Биологические различия: тогда и теперь

Поиски доказательств, что различия между мужчиной и женщиной имеют биологическое

происхождение, не являются чем-то новым. Новизна же — по крайней мере, за последние

несколько столетий — заключается в том, что именно ученые стали играть центральную роль

в исследованиях «естественных различий» между мужчиной и женщиной.

До XIX в. толкования тендерных различий большей частью оставались прерогативой теологов

— Бог создал мужчину

и женщину с различной целью, и поэтому репродуктивные различия являются

основополагающими. Например, преподобный Джон Тодд противился и политической

эмансипации женщин, которая «перевернет законы самого Бога», и тем, кто ее поддерживал,

убеждая женщин, что они «обретут независимость, благосостояние и признание в мужском

мире, в то время как их безопасность и счастье состоят в терпении, любви и верности, а также

в исполнении своих обязанностей и поддержке отношений, присущих женскому миру»2.

К концу XIX в., под влиянием работ Дарвина и зарождающейся эволюционной биологии, к

дебатам подключились ученые, вооруженные своими новейшими открытиями. Некоторые

считали, что работа и учеба противопоказаны женщине по причине биологических процессов

в женском организме. Например, в книге «Советы врача по женскому здоровью» (1871) док-

тор У.Л.Тейлор призывал женщин отдыхать дома по меньшей мере пять или шесть дней

каждый месяц:

«Мы не можем не настаивать на важности того, чтобы женщины воспринимали свои

месячные как периоды нездоровья, когда простые занятия надобно приостановить или

изменить... Длительные прогулки, танцы, покупки в магазинах, катание на лошадях и участие

в вечеринках — независимо от обстоятельств, всего этого необходимо избегать в

определенные дни месяца»3.

В своей революционной работе «О происхождении видов» (1859) Дарвин поставил несколько

вопросов. Каким образом происходит развитие определенных видов? Почему среди них

существует поразительное разнообразие? Почему некоторые виды в чем-то отличаются от

других, а в чем-то схожи? Дарвин ответил на эти вопросы, сформулировав закон

естественного отбора. Вид приспосабливается к изменяющейся окр> «ающей среде. Те виды,

которые хорошо адаптируются к среде, являются наиболее успешными в репродукции, т.е.

адаптивные характеристики вида передаются следующему поколению, в то время как менее

адаптирующийся вид прекращает репродукцию своих характеристик. Эти процессы

происходят абсолютно со всеми видами, и те индивидуумы, которые наилучшим образом

приспособлены к окружающей среде, передают свои гены следующим поколениям. Виды

всегда изменяются, всегда адаптируются.

Эта теория была еретической с теологической точки зрения, для тех, кто верил в

божественное происхождение — неизменяемое и неизменное — всего живого на планете,

включая человека. Дарвин сам верил, что различия между особями мужского и женского пола

в классах животного мира, стоя-

щих по иерархии ниже человека, остаются характерными и для человеческого рода.

«Возможно, женщина отличается от мужчины в психических склонностях, главным образом

втом, что она более нежна и менее себялюбива», — писал он в «Происхождении человека».

Мужская конкурентность, амбиции и себялюбие, «вероятно, имеют хоть и неудачное, но

естественное происхождение. Основное различие в интеллектуальных возможностях

проявляется в том, что по сравнению с женщиной мужчина достигает гораздо больше в любом

начинании, будь то необходимость в глубоких размышлениях, здравом смысле, воображении

или просто в использовании чувств и рук»4.

Когда же биологическим различиям между мужчиной и женщиной был придан статус

научного факта, писатели и критики объявили любые усилия по изменению социального

неравенства и дискриминации женщин нарушениями «законов природы». Многие авторы

утверждали, что борьба женщин за право участия в общественной жизни — за право работы,

право на голосование на выборах, право на получение высшего образования — явилась

итогом их заблуждений, что политические и социальные стремления не следует ставить выше

того предназначения, для которого и создано женское тело. Как написал преподобный Тодд,

женщины не были бы в такой степени исключены из участия в выборах, рынка труда или

системы высшего образования, если бы не следовало «освободить их от определенных

сложностей, выпавших на долю мужчин»5. Эту позицию наилучшим образом выразил

участник дебатов по вопросу женского суфражистского движения в Сакраменто (Калифорния)

в 1880 г.:

«Я выступаю против женского суфражизма из-за того бремени, которое иначе ляжет на

женщину. Ее изящной природе уже и так немало достается. Хрупкий организм женщины, и

так естественным образом ослабляемый от постоянного давления на ее природу, слишком

часто подвергается болезням, вызванным чересчур сильной нагрузкой на ее психику. Страсть,

любовь, амбиции — всего этого слишком много для ее ослабленного состояния, из-за чего так

часто подрывается здоровье и случаются ранние смерти»6.

Представители социальных наук быстро присоединились к хору биологов, и особенно активно

выступили социал-дарвинисты, укоротив эволюционное время с десятков и сотен тысячелетий

до одного или двух поколений и растянув причинно-следственные объяснения от орнитологии

до наук о человеке. Социал-дарвинисты стремились к легитимации своих

теорий, используя закон естественного отбора так, как сам его создатель Чарльз Дарвин и

предположить не мог. Они исказили его идею, выдвинув положение об основополагающих

биологических различиях между расами, нациями, семьями и, конечно, между мужчиной и

женщиной. Например, выдающийся французский социолог Густав Ле Бон, позже ставший

известным благодаря своей теории коллективного разума и иррациональности толпы,

утверждал, что разное строение мужского и женского мозга позволяет объяснить различия

между мужчиной и женщиной. В 1879 г. он писал:

«У большинства разумных сообществ, как, например, среди парижан, встречается очень

много женщин, чей мозг по размерам ближе к мозгу гориллы, чем к самому развитому мозгу

мужчины... Сегодня все психологи, исследующие интеллектуальные способности женщины,

признают, что она представляет собой более низкую эволюционную форму и что она ближе к

ребенку и дикарю, чем к взрослому цивилизованному мужчине. Она превосходит мужчину в

изменчивости, непостоянстве, отсутствии мысли и логики, а также в неспособности к

разумным действиям. Без сомнения, существуют и выдающиеся женщины, намного

превосходящие среднего мужчину, но их появление столь же исключительно, как и явление

на свет любого уродства, как, например, рождение гориллы о двух головах»7.

Много дискуссий происходило и по вопросу, насколько женщина способна к образованию,

особенно среднему и высшему. Так, один писатель предположил, что женщина «со средним

мозгом» может достичь интеллектуального уровня среднего мужчины «только за счет своего

здоровья, эмоций и морального состояния». Другой же предвещал, что университетское

обоазование приведет к укрупнению и отяжелению мозга женщины, но при этом у нее

сожмется матка. Самым знаменитым ученым-обществоведом, присоединившимся к этой

дискуссии, был, вероятно, Эдвард К. Кларк, выдающийся гарвардский профессор и

специалист в области образования. В бестселлере «Пол в образоьании, или Справедливая

возможность для девушек» (1873) Кларк доказывал необходимость исключения женщины из

высшего образования, ибо природа наложила на ее тело величайшие репродуктивные

обязанности. Согласно предсказанию Кларка, с доступом к высшему образованию женщины

потеряют способность к воспроизводству, и «не нужно быть пророком, чтобы предсказать

будущее, когда жен, которые должны будут стать матерями в нашей республике, придется

доставлять из-за океана»8. (Намек Кларка на угрозу цивилизации со стороны иммигрантов,

чьи репродук-

тивные показатели выше, чем у белых коренных жителей, характерен для расизма и сексизма

того времени.)

Каковы же основания для таких абсурдных утверждений о биологии женщины? Они просты.

Оказалось, что женщины с высшим образованием гораздо реже выходят замуж и рожают

меньше детей, чем женщины без высшего образования. Отчего же это происходит, как не от

ссохшихся маток и отяжелевших мозгов? Оказалось, что целых 42% женщин, попавших в пси-

хиатрические заведения, имели высшее образование, а среди мужчин — лишь 16%.

Получается, высшее образование сводит женщину с ума. Конечно, сегодня существует и

другое объяснение фертильности и психических заболеваний среди женщин с высшим

образованием, связанное с увеличившимся полем возможностей и амбициями,

порождающими дополнительные фрустрации, а вовсе не с ссохшимися матками. Утверждения

же Кларка остаются поразительным примером того, как можно использовать корреляции в

агрегированных данных социальных наук в откровенно политических целях.

Имплицитный консерватизм аргументов, приведенных здесь в качестве примера, был так же

очевиден на рубеже XIX и XX столетий, как и в наше время. «Как так получилось, что во всем

мире женщина оказалась в подчинении мужчине?» — спрашивал Джеймс Лонг и ответил

самому себе: «Подобно негру, существу неизменно низшему по отношению к белой расе до

конца времен, женщина по своей природе, из-за своего пола, приговорена к подчиненному

состоянию. Никакие иные возможности, а только это состояние подчинения дает женщине

счастье просто потому, что таков закон ее природы»9.

Сегодня биологи добывают свидетельства главным образом из трех областей исследований: 1)

эволюционной теории, от социобиологии до «эволюционной психологии»; 2) исследований

мозга; 3) эндокринологических исследований половых гормонов в пренатальный период и

затем в период половой зрелости человека. Вторая и третья области имеют значение также для

обоснования биологически обусловленных различий между гетеро- и гомосексуалами,

которое, как мы увидим, также часто приводится в тендерных терминах

Эволюционный императив:

Дата добавления: 2015-05-06