Интерпретации тендерного развития

Ага! Вот в чем дело!» Психологические

Ничто и никогда не оказывалось предметом столь догматических утверждений, основанных на

ничтожных научных данных, как мужской и женский типы мышления.

Джон Дьюи

На известной карикатуре изображены двое малышей, мальчик и девочка, с открытыми

подгузниками, которые рассматривают свои гениталии. И заголовок — «Ага! Вот в чем

причина разницы в наших зарплатах...» Карикатура возвращает нас к популярной идее,

основанной на теориях Зигмунда Фрейда, основателя психоанализа. Фрейд полагал, что

анатомические различия между мужчиной и женщиной приводят к формированию различных

типов личности и что пол действительно определяет характер. Однако он вовсе не думал, что

эти различия запрограммированы у мужчины и женщины от рождения. Напротив, Фрейд в

своих работах опровергал тех, кто считал, будто тело с момента рождения несет в себе всю

информацию, детерминирующую жизнь мужчины или женщины. По его мнению,

наблюдаемые нами различия между женщиной и мужчиной можно проследить начиная с

различного младенческого опыта, вособенчости связанного с тем, как к тем и другим

относились в их семьях.

По Фрейду, тендерная идентичность является важнейшим компонентом развития

индивидуальной личности, возможно, даже самым важным. Ребенок обретает свой гечдер,

формирует его во взаимодействиях с членами семьи и с обществом. И это обретение само по

себе — нелегкий труд; путь к соответствующей тендерной идентичности весьма рискован и

чреват постоянными возможностями ошибок, наиболее наглядной из которых является

половой нон-конформизм, в особенности гомосексуальность. Конечно, биология

действительно играет здесь определенную роль. Фрейд и его последователи полагали, что

видимые нам анатомические различия имеют решающее значение в развитии ребенка, и

особенно настаивали на

том, что сексуальная энергия, заложенная в телесности, воздействует на тот детский опыт,

который и определяет тендерную идентичность.

Наследие фрейдизма

Фрейд предложил теорию стадий индивидуального тендерного развития, согласно которой

каждый человек проходит несколько стадий на своем пути к тендерной идентичности. Два

фактора являются движущей силой в этом процессе: состав или структура психики и факты

жизни. Фрейдистская модель психики состоит из четырех элементов: ид, эго, суперэго и

внешний мир. Эти элементы вместе создают основную «архитектуру» психики, и каждый из

них выполняет решающую роль в формировании индивидуальности. Ид представляет собой

наше желание удовлетворения основных животных потребностей в продовольствии, убежище

и удовольствии. Все импульсы и энергия уровня ид знают только желание удовлетворения, но

не оснащены ни моралью, ни средствами получить требуемое. Фрейд называет ид «котлом,

заполненным кипящими возбуждениями»1.

К сожалению, внешний мир существует вовсе не для того, чтобы удовлетворять наши

желания и потребности, так что желания ид постоянно наталкиваются на преграды. То, как мы

справляемся с этими фрустрациями, и определяет развитие индивидуальности. Решение этой

задачи возложено на эго, рациональный компонент индивидуальности человека. Эго

переводит импульсы ид в стратегии получения искомого и эффективного. Эго должно

дисциплинировать ид, укрощать его и искать возможные источники вознаграждения за это.

Другая часть души, суперэго, является плодом усилий эго нащупать социально эффективные

и адекватные возможности для удовлетворения желаний ид. Фрейд называет это

«интернализацией внешнего» — суперэго легитимирует ограничение возможностей

удовлетворения, накладываемое обществом. Суперэго — пространство морали, помогающее

эго в отборе эффективных стратегий для достижения социально одобренных целей.

Из этих четырех элементов психологически складывается человек: из своих импульсов к

удовлетворению желаний, ограниченных возможностей, предоставляемых для этого внешним

миром, морализирующего внутреннего голоса, говорящего нам, что мы не заслуживаем

вознаграждения, и рационального стратега, который стремится держать все эти силы в

равновесии.

Трудная работа — обслуживать трех «тиранических господ». Фрейд пишет: «Эго, движимое

ид, имеющее дело с ограничениями суперэго, изо всех сил пытается справляться со своей

экономической задачей создания гармонии сил и влияний, действующих внутри и снаружи

него. Можно понять, почему так часто мы не можем подавить крик: „Жизнь нелегка!"»2 Для

Фрейда миссия психоанализа состояла в том, чтобы усилить эго и позволить ему выигрывать

в этом сражении воль. Не только развитие индивидуальности зависит от этого, но также и

будущее цивилизации3. Если эго не находит социально приемлемых возможностей для

управления потенциально разрушительными импульсами ид, мы не можем строить и

поддерживать институты нашей культуры.

Эти различные компоненты постепенно проявляются в развитии ребенка, поскольку эго

пробует проложить свой путь через узкие «проливы» непрерывных требований ид и властных

заявлений суперэго. В некотором смысле теория развития Фрейда — довольно грустная

история, поскольку каждая последующая стадия почти не приносит удовольствий, утрачен-

ных в предыдущей, — мы растем, оставляя позади то, в чем находим удовольствие. Но чаще

эго оказывается недостаточно сильным для такой борьбы, и возникает вездесущая опасность

временного отступления в наших фантазиях к более ранним стадиям (невроз) или

драматического расхождения с действительностью и попытки реально жить в этой более

ранней стадии (психоз).

Фрейд считал, что до рождения на свет все желания младенца исполняются; пока он

находится в матке, его чувства удовлетворены. Но рождение выталкивает плод из этого рай-

ского кокона; голодный и одинокий, младенец не может примириться с миром. Теперь у

младенца чувстьо удовлетворения связывается с грудью матери, и он ищет удовольствия,

глотая пищу. Фрейд называет это «оральной стадией». Но как только эго привыкает к этому

источнику удовлетворения, младенца отнимают от груди, и найденный источник исчезает. В

следующей, «анальной стадии» удовлетворение достигается не в процессе кормления, а в

процессе выделения продуктов работы организма, в мочеиспускании и очистке от фекалий.

Теперь эти физические функции становятся источником удовольствия, но, как только

младенец открывает радость процесса выделения нечистот, которая может выступить в

качестве компенсации за потерю материнской груди, его обучают пользоваться туалетом. Он

вынужден подавить в себе и этот источник вознаграждения,

социально неприемлемый сточки зрения удобства взрослых. Наконец, после орального

отвержения и анальной репрессии мы достигаем того, что Фрейд называет «генитальной

стадией». Именно здесь появляется тендер.

До этого момента и мальчики, и девочки испытывают одно и то же. Но после разрешения

анального кризиса наши дорожки резко расходятся. В этой стадии наша задача состоит втом,

чтобы «стать» или маскулинным, или фемининной. Фрейд полагал, что этот процесс более

труден для мальчиков, чем для девочек, поскольку девочка с самого начала учится

идентифицировать себя с матерью как существо женского рода, и эта идентификация остается

непрерывной и в ее взрослые годы. Напротив, в процессе идентификации мальчик должен

отделиться от матери, «дез-идентифицироваться» с ней и присоединиться к отцу. Этот

процесс требует от ребенка забыть одну привязанность, с тем чтобы сформировать новую. Это

уже более трудная ситуация, потому что мать обычно выказывает ребенку ббльшую любовь и

заботу, тогда как отец часто не столь нежен и более авторитарен. Данный критический момент

для мальчика называют эдиповым кризисом, по названию трагедии Софокла «Царь Эдип».

Разрешение этого кризиса исключительно важно, так как мальчик учится желать секса с

женщиной и идентифицировать себя с мужчиной. Ключевой тезис фрейдистской теории —

формирование гендерной идентичности и сексуальной ориентации у мальчика должно

происходить одновременно и вовремя. В течение эдипальной стадии мальчик желает

сексуальной связи с матерью, но также понимает, что становится соперником отца в борьбе за

материнскую привязанность. В своем сексуальном желании матери, которому мешает отец,

маленький мальчик сексуализирует свои опасения по поводу'отца, считая, что, если он будет с

ним сексуально конкурировать, отец его кастрирует. Эго мальчика разрешает это состояние

ужаса перед возможной кастрацией путем переноса идентификации мальчика от матери к

отцу, так, чтобы символически он мог иметь сексуальный доступ к матери. Таким образом,

мальчик должен разрушить идентификацию с матерью, отречься от нее и идентифицировать

себя с отцом. Все это оказывается большим ударом для мальчика, поскольку именно мать

являлась для него источником тепла и любви и объектом его желаний. Отец же выступает

более отдаленным источником авторитарной власти и внушает ему страх. Но, идентифицируя

себя с отцом, маленький мальчик прекращает быть «фемининным» (идентифицированным с

матерью) и становится маскулинным, что одновременно

означает — гетеросексуальным, символически способным к сексуальным отношениям с той,

кто заменит его мать. С ним происходит буквально то, о чем пели в популярной песенке

тридцатых годов: «Он хочет девочку, точно такую же, как та, что вышла когда-то замуж за

дорогого старого Папу».

Для девочек, полагал Фрейд, путь такой же, но далеко не столь травмирующий. Девочка

сохраняет идентификацию себя с матерью, но должна отказаться от сексуального желания

своей матери. Это происходит в результате ее признания своей неспособности к сексуальным

отношениям с матерью, поскольку ей недостает биологического «инструмента», который

делает такие отношения возможными. Поэтому, по мнению Фрейда, женщины испытывают

«зависть к пенису». Маленькая девочка понимает, что ее единственный шанс на получение

сексуального удовлетворения состоит в сохранении идентификации с матерью и в том, чтобы

сексуально принадлежать мужчине, который должен удовлетворить ее так, чтобы она могла

зачать ребенка, который и станет для нее источником женского вознаграждения. В этом

процессе она перемещает местоположение сексуального удовлетворения от клитора

(«атрофированного пениса» в терминах Фрейда) к влагалищу. Иными словами, она развивает

женскую, пассивную сексуальность. Итак, гендерная идентичность и сексуальная организация

снова идут рука об руку.

Следует отметить три аспекта в этой теории гендерной идентичности и сексуальности. Во-

первых, Фрейд выводит тендер и сексуальность за пределы царства биологии. Гендеркая

идентичность и сексуальность формируются в процессе сложного психологического развития,

полного трудностей, сомнений и потенциальных ловушек (например, отсутствие отца может

оказаться препятствием для мальчика в его стремлении избавиться от идентификации с

матерью). Тендер и сексуальность формируются в семье, подчеркивает Фрейд, а не

активизированы внутренними биологическими часами. Зо-вторых, Фрейд связывает

тендерную идентичность с сексуальной ориентацией, делая гомосексуальность проблемой

гендсрного развития, а не результатом безнравственности, греха или биологической

аномалии. Гомосексуал — просто человек, который или не в состоянии отказаться от

идентификации с матерью в пользу отца (гей), или не в состоянии разорвать узы,

связывающие с матерью (лесбиянка). (Эта идея послужила также основанием для стратегий

терапевтических вмешательств, разработанных для «лечения» гомосексуалов путем

поощрения «гендерно подобающего» поведения.) В-третьих, Фрейд снабжает новым

горючим традиционные тендерные стереотипы, поскольку они как бы остаются знаками

успешного преодоления нашего столь рискованного пути. Мальчик должен быть сексуальным

инициатором и тщательно избегать всех признаков женского поведения, иначе он не будет

признан способным идентифицировать себя с отцом. Девочка должна стать сексуально

пассивной, ждать, пока не сможет привлечь к себе мужчину и выполнить свою миссию

женщины. Женственность означает исполнение роли не любовницы, но матери.

Немаловажно помнить и о том постулате Фрейда, что гомосексуальность является неудачей

ребенка в адекватной идентификации с родителем своего пола, и поэтому — проблемой

развития тендерной идентичности. Но Фрейд не был сторонником ни судебных

преследований, ни психиатрического лечения гомосексуалов. Когда к нему обратилась

клиентка, сын которой был гомосексуалом, он терпеливо объяснил ей, почему не считает, что

ее сыну надо «вылечиться»:

«Гомосексуальность, конечно, не является преимуществом, но здесь нечего и стыдиться, так

как это никакой не недостаток, никакая не деградация; гомосексуальность не может подпадать

под классификации болезней. Мы считаем, что гомосексуальность является изменением

сексуальной функции... Очень много глубоко уважаемых людей с древних времен до наших

дней были гомосексуалами, включая и некоторых великих мира сего... Это большая

несправедливость — преследовать гомосексуальность как преступление — и жестокость

тоже...

Психоанализ может сделать для вашего сына нечто другое. Если он несчастен, невротичен,

разрываем запретами, наложенными социальной жизнью, анализ может принести ему

гармонию, душевный мир, возможность самореализации, независимо от того, останется ли он

гомосексуалом или изменится»4.

Потребовалось еще сорок лет, чтобы Американская психиатрическая ассоциация перестала

считать гомосексуальность душевной болезнью.

Сегодня популярные стереотипы о гомосексуальности продолжают ссылаться на фрейдистские

теории тендерного развития. Многие полагают, что гомосексуальность — это форма тендерного

нонконформизма. Иными словами, женоподобные мужчины и мужеподобные женщины в

общественном мнении воспринимаются как гомосексуалы, в то время как ген-дерно конформное

поведение маскулинных мужчин и фемининных женщин заставляет считать их

гетеросексуальными.

Теория Фрейда вызывает значительные дебаты и полна противоречий. Он строил теорию о

сексуальности женщин на очень узкой выборке из венских женщин высшего среднего класса,

которые все страдали от каких-то психологических трудностей, что, собственно, и привело их

к Фрейду. (Фрейд, кстати, отклонял идею о том, что они были жертвами сексуальных

оскорблений и инцеста, хотя многие из них утверждали обратное.) Его теории развития

мужчины базировались даже на меньшем количестве клинических случаев и на

воспоминаниях собственного детства и снов. Это не самые надежные научные методы, него

склонность рассматривать сексуальность в качестве движущей силы всего индивидуального

развития человека, а также всех групповых и социальных процессов может поведать нам

больше о его собственной жизни и, возможно, о Вене его времени, чем о других обществах и

культурах. Некоторые исследователи утверждают, что многие из пациентов Фрейда

действительно говорили правду о сексуальном преследовании, а не фантазировали на эту

тему, и соответственно сексуальные представления ребенка о мире формируются не в

результате детских фантазий, а в результате реального поведения взрослых5.

Хотя сегодня многие подвергают сомнению методологические, политические и теоретические

основания теории Фрейда, несомненно, что его теория имела значительное воздействие на

современные исследования и популярные представления о взаимосвязи между тендерной

идентичностью, сексуальным поведением и сексуальной ориентацией. Если тендерная иден-

тичность и сексуальная ориентация являются результатом некоего процесса, а не просто

свойственны индивиду, значит, если что-то с ними «неправильно», то в этом виноваты

родители. Статьи в журналах, руководства по ВОСПИТРНИЮ детей и психологи поощряли

родителей вести себя правильно и развивать у своих детей правильные установки, черты и

формы поведения, чтобы в ребенке таким образом формировалась соответствующая его или

ее полу тендерная идентичность и он успешно приобретал бы идентичность

гетеросексуальную. В 1936 г. Льюис Терман и Кэтрин Кокс Майлз в своем монументальном

исследовании «Пол и индивидуальность» разработали психологический набор типов

поведения, установок и черт, позволяющий родителям и преподавателям контролировать

успешное достижение ребенком мужественности или женственности6.

Терман и Майлз использовали широкий диапазон эмпирических показателей тендерной

идентичности и выстроили континуум от мужественности до женственности, так что

любой индивид мог быть помещен в определенную точку этого континуума в зависимости от

своих ответов на ряд вопросов. (Это было в высшей степени систематическое — до одержи-

мости — предприятие, направленное на обнаружение всех возможных показателей тендерной

идентичности как таковой и индикаторов, указывающих на важность ее успешного фор-

мирования.) В результате составления этого реестра, представлявшего собой континуум

мужественности—женственности (тест М-Ж), тендерная идентичность стала восприниматься

как специфический набор установок, особенностей и типов поведения, которые при желании

могут быть использованы как индикаторы успешно сформированного тендера человека. Для

социальных наук в 1940-х гг. эти наборы признаков стали основанием для теории половых

ролей.

Тест М-Ж, похоже, был единственным широко используемым средством определения

успешного формирования тендерной идентичности, ион все еще использовался в 1960-е гг.

Этот тест был весьма многосторонним, включая интерпретацию чернильных пятен, подобно

методу Роршаха, которая специально кодировалась как показатель тендерной адекватности, а

также тесты на идентификацию, метод незаконченных предложений и ряд эмпирических

вопросов. Вот небольшой набор вопросов из теста М-Ж (если вы хотите узнать свои собствен-

ные показатели по этому тесту, чтобы удостовериться, что ваша собственная тендерная

идентичность развивается «нормально», вам надо считать очки так, как Терман и Майлз

предложили в 1936г.: если ответ «мужской», ставьте себе «+», а если женский, то «—».

Интересно наблюдать, как маленькие оценочные штрихи проникают в научное

исследование!).

Знания, обусловленные гендером

На все предложенные ниже тесты есть правильные и неправильные ответы, и предполагается,

что человек с более «мальчишескими» чертами знает правильные ответы на вопросы 2, 3, 5, ас

более «девчачьими» — на вопросы 1 и4. Девочки, которые знали ответы на вопросы 2, 3, 5,

определялись как более «маскулинные».

1. Продукты, которые готовятся на топленом жире:

варятся (+), жарятся на решетке (+), жарятся на сковороде (—), запекаются (+).

2. Антрацитный уголь в Америке добывают главным образом в штате: Алабама (—), Колорадо (—), Огайо

{—), Пенсильвания (+).

3. Кавалерийский отряд «Раф Райдерз» возглавлял: Фанстон (—), Першинг (-), Рузвельт (+), Шеридан {-).

4. Красный лучше всего сочетается с цветом:

черный (—), лаванда (+), розовый (+), фиолетовый (+).

5. Территория земного шара, покрытая водой, составляет:

Чувства, обусловленные гендером

Этот тест тоже включал набор стимулов, которые, как считалось, вызывали определенные

эмоции. Респонденты должны были ответить, вызывали ли определенные ситуации а) силь-

ные, Ь) некоторые, с) мало или d) вообще ни одну из ожидаемых эмоций.

Например:

Вы СЕРДИТЕСЬ, когда:

вас называют ленивым; вы видите, как мальчики высмеивают стариков; вы видите, как кто-то списывает на

экзамене? Вы БОИТЕСЬ:

потеряться; глубокой воды; оказаться на кладбище ночью; негров (именно так и написано!)? Вы

испытываете ЧУВСТВО ЖАЛОСТИ при виде:

мухи на липкой ленте; трусливого мужчины, который не может справиться с собой; раненого оленя?

Чувствуете ли вы, что человек МЕРЗКИЙ, если это:

мальчик, который дразнит девочку; человек, который «сюсюкает»; человек, который не

чистит зубы; большевик? Чтобы посчитать ваши результаты по этой части теста, проставьте

минус (—) в каждом варианте ответа, который вызывает у вас СИЛЬНЫЕ эмоции, кроме как

в ответе про большевика, который явно достаточно серьезен для мужчины, чтобы дейст-

вительно проявить эмоции. Для всех других ответов, включая страх перед неграми, высокие

уровни проявления эмоций были определены как женские.

Гендерно обусловленные занятия, внешний вид, книги

Опрос также включал возможные для отвечающего профессии и их очевидное тендерное

классифицирование — библиотекарь, автогонщик, лесник, цветочница, солдат и пре-

подаватель музыки. Были даны также списки характерных черт, как, например, громкий

голос, мужчина с бородой, высокая женщина, и респондента спрашивали, какие из этих черт

вызывают у него или нее симпатию или неприязнь. Предлагался список детских книг

(«Робинзон Крузо», «Ребекка с фермы

Саннибрук», «Маленькие женщины», «Биография гризли»), в котором надо было указать

любимые и нелюбимые, какие из них читали или нет.

Личность, обусловленная гендером

Здесь предлагался список известных людей, и респоденты указывали, кого они знали/не

знали, любили/не любили (Бисмарк, Ленин, Флоренс Найтингейл, Джейн Адаме). (Очевидно,

что тот, кто не читал книги или не знал об известном человеке, мог попасть как в гендерно

адекватную, так и в гендерно неадекватную группу.)

Были также вопросы о том, что вам нравилось бы рисовать, если бы вы были художником

(корабли или цветы), о чем вам хотелось бы писать, если бы вы были газетным репортером

(несчастные случаи или театр), и где бы вам хотелось путешествовать, если бы у вас было

много денег (охотиться на львов в Африке или изучать традиции; изучать разные религии или

смотреть, как наказывают преступников). Наконец, тест включал сообщение о себе самом или

самой, о собственном поведении и ценностях респондента. Вопросы, на которые надо было

ответить «Да» или «Нет» (здесь даны вопросы, на которые засчитывался ответ «Да»),

включали:

Вы не очень-то любите принимать ванну? (+) Тщательно ли вы следите за тем, что надеть? (-) Вам

когда-либо говорили, что вы слишком много разговариваете? (+)

Вас наказывали когда-либо несправедливо? {+) Вы когда-либо вели дневник? (—)

Исследование Термана и Майлз позволило новому поколению психологов выстроить

континуум между мужественностью и женственностью, на котором стало возможно

разместитьлюбо-го индивидуума и таким образом определить степень принятия им или ею

своей тендерной идентичности, выяснив, насколько его или ее черты характера, установки и

поведение соответствуют его или ее тендеру. Если мальчик или девочка проявляли

соответствующие черты характера и установки, родители могли быть уверены, что их ребенок

развивается нормально. Если, однако, ребенок показывал высокий результат на «несоответ-

ствующей» стороне континуума, могли быть использованы стратегии для изменения ситуации

и приучения ребенка к более правильному тендерному поведению. Артистичного мальчика

подталкивали к грубым и подвижным играм; девчонку-сорван-

ца переодевали в платьица с рюшечками, заставляя спокойно читать «Ребекку с фермы

Саннибрук», вместо того чтобы лазить по деревьям. За всеми подобными вмешательствами

скрывался призрак изнеженного мальчика и гомосексуального мужчины, у которых, по

мнению Термана и Майлз, а также и других психологов, были проблемы с тендерной

идентичностью. Вслед за Фрейдом они полагали, что гомосексуализм — тендерное нару-

шение. Психолог Джордж В. Генри писал в 1937 г.:

«В значительном большинстве... случаев склонность к гомосексуальности, проявляющуюся на

уровне установок и поведения, можно наблюдать уже в раннем детстве... В той мере, в какой

его (ребенка) интересы, установки и поведение дисгармонируют с его реальным полом, он

рискует столкнуться с обстоятельствами, которые усилят его девиацию. Мальчики даже

несколько более уязвимы, чем девочки, и если они проявляют чрезмерно женственные

склонности, то к ним нужно отнестись с особым вниманием и дать им возможность развить

мужские характеристики»7.

Фрейдистская психоаналитическая теория породила несколько различных традиций в

психологии. Некоторые ученые, занимающиеся проблемами психологического развития чело-

века, стремились классифицировать последовательности или стадии тендерного и

сексуального развития, поскольку дети проходят через психологические стадии,

соответствующие физиологическим изменениям. Другие психологи использовали различные

статистические тесты для более точного измерения различий между мужчинами и женщинами

в разных возрастных категориях. Феминистские психоаналитики применяли учение Фрейда и

его последователей для выявления явного или скрытого использования мужественности как

нормативной ссылки, по отношению к которой прослеживаются и понимаются все стадии

развития. И наконец, некоторые психологи стремились установить социальные требования

для мужских и женских половых ролей.

Теории когнитивного развития относят «спусковой механизм» тендерного развития и

формирования тендерной идентичности к несколько более позднему времени, чем период

раннего детства. Эти психологи утверждают, что дети рождаются более или менее гендерно

нейтральными, т.е. нет никаких важных врожденных биологических различий между

мальчиками и девочками, которые объясняли бы более поздние тендерные различия. По мере

своего развития дети пропускают новую информацию через «когнитивные фильтры», что

позволяет им

интерпретировать информацию о тендере. Швейцарский психолог Жан Пиаже исследовал

определенные последовательности в развитии детского самовосприятия и взглядах ребенка на

мир. Дети — активные участники своей собственной социализации, утверждает Пиаже, а не

просто пассивный объект внешнего социального влияния. Пиаже применял эту модель к

когнитивному развитию, указывая на последовательности задач и умственных процессов,

свойственные детям различных возрастов8.

Лоуренс Кольберг применил модель последовательного когнитивного развития Пиаже к

приобретению ребенком устойчивой тендерной идентичности. Одна из центральных задач

развития ребенка с раннего детства, по его мнению, состоит втом, что ребенок должен

маркировать себя как мужчину или как женщину. Определенная точка времени, в которой

ребенок обучается тому, что «я — мальчик» или «я — девочка», является моментом, после

которого самоидентификация, по всей видимости, фиксируется. Такое решение носит

когнитивный характер как часть модели интеллектуального развития ребенка. С первых лет

своей жизни ребенок развивает познавательный «фильтр», с помощью которого новая

информация, поступающая из социального мира, интерпретируется и используется в

соответствии с ее приемлемостью для его или ее тендерной идентичности. Уже в возрасте

двух лет дети обладают относительно устойчивым восприятием себя как человека

определенного тендера, и выработанная ими классификация, пишет Кольберг, «в основном

является когнитивным суждением о действительности, а не продуктом некоего социального

вознаграждения, родительских объяснений или сексуальных фантазий». Вещи, люди и

действия маркируются по принципу — «это подходит для того, кем я являюсь», или «это не

подходит». Сообщения, закодированные определенным способом, воспринимаются

мальчиками, а закодированные другим способом — девочками9.

Согласно этой теории тендерная идентичность маленьких детей зависит от конкретных,

физических признаков, таких, как одежда, прическа, размер тела — с помощью этих маркеров

происходит классификация мира на два тендера. Мальчики никогда не носят платья и коротко

острижены; девочки носят платья и имеют длинные волосы. Многие дети полагают, что могут

изменить свой тендер с помощью стрижки или одежды, поскольку для них тендерная

идентичность конкретна и соотносится с физическими признаками. Некоторые дети рас-

страиваются, если их родители ведут себя не в соответствии

с тендерными нормами (например, папа несет мамину сумочку, а мама заменяет

автомобильную шину). Только в пять-шесть лет большинство детей проходят ту стадию в

познании, когда тендер для них становится неотъемлемым атрибутом человека, а не

результатом неких материальных знаков, используемых для тендерного дисплея.

С этой точки зрения, приобретение тендерной идентичности — поворотный пункт в жизни

ребенка. После шести лет своей жизни ребенок начинает видеть окружающий мир в тен-

дерных терминах. Он не может от них отступить, потому что в детях старше трех-четырех лет

процесс приобретения тендерной идентичности становится необратимым. С этого возраста

все исполнения тендерной роли, социально закодированные как соответствующие мужчине

или женщине, легче усваиваются ребенком, обладающим «правильным фильтром».

Поскольку так много аспектов поведения зависят от тендерной идентичности, формирование

в ребенке такого необратимого «фильтра» считается необходимым для человеческого

развития во всех обществах.

Социальное познание тендера не заканчивается в детстве. Приобретение тендерной

идентичности может начаться рано, но продолжается в течение всего цикла жизни,

Маленький ребенок маркирует себя «мальчиком» или «девочкой» с раннего возраста и потом

начинает активно использовать этот ярлык для дальнейшего познания мира. Тем не менее

такая маркировка, которая выражается в способности сказать «я — мальчик (девочка)» в

разных ситуациях, не исчерпывает содержания тендерных ролей и не охватывает все

тендерные стимулы. Ребенок не знает многого из того, что взрослые знают, во что верят, что

любят и что чувствуют. Двух- или трехлетняя девочка не знает, что женщина вряд ли станет

президентом. Она знает одно: говоря про себя «девочка», она маркирует свой тендер, и с

таким ярлычком удобно общаться с другими. Тендерная идентичность более текуча, чем

считают маленькие дети, и тендерная социализация человека продолжается всю ею жизнь. Не

менее важно и то, что мы — активные действующие лица в нашей собственной социализации,

а не просто пассивные рецепторы культурных проектов, предлагающих нам соответствующие

модели тендерных типов поведения.

Так как нет никаких «естественных» отношений между тендерной идентичностью и

исполнением тендерной роли, то маленький ребенок лишь «знает», что его или ее тендер —

это всего лишь ярлык с очень небольшим содержанием. Однако

именно этот ярлык и используют в воспитании ребенка далее, чтобы дать ему или ей новое

знание на основе уже испытанного. Кто, например (с точки зрения тендера), уходит из дома

утром на работу, кто отвечает за домашнее хозяйство, кто играет с машинками или куклами

(или, по крайней мере, как дети видят эти игры в СМИ)? Все эти действия более или менее

гендерно типизированы, в основном по признаку того, кто это делает, а не того, что именно

делается. Кроме того, все дети постоянно слышат устные увещевания взрослых насчет того,

что делают и не делают мальчики, а что — девочки. Дети естественно склонны подражать

поведенческим моделям взрослых, даже если имитация не закрепляется дальше. Перед их

глазами проходит невероятное количество ситуаций типичного тендерного поведения. Дети

плавают в океане гендерно маркированного поведения, и ужасно трудно плыть против

течения10.

С этой точки зрения, стабильность чувства своей тендерной принадлежности не зависит от

врожденных биологических различий, опыта раннего детства или когнитивного фильтра. Она

зависит от ежедневных ситуаций, которые непрерывно стабилизируют в ребенке смысл того,

что значит быть мальчиком или девочкой. Каждый из нас имеет такую историю социального

обучения, мы можем найти тендерные различия в поведении и ценностях детей и взрослых.

Для понимания нашей тендерной идентичности нам следует сначала взглянуть на то, какие

социальные установления существуют в нашем обществе относительно поведения мужчин и

женщин и как они сами себя воспринимают. Если вы воспринимаете себя как женщину и

находитесь в обстоятельствах, когда люди в вашем окружении ожидают от женщин

определенного типа поведения, тот факт, что вы считаете себя женщиной, определит способ

вашей реакции на эти обстоятельства. Таким образом, в обществе всегда есть два фактора,

которые влияют на тендерное поведение: требование социальной ситуации и

предшествующий опыт бытия девочкой или мальчиком, женщиной или мужчиной.

Дата добавления: 2015-05-06