Часть II. Строительство партий. 8 страница

В этом смысле настоящим народом–сверхчеловеком можно считать только троический народ, в котором противоестественные инстинкты находятся под контролем, а естественные и сверхъестественные права служат для поступательного обретения своего божественного состояния. Настоящий триединый народ является сверхчеловеком ещё и потому, что он, в отличие от человека, одновременно может находиться в трёх разных состояниях бытия: в созерцании, в рассуждении и в делании, – исключительно благодаря триединому служению своих сословий. В настоящее время таких реальных народов не существует, есть только потенциальные. Ныне каждый современный народ един в себе, в своих людях только на подсознательном уровне, в животном состоянии. Их естественные (не говоря уже о сверхъестественных) права коварно нарушены – то, что именуется гордо в современном мире «правами человека», на самом деле к истинным правам человека относится весьма условно, поскольку демократические «права человека» направлены не на продолжение рода, но на порчу и уничтожение крови, на загнивание крови, представляя собой хитрую комбинацию естественных и противоестественных прав.

Рассуждая о предстоящей гибели земных народов, мы в то же время рассуждаем об этом таинстве слишком по-человечески, в свете мудрого изречения «от судьбы не уйдешь», которое относится напрямую только к частным человекам, но довольно условно в отношении народов. «Уйти от судьбы» можно только в результате совершения сверх-усилий, никакими обычными силами это сделать невозможно. Но то, что невозможно для простого человека, возможно для его народа, ведь народы, как сверх-существа, приспособлены для совершения сверх-усилий. В отличие от человека, они даются народу легко, нужно только всё правильно в народе устроить, и тогда слабые усилия человека, совершённые им для своего народа, уходящего «от судьбы», от своей близкой погибели, вернутся к нему назад даровыми сверх-усилиями народа и спасением от погибели уже здесь, на Земле. Жёсткие рамки судьбы, божественного провидения в отношении человека, связаны с его кратковременным существованием на этой Земле; в этом смысле долговременные народы обладают несравненно более лёгкой судьбой, менее жесткой и поддающейся благоприятным изменениям – необходим лишь человек во главе народа, который скажет Богу от лица народа (поскольку народы, как и ангелы, говорить к Богу не умеют, но обращены от Бога к людям), – о перемене своей судьбы. Но этот глава народа, неотделимый от народа, а значит и персонифицирующий в себе все сверхчеловеческие народные свойства – кто этот сверхчеловек?

Из Библии нам известно, что народы произошли от человеков, а не наоборот. Поскольку высшее не может происходить из низшего, то и народы, как сверхъестественные существа, не могли произойти от человеков, как естественных существ. Всё говорит о том, что люди первоначально были сверхчеловеками, передавшими свою сверхъестественность народам, и лишь затем деградировавшими в ходе духовной исторической инволюции до плотского уровня естественных человеков, сохраняя в глубине своей души сверхъестественные, сверхчеловеческие способности. Вследствие огромной исторической инерционности, народы теряют свои сверхъестественные качества, полученные от людей-сверхчеловеков, очень медленно, в отличие от самих людей-сверхчеловеков, которые могут перестать быть сверхчеловеками исторически вдруг – в результате плотских, родовых преступлений и генетической мутации, так как сверхъестественные способности передаются в обычных, традиционных условиях в основном по крови. Сверхъестественность современных народов есть сверхъестественность инерционная, убывающая, вырождающаяся, также её можно охарактеризовать и как потенциальную, легко восстановимую до своего истинного уровня.

Истинная сверхъестественность народа есть сверхъестественность троического народа во главе с государем. Истинным сверхъестественным государем народа является его царь (или воин-государь). При этом мы отделяем сверхъестественность царя от сверхъестественности князя, поскольку царь-сверхчеловек – это божественный дар народу свыше от Бога, а князь-сверхчеловек – это деяние человеческое, результат сверх-усилий некоего воина, прошедшего седмеричный инициатический Путь, силой вынудив Небеса вернуть себе сверхчеловечность, взойдя с Земли на Небо, которое, по Писанию, «силой нудится». То, что народное и сверхчеловеческое суть явления одного порядка, наиболее ясно отражено в народных эпосах. По сути, все эпосы – это повествования о сверх-усилиях, иносказания о том, как народное рождает сверхчеловеческое, а сверхчеловеческое возрождает народное. Все эпические подвиги сверхчеловеков: богатырей, витязей, воинов, – совершаются не хаотически, но всегда в отношении своих народов. Только на лоне народного проявляется сверхчеловеческое. По сути, подвиги Геракла или Ильи Муромца были бы бессмысленны, не будь они совершены для простых людей. Народное и сверхчеловеческое настолько сливаются в эпосе: в былинах, сказаниях, балладах, – что невозможно наверное определить источник вдохновенного творчества: народ ли воспел сверхчеловека или сверхчеловеки пропели о народе.

Изначально создав человека для земного испытания человеком троическим, сверхчеловеком по отношению к нам, современным людям, Бог и народы, соответственно, создал троическими, триипостасными, - следовательно и по сию пору люди в народе в принципе рождаются троическим образом: в сословной ипостаси священников, воинов и тружеников. Эта идеальная внутренняя божественная троичность народа разрушается внешними реальными сатанинскими обстоятельствами по причине отсутствия в народе державной, удерживающей народ вместе, троической иерархии и самодержавного государя, на котором держится троическая иерархия, ибо только истинный государь-самодержец имеет способность удерживать от уничтожения как свою внутреннюю троическую иерархию, восстановив её в ходе инициатического Пути, так и свою внешнюю, троическую сословную иерархию народа. Уничтожены не сословия, но связывающая их, делающая их сословиями, инициатическая державная иерархия. Таковой иерархией выступает срединная воинская княжеская иерархия, удерживающая народ сверхчеловеком.

Народы по божественному установлению рождаются сословно в надлежащих пропорциях и не может быть никаких сомнений, что также и государи народов рождаются в надлежащих пропорциях: в потенциальном троическом народе, в потенциальном воинском сословии рождаются потенциальные князья с врождёнными сверхчеловеческими способностями. Вопрос только в том, как эти способности развить и закрепить. Собственно, этому и посвящена наша предыдущая книга «Восстановление Царств». Князь – это врождённые и закреплённые сверхъестественные способности к устойчивым сверх-усилиям, по сути это уже не усилие, как нечто кратковременное, периодическое, но устойчивое сверх-состояние – состояние сверхчеловека. Если обычный человек, совершая над собой сверх-усилие, совершая подвиг, становится сверхчеловеком лишь на миг, лишь на краткое время, то воин-князь остаётся сверхчеловеком всегда.

Мы заведомо обречены на непонимание, если при рассуждении о таинстве князя будем обращаться к той или иной исторической личности, пытаясь по-человечески в его жизни отыскать архетипические свойства искомого. Также будет неверно полагать наши княжеские изыскания на другой, слишком ангелической, крайности, основываясь преимущественно на мистической стороне поиска, на пророчествах, символах, именах, этимологических или нумерологических знаках. Для человека последних времён, выросшего в протяжённых условиях многоступенчатой лжи, в понимании князя, в понимании, а значит – и в обретении своего государя, важна не личность, не символ, но та функция, исполнение которой делает народ троическим народом, и способность к исполнению которой указывает на истинность князя. Мы намеренно говорим здесь «функция», а не сущность деятельности, чтобы подчеркнуть её конкретность, реальность, профессиональность, даже техничность. Если народ понимает свою жизнь, как процесс боговозвращения, то функция князя заключается в руководстве этим процессом. Если же понимание своего божественного происхождения и связанного с ним тяжкого боговозвращения в народе размыто, сумбурно, демократично и хаотично, то функция князя в таком народе невыполнима. Князь не может реально существовать сам по себе, в одиночку, вне народа, но только потенциально; без народа его деятельность бессмысленна. Для более ясного понимания сущности народного руководства князя следует сравнить её с сущностью руководства другого народного иерарха, «князя церкви» – епископа.

В сущности, звания «князь» и «епископ» – это наименование профессиональных функций. «Епископ» буквально означает «надзиратель», «надсмотрщик» – надзиратель за установленным апостолами порядком внутри церкви. «Князь», в соответствии со значениями, приведёнными в предыдущем тексте «Основы диктатуры» и в сравнении с функцией епископа означает «находящийся над круговоротом истории надзиратель за установленной Богом троичностью народа». Епископ – тот, кто контролирует церковь народа, князь – тот, кто контролирует троическую иерархию народа. Епископ – тот, кто контролирует уже установившееся, стабильное, вечное, духовное, Богом утверждённые церковные принципы спасения. Князь – тот, кто контролирует возникающее, новое, хаотичное, внешнее – неотделимые от сатаны принципы нападения. Епископ – тот, кто контролирует крест, князь – тот, кто контролирует свастику. Епископ – это последний, радикальный чин народных первосвященников, ранее, до явления Христа, неизвестный народам, связанный с концом света и ведущий своё происхождение напрямую от апостолов. Епископ становится епископом только после передачи ему апостольской благодати путём непрерывающегося непосредственного апостольского рукоположения

Если, в историческом смысле, архиереи–епископы появились не так давно, то князья народов были всегда, во всяком случае – с древнейших послепотопных времён. Происхождение епископов связано с иудейской троической традицией, склонной к деградации в монотеизм, происхождение князей – с арийской троической традицией, склонной к деградации в пантеизм. У отдельных рас функция князя, как народного руководителя, называлась различными именами, но только у арийских народов наименование «князь» связано с циклическим движением, даже формальным переселением белых народов по Евразии, по кругу, по кону, над которым, видя Путь, находился конический руководитель, конический самодержец, – кон–аз, князь. Епископ надзирает за установленными Богом законами, князь сам устанавливает законы применительно к меняющимся историческим условиям. Служение епископа символически связано со служением апостолов, служение князя – со служением ангелов. Епископ непосредственно получает свои благодатные силы от апостолов, князь – непосредственно получает свои благодатные силы от народа. Поскольку народ является сверхсуществом ангелическим, вернее – архангелическим, то можно утвердить здесь, что князь напрямую получает благодатные силы от народного архангела. И «апостол», и «ангел» – это слова-синонимы, означающие «вестник», «посланник», именующие собой две разновидности, внешнюю и внутреннюю, единой функции возвещения божественной благой вести: внешнюю, телесную, историческую, апостольскую, и внутреннюю душевную, циклическую, ангелическую. Будучи носителями ангелической благодати, то есть божественной благодати, полученной через ангелов-посвятителей, народные князья до утверждения христианства совмещали в себе как воинские ангелические, так и священнические апостольские функции. С приходом на заре христианства в белые народы извне первых епископов, князья, изучив их апостольскую сущность и найдя её более качественной, передали епископам, отделив от себя, священническую функцию, утвердив епископов народными первосвященниками. По сути, христианство у белых народов было утверждено волевым решением князей, а не кровью мучеников, как это было на юге, поскольку, утверждая христианство, князья утверждали своё, свою собственную сущность, но в более радикальной, адекватной наступающим последним временам, форме. Именно поэтому святые князья, утвердившие в народах христианство, прославлены церковью, как «равноапостольные» – что означает только одно: они совершили тот же подвиг, те же сверх-усилия, что и апостолы, после чего, равноапостольно, подобно апостолам, передали свою благодать епископам. Совсем не случайно первые русские святые, Борис и Глеб, были князьями. Вообще, до начала иерархических катастроф в соборе русских святых, среди прочих земных чинов: крестьян, воинов, священников, ремесленников, монахов, – по удельному весу в отношении своего чина князья дали народу наибольшее число святых.

Помимо сравнения с высшим, то есть с епископом, уместно функционально сравнить князя с ещё одним народным руководителем, низшим, хоть и ангелическим, сверхъестественно руководящим народами посредством их низших инстинктов – с сатаной. Сатана недаром именуется в Евангелии «князем мира сего» – именно князем, а не царём или епископом, что указывает на его функциональные (с приставкой «анти») княжеские действия в отношении народов: отвращение их от Неба и увод в ад, под Землю, путём уничтожения троической народной иерархии. Сатана есть существо псевдо-троякое, проявляясь в отношении человеческого рода, как падший ангел, как мировая иудомасонская Антисистема и как материальное, телесное, половое извращение – у кого из людей какие глаза открыты: духовные, душевные или телесные, - теми глазами он по преимуществу сатану и наблюдает. Князь руководит цикличным движением народа, сатана руководит линейным движением народа. Сатана не именуется «царь мира сего», поскольку царь – это небесный избранник, царь – это священный царь; для сатаны путь на Небо закрыт, однако открыты сверхъестественные знания о Пути к Небу. В этом он схож с князем, который не всегда бывает святым, но всегда бывает сверхъестественно мудрым, носителем гнозиса, дерзким небесным стяжателем, если и не законным избранником, то законным восхитителем. Сатана – это «анти-князь». Истинный народный князь – это всегда «князь мира того», в том высшем, небесном, божественном мире он получает права на своё княжение, - туда, к Небу, ведёт он знакомой дорогой свой народ.

Что в том или ином историческом руководителе государства преобладало, княжеское или сатанинское, - нетрудно догадаться, определив его функции в отношении троической целостности народа, поскольку троическая иерархия народа есть та граница, на которой противостоят друг другу княжеское и сатанинское. Можно именоваться царём, как Пётр I, - и исполнять при этом в отношении троического народа по преимуществу сатанинские функции. Можно именоваться генеральным секретарём, одним из политических имён сатаны, - и исполнять при этом по преимуществу княжеские функции, подобно Сталину. Говоря о сатанизме того или иного исторического руководителя народа, мы имеем в виду прежде всего его анти-княжескую функцию. В «антихристе» следует различать личность и функцию. Как личность, Антихрист во всей полноте своей явится в последние времена. Имя его означает не только «противо-христос», но и «вместо-христос». Учитывая, по апокалиптическому пророчеству, что в его руках будет сосредоточена не только вся духовная, вместохристовая власть, но и вся политическая, вполне уместно расширить здесь значение его имени и как «противо-князь», или «вместо-князь». Называя антихристом того или иного исторического руководителя народа: Петра I, Ленина или Хрущёва, - мы не имеем в виду их личность, но только те антихристовы функции, которые они исполняли по отношению к народной троице. При этом каждый из этих руководителей исполнял свои антихристовы функции только на своём ограниченном иерархическом уровне, связанном с реальностью одной из трёх иерархических катастроф. Так, инициаторы первой иерархической катастрофы русского народа, патриарх Никон и протопоп Аввакум, взаимно именовавшие друг друга антихристом, исполнили антихристовы функции только на духовном уровне народа, расколов церковь; на душевно-политическом и телесно-материальном народных уровнях они были едва ли не святыми. Царь Пётр, именуемый антихристом половиной своих современников, «антихристовал» преимущественно на политическом уровне, но, как труженик, он был идеалом; антихрист Ленин являлся таковым по преимуществу на материальном уровне, в соответствии с реалиями второй иерархической катастрофы, - но, как идеолог и политик, он был вне конкуренции. В таком наименовании антихристом деятелей иерархических катастроф много преувеличения, даже страстности. Вполне бесстрастно назвать антихристом можно только народного руководителя эпохи либерализма, когда все три иерархических катастрофы в народе завершились, а четвёртая, Апокалипсис, ещё не наступила, когда деятельность руководителя определяют инстинкты и рефлексы, когда дух, душа и тело его подчинены подсознанию. Такой руководитель является законченным противо-христом. Подсознание, как основа современного либерализма, - это тот промежуточный, бессознательный, инстинктивный и рефлексивный уровень бытия, который человек переживает, находясь в утробе матери, в состоянии зародыша, питаясь материнскими соками. Применительно к иерархическим катастрофам, повернув всё с ног на голову, зародыш-либерализм питается соками матери-материализма. Христос же явился нас ради не только, как Бог, но и как человек, во плоти, пребывая вместе с нами одновременно в духе, душе и теле. Единственно, что Его отличало от нас во времена первого пришествия, - это то, что у Него отсутствовало подсознание: ни один инстинкт, ни малейшая рефлексия не волновали Его, поскольку Он, в отличие от нас, не был никогда человеческим эмбрионом, зачавшимся от человеческого семени, но был рождён сверхъестественно и непорочно от Святого Духа и Девы Марии, бывшей девой до рождения Христова и оставшейся девой после чудесного Его рождения. В этом смысле у исторических деятелей иерархических катастроф хоть что-то оставалось от Христа, хоть одна из Христовых троических сущностей. Только с наступления эры либерально-рыночной демократии, эры торжества подсознания, народные руководители вполне оборотились в противо-христов, так как функции их обращены на утверждение в народах подсознательного, противостоящего как религиозным, политическим, так и материалистическим чаяниям народов. После третьей иерархической катастрофы все руководители народа: Горбачёв, Ельцин, Путин, - вполне антихристы, хотят они того или нет, крещены они или нет, так как они по преимуществу уже не материальные личности, но законченные сатанинские функции, а если и не Антихристы во плоти, то антихристовы зародыши во плоти народа.

Господство над народом епископа и господство над народом князя основано на сверхъестественном знании истины и неотделимо от божественной благодати, полученной ими при Посвящении. Благодать едина для всех, ибо исходит из единого источника, от нашего Господа Бога. Однако пути обретения благодати: апостольский и ангелический, - различны. Апостольский путь Посвящения епископа однократен и всеобъемлющ, ангелический путь Посвящения князя, напротив, градационен и поступателен. Иначе и быть не может, ведь апостолы получили благодать непосредственно от Господа Иисуса Христа, во всей полноте и целостности; князья же, как отмечалось выше, существовавшие под Богом и до первого пришествия Христа, получали благодать постепенно, через сверх-усилия, восходя по ангелической седмеричной иерархии до Престола Всевышнего, где и обретали вполне божественную благодать, а с ней и полноту знания истины, и совершенное господство, после чего устанавливали в народе свой престол – символ достигнутого ими божественного Престола. Дохристианские князья арийских народов совмещали в себе функции как государей, так и первосвященников, объединяя в себе как политическую, так и духовную власть, поскольку религия тех времён, связь людей с Богом, ещё не существовала в такой радикальной и последней форме, как церковь, - следовательно, не существовало и новозаветных, апостольских первосвященников, но только древние, ангелические. Волхвов и магов арийских племён нельзя считать священниками или первосвященниками, так как они не обладали ни апостольской благодатью, ни благодатью ангелической, которая во всей иерархической полноте доступна только воину-князю, но обладали частичной ангелической благодатью, хотя и открывающей сверхъестественные знания, но диспропорциональной и деградирующей во времени, что и привело их, волхвов и магов, к исторической гибели. После пришествия Христа истина существует только в пределах церкви – соответственно, до пришествия Христа, а значит – и до церкви, истина не имела такого радикального ограничения и существовала в различных общественных формах, совместно выродившихся в предхристианский феномен многобожия или язычества. Древние княжеские арийские предхристианские народы в сравнении с нами были более духовны и менее материальны, более склонны к душевным поискам истины. Однако, сколь это ни парадоксально, при всей своей превосходящей нас душевной чистоте, они были менее духовны, поскольку та духовная сфера их жизни, которую мы сейчас именуем «религией», находилась в глубокой степени деградации. Множественность начальных путей к истине, доступных дохристианским народам, привела и к множественной путанице этих путей, размножению разного рода волхвов, заклинателей, магов, ведунов, колдунов, знахарей и прочих, причастных к запутыванию или, напротив, распутыванию сверхъестественных божественных путей, - и в силу своей многочисленности и запутанности ставших главными врагами христианских апостолов и епископов. Только апостольский авторитет, а говоря иными словами – апостольская благодать первых епископов прекратили эту языческую духовную путаницу, и только ангелический авторитет и ангелическая благодать последних князей утвердили в народах духовный авторитет епископов. Деградировавшая до этого преимущественно в духовной сфере народная троица была восстановлена, но, как показывают наши последние христианские времена в сравнении с нашими первохристианскими временами, деградация, во испытание нам, не была окончательно уничтожена, но, будучи изгнанной из духовной сферы церкви, ударила по другим уровням народной троицы.

Апостольское и ангелическое, как два различных пути проникновения в нас единой божественной благодати, зачастую отождествляются друг с другом, даже в Новом Завете свойства их не акцентируются, синонимируются с апостольской точки зрения, а характеризующее их словосочетание «пути благодати» осмысляется прежде всего, как духовное явление, но не как душевные ангелические пути этого божественного явления в нас, плотских и человеческих. Разумеется, всегда и везде полезно выбирать для себя духовное и прилепляться к нему, однако не следует забывать при этом о своей троице, о пропорциях и об иерархии, так как любое преувеличение одной из троических ипостасей приводит к нарушению триединой целостности.

По всей видимости это, на первый взгляд прекрасное, превышение духовного над душевным и апостольского над ангелическим, привело к постепенному исчезновению настоящих князей, князей-носителей ангелической благодати, окончательное исчезновение которых соответствует довольно древним временам, когда слово «князь» перестало знаменовать собой определённую функцию, но оборотилось в пустой гордый титул – иллюзорный, а потому и сатанинский. Апостольская благодать первых епископов была настолько сильна и явна, что князья – мы говорим это крайне условно и упрощённо – передали им не только свои апостольские функции, но, со временем, и ангелические, тем более что, как отмечалось в предыдущей книге на примере князя Рюрика, арийские князья сами находились в стадии иерархической деградации, - иначе и быть не могло, поскольку после пришествия Христа все иерархические системы, не принявшие Его, неизбежно оказывались в деградирующем положении. По всей видимости (опять же говоря об этом условно и упрощённо), князья, находясь уже в стадии иерархической деградации, с облегчением передали свои апостольские функции епископам, но после этого, по инерции, наверное, отождествляя их, возложили на епископов и свои ангелические функции государей-воинов, однако, не восстановили в себе повреждённый Путь седмеричного воинского ангелического Посвящения, сосредоточившись на материальной войне с историческими врагами, а функцию ангелической войны возложив на епископов.

Наша христианская церковь пребывает одновременно и едино в двух измерениях: на Небе, как церковь торжествующая, и на Земле, как церковь воинствующая, - торжествующая над сатаной и воинствующая против сатаны. Война земной церкви, как всякая земная линейная война, известная нам, состоит из спасений и нападений, из оборон и атак. Два единых благодатных источника военных подкреплений нашей церкви, соединяющей Небо и Землю, церковь торжествующую и церковь воинствующую, небесный тыл и земной фронт, - апостольская благодать епископов и ангелическая благодать князей, - отражают именно эти два аспекта земной войны. Апостольское определяет порядок спасения, ангелическое – порядок нападения. В доапостольские времена ангелы, будучи, как и апостолы, вестниками божественного, исполняли одновременно и свои ангелические, и апостольские функции. Именно через ангелов передавались с Неба земным владыкам и первосвященникам религиозные законы. Поскольку Бога и Отца нашего ещё никто никогда не видел, однако призор Его над нами неусыпен, то эти два Его божественных свойства: невидимость и неусыпность, - мы ощущаем в себе посредством ангелов Его, и всё сверхъестественное, что мы получаем от Бога, мы обретаем не напрямую, но некоторым ангелическим образом. Апостолы инициированы Господом нашим Иисусом Христом для проповеди спасения; говоря совсем кратко, - апостолы созданы для спасения. Насколько апостолы созданы для спасения, настолько ангелы созданы для нападения, - для спасения человека от сатаны и для нападения человека на сатану. Насколько апостолы представляются нам, земным грешным людям, милосердными, всепрощающими и любящими, настолько ангелы являются нам грозными, молниеносными и непреклонными. Большое заблуждение считать ангелов благостными и великолепными, подобно архангелу Михаилу, явившемуся Деве Марии с Благовещеньем, или представлять их себе по-немецки, в виде пухлых и розовощёких крылатых купидонов. Ангелы являются от Бога благими и любвеобильными только к святым и праведным людям. В земной своей миссии ангелы, как и апостолы, святым не нужны. Святые и так святы, а праведным и так всё ясно. Ангелы и апостолы необходимы нам, грешным, для поучения о великой войне человека и дьявола, и являются они нам, грешным, как учители: ласковыми и милосердными апостолами, и грозными и непреклонными ангелами.

Современное состояние нашей воюющей церкви характеризуется готовностью к окружению, к обороне, к отступлению из ранее принадлежащих ей сфер, - именно это обеспечивает огромный массив церковных знаний, являющихся в принципе знаниями апостольскими. К собственно апостольским книгам Нового Завета добавлены ещё тысячи томов поучений и комментариев, написанных с апостольской точки зрения. Ангелических трудов, то есть церковных трудов, написанных с ангелической точки зрения, крайне мало. И если любой священник или монах мог и может посейчас написать свой апостольский труд о спасении и издать его при поддержке церковной иерархии, то ангелические труды монахов и священников встречали в своей собственной среде активную реакцию, противоборство, обвинения в ереси, - взять хотя бы, как пример этому, труды Дионисия Ареопагита или Григория Паламы, в которых исследуются сверхъестественные иерархии: ангелические и внутричеловеческие.

Неосознанное противопоставление апостольского и ангелического, хоть и не выражено ни в чём формально, однако прослеживается ещё с первых апостольских времён. Апостольское знание всеобъемлюще и однократно, ангелическое знание поступательно и иерархично. Насколько каждый истинный священник обладает апостольским знанием и благодатью, настолько каждый истинный воин обладает знанием и благодатью ангелическими. Общая условная неприязнь священного сословия к воинским ангелическим трудам объясняется ревностью о своём апостольском достоянии. Посвящать в ангелические тайны и открывать ангелические иерархические знания имеет право только князь. Присутствие в нас ангелической благодати и отсутствие в нас, в народе, истинных князей объясняет это бедственное противопоставление апостольского и ангелического. Ангелическое знание – это то, что именовалось древними «гнозис», который был и остаётся иерархичным и доступным немногим. Противостояние апостолов и гностиков в первые христианские времена и закономерная победа апостолов над последними объясняется невоинской сущностью самих гностиков; говоря кратко: знание, которым в разной мере обладали гностики, было ангелическим и благодатным, но сами гностики не имели ни сверхъестественного права, ни воинской способности им обладать. Сатанинское, промежуточное состояние гностиков бросило тень и на сам гнозис, реакция церковных кругов на него вот уже в течение двух тысяч лет устойчиво отрицательна, хоть и неосознанна, и даже подсознательна, что объяснимо именно подсознательным сословным инстинктом страха перед неведомым, помноженным на сиротское своё безкняжеское состояние перед лицом вражеского гнозиса (сиротами именовали себя древние русские люди в день смерти князя-государя) и оправдано в некоторой степени явной сатанинской принадлежностью гнозиса в его исторических проявлениях, поскольку гнозис, как иерархическое знание, относится в своей мере как к иерархии ангелической, так и к контр-иерархии демонической.

Гнозис есть знание иерархических состояний бытия: знание ангелических иерархий и демонических контр-иерархий, человеческих религиозных, государственных и экономических систем и антисистем, циклических законов бытия и линейных их проявлений, троических и партийных движений и состояний внутри человека и вне его. Гнозис, или ангелическое воинское знание, есть основа нападения. Того более, гнозис и есть нападение, поскольку нельзя обладать сверхъестественным иерархическим знанием и не применять его. Обладание знанием есть его применение. Вообще, мы знаем только то, что умеем; чего мы не умеем – того мы и не знаем. Гнозис открывается ангелами, посредством ангелов – не всем, не в награду, но для определённого, направленного его применения. Можно случайно, неосознанно-закономерно, подобно современным профессиональным профаническим академическим философам, соприкоснуться с гнозисом, но только на низшем уровне знания-называния, назвав некоторые его положения без иерархического их понимания и тем более без всеобъемлющего их созерцания.

Дата добавления: 2015-05-06