, просто скажи мне, что, черт возьми, с тобой не так. Давай разберемся с этим, сделаем все это праздничное дерьмо, и я смогу вернуться в школу.

Он положил совок на пол и сел на стул напротив меня.

- Ты действительно будешь действовать, как будто не знаешь, что именно не так?

- День Благодарения, верно?

Я просто не отвожу от него глаз. Насколько я вижу, его злость ослабляет нечто, что скрывается под поверхностью - возможно, это смущение или стыд. Мне становится легче, когда я это замечаю.

- Мне не хотелось быть здесь, Роуз.

- Да, я знаю. Ну, тебе в любом случае придется. Папа этого хотел.

- Чего хотел отец, уже не имеет значения, - говорит Питер. - Он умер, помнишь?

Мне хочется поднять совок, лежащий у его ног, и высыпать грязные M&Ms и осколки стекла ему на голову.

- Почему ты говоришь такие вещи?

- Потому что это, правда - его больше здесь нет, поэтому не имеет значения, что он думал или хотел. Это просто реальный факт. Я не пытаюсь быть...

- Ты сердишься на него. - Не знала, что понимаю это, пока слова не вырвались из моего рта, но внезапно мне показалось, что я это понимала все время. Теперь это кажется таким очевидным.

- Я не сержусь на него.

- Ты говоришь о нем, как будто он... как будто он сделал что-то, что тебя бесит.

- Ну, он нашел работу в этом долбанном Ираке в самый разгар войны, Роуз.

- Да, а ты продолжал подавать документы в самые дорогие колледжи страны, даже после того, как он потерял работу. Так чья вина в том, что ему пришлось туда поехать?

Как только я задала этот вопрос, сразу же пожалела. Я пожалела об этом сильнее, чем о чем-либо за всю свою жизнь, потому что я не это имела в виду. Правда, не это.

Так зачем я это сказала? Только, чтобы сделать ему больно? Когда я начала так поступать?

- Извини. Прости меня, Питер, я не... это не...

Он уставился на совок у его ног, потом наклонился, поднял его и протянул мне. Конфеты, покрытые битым стеклом, переливаются на свету.

- M&M? - предлагает он.

Смотрю на осколки и какое-то время думаю над тем, чтобы взять одну конфетку. Поедание стекла сразу же могло бы решить множество моих проблем. Это помогло бы не чувствовать себя так плохо из-за того, что я сказала Питеру, а может быть, меня бы положили в больницу, и мне не пришлось бы идти в школу в понедельник. Я протянула руку, чтобы взять конфету, наполовину шутя, но он убрал совок.

- Ты знаешь, что я подавал документы во все эти школы только потому, что он этого хотел. После того, как он потерял работу, он продолжал говорить, что они все обдумали, что он не хочет, чтобы я учился с кредитами.

- Я знаю. Помню.

- Впрочем, спасибо за чувство вины, - говорит Питер, вставая и унося совок на кухню. Когда он возвращается, он садится на диван рядом со мной, лицом к унылой елке, которая еще перевязана бечевкой. Понятия не имею, когда мама ее купила и как долго она здесь стоит.

- Слушай, ты сделала все правильно, если правда думала, что Стефани могла умереть.

- Скажи это безумной женщине наверху, - говорю я.

- У мамы полный беспорядок в голове.

- По крайней мере, мы знаем, что она остается человеком, - отвечаю я. - Этот срыв стал первым случаем, когда она не вела себя как робот, с тех пор, как папа умер.

- Ты ее обвиняешь?

- Типа того. Она мозгоправ. Разве мозгоправы не знают, как справляться с такой фигней?

- Думаю, все по-другому, когда это твоя собственная семья, - говорит он. - Папа Аманды - мозгоправ, и у него долбаная дурацкая работа».

- Кто такая Аманда? - спрашиваю я без раздумий.

- Моя девушка, - удивленно говорит он. - Мама не сказала тебе, как ее зовут?

Качаю головой. Питер пару секунд обдумывает это, и я в какой-то степени наслаждаюсь, когда вижу, как он понимает, что он - не тема для постоянного обсуждения в этом доме. Конечно, реальность такова, что он мог бы стать темой для постоянного обсуждения, если бы у нас вообще была такая тема.

- Аманда крутая, Рози. Она тебе понравится.

Знаю, что Питер защищал меня сегодня и пытался решить проблему, но я все еще не готова простить его. И меня не волнует, какая «крутая» у него девушка. Насколько я могу судить, ее не существует, пока она не появится здесь и не объяснит, что могло быть настолько важным, чтобы ей пришлось оторвать моего брата от его семьи в наш первый День Благодарения без папы. Если она предложит мне удовлетворительное объяснение - только в этом случае - я подумаю над тем, что она мне понравится.

- Так что на самом деле сегодня случилось? - спрашивает Питер, словно чувствует, что нужно быстро сменить тему.

Несколько месяцев назад я могла рассказать Питеру о Джейми, даже не думая дважды. Но теперь все по-другому. Питер уже не узнает о моих делах автоматически. Кроме того, у меня, наконец, появился только мой «кусочек» Джейми - не Питера, не мамин - и я не хочу им делиться. Ни с кем.

- Все было точно так, как я сказала. О, кроме того, что врач скорой, который осматривал Стефани, оказался Бобби Пассео. Кстати, он до сих пор переживает из-за твоей руки.

Питер издает смешок - больше похожий на фырканье - которого я никогда раньше не слышала. Похоже, что он нарочно смеется по-другому, по-новому.

- Бобби Пассео - врач скорой? Я был уверен, что он будет пить пиво на школьной парковке, пока ему не исполнится пятьдесят.

- Ну, теперь он член общества, вносящий свой вклад, заботясь о школьниках, которых рвет на дискотеках старшеклассников.

- Кто бы мог подумать?-Питер зевает. - Я думал, его забрали в армию или что-то вроде того.

Пытаюсь представить Бобби Пассео в военной форме. Но вместо этого ко мне в голову приходит 21-летний сержант, которого я нашла в Интернете на мемориальном сайте.

- Ты когда-нибудь искал в Интернете папу?- вопрос слетает с моих губ, как будто он только и ждал возможности вырваться. Боковым зрением я вижу, как Питер быстро качает головой.

- Что ты нашла? - спрашивает он упавшим голосом, словно я собираюсь рассказать, как нашла в Google, что где-то у него была вторая семья, или он был русским шпионом из списка разыскиваемых ФБР.

- На самом деле, ничего, только... ты когда-нибудь думал о других людях, которые погибли вместе с ним?

- Поначалу, когда их имена стали известны. Но с тех пор - нет, совсем нет.

- Ну, папино имя есть на этих сайтах - думаю, они называются мемориальные сайты. Эти сайты создали члены семей и друзья погибших, и они выкладывают, мм, фотографии, письма и вещи, вроде этого. И те люди перечислили имена всех, кто погиб при взрыве, поэтому, если ты наберешь в Google папу, появятся сайты других людей.

Я так нервничаю, рассказывая Питеру об этом, что даже не могу смотреть на него - не представляю, почему. Я ощущаю его пристальный взгляд на мне, но мой взгляд прикован к верхушке ненаряженной елки, где должно быть наше старинное, изъеденное молью, украшение-ангел - «семейная реликвия».

- Ты собираешься создать сайт о папе? - спрашивает он.

Для меня странно, что он думает, будто я могу сама сделать что-то такое, и тут же я понимаю - странно то, что мне не пришло в голову сделать это самой. Я ждала чьего-то разрешения? Ненавижу, когда оказываюсь такой трусливой.

Я пожимаю плечами.

- Не знаю. Возможно.

- Ну, если будешь делать, не размещай там мое имя, - он встает. - Пойду спать. Ты идешь наверх?

- Через минуту, - отвечаю я, пытаясь говорить настолько нормальным голосом, насколько возможно, когда меня ставит в тупик реакция Питера и злость, слышная за его словами. Знаю, что не должна удивляться тому, что сейчас выяснилось, но тем не менее.

- Не собираешься еще что-нибудь ломать, а?

- Например? Елочные украшения? - саркастично говорю я, глядя на ненаряженную елку. - Она даже не потрудилась нарядить эту штуку.

- Я только сегодня притащил елку домой, Рози, - говорит он. - Мама не должна делать все сама. Перестань быть чертовым ребенком.

Я хочу сказать ему, что не я одна веду себя как ребенок, но из-за Рождества я говорю, скрепя сердце:

- Вкусно пахнет.

- Может, завтра мы ее нарядим.

У меня нет желания завтра делать что-то вместе с мамой. Мой план, каким я вижу его сейчас - провести остаток выходных в своей комнате, первый раз, в жизни протестуя против наказания и обдумывая стратегию, как перенести оставшиеся два учебных дня до Рождества, чтобы мне не сломали ноги в качестве возмездия за испорченное веселье.

- Не ложись слишком поздно, - говорит он, и это звучит раздражающе по-родительски.

- Разве тебе не нужно идти писать твоей девушке или типа того? - спрашиваю я.

- Пожалуйста, Рози - рад, что смог помочь тебе этим вечером, - отвечает Питер, поднимаясь по лестнице.

Когда я уже не слышу, как Питер ходит по своей старой комнате, я сворачиваюсь клубочком в углу дивана и смотрю в окно гостиной на разноцветные огни, горящие на огромной елке у дома Парсонов на другой стороне улицы. Не могу смириться с мыслью о том, чтобы пойти в свою комнату, поэтому сижу здесь. Интересно, почему Джейми не появился в отеле, и почему Регина так на меня смотрела, когда я стояла на балконе. Интересно, сможет ли мама завтра образумиться и понять, что я сделала именно то, чего она от меня ожидала, когда набрала 911. А еще интересно, насколько ужасным будет день Рождества без папы, и пытается ли он сейчас, на небесах или в космосе или где угодно, узнать, почему никто из его семьи не потрудился создать сайт в память о нем.

Рождественские огни Парсонов гаснут, когда небо начинает розоветь. Этот цвет успокаивает меня, и мои глаза закрываются. Наконец-то.

принуждать (глагол): убеждать, используя угрозы

(см. также: еще одна черта Регины)

Глава 13

Волейбольный мяч летит прямо мне в лицо, но я бессильна что-либо сделать. Мои руки подняты слишком высоко и широко, мяч пролетает через мои руки и врезается мне в лоб, похоже, что уже пятнадцатый раз.

Мистер Селла пронзительно свистит.

- Народ, не заставляйте меня снова это говорить. Перестаньте пытаться стукнуть вашу одноклассницу! Это не ее вина, что вы все настолько тупы, чтобы понять, когда остановиться.

Я благодарна мистеру Селла за попытку защитить меня, но, на самом деле, единственный человек, который действительно тем субботним вечером не знал, когда остановиться - это Стефани. Для нее все закончилось не более чем похмельем в воскресенье, а сейчас, в понедельник утром, она стоит с другой стороны сетки и старается не встретиться глазами ни с кем, особенно со мной. Она знает, что среди всех, кто был тем вечером в отеле «Amore», я единственная, кому пришлось больше всего заплатить за свою ошибку, и, возможно, мне предстоит расплачиваться еще очень долго.

Я уже чувствую, что все в нашей школе нелестно обо мне отзываются, а ведь еще только второй урок.

Осталось два дня до Рождественских каникул. Два дня. Не знаю, смогу ли я это вынести.

И почему у нас нет урока здоровья по понедельникам? Мы могли бы сейчас слушать, как мисс Масо рассказывает об опасностях алкоголя, как она бы пропела мне дифирамбы за ответственность и объяснила остальным, что им стоит благодарить меня вместо того, чтобы обзывать в коридорах. Но вместо этого по понедельникам физкультура. Ни за что бы не подумала, что когда-нибудь предпочту урок здоровья физкультуре. Я всегда любила физкультуру.

Волейбол оказался идеальной возможностью для моих одноклассников, чтобы отплатить мне за то, что втянула их в неприятности. Ирония судьбы - Стефани легко отделалась, ведь ее мама чувствует себя слишком виноватой в разводе, чтобы сделать что-то решительное. Моя мама, тем не менее, наказала меня на две недели, запретив пользоваться телефоном и электронной почтой, а еще установила для меня «испытательный срок» на неопределенное время. Таким образом, она показывает, что гордится мной за звонок в 911, но, прежде всего, злится на меня из-за того, что я была в этом отеле. Она заявила, что я наказана больше за ложь, чем за посещение алкогольной вечеринки.

Вывод: меня, наверно, вообще не будут приглашать на вечеринки в ближайшем будущем, поэтому мое наказание не имеет значения. Я просто проведу все Рождественские каникулы в своей комнате, готовясь к предварительным экзаменам.

Мистер Селла снова громко свистит.

- Все нормально, давай, давай!

Вижу, как Ричи передает Мэтту мяч с другой стороны сетки и дает ему какие-то указания, которые, я уверена, связаны со скоростью и некоторыми специфическими частями моего тела. Мэтт серьезно кивает, словно на него возложили крайне важную миссию, и стремится услужить. А затем, как по волшебству, в спортзале раздается голос:

- Роуз Царелли, пожалуйста, пройдите в главный офис. Роуз Царелли, в главный офис, пожалуйста.

Дружный вздох: «Ооооо», перемежаемый хриплыми смешками.

- Лучше иди туда, вдруг там кому-то скорую нужно вызвать, - кричит Мэтт из-за сетки. Ричи дает ему пять. Не знаю, когда Мэтт и Ричи стали друзьями, но знаю, что это нехороший признак. Мэтт не нуждается в ободрении, чтобы стать еще большим придурком, чем он есть.

Роберт раздраженно приказывает всем заткнуться. Слушаются только несколько человек. Он смотрит на меня и кивает, будто заверяя меня в том, что все будет хорошо, но, если говорить откровенно, я знаю, что ничего не будет хорошо. Роберту повезло - его приемных родителей не волнует, был ли он в отеле. Раз Lexus в порядке, значит и они в порядке. По крайней мере, так он написал в одном из миллиона электронных писем, которые прислал за выходные и на которые я не ответила.

- Все нормально, все нормально, хватит оскорблений, ладно? Роуз, иди, переоденься. - Когда я прохожу мимо мистера Селла, пытаясь не обращать внимания на улюлюканье, он тихо говорит: - Оставайся в офисе до конца урока.

Когда учителю настолько тебя жаль, что он предлагает прогулять остаток его урока, понимаешь, что у тебя серьезные проблемы. Я вбегаю в женскую раздевалку с облегчением - я одна и хотя бы смогу нормально переодеться.

А затем случилось невероятное.

Я ударила Регину. В прямом смысле слова. Я толкнула ее плечом в грудь, когда поворачивалась из угла раздевалки. Единственное, чего не хватало в этой сцене - визжащего саундтрека из фильма ужасов.

Она выглядит такой же удивленной, как и я, и быстро заталкивает что-то в свою сумку. На какую-то долю секунды она показалась мне нервной, и я поняла, что для нее странно здесь находиться - у нее сейчас нет физкультуры. Начинаю обходить ее, и в этот момент она атакует с убийственной скоростью, хватая меня за руку достаточно сильно, чтобы остались синяки.

- Не знаю, что ты думаешь и делаешь, но тебе лучше еще раз не попадаться мне рядом с моим парнем. Я даже не хочу, чтобы ты на него смотрела, поняла?

- У тебя есть парень? - спрашиваю я, стараясь быть абсолютно спокойной и непринужденной, как будто она не впивается своими супер-красными когтями в мою руку.

- Даже не притворяйся, что не знаешь, о чем я говорю. Я видела, как он шел за тобой по лестнице у Трейси, и видела, как он вышел за тобой на улицу на встрече выпускников.

Собираюсь указать на то, что это он шел за мной, а я не контролирую, идет кто-то за мной или нет. Но решаю держать рот закрытым.

- Если я увижу тебя рядом с ним ещё раз, я надеру тебе задницу и выкину твою маленькую подружку из команды. Слышишь меня?

Я смотрела фильмы про чирлидеров - Трейси заставляла меня все лето - но понятия не имела, что они отражают правду жизни. Не только там некоторые девочки - настоящие и абсолютные ведьмы, которые еще и искренне верят, что мир вращается вокруг них, что они на верхушке социальной иерархии. Может, они могли бы там оказаться, разве что когда-нибудь в прошлом веке, но не более того. Теперь они похожи на пережиток другой эры, тех времен, когда «Title IX» было большим, чем название производителя женской спортивной одежды. Я бы засмеялась прямо в ее подлое лицо, если бы рука так не болела. И если бы я не думала, что ей придет в голову дьявольский план, как выпнуть Трейси из команды еще до того, как я успею снять спортивную форму. Трейси никогда мне этого не простит. Никогда.

Если я раньше думала, что презираю чирлидеров «Юнион Хай», я еще понятия не имела, что значит слово «презирать».

Я посмотрела прямо в глаза Регины и сказала:

- Отцепись от моей руки. Прямо сейчас.

Позади нас громко хлопает дверь, входит тренер Морли, чтобы подготовиться к своему следующему уроку. Мы обе застываем, а Морли проходит в кабинет, не замечая нас и на ходу что-то записывая на планшете. Регина отпускает мою руку, и, хотя мне бы хотелось думать, что причиной послужили мои слова, я знаю, что она не хочет иметь дело с Морли.

- Если ты еще раз подойдешь к Джейми, я тебе устрою адскую жизнь, - шепчет она, указывая наманикюренным когтем мне в лицо, прежде чем повернуться и уйти. - И меня не волнует, что твой чертов папаша умер.

Гнев захватывает меня настолько быстро, что я практически перестаю отвечать за свои действия. Огромных усилий стоит не схватить ее за волосы и не дернуть обратно, потому что она выходит из раздевалки. Моя грудь сжимается, я не могу вдохнуть. Кровь приливает к лицу. Я слышу свой пульс в голове, он бьется, как ненормальный. «Дыши», - говорю я себе. Она этого недостойна. Она ничего недостойна. Дыши.

В некотором роде, надо отдать ей должное - она хороша. Последнее, чего я от нее ожидала - что она заговорит о моем отце. Я удивлена, что она вообще о нем знает. Она настолько поглощена собой, и я не думала, что в ее крохотной голове есть место для знаний о ком-то еще.

Дыши.

Мне нужна еще секунда, чтобы овладеть собой, затем я поворачиваюсь к моему шкафчику. Обычно у меня возникают проблемы с тем, чтобы найти его, потому что я никогда не заморачиваюсь запоминанием номера шкафчика, который я сегодня выбрала, а замки практически у всех одинаковые. Но сегодня мне проще отыскать свой шкафчик, потому что на нем написано лаком для ногтей цвета фуксии: «Соси, тупая сучка 911».

По крайней мере, теперь я знаю, кто этот школьный граффитист, орудующий лаком.

Слышу короткий вздох позади меня. Оборачиваюсь и вижу Морли, стоящую с широко раскрытым ртом.

- Роза, ты за это отвечаешь?

Я качаю головой.

- Это что, твой шкафчик? - спрашивает она.

Я киваю.

- Пахнет так, как будто еще не высох, - говорит она, подходя ближе, чтобы рассмотреть. - Кто это сделал?

Я бы хотела, чтобы у Регины были огромнейшие проблемы из-за порчи школьного имущества. Ничего не сделало бы меня счастливее. Я бы могла сейчас просто открыть рот и ее бы временно исключили, а может, даже выкинули бы из чирлидинга. Кем она будет, если не сможет скакать и дразнить людей своими помпонами? Останутся ли у нее друзья? Останется ли с ней Джейми?

Как бы это ни было заманчиво, я не хочу ставить под угрозу пребывание Трейси в ее любимом «отряде» и не могу сделать что-нибудь еще, чтобы привлечь к себе внимание. У меня и так репутация доносчицы после выходных, а доносчиков никто не любит - мы все хорошо усвоили этот урок с того первого раза, когда кто-то обсыпал нас песком в песочнице.

- Я не знаю, кто это сделал, тренер Морли, - говорю я, хотя это практически меня убивает.

***

Первый человек, которого я вижу в главном офисе - это Трейси, которой не было ни на уроке самоподготовки, ни на физкультуре. Она сидит, сжавшись в комочек, на стуле в углу и плачет под множеством красных и зеленых Рождественских гирлянд, свисающих с потолка. Трейси плачет, словно случилось что-то действительно ужасное, но я видела, как она плакала точно так же, когда не могла уложить волосы нужным образом. Я сажусь рядом с ней, притягиваю ее к себе и обнимаю.

- Трейс, что-то случилось? Что случилось?

Она плачет еще сильнее и не может мне ответить. Я просто сижу, обнимаю ее и жду, когда мы сможем поговорить. Когда она, наконец, немного приходит в себя, она произносит лишь одно слово.

- YouTube.

- Что? - спрашиваю я, сбитая с толку.

- Мисс Геррен? Не могли бы вы зайти? - спрашивает директриса, миссис Чен, из дверей своего кабинета. На ней зеленый брючный костюм и красная лента на голове, на которой держатся блестящие оленьи рога. - На самом деле, мисс Царелли, почему бы вам тоже не зайти? Вы сможете морально поддержать свою подругу.

Несмотря на то, как она одета, ужас охватывает меня, когда я вижу нашу директрису, с которой я никогда еще не встречалась. Я встречалась с директорами, когда они вручали мне награды или дипломы. Этот вызов к директору для меня первый, тем более, что я точно не знаю, зачем меня вызвали.

Мы проходим в кабинет миссис Чен. Он напоминает оптовую базу Рождественских товаров. Настенные панели «под дерево», покрытые разводами от протекающего потолка, задрапированы праздничными флагами. Везде стоят пуансеттии в горшках, а на подоконнике - говорящий и танцующий Санта Клаус. Единственная не Рождественская вещь в кабинете, за исключением какого-то подобия меноры рядом с Сантой - оранжевое ковровое покрытие фабричного производства.

- Пожалуйста, дамы, присаживайтесь, - говорит она, поворачиваясь, чтобы отключить Санту, говорящего «Хо-хо-хо!», позади нее.

Садимся на неудобные деревянные стулья перед ее столом. Они слишком большие, поэтому нам приходится либо полностью сдвигаться к спинке, и тогда наши ноги будут торчать впереди, как у детсадников, либо садиться на самый краешек, как будто мы готовы умчаться в любую секунду. Трейси все еще хлюпает носом. Миссис Чен указывает на большую коробку бумажных платков, стоящую на столе, на что Трейси отвечает шепотом: «Спасибо». Еще на столе стоит банка с красными и зелеными конфетами «Hershey's Kisses», но их она нам не предлагает, возможно, потому, что она не утруждается угощать конфетами учеников, которых готова выгнать.

- Прежде всего, Роуз, я бы хотела принести мои соболезнования, ведь мне не удалось поговорить с тобой на похоронах. Я несколько раз встречалась с твоим отцом на хоккейных матчах. Он был приятным человеком. А еще я бы хотела поблагодарить тебя за твой смелый поступок в субботу вечером, - продолжает она, - который, как я поняла, мог спасти Стефани жизнь.

Я не знаю, как реагировать. Меня все утро пинали под зад за этот «смелый поступок», поэтому я не совсем горжусь тем, что сделала.

- Я не спасала ей жизнь. Она очнулась сразу после того, как я вызвала скорую.

- Ну, кто знает, что бы могло с ней случиться, если бы ее обнаружил кто-то менее ответственный. Я знаю, что требовалась смелость, чтобы поднять трубку, поэтому спасибо тебе за это.

- Ладно, - говорю я, понимая, что это не самая подходящая реакция, но я совсем не готова принимать ее благодарность.

- Уборщицы уже оттирают лак для ногтей со шкафчика в раздевалке спортзала и с твоего личного шкафчика

- Это было и на моем личном шкафчике? - Понятия не имела, что Регина настолько наблюдательная. И находчивая.

Трейси на секунду прекращает хлюпать носом и озадаченно переводит взгляд то на меня, то на миссис Чен.

Миссис Чен кивает.

- Вот почему я тебя вызвала. У тебя есть догадки, кто бы мог это сделать?

- Тот, кто пользуется уродливым ярко-розовым лаком, - я не могу подойти ближе этого, чтобы сдать Регину.

- Ну, это сужает круг подозреваемых, правда? - говорит миссис Чен. Это шутка? У нашего директора есть чувство юмора? - Так. Мисс Геррен, не могли бы вы рассказать своей подруге, почему вы здесь? Это объяснит, зачем я пригласила ее для оказания моральной поддержки.

Мне не нравится, как все это звучит. Она слишком часто говорит слово «моральный». Неужели я вдруг стала каким-то нравственным образцом для подражания, только потому, что не хотела, чтобы Стефани умерла в субботу вечером?

Трейси начинает сильнее хлюпать носом, но потом делает глубокий вдох.

- Танец под «Single Ladies» есть на YouTube, - говорит она.

Не знаю, зачем она говорит мне то, что я и так знаю - она сама миллион раз заставляла меня смотреть с ней это видео Бейонсе на YouTube. А потом до меня резко доходит. Со всеми драмами и травмами субботнего вечера я совсем забыла про стриптиз, который Кристин и Трейси танцевали под «Single Ladies» на парковке на радость всех и каждого в мотеле.

- Серьезно?

Трейси смотрит на меня со страданием в глазах.

- Весь.

На самом деле, я не знаю, что это значит, ведь я не видела его полностью. Мысленно я пытаюсь восстановить картину тех, кто там был, и кто оказался достаточно подлым, чтобы записать его и выложить на YouTube, но вариантов - бесчисленное множество. Откуда мне знать, может, выкладывание танца на YouTube - это лишь часть ее дурацкого, бесконечного посвящения в чирлидеры.

- Мисс Геррен, не такое поведение должно быть у юной леди или у ученика школы «Юнион Хай». Вы осознаете это, да? - спрашивает миссис Чен.

- Но, миссис Чен, это посвящение. Если я хочу стать чирлидером, я должна делать все, что мне скажут старшие девочки. У меня нет выбора.

- Кристин сказала точно то же самое. И как я ей сказала, выбор есть всегда. Вам могут не нравиться варианты, но выбор есть всегда. Мисс Царелли, похоже, у вас хорошая голова на плечах. Какой совет вы бы дали подруге, чтобы решить эту ситуацию?

Я хочу сказать, что Трейси нужно просто уйти из этой дурацкой команды. Но кроме этого, у меня нет идей и я не заинтересована в том, чтобы стать любимицей директора. Даже несмотря на то, что мне нравятся ее оленьи рога, которые добавляют сюрреалистический элемент в наше общение. И я лишь пожимаю плечами.

Миссис Чен выглядит разочарованно, будто она ожидала, что я внезапно включу компьютерную презентацию, где показаны множество путей, по которым Трейси может пойти и восстать против чирлидеров, которые используют свою силу во имя зла, а не добра.

- Вот что мы сделаем, - говорит она. - Я собираюсь устроить небольшую встречу с капитанами спортивных команд, чтобы обсудить так называемые «обряды посвящения». Посвящение будет запрещено в «Юнион Хай», и любой ученик, виновный в совершении или участии в нем, будет исключен - на время или вообще, в зависимости от сложности ситуации.

Дата добавления: 2015-05-06