Юлия Колесникова 14 страница

‑ Там в кустах репортеры, им понравится такой поцелуй.

‑ А такой? – спросила она, и резко укусила за нижнюю губу. Я охнул от боли, и выпустил ее, но не потому что боль была невыносимой, а потому что я подумал о кое‑чем другом. Глупая дурочка заводила меня с полуоборота, и даже сама не понимала что творит!

Со смехом она опять умчалась на глубину и лежа на воде смотрела на небо.

‑ Так тебя учить или нет? – крикнула она мне.

Девчонка явно надо мной насмехалась, но я не мог на глазах у всех этих людей по собачьи плыть к ней.

‑ Конечно, чтобы однажды я смог подплыть туда к тебе, и все же утопить! – ответил я, сложив руки возле рта, чтобы ей было лучше слышно. Но она только рассмеялась на мои слова. Да и я тоже, потому что знал, никогда не сделаю подобного.

Эшли осторожно вернулась ко мне, ожидая какого‑нибудь подвоха, но я не стал ее больше топить. И позволил ей научить меня плавать. Она была мягким и терпеливым инструктором, и к тому же очень сексапильным. Если бы такой инструктор был в таборе, я бы очень быстро научился плавать в детстве. К сожалению там моим инструктором был некто очень здоровенный и с огромным животом, который видимо держал его на воде без особых усилий.

Мы все утро провели барахтаясь в воде, и это очень утомило меня. К тому же я не выспался и ночная поездка вытянула силы.

‑ Давай возвращаться, ‑ наконец предложил я, и не ожидая от нее ответа вытащил из воды на песок.

‑ Я устала – может понесешь меня на спине? – она прося посмотрела на меня, и это заставило задуматься, а не догадывается ли она, какое влияние имеет на меня. – Ну пожалуйста!

Скорее всего что нет.

‑ Я тоже устал, и не собираюсь носить твой огромный зад на себе, ‑ отстраненно сказал я, чтобы не тешить ее самолюбия. Я не хотел, чтобы она знала, что может получить от меня все что захочет. Но когда мы пошли прочь с пляжа, она еле переставляла ноги, и с тяжелым вздохом я сел перед ней на корточки со словами:

‑ Ну ладно, залезай! А то такими темпами мы не доберемся до дома засветло!

‑ Вечно ты ворчишь, ‑ сказала она и быстренько взобралась мне на спину, будто боясь, что я передумаю. Я улыбнулся когда понял, что она этого не увидит. На самом деле, Эшли не была тяжелой, я едва ощущал ее тяжесть на спине, зато ее ноги, обхватившие меня за торс, хорошо чувствовал. У нее были длинные ноги и она без проблем смогла сплести их спереди, и поддерживая их я думал о том, как она еще могла бы обхватывать меня этими ногами. Но о таком лучше было не думать.

В доме было прохладно по сравнению с улицей, и когда мы вошли во внутрь я с удовольствием расслабился, и сбросил с себя Эшли, настолько аккуратно насколько это было возможно, чтобы она не поняла, что я волнуюсь за нее.

Здесь было легче притворяться перед ней, чем когда мы бывали только вдвоем, потому я пошел на кухню, словно уже забыл о ней. Но Эшли никогда и не вела себя так, будто у нее есть на меня какие‑то права, почему‑то это раздражало. У нее что, вообще не возникает собственнических чувств? Тогда какого черта я не могу спокойно смотреть, как она обнимает парней, по дороге к холодильнику?

Итак, Лэкс не стал вести себя отстраненно, он целует меня, обнимает, защищает. И что же мне со всем этим делать, черт его возьми, продолжать делать вид, что все это в порядке вещей? Игнорировать боль от того, что все это в понарошку, или учитывать то, что Лэкс все же не ведет себя так, будто играет? Что‑то определенно есть между нами, но он точно не будет об этом говорить, как и я, потому что одно дело быть дурочкой, и совсем другое не иметь гордости.

Эдвард сегодня приготовил ленч, и я выхватила бутерброд с тарелки Эйтана так как он уже читал, а не ел. Глянув на исчезновение бутерброда Эйтан лишь посмотрел на меня и наставил палец, показывая тем самым что я теперь ему должна пиццу. Можно подумать они каким‑то другим способом не заставят ее приготовить. Шона не было на кухне и я так поняла, что он отлеживается и лечит свое похмелье. Что‑то у нас пошла плохая традиция в группе по очереди болеть похмельем.

Эдвард услужливо положил на тарелки перед нами яичницу, и я конечно же отметила что кусок Лэкса был лучше, но ничуть не обиделась.

‑ У нас сегодня были неприятности на пробежке, ‑ заметил Лэкс говоря это не обращаясь к кому‑то конкретно.

‑ Ты решил прибить Эшли, пока нас не было рядом, но она не дала тебе этого сделать.

‑ Нет, ‑ покачала головой я, рассмеявшись тону Эйтана. – Меня подстерег плохой репортер.

‑ Да, ‑ Эдвард явно был заинтересован и удивлен,‑ и что случилось?

‑ Лэкс расквасил ему физиономию, когда я упала из‑за того Сэма.

‑ Сэм? Тот Сэм, о котором я думаю? – воскликнул Эдвард.

‑ Упала? Ты расквасил ему физиономию, ‑ одновременно с Эдвардом подскочил на стульчике Эйтан.

‑ Что произошло? – голос Эдварда был выше, чем у Эйтана.

‑ Он позволил себе вольность в обращении с моей девушкой, ‑ спокойно отозвался Лэкс, с таким видом, будто говорит, что его галстук плохо поглажен. – Думаю завтра об этом будет статья. Как думаете, хорошо если фанаты решат, что я такой ревнивец?

‑ Определенно, все фанатки спят и видят тебя в роли эдакого сдержанного принца который однажды спасет их, ‑ усмехнулся Эдвард‑руки‑ножницы, и поправил при этом свою аккуратную бабочку. Я всегда удивлялась тому, что даже в жару он не изменят своему привычному стилю одежды. Как жаль что он не нормальный парень, такой экземпляр пройдет мимо женских рук, которые смогли бы оценить его аккуратность и умение готовить, а еще делать маникюр, педикюр, прически, макияж и подбирать одежду. Короче говоря он идеальная жена!

Эйтан хохотнул и опять уставился в книжку, со сложным названием. Честно, иногда его хорошенькое лицо не соответствовало тому, что он читал. Такие книги должны читать ботаны в очках, а не Эйтан, с милой усмешкой мальчика‑красавчика.

‑ И все же я переживаю, Сэм откуда‑то узнал, как зовут Эшли, и начал под нее копать. Мне не хотелось бы чтобы он разрыл некоторые аспекты ее жизни, не нравится мне такой пиар.

‑ К сожалению он самый действенный, ты ведь это знаешь, ‑ спокойно отозвался Эйтан из‑за книги. – К тому же, ну что такое он может раскопать на этого странного ангела, который поселился в нашем доме.

Я покраснела от удовольствия, когда Эйтан это сказал, и потому быстро набила рот яичницей.

‑ Ты ее разбалуешь, ‑ с отвращением сказал Лэкс, смотря на мои щеки, ставшие круглыми как у хомяка. – Ты только на нее глянь, сейчас она вообще не похожа на ангела. Тебе что, 16? Ты как ешь? И вообще хватит жрать, я едва спину не подорвал, пока нес тебя домой.

В кухне вдруг восстановилась тишина после слов Лэкса. я посмотрела на парней, и увидела что Эдвард с романтическим взглядом подпер голову и смотрит на нас как на голубков, а Эйтан непонимающе склонив голову на бок, удивленно смотрит на Лэкса.

‑ Ты нес ее домой на спине? – уточнил Эйтан. – Я смотрю вы ребята хорошо работаете над пиаром – скоро все только и будут делать, что следить за вашим романом, а не ждать нашего следующего альбома.

‑ Кстати об этом, ‑ Лэкс доел и поставил тарелку в мойку, обходя меня стороной, и даже почему‑то не смотря в мою сторону. Что это с ним? Боится что кто‑то узнает, как мы целуемся? – Сегодня начинаем учить новые песни.

‑ Это не рано? Эшли еще не знает все старые песни, мы не репетировали с ней даже половины, ‑ Эйтан отложил книжку и строил теперь мне смешные физиономии, пока Лэкс не видел. Я старалась не расхохотаться, но когда к нему присоединился и Эдвард, то не удержалась.

‑ Я продолжил отпуск еще на две недели, но времени все равно не хватит для того чтоб… ‑ Лэкс не договорил, так как не вовремя развернулся, когда Эйтан скорчил невозможное лицо, и я прыснула со смеху, видя взгляд Лэкса. – Вечно вы ко всему относитесь не серьезно. Через полчаса в студии, и оставь ты эту книгу хоть ненадолго. А ты, ‑ экс ткнул мне пальцем в ребро, ‑ пошли со мной.

Беззвучно охнув, я поднялась из‑за стола, потирая то место, куда попал палец. Если бы не выражение его лица, я бы подумала, что он развлекается, и вовсе не так зол, каким кажется. При этом парни показали мне скрещенные пальцы которые они держат за меня, я пряча улыбку в ладонь поспешила за Лэксом. Вечно с этими двумя я чувствую себя как школьница!

‑ Покажешь мне то, что ты уже успела выучить, ‑ на ходу сказал мне Лэкс, направляясь в студию. Он все еще был в грязных от песка шортах, и не высохшей футболке.

‑ Может пойдем переоденемся? – предложила я, не имея ничего такого в виду. Но когда я посмотрела на Лэкса, его лицо приобрело насмешливое выражение. – По отдельности.

‑ А я так и подумал, ‑ пропел он, и снова его настроение изменилось из мрачного в веселое.

Он тут же изменил направление в котором двигался и переступая через две ступеньки побежал наверх.

‑ Я первый в ванную!

‑ Подумаешь, пойду к парням. – пробурчала я, и это словно заморозило Лэкса на последней ступеньке.

‑ Э…можешь идти первой, ‑ тут же изменил свое решение он,‑ мне еще нужно позвонить кое‑кому.

Я напряглась, и подумала что «кое‑кем» определенно будет Райли, даже если он будет звонить по поводу статьи. Я только теперь поняла, что он спокойно воспринял новость о нападении на меня, не то чтобы равнодушно, но Лэкс точно не собрался жалеть меня и его поведение не изменилось. Ну почему все люди не могли реагировать именно так?

В этот день была самая лучшая в моей жизни в группе репетиция, так как я теперь была не единственным идиотом. В студии хороший Лэкс уступил место мрачному, раздражительному, кричащему, угрожающему, мелочному, надоедливому и тщеславному. Он все причитал что не понимает, как может позволить таким идиотам играть его музыку, словно был самим Моцартом. Но мне было хорошо и оттого, что парни прикалывались над ним и не заморачивались когда что‑то не выходило. Вся неделя была такой, мы учили новые песни, и я тащилась от них. Я не могла удержаться и вечером шла репетировать сама, наигрывая и напевая мелодии. Оказалось что половина песен для диска, были написаны для моего соло, а Лэкс выступал там лишь как бэк‑вокал или же как подпевка.

Сначала я очень подсела на балладу «Остатки парада», я читала слова, пела и играла, и не могла никак прекратить. Я все думала о том, что теперь узнав Лэкса получше, я понимала, какая у него глубокая личность. Его стихи были не менее прекрасными, чем музыка.

Одни строки не давали мне покоя:

«Ты ворвалась, останавливая движение.

Не было ничего такого, но была ты.

Я думал что это ничего не изменит,

Но я ошибался.

Мы бродили вдвоем,

Парад продолжался.

Ты ловила конфетти,

И собирала конфеты, протягивая их мне.

Но я видел лишь твои ладони,

Надеясь что в них найду твое сердце.

Остатки парада,

Взрывались в голове фейерверками

И музыкой,

Твоя ладонь, принадлежала мне,

Всего лишь один вечер. Один парад.»

Как читая такое, я не могла думать о том, что это могло происходить с ним. Что если Лэкс гулял так с Райли. Что же это был за парад? Парад за Независимость? Но тогда если все так, почему ему нравится целовать меня?

Значу ли я хоть что‑нибудь для Лэкса, кроме того, что он меня хочет? И что же мне со всем этим делать?

Глава 15. Неожиданная презентация

‑ Боюсь планы изменились, ‑ спустя две недели после того, как мы начали репетиция для нового альбома заявил Лэкс. Это было вечером, мы страдали ерундой за игрой в карты, и Шон с Эйтаном безбожно шулерничали против меня.

‑ С чего вдруг, и вообще какие планы? – даже не смотря на Лэкса спросил Шон. Он уставился в свои карты и хитро поглядывал на меня. – Что раскрываемся?

‑ Ага, щас. По глазам вижу, что вы двое уже что‑то сделали! Хватит меня обманывать! Все я с вами не играю!!!

‑ Ты и так проиграла нам уже чесночный хлеб и две пиццы! – захихикал Эйтан, а Эдвард дал ему подзатыльника.

‑ Имели бы совесть, она ведь вам верит, гадам! – Эдвард листал один из журналов по созданию причесок, и одновременно наставлял парней, поддерживая меня.

Я украдкой разглядывала Лэкса, думая о том, как же хочу его обнять, но при парнях я такого сделать не могла. Наши отношения оставались на том же уровне, что и две недели назад. Когда мы с утра были одни, Лэкс ставал веселым, немного ироничным и очень нежным, он целовал меня, обнимал, держал за руку, и я учила его плавать. В доме же он возвращался к своей мрачной холодности, и при остальных вел себя так же как и раньше, хотя его часто прорывало, когда мы вдруг оставались одни. Он мог втащить меня в любую комнату и прижав к стене целовать, и ласкать руками, там где ему вздумается. Я даже не знала что думать по поводу такого поведения. Мы о многом говорили с ним, но только не об этих отношениях. По крайней мере никто из парней пока что не догадывался что происходит.

Шон так же перестал выделываться и вести себя как плейбой со мной, став просто другом, но иногда я перехватывала его взгляды устремленные на меня, и я задумывалась, так ли он не помнит что случилось на пляже. Когда я не была занята, то ездила в город с ним, и тоже о многом говорила – в основном о нем. С его рассказов я поняла, что он жалеет о том, что обидел одну девушку, но кто она такая, так и не сказал.

Помню как спросила его:

‑ Ты ее любил?

‑ Нет…не знаю, скорее она была мне так же близка как ты, но я не позволил ей стать кем‑то действительно близким.

‑ Почему?

‑ Потому что с утра я отправил ее домой…и после этого она наконец‑то увидела настоящего меня, и ей не захотелось быть с таким козлом. Это было нечто вроде проверки…

‑ По‑моему это самая тупая проверка чьих‑то чувств.

‑ Теперь я это понимаю, но не 5 лет назад.

‑ Да, ты козел!

Тогда Шон начистил мне макушку, и пригрозил что больше ничего не расскажет, но я знала что это не так.

А сегодня с утра, Эйтан заявил мне:

‑ Я боюсь даже подумать, что через 2 года ты от нас уйдешь.

‑ Почему? Это все из‑за пиццы? – рассмеялась я, пытаясь скрыть неловкость и слезы от его слов.

‑ Нет, ‑ Эйтан так же неловко рассмеялся, он не любил выражать свои чувства ни перед кем, но мне всегда говорил о них. – Ты не такая как Кори. Да, мы все ее любим, но она не могла бы стать тобой – чем‑то вроде сестры для всех. Я даже иногда подозреваю, что Эдвард любит тебя больше чем Лэкса. Поверь, он вообще с женщинами не находит общий язык, так как завидует им – тебя он обожает.

‑ А ты? – я потрепала его по свежеокрашенной голове, труд моих рук.

‑ А мне нравится, что я могу чувствовать себя при тебе комфортно – мне не нужно притворятся. Я могу молчать весь день, и ты не будешь ныть по этому поводу. Ты подняла теперь планку для всех женщин мира в моих глазах.

‑ Твои слова меня пугают, ‑ рассмеялась я, ‑ но я думаю что все же частично дело в пицце!

Эйтан улыбнулся, и покачал головой обреченно:

‑ Ну ладно, процентов 75, это все же пицца.

И только Лэкс никогда не говорил мне ничего подобного. Я даже и не надеялась услышать от него слова, начинающиеся на «люб…», но мне хотелось бы знать, что он чувствует ко мне.

Я пришла в себя от мыслей, когда поняла, что все в комнате молчат, и испугалась, что от меня ждут какого‑то ответа, но на самом деле, они рассматривали какие‑то фото.

‑ Это вокалистка «Они сюда не едут», ‑ я подошла ближе и увидела фотосесию очень знакомой девушки, и меня тут же затошнило. Взяв дрожащей рукой одну из фотографий, я слабо взвизгнула, и кинула ее на место. Наверное я вела себя как истеричка, но по‑другому теперь не могла. Девушка была одной из тех, по чьей воле на меня напали год назад. Я знала, что она ушла из школы, по приглашению в группу, но какую именно не знала. Она как и я была блондинкой, только не настоящей, рост у нее был маленький, грудь отсутствовала, зато при этом выглядела она как хрупкая статуэтка. У нее был такой мальчуковский стиль – худенькая стройная фигура, угловатые плечи, острое личико, и на нее приятно было смотреть. Из‑за таких как она я себя чувствовала в школе жирафом.

‑ Ты ее знаешь? – спросил Эдвард, обнимая меня бережно за плечи, ‑ кто она?

‑ Знакомая по школе, ‑ скрывая дрожь в голосе, сказала я.

‑ Только знакомая? – переспросил Лэкс, и видно было что он догадывается кто она такая.

‑ Да. Прошлогодней давности.

Больше об этом не говорили, так как были проблемы поважней.

‑ Этот фотосет делают для одного журнала, как видите, девушке сделали стиль, похожий на Эшли. Думаю, они хотят сделать ей презентацию в журнале, в итоге потом получиться, что это мы под них косим. Так что я решил сделать тоже фотосесию для нас, но основной звездой будет Эшли. Я заказал статьи в несколько журналов, и для каждого будет своя тематика.

‑ Когда? Я даже как‑то приободрился, такая лень от этого отпуска накатывает, ‑ Шон встрепенулся всем телом на кушетке, и я сквозь неприязнь к старой знакомой улыбнулась. Они вечно меня веселили.

‑ Я нашел одно место здесь, и думаю завтра мы сделаем первую фотосесию. После завтра вторую, и если управимся с этими двумя на неделе сделаем третью. Номер с их презентацией выйдет на следующей неделе, с нашей уже будет в понедельник в продаже.

‑ А как ты раскопал эти фотки? – поинтересовался Эдвард все еще рассматривая фотографии. Наверное он запоминал образы, чтобы со мной сделать что‑то совершенно иное. Ох уж эти стилисты, я уже представляла, как мне придется часами сидеть перед зеркалом, пока он будет меня мучить.

‑ Это Райли. Но я не спрашивал, каким образом, в любом случае это ее работа, ‑ пожал плечами Лэкс.

Сегодня он был одет в узкие брюки серого цвета, белую рубашку, и котоновую безрукавку со свисающими полами. А на шее вместо галстука у него болтался поясок, замысловато завязанный в узел. В обоих ушах блестели сережки, а волосы на одну сторону были убраны назад и заколоты невидимками, а с другой стоны черной завесой свисали на лицо, время от времени закрывая один глаз.

‑ А что Райли? – Эдвард с неприязнью произнес это имя и переглянулся с остальными, я при этом смотрела в пол, будто меня такие разговоры и не интересуют вообще. – Как она реагирует на то что вы с Эшли «встречаетесь»?

‑ Какое ей дело к этому, чтобы у нас не происходило с Эшли, ее не касается. Ты забыл, у нас с ней свободные отношения.

Я думала что так и упаду с дивана, когда услышала такое, потому что ожидала услышать:«Какое ей дело к этому – у нас с Эшли всего лишь работа». Но он сказал, «чтобы у нас не происходило с Эшли». Так значит, что‑то все‑таки происходит? Если бы не парни, я бы упала на пол и начала вопить от счастья.

‑ Что‑то кому‑то принести, я на кухню иду? – спросила я, и не дожидаясь ответа мигом помчалась туда, а там не включая свет, я беззвучно вопила, улыбалась и прыгала от счастья. Еще чуть‑чуть и я бы упала в обморок от нехватки воздуха!

Вернулась я назад с чаем, и уже немного успокоившаяся. За это время Шон и Эйтан начали играть опять, активно зазывая меня к ним, но показав им язык, я сказала, что с жуликами не играю. Эдвард погрузился в фотографии «моей знакомой», и что‑то выписывал себе на листок. Лэкса в комнате не было. С гостиной я увидел что в коридоре светло, значит он пошел в студию, и я тихонечко пошла за ним.

‑ Что значит – чтобы не происходило у нас с Эшли? А что, между нами что‑то происходит? – невинно хлопая ресницами спросила я, входя в студию. Лэкс расслаблено лежал на пианино, но когда я заговорила, он подпрыгнул.

‑ Ты чего подкрадываешься – хочешь убить меня преждевременно? – Лэкс как всегда был недоволен и ворчлив. Опять вернувшись в лежачее положение, он сделал вид, что ничего не слышал.

Мне хотелось настоять и снова спросить, но я больше не осмелилась. И мне стало обидно, что Лэкс не хочет об этом говорить, значит, он не захочет и впредь. Лэкса устраивает все как есть – он имеет Райли, и здесь имеет меня, так что зачем ему заморачиваться по поводу чьих‑то чувств. Постояв пару секунд так, я расстроено ушла к себе в комнату. Там переодевшись в более теплую одежду, я вышла на улицу.

Я даже не слышала, что за мной кто‑то последовал, пока не заметила Шона.

‑ Ты куда?

‑ Просто хочу постоять на свежем воздухе, ‑ пожала плечами я, пока не поняла, что в полутьме ему это вряд ли видно.

‑ Не хочешь поговорить?

‑ О чем?

‑ О тебе…Лэксе..

Я испуганно обернулась к нему, желая понять по его лицу, что он имеет в виду. Подойдя ближе, и заметив не слишком веселую улыбку Шона, я поняла, что он говорит именно о том, о чем я подумала.

‑ Стоит ли говорить об этом? – спросила я, и отвернулась, потому что мне стало не уютно что Шон о чем‑то догадался.

‑ Да. Мне нужно знать.

‑ Так ты помнишь что было тогда на пляже?

‑ Да, и помню что тебе говорил. Я все еще не изменил своего решения относительно тебя, как бы мне не хотелось. Но я хочу быть уверенным, что у тебя все хорошо.

Шон подошел ко мне и обнял, и я не стала возражать, как бы подло это не было по отношению к Шону. Мне действительно очень нужно было, чтобы меня обнимали вообще, и особенно сейчас, после того, как Лэкс промолчал.

‑ У меня ничего не хорошо, ‑ тихо созналась я. – Временами я думаю, что все прекрасно, но в остальное время хочу чтобы все закончилось. Я просто хочу знать, что происходит, но Лэкса все устраивает и так.

‑ Это очень похоже на него. Пока комфортно, он и не подумает что‑то менять. Но что происходит между вами?

Я помолчала, обдумывая что ему сказать. На улице было так свежо, дул ветер, принося запах цветов, воды, дерева, свежей травы и приходящей ночи. Здесь ночь пахла не так как в Бостоне и не так как у меня дома, а совершенно по‑иному. Когда я замечала эти различия, то мне хотелось вернуться домой – не важно куда, к Милли или к дяде, но домой.

‑ Мы разговариваем, целуемся, обнимаемся, но только когда одни, в остальное время ты знаешь какой он.

‑ В остальное время, он то и делает, что слишком старается, чтобы игнорировать тебя, но постоянно ведет себя как дурак. Я только по нему и понял что между вами двумя что‑то происходит, ты ведешь себя совершенно нормально.

‑ Правда? А я думала что наоборот слишком часто сдаю себя, ‑ задумчиво произнесла я.

‑ А вот и нет, ты хорошая актриса. А он дурак!

‑ Согласна, ‑ рассмеялась я.

‑ И что ты будешь делать?

‑ А что я могу? Только что я спросила его о тех словах, что он говорил относительно Райли, а он промолчал. Я оставлю все как есть, и буду ждать какого‑нибудь конца всему этому.

‑ Говоришь так просто, но так не бывает.

‑ А как бывает?

‑ Бывает больно, глупая.

‑ Пусть будет больно, ‑ согласилась решительно я, ‑ но чтобы быстро, и до конца.

‑ Я совершил глупость, что отдал тебя ему, ‑ тихо проговорил он мне на ухо, и от его теплого дыхания щека покрылась гусиной кожей.

‑ Ты поступил мудро, ничего бы не было.

Шон промолчал на эти жестокие слова, и я подумала с каких это пор, я говорю правду‑матушку так в лицо, человеку которого люблю, как брата. Да просто потому что, иначе Шон не был бы со мной так близок, если бы я не говорила ему правду. Я всем им всегда указывала на недостатки, но показывая тем самым, что они для меня ничего не значат – я любила их за эти недостатки, и они отвечали взаимностью. Эдварда за то, что он бывает более женственный чем я, Эйтана за сдержанность и частое молчание, Шона, за то, что он бабник, но с добрым сердцем и юмором. А Лэкса я любила за все – его мрачность, ворчание, тщеславие, талант, самовлюбленность, гордость, несносность, его боязнь воды и не любовь ко многим продуктам, требовательность, трудолюбие на износ, ночные посиделки за сочинением музыки, и за то, что когда он целует меня, его ладони крепко держат мое лицо, словно я могу отвернуться.

‑ Точно ничего? – спустя несколько минут прозвучал возмущенный голос Шона, ‑ что я теперь буду говорить девушкам, если ты меня отвергла?

Я улыбнулась, и на глазах вступили слезы. В этом был весь Шон – даже когда ему было плохо, он мог меня утешить. Жаль, действительно жаль, что мы с ним не сошлись, но это зависело не от меня, а даже больше чем от него. Если бы в первую неделю он повел себя по‑другому… но зачем сожалеть о том, чего не было.

Шон взял меня под руку, и повел в обход дома, где мы вынесли несколько раскладных стульев, и в это время на крыльце включился свет, несколько ослепив нас. Я подумала было что может это Лэкс решил пойти найти меня, но рука Шона перехватила мою руку выше локтя и остановила. Он быстрее меня заметил машину, въезжающую на наш двор.

Я уже и раньше видела эту машину, когда Райли привезла костюмы и сердце мое упало. Когда Шон усадил меня, я не сопротивлялась, потому что не могла стоять. Я понимала, что Райли приехала не просто так. И как подтверждение моих слов, из дому вышел Лэкс, надевая на ходу пиджак и спускаясь по ступенькам.

Райли вышла из машины, чтобы встретить его, и очевидно пройти в дом, но он не дал ей этого сделать. В ответ она обняла его, и требовательно подставила голову для поцелуя, секунду Лэкс колебался, а затем наклонился, обхватил ее лицо руками и поцеловал.

Мне стало плохо – но не потому что он поцеловал ее, а потому что держал лицо в ладонях, как делал со мной. Вдруг этот жест перестал быть лично моим. И я почувствовала себя отвратительно и грязно, не просто преданной, а преданной сто раз подряд.

‑ Зачем ты приехала, я ведь просил этого не делать! – я был зол, так как машину вел не я, к тому же, когда я выходил из дому не смог найти нигде Эшли. Она так быстро смоталась из студии, что даже не дала мне времени, чтобы обдумать, что я хочу сказать. Блин, она стала слишком быстро бегать – эти тренировки приносят мне одни сплошные неприятности.

‑ Мне хотелось тебя увидеть. Ты два раза меня уже отшил, сюда приезжать не разрешаешь, в Бостон не приехал, когда я тебя просила, а сказал все отослать по почте, так что мне оставалось делать?

‑ Отослать по почте и сидеть дома, ‑ отчеканил я, отвернувшись в сторону окна. Я и раньше терпеть не мог маленькие машины, но это меня просто убивала – даже когда я отодвинул кресло, не хватало места для моих ног. И еще я очень надеялся, что Эшли не видела, как приехала Райли, может она была где‑то в доме, и не слышала звука подъезжающей машины. Хотя если она вдруг спустится вниз, Эдвард или Эйтан сразу же сообщат ей что приехала Райли, и будут поносить ту на чем свет стоит. По крайней мере после фотографий, она решит что это по делу. Или же, ей будет все равно. Ей будет все равно? Я бы не хотел чтобы так было. Почему она должна игнорировать тот факт, что у меня есть кто‑то вроде Райли? Но если действительно все равно, тогда почему она спрашивала о нас?

Я запутался и устал от этой головоломки. Мне казалось мы топчемся на месте и не продвигаемся ни в одну сторону. Единственными светлыми часами в день были те, когда мы с утра бегали, а в остальное время она вела себя со мной так, будто я как другие парни из группы, даже пробовала шутить со мной, как с Шоном или Эдвардом. Потому мне приходилось делать ей краш‑тесты на протяжении дня, затаскивая в темные углы, и целуя. На это она всегда отвечала именно так как я того и хотел, но потом снова отмораживалась от меня. В студии Эшли вела себя профессионального, и мне чаще приходилось кричать на остальных, чем на нее.

‑ Почему ты молчишь? – Райли сегодня выглядела замечательно, и я успел это оценить, но она видимо старалась, чтобы я озвучил эти мысли вслух. Обойдется.

‑ Я думаю.

‑ О ней?

‑ О ком? Той девушке из группы?

‑ Не увиливай, ‑ голос ее стал холоднее, а перед этим она старалась щебетать со мной. Я улыбнулся, видя все ее потуги заслужить мое внимание, но теперь это только смешило. Что‑то в последнее время она перестала быть похожа на себя холодную и невозмутимую. Играет в ревность? Даже интересно. ‑ Я говорю о вашей Эшли.

‑ И о ней тоже – хочу завтра сделать фотосесию, я уже договорился с журналами.

‑ Ты опять юлишь, ‑ сказала она, и прибавила скорости на дороге, когда машин уже почти не было. С ней я не переживал ездить на такой скорости, с такой холодной кровью, она вполне могла стать гонщиком – мне даже иногда было интересно, есть ли такие вещи, ну кроме Эдварда, способные вывести ее из себя?

‑ Нет, потому что я думаю о работе. А о чем думаешь ты?

Дата добавления: 2015-05-06