Синтаксическая Стилистика. Речи автора противопоставляется речь персонажей, функция которой многообразна, так как она дает не только движение повествованию

Речи автора противопоставляется речь персонажей, функция которой многообразна, так как она дает не только движение повествованию, но и характеристику как самого персонажа, так и той социальной группы и эпохи, к которой персонаж при­надлежит, и многое другое. Прямая речь может следовать за ав­торской, предшествовать ей или прерывать ее, но всегда обра­зует самостоятельное предложение. Авторское повествование ведется обычно в третьем лице, хотя иногда автор и сам появ­ляется на сцене и обращается к читателю лично. Таковы, напри­мер, знаменитые лирические отступления в «Ярмарке тщесла­вия» У. Теккерея и у Дж. Фаулза.

Такое эпизодическое обращение следует отличать от повест­вования от первого лица. Написанные от первого лица романы обычно называют немецким термином Ich-Roman¹. В таком ро­мане повествование ведет одно из действующих лиц. Это может быть центральный персонаж, как в романе Дж. Сэлинджера «Над пропастью во ржи» и во многих других современных романах о подростках, или более или менее посторонний очевидец опи­сываемых событий.

Авторская речь позволяет установить точку зрения автора на изображаемое, его видение действительности, его оценку поставленных в произведении проблем. Ich-Roman создает и передает еще одну точку зрения. Создание разных точек зрения может осуществляться и использованием формы романа в пись­мах. Некоторые авторы (Д. Кэри, Л. Дарелл) прибегают и к пол­ному изложению сюжета разными действующими лицами.

Если автор не отождествляет себя с рассказчиком и авторс­кая речь на протяжении всего произведения выдержана в духе того лица, от имени которого ведется повествование, с изве­стной стилизацией, такая форма называется сказом. В форме сказа, и притом фольклорного, написана «Песнь о Гайавате» Г. Лонгфелло.

Простейшее (классическое) текстовое строение складывается из противопоставления двух контекстовых типов — прямой речи и речи рассказчика. В современной прозе происходит нейтрали­зация этой оппозиции — динамический переход одного плана в другой. Число контекстовых приемов увеличивается, в них вхо-

дят необозначенная прямая речь, несобственно-прямая речь и смешанная речь, при которой в речи рассказчика еще сильнее, чем в несобственно-прямой речи, концентрируются стилевые и семантические признаки плана персонажа, что придает по­вествованию полифонический характер¹.

В романах Филдинга, Смолетта, Стерна, Диккенса и других в авторской речи и в речи персонажей или рассказчика отра­жены различные функциональные стили языка. В зависимости от предмета изображения воспроизводится обычно в пародий­ном плане то деловой язык Сити, то библейский стиль или стиль церковной проповеди, то сложный язык судопроизводства, то светская манерность сплетниц, используемая для передачи мне­ний и оценок, господствующих в определенных кругах. Паро­дийность как художественный прием свойственна и другим жан­рам литературы XVIII века. Прямая авторская речь в противо­вес этой пародийности выдерживается как дидактически книж­ная. В сочетании с многоголосием речи персонажей это создает полифонию, о которой писал М.М. Бахтин.

Оппозиция речи автора и прямой речи персонажей частич­но совпадает с противопоставлением монолога и диалога, хотя, конечно, в диалоге содержатся элементы монологической речи. Однако эти формы имеют каждая свою специфику, зависящую от экстралингвистических условий общения. В диалоге эти эк­стралингвистические условия создаются паралингвистическими средствами передачи информации (мимика, жесты, действия и окружающие предметы), которые переплетаются с лингвисти­ческими. Кроме того, участие собеседника специфически варь­ирует информацию, то дополняя, то изменяя ее. Отсюда кол­лективность информации, ее возможная разноплановость и раз­личная оценка. Диалог состоит из отдельных более или менее коротких реплик, сообщающих, выражающих эмоции, пере­спрашивающих, прерывающих и т.д.

За последние годы в стилистике уделялось много внимания несобственно-прямой речи с ее взаимодействием голоса авто­ра и голоса персонажа, позволяющим придать повествованию большое экспрессивное и стилистическое разнообразие.

¹ См: Romberg В. Studies in the Narrative Technique of the First-Person Novel — Stockholm. 1962; Kohn D. Narrated Monologue, Definition of a Functional Style, Comparative Literature. — Oregon, 1966. - V. 18 — № 2.

¹ См.: Буковская М.В. Вопросы стилистики в Пражской лингвистической школе. — В сб.: Некоторые вопросы английской филологии. — Вып. 1. — Челя­бинск, 1969. — С. 141 — 151: Она же. К вопросу о языковом строении плана рассказчика в романе от первого лица. — Там же. — С. 152—171.

Глава IV

Дата добавления: 2015-05-06