ЛЮБОВНИКИ 3 страница. И оставляло такое ощущение, словно ее предали

И оставляло такое ощущение, словно ее предали.

Белинда глубоко вздохнула. Хуже всего было то, что Белинду влекло к нему. Сильно. По‑настоящему. Его мужская притягательность была так велика, что любая женщина чувствовала себя беспомощной перед ним, если он проверял на ней свой магнетизм.

Белинда с нетерпением ждала встречи с Джеком, выбирая удобный момент, чтобы улизнуть с вечеринки Маджориса, и обдумывая, как бы поделикатнее отделаться от Адама. В это мгновение она краем глаза заметила в другом конце комнаты мать и отца, о чем‑то беседующих с Джеком Фордом.

Никто из них не улыбался. Белинде это показалось странным. Может, они знакомы? Потом на лице Эйба появилась очень неприятная ухмылка – жестокая и злорадная. Джек резко повернулся и пошел прочь. Нэнси на своих высоких каблучках и в шелковом костюме почти бегом пересекла комнату и исчезла в конце коридора. Белинда сразу же заметила, что мать едва сдерживает слезы. Она взглянула на Эйба. Форд ушел, но у отца была явно довольная физиономия.

Она нашла мать в дамской комнате.

– Мам, это я, Белинда. – Сквозь закрытую дверь она слышала ее всхлипывания.

Наконец дверь открылась.

– Прошу тебя, Белинда, не сейчас…

Нэнси представляла собой жалкое зрелище.

– Мама, что все это значит? – спросила ошеломленная Белинда.

Нэнси снова заплакала. Белинда протиснулась в дамскую комнату и остановилась в нерешительности. Ей еще никогда не приходилось успокаивать мать.

– Мама? Не хочешь поговорить об этом?

– Я ненавижу его! – воскликнула Нэнси сквозь слезы. – Я его ненавижу.

– Что Эйб наделал на этот раз?

– Не Эйб, а он. Джек Форд!

Белинда в растерянности уставилась на нее.

И Нэнси, всхлипывая, поведала дочери о короткой любовной связи с Джеком Фордом.

Белинда – хоть убей – не могла себе представить этих людей вместе, хотя видела их собственными глазами. Белинда вспомнила, как он взглянул на нее в тот момент, когда они занимались любовью. Вспомнила, как встретилась с ним глазами на вечеринке, и у нее не осталось сомнений в том, что тот шофер и Джексон Форд – одно и то же лицо.

Нэнси тогда влюбилась в него.

Белинда с силой вцепилась в рулевое колесо, ставшее влажным под руками. Невозможно поверить, что ее мать была влюблена в Джека Форда. У Нэнси тайная любовная связь? А как же Эйб? Но разве Эйб этого не заслуживал?

Трудно вообразить, что сделал бы Эйб, если бы узнал об этом. Он, наверное, убил бы Нэнси! И Форда – тоже!

Белинда не была бессердечной. И тогда, на вечеринке, и сейчас она, несмотря на шок, пыталась с пониманием отнестись к ситуации. Но почему‑то сочувствия к ним не ощущала. Белинда, конечно, догадывалась, что Нэнси была очень одинока и не могла устоять перед обаянием Форда, тем более что она видела его ежедневно. Тем не менее Белинда почти ненавидела их обоих. Когда она представляла себе их вместе, у нее до боли сжималось сердце.

Слава Богу, что она вовремя узнала правду! Слава Богу. Потому что в тот вечер Белинда предвкушала встречу с Фордом с таким энтузиазмом, какого не чувствовала уже давным‑давно. Даже теперь, зная, как была близка к тому, чтобы переспать с бывшим любовником своей матери, Белинда ничего не могла поделать с собой. От мужчины она ждала, чтобы он страстно желал ее и только ее, а потом ушел, навсегда запомнив, как хорошо было с ней. Белинде просто необходимо было самоутвердиться после того, как ее по‑свински бросил этот мерзавец Род. Она думала, что Род любит ее, а он однажды просто ушел, не сказав ни слова. А шесть месяцев спустя женился. Это предательство опустошило Белинду.

Задумавшись, она чуть не пропустила вход на строительный участок. Она свернула с шоссе, мысленно возблагодарив судьбу за то, что ее встреча с Фордом расстроилась. Как бы он ни вел себя по отношению к ней, Белинда была твердо намерена ограничиться деловыми отношениями. Она не утратит самообладания и ничем не выкажет своего презрения. Просто сделает вид, будто не имеет ни малейшего понятия о том, что когда‑то он и ее мать были любовниками.

Глава 33

Мэри несколько раз бывала у него на работе. Она припарковалась возле входа на строительный участок рядом с красной «тойотой», вышла из машины и направилась к дому. Облегающий фигуру свитер сразу же привлек заинтересованные взгляды плотников. Этот свитер Мэри надела специально для Винса: ему он очень нравился.

Она мысленно прокручивала диалог с Винсом: «Винс, дорогой, я пригласила Джима и Барбару на ужин в субботу и хочу угостить их на славу. Мне нужна сотня долларов…»

Он, конечно, удивится, зачем ей столько денег.

И даже если даст эту сумму, то что произойдет потом, когда выяснится, что никакого ужина даже не планировалось?

– Где Винс? – спросила она у парня, прилаживающего лист кровельного железа к диагональным опорам каркаса крыши.

– Внутри, – ответил он.

Перешагнув кучу строительного мусора, Мэри вошла в дом, где в углу двое плотников стучали молотками, заколачивая гвозди.

Она увидела их сразу же: Винса, расстроенного и сердитого, и женщину с фигурой, как у Ракель Уэлш, в красном трикотажном платье. Она разговаривала с ним, стоя спиной к Мэри. Это была она. Мэри поняла это, как только увидела их. Великолепная блондинка.

Винс схватил женщину за плечи и взглянул на нее с такой страстью, что Мэри почувствовала себя совсем скверно. Потом Винс поднял глаза и через плечо блондинки увидел жену. Его лицо выразило глубокое изумление, и он инстинктивно опустил руки.

Интуиция подсказывала Мэри, что следует немедленно повернуться и бежать.

Вместо этого она медленно подошла к ним, пытаясь дышать равномерно, а не как после забега на дальнюю дистанцию. Мэри ощущала пульсирующую боль в висках. Ей отчаянно хотелось выпить.

– Мэри? – прозвучал хриплый голос Винса.

Мэри во все глаза уставилась на женщину, которая теперь повернулась и тоже внимательно смотрела на нее. Красавица. Не то чтобы совсем худая, но без единой унции лишнего жира. Фигура у нее была как у тренера по аэробике. Мэри хотелось убить эту женщину или по крайней мере выцарапать ей глаза.

– Привет, – сдержанно сказала женщина. – Я давненько присматривалась к этому дому и решила попросить десятника показать мне его. Вы владелица дома?

Мэри понимала, что она лжет. Эта женщина – любовница Винса. Они спят вместе. Она это чувствует.

– Я жена десятника, – напряженно сообщила Мэри.

– Что ты здесь делаешь, Мэри? – Винс схватил жену за локоть.

Мэри даже не взглянула на него, продолжая рассматривать женщину, которая наблюдала за ними, хотя делала вид, что не обращает на них внимания.

– Я Мэри Спаццио, – представилась Мэри. – А вы?.. – Ей было необходимо узнать, кто она такая.

– Белинда Глассман, – сказала женщина, немного помедлив. – Ну что ж, спасибо, Винс, за то, что показали мне дом. Приятно было познакомиться, Мэри.

Мэри смотрела, как она уходит, шагая широким, упругим шагом, потом взглянула на Винса. Он не заметил, что Мэри наблюдает за ним, а она уловила неприкрытую страсть и отчаяние на его лице. Мэри не могла больше находиться рядом с ним, она ненавидела его и ненавидела ее. Повернувшись, Мэри выскочила из дома следом за Белиндой.

– Подождите! – крикнула она, когда Белинда уже садилась в машину.

Белинда оглянулась.

– Держись от него подальше, – крикнула Мэри, – или я убью тебя!

– Боюсь, вы ошибаетесь, – сказала Белинда, садясь в «тойоту».

– Сучка! – крикнула Мэри сквозь слезы. – Мерзкая сучка! – Но машина уже исчезла за поворотом.

Глава 34

С большой неохотой – и это еще мягко сказано – Винс повернул свой пикап на дорожку, ведущую к дому.

В тысячный раз прокрутив в мозгу встречу жены с любовницей, он подумал, что Белинда с честью вышла из неприятной ситуации. Она вела себя безупречно. И ничем не выдала себя. Дала весьма логичное объяснение – не придерешься. Почему в таком случае Мэри не поверила?

Винс вылез из пикапа и остановился по дороге, чтобы полить цветы. Не глядя в сторону дома, он не спеша оборвал несколько засохших цветков. Уши у него горели. Наконец, поняв, что дольше невозможно откладывать неизбежное, Винс вошел в дом.

Мэри сидела за кухонным столом с заплаканными глазами и раскрасневшимся от ярости лицом.

– Давно? – спросила она. – Давно ли, отвечай мне, мерзавец!

– Мэри, о чем ты? – попытался выкрутиться Винс, не понимая, почему бы ему не сказать ей всю правду, тем более что он уже несколько месяцев собирался сделать это.

– Ты знаешь, о чем я говорю! – взвизгнула она, вставая из‑за стола. – Ты трахаешь Белинду Глассман?

– Нет, – солгал Винс. Не успел он произнести это слово, как понял: Мэри знает, что это ложь.

– Я ненавижу тебя! – воскликнула она и, не дав мужу опомниться, схватила со стола бокал и швырнула в него.

Он едва успел увернуться. Просвистев возле его правого виска, бокал ударился о стену, разбившись вдребезги.

– О Господи, – только и вымолвил Винс.

– Сколько времени это продолжается? Я желаю знать, давно ли ты трахаешь ее? – орала Мэри, и Винс понял, что она сильно навеселе.

– Мэри, я не знаю, что и сказать…

– Свинья! – В него полетела солонка. – Кобель! – За солонкой последовала мельница для перца.

– Пропади все пропадом! – рявкнул Винс. – Я рад, что ты узнала.

Мэри замерла.

– Значит, это правда?

У нее дрожал от обиды голос, и она выглядела такой молодой и беззащитной, что Винс почувствовал себя совершенным негодяем. Ведь он когда‑то любил Мэри. И не хотел обижать ее.

– Ты любишь ее, Винс?

Он помедлил. Пристально глядя на него, Мэри ждала ответа.

– Да.

– Подонок! – Мэри чуть покачнулась. – Она богачка. Дочь Эйба Глассмана. Что, по‑твоему, ей нужно от простого плотника вроде тебя? А? Что? Ты нужен ей только ради секса, Винс.

Обидные слова. Он понимал, что Мэри хочет задеть его. Самое главное – она была права.

– Я ненавижу тебя! – орала Мэри, швыряя в него все, что попадалось под руку, и осыпая его такими грязными ругательствами, каких он еще не слыхивал.

«Она сошла с ума», – подумал Винс, вдруг испугавшись, и выскользнул за дверь.

– Я ненавижу вас обоих! – неслось ему вслед. – Вы еще пожалеете об этом – и ты, и Белинда Глассман!

Глава 35

Небрежно стукнув в дверь, Джек вошел в комнату. Настроение у него было превосходное. Они только что расселились в гостинице. В руках Джек держал сценарий, хотя ему незачем было туда заглядывать, потому что свои реплики он уже знал наизусть. По пути из аэропорта, когда они проезжали каменистой пустыней в каньон Вентанна, где расположилась большая часть съемочной группы, ему в голову вдруг пришла одна мысль относительно интерпретации образа его героя Ника Райдера. Он хотел попросить Мелоди почитать ему реплики партнера.

Увидев ее, он замер.

Мелоди вытирала слезы. Глаза ее покраснели.

– Мел? – испугался Джек. – Что случилось?

Она отвернулась.

– Прошу тебя, Джек, не сейчас.

Мелоди плакала. Но почему? За несколько лет их знакомства он только однажды видел Мелоди плачущей: ее тогда обидел он сам.

– Мел, с тобой все в порядке? – спросил Джек, легонько прикоснувшись к ее плечу.

– Нет, я совсем расклеилась.

Плечи ее вздрагивали. Джек сжал их руками.

– Скажи, что случилось? – прошептал он. – Мне невыносимо видеть тебя в таком состоянии.

Мелоди застонала и, неожиданно обняв Джека, спрятала лицо на его груди. Он опустился рядом с ней на краешек кровати и стал поглаживать по спине.

– Неужели это я чем‑то расстроил тебя?

– Нет, Джек, нет. Видишь ли, иногда… на меня нападает такая депрессия… Мне кажется, я больше не выдержу!

– Расскажи мне обо всем, Мел. Я хочу помочь, – попросил он, покачивая ее.

– Это все из‑за одиночества, – всхлипнула она. – Я так одинока. У меня никого нет. Совсем никого.

– У тебя есть я. – Джек обнял ее покрепче.

Мелоди дрожала всем телом.

– Тебе этого не понять, Джек. Я не красавица и не звезда. У меня никого нет. А у меня, как у любого человека, есть потребности. И не только физиологические, но и эмоциональные.

Она буквально повисла на нем.

– Боже мой! – воскликнул потрясенный Джек. – Я отнимаю у тебя все твое время! И у тебя не остается времени для себя!

Мелоди молчала.

Джек подумал о толпах девиц, бегающих за ним, и попытался представить, каково все это видеть Мелоди. Как же она это выносит? Не он ли виноват в этом? Джек понимал, что виноват хотя бы отчасти, потому что монополизировал ее время. И еще интересно бы знать, сознавала ли Мелоди, что говорит, когда на днях буквально предложила ему себя. Наверное, все‑таки сознавала. Его не влекло к этой женщине, но он испытывал к ней множество чувств, в том числе и нежных, так что это вполне могло сойти за желание. Зачем делать из этого проблему? Они с ней все‑таки действительно друзья. А секс – это всего лишь секс. Кстати, это ведь из‑за него у нее нет времени, чтобы подумать о себе.

Не разжимая объятий, Джек прикоснулся губами к ее виску. Впервые он осознал, что у Мелоди податливое и очень женственное тело, ощутил, как прижались к нему ее полные тяжелые груди.

– Я не хочу, чтобы ты чувствовала себя несчастной, Мел, – хрипло произнес он. Это были не пустые слова, Джек действительно не хотел этого.

Она взглянула на него широко распахнутыми глазами – такая беззащитная, такая растерянная.

– Я могу ненадолго избавить тебя от одиночества, – сказал Джек и сделал длинную паузу, чтобы до Мелоди дошел смысл его слов. У нее округлились глаза, губы раскрылись. Джек поцеловал ее.

Она открыла рот, и язык Джека осторожно проник внутрь.

Руки Мелоди зарылись в его волосы, она каким‑то образом оказалась лежащей на спине, он – на ней. Губы Мелоди были раскрыты – жадные, изголодавшиеся, бесстыдные. Она обвила Джека ногами, притягивая к себе. Он немедленно отреагировал, и его член – твердый, тяжелый – уже пульсировал, прижимаясь к ней и нетерпеливо ожидая вторжения в ее плоть. Мелоди застонала, откинула голову, и Джек поцеловал ее в шею.

Ее страстная реакция, на мгновение удивив, разожгла его. Он забыл, что это Мел. Тело лежащей под ним женщины было податливым, теплым и дрожало от нетерпеливого желания.

– М‑м‑м, – простонал он, лаская языком сосок – такой нежный, такой твердый.

Войдя в нее, Джек отметил жаркую влажность и восхитительную упругость сжавших его мускулов. Женщина под ним сгорала от нетерпения. Он с изумлением вспомнил, что это Мелоди.

– Джек, о Джек! – выдохнула она, когда его член вторгся в ее тело, и достигла оргазма, выкрикнув его имя.

Глава 36

– Эйб, слава Богу, что ты в городе! – воскликнул Тед Маджорис, в голосе которого явно звучала паника.

– Бог здесь ни при чем, – лениво заметил Эйб, откидываясь на спинку кресла в своем лос‑анджелесском офисе.

– Что происходит? Совет сходит с ума! Слухи роятся словно пчелы!

– Что ты имеешь в виду? – Эйб улыбнулся заламывающему руки Теду. – У нас свободная страна, не так ли? Разве человек не имеет права прикупить несколько акций компании?

– Эйб, я слышал, что в твоих руках уже тридцать процентов компании. Это ты называешь «несколькими акциями»? Послушай, поговаривают, ты берешь «Северную звезду» под свой контроль.

Эйб расхохотался:

– О каком взятии под контроль идет речь, Тед? Я был основным инвестором «Северной звезды» почти двадцать лет.

Маджорис смущенно замялся.

– Между восемью и тридцатью процентами – большая разница. Едва ли тебе нужно объяснять это.

– И не надо, не объясняй. – Эйб беззвучно рассмеялся. – Послушай, моя дочь продала сценарий «Северной звезде», помнишь?

– Как не помнить, фильм уже запущен в производство.

– Съемки начинаются завтра, – уточнил Эйб. – Я просто решил немного поддержать ее, купив несколько дополнительных акций – и все.

– Ага. Значит, вот как обстоят дела. Ну что ж, в этом есть смысл. А ты меня не обманываешь, Эйб? Ты знаешь, что можешь доверять мне. Я никому не скажу ни слова.

Следующие пять минут Эйб убеждал Маджориса, что никакого взятия под контроль не планируется, уверенный в том, что уж теперь‑то слухи наверняка не прекратятся. Более того, они даже усилятся, поскольку он только что ловко направил их по ложному пути. Отделавшись от Маджориса, он спросил у Розали:

– Адама Гордона удалось наконец отыскать?

– Да, сэр, он на проводе.

– Адам, – пророкотал Эйб, – где тебя черти носили вчера? Я целый день безуспешно пытался связаться с тобой! Я в городе, и нам не мешало бы встретиться.

– Я был с Белиндой.

Радостное возбуждение охватило Эйба, он даже подался вперед.

– Весь день?

– Весь день, – самодовольно ответил Адам. – По правде говоря, я только что вернулся домой.

Эйб расхохотался:

– Значит, ты все‑таки забрался к ней в постель, а? Много же тебе потребовалось времени, я даже начал сомневаться, удастся ли это тебе. Ну, рассказывай, крепка ли твоя позиция? Она уже влюблена в тебя?

Последовала пауза, в течение которой Эйб ясно представил Адама – напряженного, расстроенного, может быть, даже сердитого. Но черт возьми, Адаму так долго не удавалось добиться результатов, что Эйб стал подумывать, не сократить ли побочную деятельность Адама, если она мешает ему добиваться Белинды.

– Она сопротивляется, – наконец сообщил Адам. – Она очень упряма.

Эйб снова рассмеялся:

– Мне ли этого не знать! А ты, приятель, поезжай‑ка лучше на съемки и не останавливайся на достигнутых результатах. – Его дружеский тон сменился жестким, в нем прозвучало предостережение. – Ты ухватился за краешек, смотри не упусти его.

Эйб повесил трубку и потянулся, удовлетворенно улыбаясь. Он вообразил, как Адам мчится за Белиндой в Аризону. Кует железо, пока горячо. И фыркнул. Настроение у него было превосходное.

– Пришли Хельгу, – сказал он Розали по интеркому.

Эйб всегда испытывал прилив сил, когда чувствовал, что побеждает. В этой связи он вспомнил об Уилле Хейуорде и усмехнулся. Уилл, должно быть, полный идиот, если вздумал шантажировать его.

На пороге кабинета появилась Хельга – роскошная блондинка, нордическая красавица.

– Закрой дверь, – приказал Эйб. – И иди сюда.

Она подошла. Трикотажное платье облегало ее аппетитные формы. Эйб усадил Хельгу на колени и, взяв ее руку, положил на свой твердеющий член.

– Ты готова, куколка?

Глава 37

– Я умираю с голоду.

Мелоди не могла отвести взгляда от Джека. Она все еще лежала в постели, прикрывая простыней грудь. На пустыню за окном спускались сумерки, небо окрасилось во все оттенки радуги. Джек, стоя перед окном на фоне заходящего солнца, натягивал брюки поверх шорт в черную и зеленую полоску. Он был так великолепен, что дух захватывало.

И только что занимался с ней любовью.

Именно так, как она это представляла себе.

Все еще не надев рубашку, Джек выпрямился и заметил, что она наблюдает за ним. Он смущенно усмехнулся и провел рукой по волосам.

– С ума сойти, а?

«О Господи, я люблю его», – подумала Мелоди. Ей хотелось оповестить об этом Джека и весь мир. Хотелось сказать ему, как чудесно заниматься с ним любовью. Но вместо этого она продолжала беспомощно смотреть на него.

Джек надел рубашку.

– Надеюсь, здесь прилично кормят. Ох, чуть не забыл, Мел. Я ведь хотел прочесть тебе кое‑что, чтобы ты посмотрела, как получается.

Мелоди сразу же села в кровати.

– Джек, подожди немного. Давай сначала поедим вместе, а потом обсудим твои идеи.

– Ладно, – согласился Джек, с благодарностью взглянув на нее.

Мелоди вскочила с постели, схватила одежду и помчалась в ванную. Сердце у нее колотилось от возбуждения. Они будут ужинать вместе! Джек наблюдал за ней с добродушной усмешкой. Он очень хорошо знал женщин и понимал, что сейчас Мел не хочется, чтобы он видел ее тело, как будто осталось что‑то, чего он еще не видел. Ему не верилось, что он переспал с Мел. Отогнав от себя эту мысль, Джек стал смотреть в окно и обдумывать предстоящие съемки и характер героя, которого ему предстояло сыграть. Он так глубоко погрузился в размышления, что даже не услышал, как Мелоди, полностью одетая, вернулась из ванной комнаты.

– Я готова, – застенчиво улыбнулась Мелоди.

– Мел, – сказал Джек, когда они вышли в коридор, – вчера на меня снизошло великое озарение. Ведь это последний шанс Ника Райдера спастись, вновь обрести человеческие качества, вновь почувствовать себя мужчиной. Как ты думаешь?

Мелоди, не понимая, поморгала.

– О чем ты?

– Мы с тобой говорим о моем герое, – теряя терпение, пояснил Джек и повторил только что высказанные соображения.

Они вошли в просторный вестибюль с полами из терракоты. Он обвел вестибюль равнодушным взглядом, не задерживаясь ни на ком конкретно. Этот трюк Джек отработал давно и довел до совершенства, хотя сам привлек взгляды если не всех, то большинства присутствующих. В фойе находилось около десятка приезжих, в том числе женщина, которая, повернувшись к нему спиной, разговаривала с портье возле конторки, два человека из съемочной бригады, парикмахер Джека со своим приятелем и помощником. Потом глаза Джека округлились от неожиданности при виде дамы в красном жакете и прямой черной юбке, белокурые волосы которой тяжелой массой рассыпались по плечам.

Не может быть.

Джек уставился на нее.

Он не ошибся: это была она.

– Спасибо, – сказала дама портье, и у Джека екнуло сердце.

Еще до того, как она обернулась, едва услышав звук ее голоса, он понял, кто она.

Это девушка с приема «Северной звезды». Девушка, которая обманула его.

Потянувшись за сумкой, она заметила его и замерла.

Джек не мог отвести от нее взгляд, она тоже.

Так они какое‑то время и смотрели в глаза друг другу.

Девушка была даже лучше, чем он запомнил. Джек забыл, как она действовала на него. Словно удар электрического тока.

Потом она выпрямилась и улыбнулась самой беззаботной улыбкой.

– Привет, – небрежно сказала она, как будто и не обманывала его. – Мы, кажется, уже встречались?

Ей кажется? Она даже не помнит, что они встречались? Такая забывчивая? Не помнит его, Джека Форда, суперзвезду и секс‑символа миллионов женщин? Миллионов. Это напомнило ему о том, что она даже не знала, кто он такой.

Джек не мог поверить этому и, потрясенный, пробормотал:

– Да, мы с вами встречались. Я очень хорошо это помню.

Глава 38

Лансинг точно знал, где ее можно найти в это время ночи. У него не было настроения заниматься этим. Ему пришлось даже отменить свидание с той сексапильной блондиночкой‑секретаршей. У нее великолепный зад, соблазнительно подчеркнутый облегающим трикотажным платьем, и не менее великолепные сиськи, так и манившие поиграть с ними. А ему вместо этого приходится курсировать по улицам, чтобы побеседовать с проституткой. Его ничуть не привлекала мысль о том, чтобы самому расслабиться с проституткой, хотя это по крайней мере сняло бы напряжение. Придется подождать – если повезет, то до завтра. И тогда Питер пригласит на ленч эту секретаршу… Как там ее зовут? Мелоди, да, именно Мелоди. Почему бы и нет?

Он очень ясно представил себе Мелоди, и настроение у него заметно ухудшилось. «Совершенно невероятная ситуация», – с сарказмом подумал Питер, тормознув на красный свет.

Он чувствует к ней сексуальное влечение, причем чем дальше, тем сильнее. А она относится к нему с полнейшим безразличием. Это раздражало его и приводило в отчаяние. Питер не привык к подобному. Обычно стоило ему направить на женщину свое обаяние, как та моментально сдавалась без боя и чаще всего оказывалась в его постели.

Но не Мелоди.

Она увлечена своим боссом.

Такие вот дела.

Питер представил себе, как это было с ним уже десятки раз, ее роскошное обнаженное тело, бело‑розовое, с великолепными округлостями, с аппетитным кругленьким задом в своих руках и еще более аппетитными грудями возле своей щеки в тот момент, когда он погружается в нее – что за дьявольское наваждение!

Он постарался выбросить из головы все мысли о Мелоди.

Лия вместе с несколькими другими проститутками работала на сутенера по имени Рамон. Кажется, на него, кроме Лии, работали еще три девушки, но Лансинг в этом не был уверен. Девушки обслуживали два квартала между Двадцатой и Двадцать пятой улицами в западном районе Манхэттена. Они проживали в роскошных квартирах в самой престижной части района – разумеется, и «роскошное жилье», и «престижный район» оценивались по стандартам Гарлема. Рамон был не в ладах с законом, его не раз задерживала полиция. Он носил при себе не только огнестрельное оружие, но и десятидюймовый серебряный охотничий нож.

Лансинг заметил Лию, появившуюся из темного переулка за пять минут до полуночи. Очевидно, она только что обслужила клиента. У нее были темно‑русые волосы, чуть темнее, чем у Джека Форда, и их круто завитые пряди спускались до плеч. Лансинг предпочитал женщин полненьких, однако не мог не признать, что у нее невероятно красивое тело – она была выше среднего роста и стройная. Замедлив ход взятой напрокат машины, Питер высунулся из окна и поехал рядом с ней.

– Привет, куколка!

– Привет, красавчик. Гони пятьдесят баксов, и я обслужу тебя прямо в машине, – промурлыкала Лия. Густой слой макияжа не позволял рассмотреть, как она выглядит на самом деле. – С удовольствием предоставлю любые другие услуги – но это обойдется дороже.

– Договорились.

Лансинг открыл дверцу машины. Он наблюдал, как Лия обогнула машину спереди. Разумеется, лифчика на ней не было. Твердые округлые груди отчетливо обрисовывались под облегающим топом, дополненным мини‑юбкой из такой же ткани.

Усевшись в машину, Лия с шумом захлопнула дверцу.

– Можешь потрогать, – схватив его руку, она приложила ее к груди, – но за это отдельная плата.

Потом Лия протянула руку и сразу же отыскала то, что нужно, в его брюках.

К этому времени возбуждение у него прошло, но тут же возобновилось при ее прикосновении.

– Послушай, Лия. – Крепко схватив девушку за запястье, Питер отвел ее руку в сторону, но не отпустил. – Я хочу обсудить с тобой один деловой вопрос, а оральный секс меня не интересует.

– Ах ты, мерзавец! – воскликнула Лия, вырываясь из его рук. – Отпусти меня!

– Да получишь ты свои пятьдесят баксов! – рявкнул Лансинг. – Просто посиди и послушай то, что я скажу.

Она недоверчиво взглянула на него.

Питер протянул ей пятьдесят долларов и подождал, пока она пересчитала их.

– Я частный детектив. Меня нанял твой брат, чтобы я отыскал тебя и привез домой. Он очень беспокоится о тебе.

Она широко раскрыла удивленные глаза.

– Рик?

– Нет, Джек Форд. Хотя Рик тоже живет с Фордом в Лос‑Анджелесе.

– Что ему от меня надо?

– Думаю, он хочет помочь тебе. Но почему бы тебе не слетать к нему и не спросить об этом у него самого?

Лия долго смотрела на него в упор, потом рассмеялась.

– Значит, он хочет помочь мне, да? А знает ли он, чем я занимаюсь? Знает, что я проститутка?

– Я ему сказал, – спокойно ответил Лансинг. – Мы могли бы улететь завтра вечерним рейсом.

– Зачем мне уезжать? У меня и здесь есть все, что нужно. К тому же… – Лия усмехнулась, – если попадется подходящий клиент, мне нравится то, что я делаю. Я могла бы уехать, если бы захотела. Но мне здесь нравится. Я зарабатываю пять сотен в день – без особого труда. У меня отличное жилье, украшения, любая одежда. А теперь скажи, зачем мне бросать все это и мчаться к какому‑то придурку брату, который почему‑то решил, что должен спасти мою душу?

– Послушай, считай это оплаченными каникулами, – предложил Лансинг.

Она фыркнула, потом быстрым ловким движением расстегнула молнию на его брюках и обхватила рукой пенис.

– Ой, какой толстенький!

У Лансинга перехватило дыхание. Его сопротивление могло сломаться в любую минуту.

– Я никогда не платил за это, – пробормотал он, – и не намерен начинать сейчас.

– Уверена, тебе не приходится платить за это, – отозвалась Лия и, мгновенно вскрыв зубами пакетик с презервативом, надела его куда следует.

С трудом переводя дыхание, Лансинг сделал последнюю попытку:

– Лия, ты могла бы начать новую жизнь. У Форда есть деньги и власть, он помог бы тебе.

Она задрала свою мини‑юбку, обнажив гладко выбритые прелести. «Будь что будет!» – только и подумал Питер и, передвинувшись к середине сиденья, приподнял ее и опустил на свой пенис.

Глава 39

Рик привык к этому.

В восемь утра все болтали и смеялись в коридорах в ожидании первого звонка. У всех было с кем поболтать, только не у него. Прислонившись спиной к шкафчику, он посматривал на ребят, ожидая, не взглянет ли кто‑нибудь в его сторону. Это случалось редко. Вокруг Рика в радиусе добрых двух‑трех футов словно была воздвигнута невидимая стена, отгораживающая его от всех остальных. Никто не пытался проникнуть за эту стену.

Дата добавления: 2015-05-06