Благодарности 13 страница

Вернувшись домой, я убедилась, что его там нет. Проснулась я в одиночестве.

Элли тоже решила дать мне передышку.

Это означало, что я могу заняться писательством. Мне удалось написать целую главу романа, посвященного родителям, и при этом пережить всего один приступ, такой слабенький, что его можно не принимать в расчет. Теперь, когда барьер страха преодолен, я могла без помех вспоминать рассказы мамы о том, как она приехала в Штаты. Конечно, было жутковато очутиться в чужой стране, где она никого не знала. Но зато она впервые в жизни почувствовала себя совершенно свободной. Подобный опыт имелся и у меня, ведь я тоже оставила Штаты и переехала в Шотландию. Чувства, которые при этом переживаешь, были мне хорошо известны. Оставалось только их описать.

– Тебе стоило бы купить пишущую машинку.

Услышав за спиной знакомый голос, я резко повернулась и уставилась на Брэдена, который маячил в дверном проеме. Сегодня на нем были джинсы и футболка. На улице моросил дождь. Странно, что он не надел свитер. Или джемпер. Кстати, это слово он тоже считал вульгарным – мы выяснили это, когда он одевался вчерашним утром. И чем, спрашивается, оно ему не угодило? Но маме слово «джемпер» тоже почему‑то не нравилось, хотя она и не могла вразумительно объяснить почему. Брэден тоже не смог, только ухмылялся, словно поражаясь моей лингвистической нечуткости. Ладно, мне плевать на его понты.

– Пишущую машинку? – переспросила я.

– Ну да. По‑моему, пишущая машинка – куда более подходящий инструмент для писателя, чем ноутбук.

– Когда‑то мама обещала подарить мне пишущую машинку на Рождество. Но она погибла, прежде чем успела это сделать.

Я окаменела, едва эти слова сорвались с языка.

Неужели я сама это произнесла?

Зачем?

Взгляд Брэдена стал более пристальным. Он пожал плечами и заметил:

– Плохо только, что для пишущей машинки требуется бумага. И в результате ты просто потонешь в море забракованных листов.

Я поняла, он дает мне возможность перевести все в шутку. Возможность, за которую я сразу ухватилась.

– Вряд ли, – заявила я. – Печатаю я не слишком быстро, зато хорошо.

– Это не единственное, что ты делаешь хорошо, – похотливо ухмыльнулся Брэден и сделал несколько шагов, приближаясь к моему столу.

– О, далеко не единственное.

Он коротко рассмеялся. Сейчас он меня поцелует, решила я. К моему удивлению, он подошел к столику у кровати и взял стоявшую там фотографию родителей.

– Это твоя мама?

Я отвернулась, чувствуя, как плечи наливаются тяжестью.

– Да.

– Очень красивая. И ты на нее похожа, Джоселин. Хотя цветом волос пошла в отца.

– Спасибо, – буркнула я.

Боль запустила мне в грудь свои крючковатые когти. Продолжать этот разговор было выше моих сил. Пришлось спасаться бегством, что я и сделала, ринувшись к двери.

За спиной раздались шаги, одна его рука обхватила меня за плечи, другая – за талию. Он заставил меня повернуть голову и уткнуться носом ему в грудь. Удивительно, до чего этому парню нравится ко мне прикасаться. Он делает это постоянно. И что еще более удивительно, мне это тоже нравится. Хотя мне всегда казалось, мужская привычка распускать руки, не спрашивая, хочет ли этого женщина, способна вызывать только раздражение.

Но когда это делает Брэден, я ничего не имею против.

Кто бы мог подумать.

Он прошептал, щекоча губами мое ухо:

– Я решил заехать, чтобы отвезти вас с Элли на семейный обед. Не вздумай сочинить какую‑нибудь отговорку и пропустить это важное мероприятие. Не забывай, после нас ждет роскошный десерт в моей квартире. У меня уже слюнки текут.

Осознав, что он ушел в сторону от опасной темы, связанной с моими родителями, я расслабилась и коснулась рукой его щеки.

– У меня тоже.

– Прелестная картина!

Голос Элли заставил нас отскочить друг от друга. Она стояла в холле.

– Послушайте, дорогие друзья, может, вы будете закрывать дверь, когда реализуете свои сексуальные бонусы?

– Подглядывать нехорошо! – завопила я. – Тебе сколько лет, двенадцать?

Элли в ответ высунула язык, а я расхохоталась, шлепнула ее по заднице и вернулась в комнату, чтобы обуться. Я завязывала свои любимые кроссовки, когда зазвенел чей‑то телефон.

– Алло, – донесся голос Брэдена.

Выйдя в холл, я увидела, что он стоит рядом с Элли и сосредоточенно прижимает трубку к уху.

– Что? Прямо сейчас? – Он вздохнул, взъерошил волосы и стрельнул глазами в мою сторону. – Нет‑нет, ничего. Не парься. Я скоро буду.

Брэден сунул телефон в задний карман и издал что‑то вроде разочарованного стона.

– Это Даррен. У него возникли семейные проблемы, так что сегодня вечером он не сможет приехать в «Пламя». А у нас там по воскресеньям всегда столпотворение, к тому же сегодня в первый раз выступает приглашенный диджей. Даррена, конечно, никто заменить не сможет. Кроме меня. Так что придется мне сегодня взвалить на себя его работенку.

Взгляд его встретился с моим, и я ощутила острый укол разочарования.

– Ты что, собрался опять прогулять семейный обед? – проворчала Элли. – Мама будет безутешна.

– Передай ей мои извинения, – грустно пожал плечами Брэден, по‑прежнему не сводивший с меня глаз. – Но другого выхода нет.

Значит, наши планы летят к чертям. Никакого сексуального десерта в его квартире. К разочарованию тем не менее примешивалось облегчение. Я сама не знала, какое чувство сильнее.

– Не расстраивайся, Джоселин, – ухмыльнулся Брэден. – Мы с тобой еще наверстаем упущенное.

– Я была бы вам на редкость признательна, если бы вы не обсуждали свои бонусные программы в моем присутствии, – с саркастической улыбкой вставила Элли.

Брэден наклонился и поцеловал ее в щеку:

– Пока, Элс.

Он подошел ко мне, сжал мою руку, провел большим пальцем по тыльной стороне ладони:

– Пока, Джоселин.

Я смотрела ему в спину, пока за ним не закрылась дверь. Что за фокус он ухитрился выкинуть с моей рукой? Ладонь, которую он сжал, до сих пор слегка пощипывало, словно после легкого удара током. Все это не слишком похоже на дружбу с сексуальными бонусами.

– Голый секс, – буркнула Элли.

– Что?

Я повернулась к ней и встретила скептический взгляд.

– Что? – повторила я.

– Голый секс, – покачала она головой, надевая куртку. – Если вам обоим хочется верить, что вы занимаетесь именно этим, не буду вас разубеждать.

Сделав вид, что пропустила эти слова мимо ушей, я набросила куртку и вслед за Элли выскочила из квартиры.

* * *

– Ты зачем сюда явился?

Стоя в дверях за спиной Элли, я не видела, кто находится в гостиной ее матери, и, следовательно, не представляла, кто это так возмутил ее своим нежданным появлением.

– Меня пригласила твоя мама.

А, так это Адам. Выглянув из‑за плеча Элли, я увидела, что он восседает на диване, а рядом с ним примостился Деклан. Они смотрели по телевизору футбол. Кларк, сидя в кресле, с безучастным видом уткнулся в газету. Он, похоже, не относился к племени футбольных фанатов.

– Тебя пригласила мама? – Элли вошла в комнату и остановилась перед Адамом, скрестив руки на груди. – Когда это она успела?

– Вчера, – раздался у нас за спиной голос Элоди.

Они с Ханной вошли в комнату, неся стаканы с содовой.

– Ты чем‑то недовольна, милая?

– Я абсолютно всем довольна, – проворчала Элли.

Она попыталась испепелить Адама взглядом. Он, как ни в чем не бывало, сиял улыбкой.

– Адам, Адам, смотри! – крикнул Деклан. – Самое интересное пропустишь!

Мальчик потянул Адама за рукав светло‑голубого свитера, который чертовски выгодно обтягивал его мускулистую грудь. Неудивительно, что Брэден с Адамом – друзья неразлейвода. Оба выглядят как реклама какого‑нибудь пафосного магазина мужской одежды.

– Прости, Элли, но сейчас я не могу с тобой побеседовать, – изрек Адам и бросил на Элли лукавый взгляд. – Мы с Декланом очень заняты. Смотрим футбол.

– Смотри лучше, как бы тебе не получить прицельный удар в задницу! – прошептала Элли.

Я тем не менее прекрасно ее расслышала. Адам тоже. Он рассмеялся и снова уставился на экран.

– Вижу, вам весело, – ласково улыбнулась Элоди, не замечавшая, что воздух между ее дочерью и Адамом пронизан грозовыми разрядами.

– Элли ругается плохими словами, – поспешил наябедничать Деклан, хватая стакан с кокой.

Конечно, у мальчишки ушки на макушке.

– Элли, прошу тебя, поосторожнее, – взмолилась Элоди. – Не подавай ребенку дурного примера.

Элли обиженно нахмурилась и плюхнулась в кресло. Я устроилась на подлокотнике, решив, что мой долг – оказать подруге поддержку. Этот прохиндей Адам подстроил ей западню.

– Какой уж там дурной пример, – вздохнула Элли. – Он сам кого хочешь научит. Представляю, какие словечки он употребляет в разговоре со своими школьными приятелями.

– Иногда приходится, – захихикал Деклан. – Иначе не поймут.

Кларк беззвучно захохотал, закрываясь газетой.

Элоди бросила на мужа предостерегающий взгляд и снова повернулась к Элли:

– И все же я тебя очень попрошу, дорогая, не употребляй непечатных слов, когда тебя может услышать ребенок.

– А я и не употребляла. Я всего лишь сказала «задница».

Деклан фыркнул.

– Элли!

– Мама, это вполне приличное слово, – округлила глаза Элли.

– Да, «задница» говорить можно, – согласился Деклан. – Я знаю слово намного хуже. Оно начинается на букву «ж»…

Грозный взгляд матери не дал ему договорить.

– А зачем ты сказала «задница»? – с видом ангельской невинности осведомилась Ханна, сидевшая на другом конце дивана.

Кларк давился со смеху, но по‑прежнему не поднимал от газеты глаз.

– Ханна! – возмутилась Элоди. – Молодые леди не употребляют таких слов.

– Мама, но тебе же объяснили, что «задница» – вполне приличное слово.

– Я посоветовала Адаму беречь свою задницу, – объяснила Элли младшей сестренке. – Потому что кое у кого может возникнуть желание дать ему в эту самую задницу хорошего пинка.

Элоди, похоже, готова была взорваться:

– Может, все‑таки прекратим говорить о заднице?

– Придумала! – предложила я. – Давайте вместо «задница» говорить «таз». Слово не очень изысканное, зато вполне нейтральное. Можно подумать, что речь идет о хозяйственном предмете.

Кларк и Адам покатились со смеху, а я, улыбнувшись Элоди, виновато пожала плечами. Она вскинула руки в знак того, что прекращает бессмысленные препирательства.

– Пойду на кухню, посмотрю, как там обед.

– Может, вам нужна помощь? – вежливо предложила я.

– Нет, спасибо, я справлюсь сама. Нет необходимости толкаться в кухне тазами.

После ухода Элоди я сказала Элли, с трудом сдерживая смех:

– Теперь я понимаю, почему ты так старательно избегаешь непечатных слов.

– А кто хочет дать Адаму пинка в задницу? – не унималась Ханна.

Элли встала, метнув в сторону Адама негодующий взгляд.

– Я думаю, для всякого нормального человека это самое естественное желание, – проронила она и удалилась на кухню вслед за матерью.

Адам больше не смеялся. Проводив Элли взглядом, он обратился ко мне:

– Какая муха ее укусила?

Не пытайся казаться тупее, чем ты есть, голубчик.

– Тебе лучше знать, – сказала я.

Кларк, которому ситуация, судя по всему, перестала казаться веселой, пристально смотрел на Адама, и во взгляде его светился вопрос. Несомненно, он догадывался, что причина странного поведения Элли кроется вовсе не в укусе мухи.

Настало время разрядить обстановку.

– Ханна, ты уже прочитала книги, которые мы вместе покупали? – спросила я у девочки.

В ее глазах вспыхнули огоньки.

– Да, они все жутко интересные. Я хочу почитать еще что‑нибудь в том же духе. Я имею в виду, в жанре антиутопии.

– Ты посоветовала Ханне купить романы в жанре антиутопии? – удивился Адам.

– Да.

– Но ей всего четырнадцать.

– Самый подходящий возраст для подобного чтения. Кстати, когда мне было четырнадцать, мы проходили в школе «1984».

– Джордж Оруэлл, – мрачно буркнул Кларк.

– Он не относится к числу ваших любимых писателей? – усмехнулась я.

– Ханна проходила по английской литературе «Скотный двор», – сообщил он, словно это объясняло его негативное отношение к Оруэллу.

Ханна расплылась в улыбке, шаловливые искорки, блестевшие в глазах, делали ее особенно похожей на Элли.

– Я читала эту книжку вслух маме и папе, – сообщила она. – Чтобы они растолковали мне, что к чему.

Иными словами, девчонка устроила маме и папе маленькую домашнюю пытку. Да, похоже, характером Ханна тоже пошла в старшую сестру. От нее, как и от Элли, можно ожидать любых сюрпризов. Пословица «В тихом омуте черти водятся» придумана именно про таких.

Через несколько минут все мы уселись за стол. Элоди и Элли хлопотали, принося блюда из кухни.

– А ты сегодня бледная, – заметила Элоди, наконец заняв свое место.

– Ты хочешь сказать, что я паршиво выгляжу, – ухмыльнулась Элли.

– Нет, не хочу. Я всего лишь хочу узнать, почему ты такая бледная.

– Голова болит, – пожала плечами Элли, и лицо ее стало непроницаемым.

– Опять? – обеспокоенно прищурившись, спросил Адам.

Что значит опять?

– Что значит опять? – озвучила мой вопрос Элоди.

– В последнее время у нее постоянно болит голова, – сообщил Адам.

Голос его звучал раздраженно, но я понимала, на самом деле это не раздражение, а тревога.

– Я говорил ей, что надо сходить к врачу. Но она меня не слушает.

Элли сверкнула глазами:

– К твоему сведению, я была у врача в пятницу. Он считает, мне надо носить очки.

– Тебе надо было побывать у врача давным‑давно.

– Лучше поздно, чем никогда.

– Ты наплевательски относишься к своему здоровью. К концу учебы превратишься в развалину.

– Сам ты развалина. И кстати, я забочусь о своем здоровье. По мере возможности. В пятницу вечером, например, хотела отдохнуть и расслабиться. Но не получилось.

– Вместо этого ты отправилась на свидание с каким‑то негодяем, – подхватил Адам.

Элоди многозначительно откашлялась.

Адам виновато вскинул руки:

– Я хотел сказать, ты правильно сделала, что послала его в задницу. То есть в таз.

Деклан и Ханна захихикали. Кажется, я тоже не сумела сдержаться.

– Никуда я его не посылала. Это он меня послал. Благодаря тебе.

– Слушай, не пытайся увильнуть от темы. Я сказал, что тебе давным‑давно следовало побывать у доктора.

– Не надо строить из себя заботливого папочку!

– А тебе не надо строить из себя неразумное дитя!

– Кто бы говорил! Тоже мне, образец разумности! По‑твоему, это очень по‑взрослому – доставать человека звонками? Слушай, Адам, ты меня достал! От твоих кретинских наездов моя бедная голова, того и гляди, лопнет.

Он нахмурился и сказал едва слышно:

– Просто я за тебя волнуюсь.

Да, он за нее переживает, это видно невооруженным взглядом. Поедает ее глазами, в точности так, как Джеймс поедал Райан.

Похоже, он втрескался в нее по уши.

Запустить бы в него вилкой и сказать, чтобы перестал валять дурака. Если он за нее волнуется, значит должен быть с ней рядом. Зачем создавать трудности на пустом месте?

* * *

– Зачем создавать трудности на пустом месте? – нахмурилась доктор Причард. – Думаю, вы знаете это лучше, чем кто‑либо другой.

Еще бы нет.

– Простите? – спросила я и недоуменно округлила глаза.

– Помните, вы рассказывали, что вам нравился молодой человек по имени Кайл Рэмси?

Внутренности мои моментально завязались узлом. Так случалось всегда, стоило мне о нем вспомнить.

– Какой там молодой человек. Просто мальчишка.

– Так или иначе, он вам нравился. Но вы это скрывали. Из‑за вашей подруги Дрю.

Полная засада. Она права. Я понурила голову.

– Значит, Адам поступает правильно? Он не хочет причинить боль Брэдену. Я тоже не хотела причинять боль Дрю.

– Вы не виноваты в смерти Дрю, Джосс.

Я тяжело вздохнула:

– Нет, я не была пулей, которая ее убила. Я всего лишь была спусковым крючком. Мне никогда не избавиться от чувства вины.

– В один прекрасный день вы сумеете это сделать.

* * *

Шоу, которое разыгрывали Адам и Элли, к концу обеда успело мне порядком поднадоесть. Всем остальным, кажется, тоже. Вернувшись домой, Элли сразу ушла в свою комнату. У нее болела голова, да и настроение упало ниже среднего. За весь вечер она так ни разу и не выглянула в гостиную.

А я уселась за компьютер и попыталась сосредоточиться на романе.

Но тут запикал телефон. Эсэмэска от Брэдена.

Я совершенно забыл, что в клубе у меня в кабинете стоит здоровенный стол. Давай превратим его в сексодром.

Я захихикала вслух и отправила ему эсэмэску следующего содержания:

На твое счастье, я ничего не имею против секса на рабочем месте.

Ответ пришел немедленно.

Я в курсе.

Эсэмэску Брэден сопроводил подмигивающим смайликом. Я снова захихикала. Все же странный он человек. Строит из себя альфа‑самца, а приколы как у мальчишки. Я быстро набрала длинное сообщение:

Когда ты планируешь устроить сеанс офисного секса? Сообщи мне об этом заблаговременно, и я внесу его в свое расписание. График сексуальных контактов у меня сейчас на редкость плотный.

Прождав ответа пять минут, я поняла, что шутка не прошла. Да, он ведь так яростно настаивал на том, что, пока действует наш договор, мы не должны ни с кем делить друг друга.

Я отправила новую эсэмэску:

Это была шутка, Брэден. Не сердись.

Я вернулась к компьютеру, прилагая отчаянные усилия, чтобы не гипнотизировать телефон и не терзаться по поводу собственной оплошности. Кто бы мог подумать, что отношения, основанные на голом сексе, способны вызвать такое волнение? Через пять минут телефон снова запикал.

За такие дурацкие шутки ты заслуживаешь наказания. Я буду неумолим и тверд. Тверд, как… Придумай сама.

Я не знала, что мне делать – смеяться или сердиться. Первое было намного приятнее, и я пошла у себя на поводу. Шутить так шутить.

Тверд как деревянный пол?

Нет…

Голова тупицы?

А какие ты еще знаешь органы, кроме головы?

Я рассмеялась вслух и набрала ответ.

Больше сообщений не будет. Я работаю над романом. Жду встречи с тобой и твоим большим твердым другом на сексодроме в твоем кабинете.

Успехов в творческом труде, детка. X

Значок, изображающий виртуальный поцелуй, возбудил меня не хуже настоящего поцелуя.

Лучше сделать вид, что это самый обычный смайлик…

Телефонный звонок развеял мои эротические грезы. Это была Райан.

– Привет, – ответила я запыхавшимся голосом, словно звонок заставил меня прервать реальный поцелуй.

– За тобой что, гонятся? – тут же почуяла неладное Райан. – Дышишь, как паровоз.

– Никто за мной не гонится. Ты чего звонишь?

– Просто захотела с тобой поговорить. Мы давно этого не делали.

– Мне было не до звонков, Райан, – сообщила я. И выпалила, набрав в легкие побольше воздуха: – Я была чертовски занята. Трахалась с братом Элли. А как дела у вас с Джеймсом?

ГЛАВА 15

Брэден оказался незаурядным мастером эсэмэсок. Выяснилось, что он умеет быть нежным. Когда ему этого хочется. Но чаще ему хотелось другого, и он присылал сообщения типа:

Детка, мне не терпится вставить тебе по полной! X

В следующие несколько дней работы у него было выше головы, так что сразу после очередного сексуального сеанса он уносился по своим делам. Другую девушку это, возможно, обижало бы, но я радовалась передышкам и возможности побыть в одиночестве. Мы только приступили к исполнению нашего договора, но мне казалось, все это длится уже не один месяц. Если от него несколько часов не приходила эсэмэска, я чувствовала себя не в своей тарелке. Его послания меня… скажем так, подзаряжали. Наполняли энергией. Мне трудно было представить, что четыре года я обходилась без секса и при этом не считала себя обделенной. И даже сумела себе внушить, что так будет продолжаться всю жизнь. Конечно, секс с Брэденом разжег мой аппетит. И этот аппетит, прямо‑таки ненасытный, все время требовал новых и новых порций секса. Райан я об этом сочла за благо не рассказывать, хотя она обрушила на меня град вопросов. Естественно, ей было любопытно узнать, кто он, этот сексуальный гигант, заставивший меня отказаться от четырехлетнего обета целомудрия. В ответ я сказала только, что Брэден классный трахальщик. Здорово меня заводит. Остаток разговора она снова и снова повторяла: «Поверить не могу».

Не слишком лестное замечание, честно говоря.

Рассказывая Райан о своих сексуальных подвигах, я ощутила острый приступ желания. Надо было направить энергию в другое русло, и я поспешила в спортзал. Хотя и была там вчера. Загнав себя на тренажерах до седьмого пота, я надеялась на время потушить сексуальный огонь, сжигающий меня изнутри. Не тут‑то было. Спорт оказался плохим лекарством.

– Джосс, верно?

Я повернулась к парню, стоявшему рядом с велотренажером. А, Гэвин. Персональный тренер, который последнее время строит мне глазки. Запал на меня после того, как со мной случился приступ прямо на тренажере.

– Да? – ответила я вежливо‑равнодушным тоном.

Гэвин мило улыбнулся, а я заскрежетала зубами. Зачем он, спрашивается, подвалил? Во‑первых, накачанные кабаны совершенно не в моем вкусе. Конечно, мускулистые мужчины меня возбуждают, но всего должно быть в меру. Во‑вторых, по условиям нашего соглашения, я должна воздержаться от посторонних контактов.

– Опять решили потренироваться? – спросил Гэвин.

Он еще за мной и наблюдает. На фиг мне это надо?

– Угу, – буркнула я.

Гэвин переминался с ноги на ногу. Он был не готов к такой вялой реакции с моей стороны. Я продолжала яростно крутить педали, вымещая на них желание трахаться с Брэденом Кармайклом.

– Знаете, я тут подумал… что, если нам как‑нибудь пообедать вместе? – промямлил Гэвин.

Я перестала крутить педали и слезла с тренажера, стараясь двигаться как можно грациознее. Впрочем, учитывая, что футболка пропотела насквозь, а ко лбу прилипли влажные растрепанные волосы, притязания на грациозность были не слишком обоснованны. Так или иначе, я наградила Гэвина лучезарной, но отстраненной улыбкой и пропела:

– Спасибо за приглашение, но у меня есть молодой человек.

Прежде чем он успел ответить, я вышла из зала. Все‑таки соглашение с Брэденом иногда приносит пользу. Помимо бесчисленных оргазмов.

Я приняла душ, переоделась и выскочила прочь, стараясь не столкнуться с Гэвином. Телефон запикал. Сообщение от Брэдена.

В четверг вечером мы идем на деловой обед. Надень красивое платье. Заеду за тобой в 19.30. X

Я сердито хмыкнула. Надо же, ему и в голову не приходит, что я могу быть занята. Самодовольная скотина. Но все же ответила:

Хорошо, я пойду. Но только потому, что ты так любезно просишь об этом.

В ожидании ответа я даже не опускала телефон в сумку. Надо будет серьезно поговорить с этим павианом. Сказать, чтобы он засунул в задницу свои начальственные замашки. Телефон запикал. Все еще хмурясь, я прочла сообщение. Оно было совсем коротким.

Детка. X

Я невольно представила его насмешливую улыбку, дразнящие нотки, звучащие в его голосе, и в досаде затрясла головой. Паршивец знает, что мне не устоять перед его обаянием, и пользуется этим напропалую.

* * *

Придется теперь тащиться на этот обед – неизвестно где и неизвестно с кем. Одно, впрочем, мне было известно совершенно точно – у меня нет подходящего платья. Проведя ревизию гардероба, я поняла, что крупной траты не избежать. Решив не мелочиться, я отправилась на площадь Сент‑Эндрю, в магазин «Харви Николс». Проведя там два часа и перемерив кучу платьев – некоторые из них стоили больше, чем месячная арендная плата за мою квартиру, – я остановилась на классическом, но офигительно сексуальном платье от Донны Каран. Серебристо‑серый цвет, материал – мягкое джерси, выгодно обрисовывавшее мои пышные формы. Длина – до голени, юбка‑карандаш, от правого плеча до левого бедра – изящная драпировка, которая придает платью элегантный вид. Делает его не просто сексуальным, но и нарядным. К платью я подобрала неприлично дорогую сумочку‑клатч от Александра Маккуина, с замочком в виде позолоченного черепа. Несколько вызывающая деталь, но ничего, легкий элемент эпатажа мне не повредит. Черные туфли на высоких каблуках от Ив Сен‑Лорана безупречно сочетались с платьем и делали меня выше ростом. В общем, вид у меня был просто супер. Никогда раньше я так отпадно не выглядела. Правда, раньше я и не выбрасывала таких сумасшедших денег на шмотки. Элли будет визжать от восторга.

А если не будет, мне на это наплевать. Куда больше меня волновала реакция Брэдена.

Ради партнера по голому сексу я накупила кучу не нужных мне вещей.

Впрочем, почему не нужных? С какой стороны посмотреть.

В четверг вечером я сидела в гостиной в обществе Элли и потягивала вино, ожидая Брэдена. Волосы я распустила, и они рассыпались по плечам естественными локонами, вызвав у Элли целую бурю восхищенных охов и ахов. Разумеется, она сразу же заявила, что я должна ходить так всегда. Еще чего не хватало. И не подумаю. Косметикой я воспользовалась умеренно – слегка коснулась щек румянами, подкрасила ресницы и подчеркнула губы алой помадой. Ненавижу краситься, но совсем без косметики в таком наряде не обойтись.

Хлопнула входная дверь, живот привычно сжался.

– Это я, – крикнул он. – Такси ждет на улице, так что давай…

Он вошел в гостиную и замер, вперив в меня ошеломленный взгляд.

– Ну ты даешь!

Элли захихикала.

– В каком смысле надо расценивать твои слова, в одобрительном или в порицательном? – поинтересовалась я.

– Сама знаешь, детка, – выдохнул Брэден.

– Ты что, не способен сказать нормальный комплимент? – укорила брата Элли.

Не обращая на нее внимания, Брэден медленно обошел вокруг меня, словно вокруг архитектурного шедевра. На нем сегодня был простой, но очень элегантный костюм – узкие брюки и пиджак с бархатными отворотами. Серебристо‑серая рубашка с запонками из белого золота идеально сочеталась с моим платьем, а узкий красный галстук – с помадой. В общем, не сговариваясь, мы ухитрились выдержать свои прикиды в едином стиле.

Хотя, конечно, он выглядел круче.

Он окинул меня взглядом от макушки до носков туфель и снова уставился мне в лицо сияющим взором:

– Идем.

Он схватил меня за руку и потащил к дверям. Я едва успела поставить на столик стакан. Практики хождения на каблуках у меня не было, и я едва за ним поспевала.

Несмотря на то что на улице нас ожидало такси, Брэден увлек меня в спальню.

Закрыл дверь, обнял меня за талию и привлек к себе.

– Прекрати! – возмутилась я. – Сейчас не время!

– Детка, ты сегодня такая… такая… Если бы не заказанный в ресторане столик, я бы трахал тебя до одурения.

Он что, думает, я потратила такие деньги ради очередного сеанса траха?

– Может, мы… – пробормотал он, сжал мою руку и заглянул в вырез платья.

– Брэден!

Наши глаза встретились.

– Ты сегодня обалденно красивая, Джоселин.

Бабочки у меня в животе радостно замахали крыльями.

– Спасибо, – улыбнулась я.

– Но тебе придется заколоть волосы.

– Что? – Я ушам своим не поверила. – Это еще почему?

К моему удивлению, Брэден прищурился, словно отвергая все возражения.

– Делай, как я сказал.

Я негодующе фыркнула, толкнула его в грудь и вырвала свою руку.

– Я не буду ничего делать, пока ты не объяснишь почему.

Насчет волос у меня не было ни малейших сомнений. Они выглядели классно. И он не мог убедить меня в обратном.

– Потому что… – Таким низким, мурлыкающим голосом он говорил только в самые интимные моменты, и я сразу ощутила, как в трусиках становится влажно. – Потому что я хочу быть единственным мужчиной, который видит твои волосы во всей красе. Единственным, кто знает, как ты хороша, когда они рассыпаются у тебя по плечам.

Какое‑то непонятное чувство, не то боль, не то радость, шевельнулось в груди. Но я не подала виду, ухмыльнулась и спросила:

– Из какого викторианского романа ты позаимствовал эту реплику?

Брэден сверкнул глазами и предостерегающе бросил:

– Джоселин.

Я вскинула руки:

– Ты серьезно?

– Более чем.

– Брэден…

– Джоселин.

Я уперлась руками в бедра и уставилась ему в лицо. Выражение чертовски решительное. Господи, он не шутит.

Дата добавления: 2015-05-06