Мистер Тот, да не тот

Если говорить о том, что клеточная память способна расставлять многое по местам, то как не вспомнить о Юлии, которую регрессия в прошлую жизнь спасла по меньшей мере от многих лет ненужной боли, а возмож­но, и от смерти.

Юлия встретила Макса на свадьбе подруги. Ей было девятнадцать, она училась в художественной школе и бы­ла умна, деятельна и счастлива. Ему было двадцать. Сим­патичный, честолюбивый, обходительный, он был восхо­дящей звездой в процветающей маклерской компании. Она помнила, как стояла во время церемонии бракосоче­тания вместе с другими дружками спиной к остальным гостям и чувствовала, что на нее кто-то смотрит. Юлия глянула через плечо и поймала пристальный взгляд не­знакомого мужчины — с этого мгновения ее жизнь из­менилась. В тот вечер все танцы она танцевала с Максом. Через месяц они стали жить вместе, а еще через восемь месяцев поехали на Гавайи. Оба были уверены, что полюбили друг друга с первого взгляда, что они — «души-супруги». Юлия нисколько не сомневалась, что прожила вместе с Максом уже множество жизней. Как еще объяс­нить, что между ними сразу возникло такое взаимопони­мание и близость? Как объяснить, что с первого взгляда оба поняли, что их свела «судьба»?

Пока они только встречались, да и в самом начале супружеской жизни, Юлии даже льстило то, что Макс все больше пытается контролировать ее. Он «любил ее на­столько сильно», что хотел, чтобы она принадлежала ему безраздельно — даже ревновал всякий раз, когда она уде­ляла немного внимания родным и подругам. Он «любил ее настолько сильно», что лучше Юлии знал, как ей следу­ет одеваться, как краситься и какую прическу носить. За­тем настоял на том, чтобы жена не работала и сосредото­чилась на обустройстве их дома. Он «любил ее настолько сильно», что постоянно звонил с работы, чтобы выяс­нить, где она находится и что делает. Он панически боял­ся, как бы она не ушла к другому мужчине, и истерически обвинял ее в том, что она изменяет ему со всеми — начи­ная с их садовника и заканчивая продавцом бакалейной лавки, где Юлия покупала продукты.

Она надеялась, что муж почувствует себя спокойнее и поверит в ее верность после того, как она родила ему двух близнецов, однако Макс стал еще раздражительнее и уго­дить ему было все труднее. Он говорил жене, что она «разжирела» и «распустилась», а то обстоятельство, что Юлия родила детей, «не может служить оправданием». Теперь она не так тщательно прибирала дом и не уделяла столько времени приготовлению любимых блюд Макса, как до рождения малышей. Уход за детьми требовал вре­мени и внимания, но это, опять-таки, по словам Макса, «не могло служить оправданием». Ведь он работает в по­те лица, обеспечивая жене достаток, какому можно поза­видовать, а она «не принесла в дом ни гроша» (Юлия уже перестала напоминать, что именно по его настоянию она отказалась от карьеры, поскольку ее слова приводили му­жа в ярость). И вообще, как эта женщина может оценить его труд, если сама она только «валяется на диване и ни черта не делает»? И вот, не получая должной отдачи от «жирной, ленивой, неряшливой» жены, он все чаще про­водит вечера вне дома, с «друзьями», и никто, кроме Юлии, не виноват в том, что ему не хочется идти после работы домой. Более того, он уже устал от ее постоянной депрессии. Ради всего святого, какие у нее могут быть причины для депрессии?

Когда он начал бить Юлию, женщина восприняла это как очередное доказательство того, что она не состоялась как жена и жестоко разочаровала мужчину, предназна­ченного ей «судьбой», — мужчину, с которым, по ее убеждению, она провела несколько предыдущих жизней, а теперь посвятила ему эту. Испытывая отчаянное жела­ние с кем-нибудь поговорить, Юлия ухитрялась украд­кой позвонить матери, сестре или одной из немногих ос­тавшихся у нее подруг. И все они в один голос советовали ей уйти от Макса. Но она не может, она не хочет уходить от мужа... А они не в силах понять, как сильно она его любит и какой прекрасной когда-нибудь станет жизнь Юлии, если она немного потерпит и будет любить мужа достаточно, чтобы снова превратить его в того мужчину, который некогда был с ней так ласков и так ею восхищал­ся. Макс прав: лучше держаться подальше от «посторон­них» — они только и ждут повода «вмешаться», разру­шить их брак, обречь ни в чем не повинных близнецов на боль расставания с отцом.

Но с годами лучше не становилось — только хуже. Дети стали гиперактивными, беспокойными и агрессивными. Их пугали постоянные громкие ссоры между ро­дителями, нередко сопровождавшиеся побоями. Именно ради детей Юлия пришла ко мне. Макс никогда не одоб­рил бы этого, и для того, чтобы отлучиться из дому и по­пасть ко мне на прием, женщине пришлось сочинить сложнейшую легенду.

Юлия была убеждена, что если я подвергну ее регрессии и помогу посетить другие жизни, прожитые с Максом, то она сумеет помочь мужу, сделает его счастли­вым, а это, разумеется, принесет счастье ей и детям.

Как вам, возможно, уже известно из моих предыдущих книг, я из личного опыта знаю, что такое брак с жес­токим человеком. У меня есть совершенно определенное мнение по этому поводу — мнение не жертвы, но спасшейся: в конце концов я ушла от своего мужа, взяв с со­бой только двоих сыновей и одежду, которую мы смогли ^;унести в руках. И я знала, какова на самом деле история прошлых жизней Юлии с Максом. Но, кроме этого, я зна­ла и то, что она не поверит моим словам, пока не увидит сама. Я не собиралась каким бы то ни было образом влиять на ее регрессию, поэтому пока молчала (поверьте, мне это было нелегко), — только искренне сказала Юлии о том, как я рада, что она обратилась ко мне. Затем вклю­чила магнитофон, помогла клиентке расслабиться и ве­лела:

— Давайте отправимся в прошлое и посмотрим, действительно ли там есть Макс.

Он был. Несколько раз. Впервые их судьбы скрести­лись где-то в Центральной Азии в тринадцатом веке. Макс был судьей. Однажды муж Юлии заявил, будто бы она слишком долго смотрела на другого мужчину, и Макс присудил, чтобы женщине вырвали глаза. В другой жизни они с Максом были братьями и жили в Испании. Макс убил своего романтического соперника и ухитрил­ся устроить все так, что обвинили и казнили за это прес­тупление брата. Еще в одной жизни Макс оказался разв­ратным отцом Юлии, и она наложила на себя руки, узнав, что беременна от него. И наконец, Макс был мужем Юлии в предыдущей жизни. Они поженились по воле родителей, и закончилось все тем, что муж забрал их единственного ребенка и сбежал с другой женщиной. Больше Юлия не видела ни мужа, ни сына.

— Не удивительно, что я узнала его с первого взгля­да, — сказала она после регрессии. — Возможно, в этой жизни мне предназначено наконец проработать наши отношения.

— Или, наконец, устать от него настолько, чтобы по­кончить с этими отношениями и пойти своей доро­гой, — предположила я.

Юлия расплакалась.

— Вы не понимаете, Сильвия. Я его люблю.

— Прекрасно понимаю. Я прошла через это. Во-пер­вых, любовь это еще не всё, а во-вторых, существуют тес­ные связи иного рода, которые можно ошибочно при­нять за любовь. А учитывая историю ваших взаимоотно­шений, вы вполне можете ощущать эту тесную связь, хотя она не раз буквально стоила вам жизни. Но самое главное: допустим, это любовь. Не думаете ли вы, что жизнь ваших детей слишком высокая цена за любовь?

— Он никогда не причинит им вреда, — быстро ска­зала она.

— Вы полностью в этом уверены? Или, возможно, вы просто оправдываете этим продолжение совместной жизни? — И, не удержавшись, я добавила: — Мои сы­новья тысячу раз сказали мне спасибо за то, что, когда они были маленькими, я доказала им, что ничего нет важнее для меня, чем их безопасность.

Она посмотрела на меня холодно, встала и направи­лась к двери, бросив на прощанье:

— Мне пора.

Я провела Юлию до двери и на мгновение задержала, чтобы вложить ей в руку листок бумаги.

— Вот, — сказала я, — это может вам пригодиться. Спрячьте где-нибудь, но не очень далеко, чтобы в любой момент можно было воспользоваться. Там телефон моей горячей линии. Можно звонить двадцать четыре часа в сутки, и я или кто-то из моих сотрудников всегда вам по­может. А пока просто пообещайте мне молиться, чтобы все, что вы принесли из прошлых жизней, ушло и раство­рилось в белом свете Святого Духа. Если вы не хотите де­лать это ради себя, окажите мне милость и сделайте это ради своих детей.

Женщина взяла листок бумаги и поспешила прочь, не сказав больше ни слова. Я никак не могла выбросить ее случай из головы — может быть, потому, что Юлия была очень похожа на меня, двадцатипятилетнюю. Я ду­мала о ней, беспокоилась о ней, молилась за нее и попро­сила молиться своих сотрудников.

Через восемь месяцев, во время поездки с лекциями по Новой Англии, зазвонил мой сотовый телефон. Один из сотрудников рассказал мне, что четыре часа назад Юлия наконец позвонила нам, дождавшись, когда Макс ушел на работу. Сейчас она с близнецами находилась в безопасном месте, в приюте для женщин, — у Юлии сло­мана рука, и ей пришлось наложить гипс, а у одного из детей подбит глаз.

Это было пять лет назад. Сейчас Юлия и ее дети пре­красно обустроились в другом штате. А тем временем Макс ждет суда по иску его второй жены о «жестоком об­ращении с ребенком с угрозой для его жизни». Сейчас их ребенок в приюте, и Юлия каждый день молится о благо­получии этого малыша, на месте которого мог оказаться один из ее близнецов. И еще Юлия молится о том, чтобы не забыть: если клеточная память вам подсказывает, что вы знаете кого-то по прошлой жизни, то иногда это узна­вание означает:

— Беги от этого человека — и как можно скорее!

Мэри Бет

Дата добавления: 2015-05-06