Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

ЧАСТЬ IV 5 страница




Êîãäà îíà, íàêîíåö, âåðíóëàñü äîìîé íà Èëü‑Ñåí‑Ëóè, òî îñîçíàëà, ÷òî íå âèäåëà Íîýëÿ óæå äâà ìåñÿöà, à åùå òî, ÷òî, âèäèìî, áåðåìåííà.

– Èíòåðåñíî, – ñêàçàëà îíà çà îáåäîì â òîò âå÷åð, – â «äþêå» õâàòèò ìåñòà äëÿ äåòñêîé êîëÿñêè?

– Êîëÿñêè? Îíà íå âïèñûâàåòñÿ â îáðàç íîâîãî «êóðìîíà». Îí äîëæåí áûòü áûñòðûì, ýëåãàíòíûì, ñêîðîñòíûì – òû ïðåêðàñíî çíàåøü, òû æå ñàìà ñîçäàâàëà ýòîò îáðàç. Êàêîãî ÷åðòà òû çàäàåøü ìíå òàêèå âîïðîñû?

– Íåóæåëè åñëè óâèäÿò, êàê â «äþê» ñòàâÿò äåòñêóþ êîëÿñêó, ýòî ìîæåò èñïîðòèòü åãî ïðåêðàñíûé îáðàç? Îíà äåéñòâèòåëüíî ìîæåò íàì ïîíàäîáèòüñÿ, è î÷åíü ñêîðî.

Îò óäèâëåíèÿ Íîýëü èçìåíèëñÿ â ëèöå è îçàäà÷åííî ñïðîñèë:

– Òû íàìåêàåøü, ÷òî áåðåìåííà?

– À òû ðàçâå íå ðàä? – Ïè÷ ïîñìîòðåëà íà íåãî ñ áåñïîêîéñòâîì. Íîýëü íå óëûáàëñÿ, îí áûë ñðàæåí ýòîé íîâîñòüþ, êàê áóäòî íå èìåë ê íåé íèêàêîãî îòíîøåíèÿ.

– Êîíå÷íî, ÿ äîâîëåí. Ïðîñòî ìû âðîäå íå ïëàíèðîâàëè íè÷åãî ïîäîáíîãî íà áëèæàéøåå âðåìÿ.

– Ñòðàñòü è ïëàíèðîâàíèå íå âñåãäà ñî÷åòàþòñÿ äðóã ñ äðóãîì.

Íîýëü óñìåõíóëñÿ, è Ïè÷ ñðàçó æå ïî÷óâñòâîâàëà îãðîìíîå îáëåã÷åíèå.

– Òû ïðàâà, – ñêàçàë îí, âñòàâàÿ è öåëóÿ åå. – Êîãäà ýòî ñëó÷èòñÿ?

– ×åðåç ñåìü ìåñÿöåâ – â îêòÿáðå.

– Îòëè÷íî, – âîñêëèêíóë Íîýëü, – ðåáåíîê ïîÿâèòñÿ, êîãäà ìû çàïóñòèì «äþêà». – Íîýëü çàêëþ÷èë åå â îáúÿòèÿ. – Êîíå÷íî, ÿ äîâîëåí, äîðîãàÿ. Ïðîñòî òðóäíî ïðåäñòàâèòü ñåáÿ ñ ñûíîì èëè äî÷êîé. Ìíå áû õîòåëîñü…

– Äîãîâàðèâàé, ÷òî áû òåáå õîòåëîñü?

– ß áû õîòåë, ÷òîáû ó ðåáåíêà áûë îòåö, êîòîðûì îí ìîã ãîðäèòüñÿ.

– Íîýëü! – Ïè÷ âîçìóùåííî ïîñìîòðåëà íà íåãî. – Êîíå÷íî, îí áóäåò òîáîé ãîðäèòüñÿ. Ïî÷åìó æå íåò? Î, ÿ, êàæåòñÿ, ïîíèìàþ, ýòî òâîé ïðèþò, äà? Íî åñëè ýòî òàê òåáÿ âîëíóåò, ïî÷åìó òû òóäà íå ñúåçäèøü? Ïî÷åìó íå ïîïûòàåøüñÿ óçíàòü, êòî òâîè ðîäèòåëè?

– Íåò. Íåò, ÿ íå ìîãó ñäåëàòü ýòîãî. ß íèêîãäà íå ñìîãó âåðíóòüñÿ â Ìýääîêñ!

– Òîãäà, – ìÿãêî ñêàçàëà Ïè÷, – òåáå ïðèäåòñÿ ñìèðèòüñÿ ñ òåì, êòî òû. È åñëè ìåíÿ ýòî íå òðîãàåò, òî íå äîëæíî òðîãàòü è òåáÿ, è òâîåãî ðåáåíêà.

 

 

Пич вела свой новенький автомобиль по дороге на юг, наслаждаясь вниманием, которое привлекал к себе автомобиль. Она старалась запомнить все восхищенные комментарии, которые с удовольствием выслушивала, останавливаясь у заправочных станций или чтобы выпить чашку кофе. Ноэль просто гений! Он точно знал, чего хотел, и добился своего, и никто лучше ее не понимал, что сделать это совсем не просто при существующей конкуренции в такой гигантской индустрии. А скоро, в один и тот же месяц, новый «дюк» и ребенок появятся на свет.

Ноэль настаивал, чтобы она уехала из Парижа отдохнуть и проветриться на побережье, но Пич долго не соглашалась. Прошло три года со дня смерти Леони, и хотя она постоянно навещала Джима и своих сестер в «Хостеллери», Пич никогда не появлялась на вилле. Лоис понимала ее.

– Ты пойдешь туда, когда будешь готова, – старалась успокоить она Пич.

Но по мере того как Пич приближалась к вилле, один и тот же вопрос не давал ей покоя; готова ли она сейчас к этому?

Знакомый квадратный белый дом с зелеными ставнями, распахнутыми навстречу теплому вечернему солнцу, выглядел таким же, как и раньше. Белая галька и каменные вазы с ярко‑розовыми и красными цветами герани по обеим сторонам двойных дверей, запах резеды, жасмина, ослепительные соцветия гибискуса и бугенвилеи напомнили Пич ее детство, когда она бегала вокруг дома на террасу. Красивая белая яхта с парусами, раздувающимися на морском ветру, маячила на голубом горизонте. Все это напоминало картину, написанную акварелью. Высокие темные кипарисы перемежались с массивными, развесистыми соснами и серебряными оливковыми деревьями на холмах, окружающих маленькую бухту. Ничего не изменилось. Кроме одного. Длинная прохладная терракотовая веранда была пуста. Голубые подушки на кресле Леони лежали взбитые, не продавленные тяжестью ее головы, и коричневая кошка не выбежала навстречу, стуча коготками по кафельному полу.

Марианна торопливо вышла из кухни, лицо ее просветлело, когда она увидела Пич.

– Вот и вы, наконец, мадам. Не могу выразить словами, как я рада вас видеть. Тут стало так одиноко после смерти хозяйки, хотя месье Джим и навещает меня каждую неделю, ваши сестры тоже приходят. Но здесь должны быть именно вы, мадам. Вы и ваши дети, чтобы это место снова ожило.

Пич стало жаль преданную старую женщину, охраняющую дом Леони. Семья Марианны жила в деревне, и она могла бы просто покинуть это место и жить со своими рослыми и сильными сыновьями. Но Марианна была верна Леони до конца.

Пич остановилась в дверях своей старой комнаты и окинула ее взглядом. Узкая кровать казалась крошечной по сравнению с их американской двухспальной кроватью, а ее маленький красный столик с зеркалом в серебряной раме был отполирован до блеска заботливыми руками Марианны. Фотографии и выцветшие сувениры были все еще на своих местах, как она оставила их в день своей свадьбы, но комната больше не принадлежала ей. Это была комната молоденькой, глупой и романтичной девушки, которая упорно отказывалась взрослеть. Это стало ее прошлым. Она вдруг подумала о том, что именно такой комнаты никогда не было у Ноэля.

Подняв свой чемодан, она протащила его по коридору, заглядывая в комнаты и раздумывая, какую выбрать для себя. Но Леони сделала ее хозяйкой этого дома, значит, она должна была жить в комнате Леони.

Ставни были закрыты, и комната казалась очень тихой и таинственной в сумерках. Пич неуверенно остановилась в дверях – здесь нечего бояться, сколько раз она спала в широкой постели Леони, когда была маленькой, и чувствовала себя в полной безопасности. Пройдя к окну, Пич распахнула ставни и впустила в комнату золотистые лучи солнечного света, пробуждая ее к жизни после долгого сна. Статуэтка Сехмет на мраморном постаменте сверкнула, отражая солнечный свет, а прохладная белая кровать выглядела удобной и гостеприимной. Вздохнув, Пич присела на нее с краю, провела рукой по простому белому хлопчатобумажному покрывалу, вспоминая былое. Затем, скинув туфли, она прилегла на нее и закрыла глаза, чтобы теплое солнце поскорее стерло усталость долгого путешествия с ее измученного тела, и вдыхала свежий ароматный воздух. Как хорошо, что она вернулась, как хорошо! И нет места лучше для того, чтобы вырастить ребенка.

Длинные летние месяцы на вилле были самыми спокойными, какие Пич только могла вспомнить. Ноэль старался проводить с ней столько времени, сколько мог, приезжая иногда даже среди ночи, – Ноэль называл это, смеясь, «отлыниванием от работы». Приехал Вил на каникулы, возбужденный своим возвращением на виллу, радуясь и проявляя любопытство к будущему ребенку. Приезжали навестить ее Лоис и Ферди, и, конечно, Джим и Леонора были всегда рядом, в «Хостеллери». В начале сентября Эмилия и Жерар вернулись из Флориды, чтобы дождаться рождения ребенка, и в конце концов уныние, которое нависло над домом Леони, рассеялось.

Дом оставался таким, каким его оставила Леони, не считая того, что старую комнату Пич занял Вил, а комната для гостей рядом с ее комнатой была превращена в детскую.

– Почему бы тебе не поменять здесь все и не устроить на свой вкус, как ты это сделала с парижским домом? – предложил Ноэль, лежа рядом с ней на белой кровати.

Но странным образом просторная, простая комната Леони не нуждалась в переделке. В ней было все, что нужно.

– Может быть, я так и сделаю, – ответила Пич, – когда‑нибудь.

Пятнадцатого октября в Париже родился Чарльз Генри Мэддокс, и в том же месяце новый шикарный автомобиль «дюк» появился на свет.

Выражение лица Ноэля было серьезным и нежным, когда он впервые увидел своего сына.

– Ты первый, кто будет гордиться фамилией Мэддокс, – прошептал он, ласково гладя темную головку ребенка. – Я обещаю тебе это, мой сын.

 

 

Знакомое волнение, которое Ноэль всегда чувствовал в Детройте, и на этот раз охватило его, когда он ехал из аэропорта «Метрополитен» в «Ю.С.Авто», вернее, когда его везли «Ю.С.Авто», поскольку теперь ему полагался лимузин с шофером. Он путешествовал по маршруту Париж‑Нью‑Йорк – Детройт так часто, что теперь имел постоянный номер в «Уолдорф‑Таурз» в Манхэттене для своих кратковременных остановок в пути. Но в Детройте его квартира на крыше все еще оставалась для него домом. И деревянный А‑образный дом на берегу озера навсегда останется его убежищем. Правда, теперь он не нуждался в убежище – теперь, когда многое изменилось в его жизни: и головокружительный успех «дюка», и то, что он заставил Детройт выпустить автомобиль за какие‑то три года вместо обычных пяти. А если быть точным, от замысла до готового салона по продаже «дюк» занял два года одиннадцать месяцев и девять дней – рекорд в автомобильной промышленности. Конечно, это была ограниченная партия, но тем не менее это беспрецедентно, и только благодаря тому, как Ноэль реконструировал компанию.

Ноэль пришел в «Курмон», помня то, чему учила его Клер Антони. Ясно отдавая себе отчет в том, что это была иностранная компания, он своим чутьем угадал, что обычные правила здесь не годятся. Благодаря этому Ноэль предпринял интересные и оригинальные шаги. Он предполагал, что всему виной в падении де Курмонов были финансисты, всегда рвавшиеся получить сиюминутную выгоду, которая в конечном счете оказывалась нереальной. Они потеряли время на производстве «флер», и де Курмоны оказались в трудном положении, из которого было уже не выбраться.

Но Ноэль обнаружил и кое‑что положительное. Решение Джима получить деньги, избавившись от периферийных компаний, производящих и поставляющих детали, а также продав часть недвижимости, сделало необязательным покупать детали у них и позволило Ноэлю свободно действовать на рынке, добиваясь цены, которая его устраивала. Даже производя такой дорогостоящий, узкопрофильный и высококачественный автомобиль, как «дюк», доход составил около тридцати процентов, что было огромным достижением.

Ноэль тщательно изучил структуру компании и обнаружил аналогию с большими автомобильными компаниями Штатов, где царила бюрократия и доминировала серость. В компании отсутствовало гибкое руководство, проектирование и технология были на низком уровне – и он намеревался выяснить почему. Совершив несколько поездок в Японию, где автомобилестроение процветало, Ноэль убедился, что старые методы уже не годятся. Ноэль помнил свой первый автомобиль, над которым работал в «Грейт Лейкс Моторс», будучи инженером, исполненным волнения и энтузиазма. Автомобиль не имел успеха из‑за отсутствия предприимчивости руководителей и бюрократического конформизма: проектировщики, инженеры, управляющие не хотели «высовываться» и открыто высказывать свое мнение, и в итоге автомобиль получился точной копией своих предшественников – неинтересным, посредственным, если не сказать неудачным.

Сделав выводы, Ноэль отказался от снижения стоимости производства, как это делали в Детройте, когда каждое автомобильное подразделение внутри компании выпускало автомобили одного и того же размера, сделанные по одному и тому же шаблону. И – как результат – однотипные машины сходили с производственных линий, полностью теряя собственное лицо. Покупатели же с трудом могли отличить «понтиак» от «олдса» или «Ю.С.Авто» от «бьюика». Единственным преимуществом было то, что финансовые отчеты радовали финансистов, – но только поначалу, до тех пор, пока сбыт не начинал резко падать, поскольку разочарованные покупатели устремлялись на рынок иностранных марок, где особенно котировались японские автомобили.

Ноэль донял, что «Курмон» – компания, находящаяся в состоянии упадка, со всеми ее классическими атрибутами, будет подопытным кроликом в его эксперименте. Имея большой инженерный опыт, он никогда не видел реальных выгод, приносимых старой системой, где вначале конструктор «проектировал» автомобиль, а потом инженеры подгоняли этот проект под все ограничения и целесообразности массового производства, даже если это позволяло вкладывать крупные средства, которые распределялись на пять лет производственного графика. «Курмон» же начала новую жизнь с иного графика – то есть, вкладывая большие деньги в самой начальной стадии разработки нового автомобиля и с самого начала организуя совместную работу инженеров и конструкторов. Это обходилось поначалу дороже, но сокращало длительный период в производстве, и в конце концов экономия была огромна. «Маркиз», небольшая городская версия «дюка», находился в проектно‑плановой стадии. В это же время заводы де Курмонов штамповали ставший популярным «сталлион» и загребали прибыль. И Ноэль оказался чародеем в автомобильной индустрии.

Тем не менее он не стал тем, кем хотел стать, думал Ноэль, входя в служебную столовую «Ю.С.Авто». Пол Лоренс энергично хлопнул его по плечу и поздоровался за руку.

– Рад видеть тебя, Ноэль. Как твоя очаровательная жена и сын?

– Прекрасно, – ответил Ноэль. – Еще один на подходе.

– Еще один? Кажется, ты решил не ограничиваться успехами только на одном фронте, – заметил Пол с усмешкой. – А сейчас поторопись: председатель уже ждет нас. Давай перекусим на скорую руку, и ты просветишь нас относительно твоих необыкновенных замыслов реформирования автомобилестроения.

Ноэль последовал за Полом, чувствуя смутное раздражение от шутливого замечания Пола относительно его работы. Вряд ли Пол недооценивал его успехи, но, очевидно, не принимал их достаточно серьезно.

Вечером, один в своей квартире, он налил себе виски, взбалтывая его в стакане, пока единственный кубик льда не охладил виски как следует, и из окна смотрел на огни города. Совещание оказалось короче, чем предполагалось, и Ноэль рано вернулся домой. Председатель и старшие управляющие выслушали с большим вниманием его отчет, который он готовил в течение шести месяцев, но ограничились краткими замечаниями и похвалой в его адрес в конце заседания. Однако у Ноэля осталось ощущение, что у них на уме более важные дела и то, чем он занимался, казалось им мелочью, винтиком в гигантском колесе автомобильной индустрии. Когда он шел по «коридорам власти» «Ю.С.Авто», его приветствовали кивками головы и бодрыми комплиментами, но каждый, кого он встречал, торопился и был занят своими повседневными делами. Ноэля волновало, что в, конце концов один из парней станет претендентом на самый высокий пост, когда освободится кресло президента, что должно было произойти довольно скоро. Поговорка «с глаз долой – из сердца вон» оказалась правдивой. Сейчас Ноэль был просто посетителем в «Ю.С.Авто», даже несмотря на то, что являлся президентом одной из их самых преуспевающих компаний.

Ноэль с мрачным видом пил виски. Всего лишь год назад он считал, что завоевал весь мир, став президентом «Курмон» и добившись успеха. Он еще не попал на обложку «Таймс», но появилась большая статья о его работе с де Курмонами и о «дюке», который оказался отличным автомобилем. О нем можно было найти хвалебные статьи в каждой финансовой газете и профессиональном журнале. Несколько раз Ноэль появлялся на американском телевидении, делясь своими методами работы и рассказывая об успехах. Журналы и колонки сплетен, конечно же, не обошли своим вниманием его женитьбу на Пич де Курмон, а в последние дни он встречал свое лицо в прессе даже слишком часто, просматривая газеты за утренним кофе. Париж, обожавший звезд, казалось, решил сделать из них знаменитую пару, и невозможно было избежать фоторепортеров на приемах и в ресторанах. Но, добиваясь успеха, Ноэль превратился в вечного странника для своих домашних. В конце концов, как иначе сумели бы все эти парни доказать свое соответствие занимаемому высокому положению, если согласились бы с его точкой зрения? Это означало бы полнейшую перестройку всей компании, а он сильно сомневался, что они готовы к этому. Каким бы королем он ни был во Франции, когда речь заходила о настоящем, большом успехе, для всех успех ассоциировался только с Америкой. Это было единственное место в мире, которое что‑то значило. И Ноэлю пока приходится только мечтать о президентском кресле.

Черт возьми, он не может оставаться сейчас в одиночестве! Он очень тосковал по Пич и своему сыну. Взглянув на часы, Ноэль взял телефонную трубку и набрал парижский номер. Подошел Оливер и сообщил, что утром мадам уехала в Германию. Да, конечно, Пич взяла Чарльза с собой и намеревалась провести у сестры неделю или две – Ноэль совсем об этом забыл. Разочарованный, он опустил трубку на рычаг. Телефона Лоис у него не было. Черт, надо спросить его у Оливера. Может быть, перезвонить? Расстроенный, Ноэль отвернулся от телефона и направился в холл, на ходу сняв плащ с вешалки. Он выпьет что‑нибудь в «Пойнт‑Чартрейне» и перекусит там. Ему совершенно не хотелось быть одному.

В зале ресторана в «Пойнт‑Чартрейне» в окружении пяти‑шести друзей сидела Клер Антони, и она сразу заметила вошедшего Ноэля. Клер наблюдала, как официант посадил его за маленький столик, а собиравший грязную посуду мальчик быстро убрал лишние стулья. Значит, Ноэль ужинал один. Как сильно отличался он сейчас от того молодого человека с угрюмым взглядом, в которого она по уши влюбилась, Ноэль Мэддокс стал человеком, уверенным в своем успехе и положении в мире. И тем не менее в нем до сих пор чувствовалась душераздирающая трогательная беззащитность. Извинтившись перед друзьями, Клер направилась между столиков к нему.

– Наконец‑то один! – приветствовала она его.

– Всегда наготове избитая фраза, Клер, – сказал Ноэль, улыбаясь. – Как поживаешь?

– Чудесно. Вот уж не ожидала увидеть тебя здесь. Я думала, ты сейчас в Париже, в окружении королевской семьи.

– Не совсем так. Я такой же рабочий человек, как и все другие. Как Ланс?

Она удивленно посмотрела на него.

– Разве ты не знаешь? УЛанса был обширный инфаркт в прошлом году. Нет, не смотри так – он сейчас чувствует себя хорошо, более или менее… Сердечный стимулятор снял все проблемы, во всяком случае, на данный момент, так что шансы, что он понянчит своих внуков, достаточно велики.

– Мне очень жаль, – произнес Ноэль, пораженный этим известием.

Клер пожала плечами.

– Можно сказать, еще одна автомобильная жертва. Напряжение на работе доконало его. Обстоятельства не всегда складывались в его пользу, но, к сожалению, такое случается сплошь и рядом. Ты – исключение, Ноэль. Молва о твоих успехах опережает тебя: ты – притча во языцех Детройта.

– Неужели? – Ноэль изучающе смотрел на нее, нисколько не беспокоясь, что о нем говорят. Клер сменила очки в яркой оправе, которые он помнил, на контактные линзы и выглядела иначе и в то же время – совсем как прежде. Он всегда вспоминал ее обнаженной, без очков, поскольку только в эти минуты видел ее без них. А после любовных утех она безоговорочно возвращала их себе на нос, прежде чем зажечь непременную сигарету.

– Ты совсем не слушаешь меня, – упрекнула Клер, – витаешь где‑то в облаках и пропустил столько хороших слов в свой адрес.

– А кто говорил хорошие слова тебе в последнее время? – поинтересовался Ноэль, после того как официант налил в их бокалы красное вино.

– Что ты имеешь в виду?

– Я имею в виду, что ты так же привлекательна, как и раньше, Клер. Довольно неуклюжий комплимент, не так ли? – Он взглянул на нее. – Или нет? Вообще‑то я хотел спросить тебя, ты чем‑то занята, Клер или сможешь составить компанию одинокому мужчине?

Она подняла брови.

– Компанию?

Перегнувшись через стол, он взял ее руку, и дрожь пробежала по всему ее телу.

– Ланс в Калифорнии на заводе Фремона, а я сегодня ужинаю с друзьями из другого города. Они улетают завтра утром, поэтому мы не будем долго засиживаться.

– Встретимся в баре? – спросил Ноэль.

Клер поднялась, улыбаясь. Официант поспешил помочь ей.

– Как в добрые старые времена, – ответила она.

Обнаженная, Клер была по‑прежнему красива, такой он ее и помнил. Она осталась в черных кружевных чулках и поясе, кружилась по его квартире на высоких каблуках со стаканом виски в руке, и выглядела, как фотомодель с обложки «Пент‑хауса».

– Ты смотришься возбуждающе, – окликнул ее Ноэль.

– В этих краях говорят «дразняще», – поправила она, – или ты настолько стад иностранцем, что все забыл?

– Я не забыл, как ты умеешь дразнить, Клер, – сказал Ноэль, – но я помню, что в первый раз ты не сняла одежды.

– С тех пор я успела понять, что без нее лучше. Ответь мне, Ноэль Мэддокс, – проговорила она сразу осевшим голосом, приближаясь к нему, – ответь, ну почему я не могу отказать тебе?




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-06; Просмотров: 228; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.073 сек.