Юлия Колесникова 18 страница

‑ Нет, не думаю, что должна, зато хочу объясниться.

Бум! Минуту я не мог понять, что хочу ответить на ее слова, потому что они прозвучали уверенно, и вовсе не так как можно было ожидать от нее. Да, я давно этого не хотел замечать, но Эшли сильно изменилась по сравнению с той девушкой, которая пришла на прослушивание. Она стала сильной, однозначно, и даже оставаясь эмоциональной, могла спокойно встречать трудности. Я ожидал от нее слез, и еще чего‑нибудь, но она была настроена решительно. Да, мне однозначно еще больше нравилась Эшли… сначала было трудно примириться с тем образом мокрого щенка, который она вызывала в воображении своим видом, и теперь казалось мы словно вышли на один уровень.

‑ Ну, хорошо…‑ я скривился от того как мой голос звучит не уверено. Будь мужиком, не раскисай!

Эшли повернула голову в мою сторону, но это единственное движение, которое можно было распознать в темноте, ни глаз, ни точного выражения лица не было видно.

‑ Шон для меня только друг, хотя именно он понравился мне первым, и если бы не был такой задницей и предателем по отношению к девушкам, я смогла бы ему поверить, я так думаю. Но я быстро распознала, что он за человек, и отношения друзей, это все что для меня ценно в нашем с ним общении.

‑ Ааа…ну ты меня успокоила не то слово. Знаешь Лэкс, если бы Шон был чуточку нормальней, у нас бы все с ним сложилось, и я вряд ли бы обратила на него внимание – вот что я слышу в твоих словах, – мне не хотелось злиться, и все же я именно злился на нее.

Сначала в ответ была тишина, а потом Эшли…рассмеялась?!!!

‑ Что смешного блин?!!!

‑ Ты ревнуешь?

‑ Да что ты, прям даже никак такое не может со мной случиться, ‑ язвительно отозвался я, внезапно понимая, что как бы ни хотел скрывать свои чувства, но она все равно улавливает их. Я вообще‑то не собирался говорить о том, что ревную как последний идиот. Так, все, шуточка затянулась – у меня несколько миллионов поклонниц, а я тут блин напрягаюсь!

‑ И злишься на меня, потому что я поняла это? – и опять смешок.

‑ Эшли, мое терпение знаешь ли не резиновое… ‑ я тонко намекаю ей на то, что пусть это ОНА, и все же не стоит надо мной издеваться. И как так произошло, что она спокойна, а я не могу никак совладать с собой. Да в чем дело?!

‑ Злишься на меня, да?

‑ Нет.

‑ А я слышу – да!

Я не выдержал и резко поднялся, не желая слушать ее издевательства, раз она поняла, какие чувства управляют моим поведением, но в это же время Эшли проворно подскочила на ноги и преградила мне вход в комнату.

‑ Отойди, ‑ я все еще был само терпение.

‑ Послушай, я вовсе не издеваюсь над тобой. И я хочу, чтобы ты понял, мне жалко Шона, он открылся передо мной и вовсе ничего не ждет в ответ. Я хотела бы быть ему другом и переживать за него, но если тебе это не нравиться, постараюсь не поступать так.

‑ Да, мне черт побери не нравится то, что когда говорят о сексе, ты смотришь на других парней.

‑ Я должна смотреть лишь на тебя? – голос Эшли стал тихим и понизился до глубокого шепота. Медленно до меня начало доходить, что здесь темно, душно и тело Эшли рядом со мной, и на ней надета моя футболка и какие‑то мелкие шорты. Сглотнув, я попытался дышать медленнее, но тело уже начало двигаться в такт мыслям.

‑ Да…ты должна всегда смотреть лишь на меня и ни на кого другого…

‑ Звучит так, будто ты ужасный собственник.

‑ Я редко нахожу какие‑либо вещи столь привлекательными, чтобы они были только моими, но когда такое случается, я категоричен.

Эшли медленно наклонилась ко мне, и я мог чувствовать, как с ее теплом распространяется аромат шампуня, которым она мыла волосы.

‑ И что, ты сделал все, чтобы называть меня только своей?

Это опасная игра, которую затеяла Эшли, чтобы подразнить меня, принесла именно те результаты на которые она рассчитывала. Я не стал медлить, а тут же грубо обняв ее затолкал в комнату, и Эшли так же не осталась бездейственной ‑ она тут же принялась стаскивать с меня одежду, и оттого мы двигались еще более слепо в этой темноте, постоянно на что‑то натыкаясь почти падая, но поддерживая друг друга. Я даже не заметил, как мы добрались до кровати, и рухнули на нее.

Дыхание Эшли переплеталось с моим и было так же сложно оторваться от ее губ, как и снять, наконец с нее футболку. Под ней на Эшли ничего не было, и как я и ожидал, грудь у Эшли оказалась тяжелой и круглой, именно такой, чтобы идеально лечь в мои ладони. На некоторое время весь остальной мир отключился, сосредоточившись только на ней. Мне казалось я умру, если не смогу попасть в нее, быть в ней. Но мне хотелось сдержаться хоть чуть‑чуть, чтобы насладиться этим первым разом, но как и в прошлый раз, я горел и мне хотелось всего и сразу.

Секс с Лэксом был таким же, как и жизнь с ним в одном доме – бывали моменты, когда казалось, я просто умру от его ускоренного темпа, пока он вдруг не останавливался, и не переходил на чуть более медленные ласки. Так продолжалось, пока я не начала его молить об окончательном продолжении. Впервые с того момента когда он зашел на террасу, власть была в его руках, и он улыбнулся, дрожа при этом всем телом, потому что понимал, что нужен мне – один и единственный.

И если я переживала, что из‑за несдержанности мы быстро кончим, то была не права, потому что после первого раза Лэкс не остановился – казалось я на сессии съемки камасутры, так как он вовсе не уставал. После третьего раза я попросила его немного передохнуть. Лежа на его руках, совершенно обессиленная и довольная этим, я усмехалась тому, что мы потные, но Лэкса это кажется совершенно не волнует. В любой другой обстановке он вероятнее всего начал бы стонать по поводу пота.

Его сердце билось так близко, что я даже не могла точно определить, его это или мое. Постепенно дыхание восстановилось, но тело ломило от такой нагрузки.

‑ Я так понимаю это еще одна ступень по улучшению моего тела.

‑ А как же, я ведь разработал для тебя комплекс упражнений, ‑ усмехнулся устало он. Я тоже улыбнулась, и мне хотелось бы с ним поговорить обо всем, что случилось, но я уже не могла. Глаза сами собой закрывались, веки тяжелели – Лэкс забрал у меня все силы, которые были. Даже в сексе он был ужасно требователен и не успокаивался, пока не доводил меня до исступления. Если бы сейчас какой‑либо журналист задал мне вопрос, касающийся секса с Лэксом, я бы точно сказала, что ничего подобного со мной еще не случалось. Он всегда старается быть во всем лучшим.

Медленно по сердцу рассеялось тепло, когда я поняла, что все хорошо.

Утром я немного смутилась от того, что на мне нет простыни, а Лэкс подперев голову рукой, рассматривает меня. Первой реакцией было тут же накрыться, но он не позволил мне, и я покраснела еще больше от его внимательного, понимающего и в то же время горящего взгляда.

‑ На чем мы вчера закончили? – тихо спросил он, и да, тут же решил это продолжить. Наверное, было глупо думать о таком, но мне показалось вдруг, что именно так должны вести себя молодожены.

На кухню мы вошли держась за руки, и честно говоря, было странно видеть, как глупо при этом улыбается Лэкс. К моей огромной радости все вели себя при этом так же весело, даже Шон, но он был слишком веселым, чтобы не обратить на такое поведение внимание. Эдвард как всегда рассматривал нас с Лэксом, будто бы ему демонстрировали романтическую комедию, а Эйтан только усмехался.

‑ Сегодня выходной от всех репетиций и остального, ‑ к концу завтрака объявил Лэкс, и я наклонила голову, чтобы скрыть улыбку радости при этом. Конечно же все понимали, чем это вызвано.

‑ О, как хорошо, я еду тогда в Бостон отдыхать, буду завтра, ‑ тут же вскочил на ноги Шон, слишком уж оживленно потирая руки.

‑ Смотри, чтобы завтра мы не разыскивали тебя по всем занюханным гостиницам, где ты будешь «отдыхать» с проституткой в обнимку, ‑ съязвил Эдвард, скривившись в сторону Шона.

‑ Ты будешь рад, если я найду себе дочь пастора? – ответил на его выпад Шон и мы рассмеялись, представляя себе нечто подобное.

‑ Я тогда в город… ‑ отозвался Эйтан, разделяя наше веселье кривой улыбкой, ‑ в библиотеку, что ли схожу…и себе какую‑нибудь дочь пастора поищу, а то ваш вид наталкивает меня постоянно на размышления о бабочках, щенках и котятах. И всем розовом, розовом, розовом…. – последнее было сказано с закрытыми глазами, с придыханием, словно он сознается в любви.

Ну да, верно, мы вели себя как влюбленные идиоты, и потому я скрыла смех от недоумевающего Лэкса. Ну как же, его репутация!

Вскоре на кухне никого не осталось, хотя последним уходящим был Эдвард, и он насвистывал какую‑то мелодию, заговорщицки мне подмигивая.

‑ Чем бы ты хотела заняться сегодня? – деловито поинтересовался Лэкс так, будто мы готовимся к чему‑то важному.

‑ Совершенно ни чем, ‑ с довольным вздохом сказала я, надеясь, что хоть сегодня мы сможем побыть только вдвоем.

Лэкс приподнял вопросительно бровь.

‑ Итак, тебе хочется романтичного свидания?

‑ Ты против?

‑ Ну я не слишком представляю себя в роли романтика.

‑ Я вообще‑то тоже, ‑ протянула я разочаровано, но я и раньше понимала, что отношения с Лэксом не будут походить на общение двух голубков. – И что ты предлагаешь?

‑ Пойдем гулять?

‑ И чем это отличается от того что предложила я?

‑ Что это предложил я, ‑ усмехнулся Лэкс, давая тем самым понять, кто будет управлять этими отношениями. – Так что, пойдем?

Ну что я могла ему сказать?

Возле дома было несколько фоторепортеров, которые думали, что мы их не замечаем, потому Лэкс нацепил дежурную улыбку, которая отличалась от его нормальной. Пока мы шли к машине, он был именно таким – наигранным, ненастоящим, холодным. Странно было смотреть снова на него с этой стороны, особенно, когда я узнала и другие его стороны.

В машине он словно сдулся, и некоторое время был молчаливым, пока к нему не вернулось хорошее расположение духа.

‑ Я раньше не замечала что репортеры так…удручают тебя. Ты устал от всего этого?

‑ Да, ‑ неохотно отозвался Лэкс, ведя машину одной рукой, а другой в локте поставив на место опущенного стекла. – Честно говоря, я хотел появления новой солистки, чтобы она отвлекла внимание от меня…да от всех нас, но оказалось теперь я еще больше под прицелом камер.

‑ Ты разочарован?

Он секунду молчал, пока на его лице не появилась улыбка.

‑ Сначала да, но не теперь. Я по крайней мере теперь страдаю за вознаграждение.

Мне едва удалось сдержать глупый радостный писк, но никак уж не довольную улыбку. Это были немного надменные слова, но так как они прозвучали от человека, который не любит говорить о чувствах, для меня они были очень дороги. Боясь ему помешать вести я все же протянула руку и переплела пальцы с его, лежащими на руле. Лэкс не посмотрел на меня, но выражение его лица стало мягче. Это хорошо, значит мое присутствие в его жизни, ему действительно нравится.

‑ Расскажи мне о себе, я ведь ничего толком и не знаю – и теперь после этих интервью, я думаю о том, что в них нет и 50% правды.

‑ Что ты хочешь знать? – к моему удивлению Лэкс не стал отнекиваться, но его лицо стало более сосредоточенным. – Хочешь узнать, как я стал именно тем, кем являюсь сейчас?

‑ Да, мне было бы интересно узнать, каким ты был в школе, и как создал группу.

‑ В школе меня называли высокомерным, не думаю, что тебе я бы понравился…

‑ Ты и сейчас такой, не думаю, что в школе было хуже.

‑ Немного хуже, меня не понимали сверстники, парни не слишком любили за то что я пользовался большой популярностью у девушек, а я не стремился с ними сблизиться, так как они не понимали моих стремлений. Приходилось сохранять дистанцию, и вести себя так, чтобы не влезать в неприятности. Но это все равно постоянно втягивало меня в драки.

‑ И как?

‑ Я часто выигрывал, ‑ не без гордости заявил Лэкс, на что я фыркнула.

‑ А что, я никогда не был слабым, отец позаботился об этом.

‑ А кто он?

‑ Он был дипломатом, потому у нас было разностороннее воспитание с Максом. Только мне не слишком нравилось заниматься борьбой, музыка всегда нравилась больше. Так и Макс за мной потянулся в музыку, и со временем он пошел в мою группу. А с Шоном и Эйтаном мы жили по соседству, и мы сдружились со временем, точнее говоря, Шон друг Макса, они ровесники – им по 24, а Эйтан старше меня на год, и он единственный мой друг их детства.

‑ Видимо тебе не слишком было весело в детстве, ‑ я была несколько удивленна тому, что он рассказывал, так как в моем воображении давно сложилось впечатление, что он пользовался популярностью всегда.

‑ Да нет, я не обращал внимание на доброжелателей, это было ниже моего достоинства. Все что меня интересовало, как добиться своей цели, потому я старался игнорить дураков. Другое дело было в музыкальной школе – уж там признавали мою гениальность, потому что я единственный играл практически на всех возможных инструментах и писал музыку.

‑ Так уж и гениальность? – рассмеялась я, потому что слова Лэкса звучали так просто, словно это давно признанный факт.

‑ А почему бы и нет? Я красивый, умный, талантливый, и знаю себе цену – люди должны это признавать, иначе никогда не станут кем‑то особенным, и им останется лишь лелеять мечты.

‑ Так ты смог добиться всего того, что имеешь сейчас?

‑ А как иначе? Ты знаешь другие пути?

‑ Знаю – можно вывалиться из лифта, там тебя заставят раздеться и спеть песню, а потом еще нужно выслушать оскорбления о своем заде, и получаешь место в известной группе.

Лэкс расхохотался, и я даже почти обиделась, но потом он стал серьезным и внимательно посмотрел на меня.

‑ Ты все еще злишься за то, что я сделал тогда?

‑ Не злюсь, но вряд ли когда‑либо забуду. Только мне хочется знать…так что скажи правду – ты сделал тогда это совершенно не из‑за группы, не так ли?

Лэкс покраснел, и я удивленно воскликнув, подпрыгнула на месте, но недалеко, так как меня сдерживал ремень безопасности.

‑ Так это правда? – не удержалась я, раньше лишь догадываясь об этом, но не будучи уверенной, совершенно не собиралась с ним говорить об этом.

‑ Ну не совсем так…дело в том, что…да я даже не знаю, почему так поступил. Ты была такой жалкой, наверное, я хотел встряхнуть тебя хорошенько, чтобы ты поняла, что тебя ждет.

‑ И я тебе совершенно не понравилась?

‑ Не уверен в этом, я ведь еще долгое время не хотела верить в то, что ты мне нравишься. Короче говоря я не уверен, в своих тогдашних впечатлениях.

‑ Ну‑ну, ‑ Лэкс мог говорить все что угодно, но я понимала теперь его больше чем раньше.

‑ Ну хорошо, не будем об этом. А как ты создал группу?

‑ Я знал, что мне нужно и начал к этому готовить парней. Сначала они сильно сопротивлялись, но постепенно втянулись в музыку, как и я, начали понимать меня. И все же это было сложно, учитывая неразговорчивость Эйтана, шелудивость Шона и несерьезность Макса, а потом и Шайн…наша первая клавишница, она только и думала о том, чтобы выйти замуж. Но я старался как мог все эти пазлы собрать в одну картинку.

‑ Лэкс‑супермен спас мир, ‑ заключила я, как можно более серьезным тоном, но Лэкс переставив руки, освободившейся рукой, потрепал меня по волосам.

‑ Не дерзи!

За разговором я не смотрела куда Лэкс едет пока мы не выехали на то место, куда меня сначала привозил Шон, а потом где проходила наша фотосъемка. Погода начала портиться и постепенно безоблачное небо затянули облака, от воды дул холодный бриз, и потому, когда мы вышли из машины, Лэкс накинул на меня свой свитер. Я не став его ждать пошла вперед, но вскоре он догнал меня и остановил, указав на плед в своих руках. Расстелив его на камнях, Лэкс помог мне сесть рядом с ним, и это было довольно неожиданно с его стороны, потому что раньше я не замечала в нем такого воспитания. Не то чтобы он был не воспитанным, но часто обращался с девушками, как с нелюдьми, особенно с теми, что фанатели от него. Только вспомнить какое у него было отношение ко мне в начале.

‑ Теперь ты узнала немного обо мне, и я хочу узнать о твоей жизни.

Я улыбнулась, потому что не смотря на то, что Лэкс смотрел вперед в его голосе было нетерпение – то есть хочу я того или нет, но рассказать должна, а как аргумент – он ведь поделился со мной своей жизнью.

‑ Что рассказывать – я выросла в маленьком городке в Монтане, но до этого, первые пять лет своей жизни жила в Бостоне – с родителями. Отец мой был полицейским, он погиб при исполнении, а мама воспитательницей, и она после смерти отца забрала меня с своему брату в Монтану. Там она неудачно познакомилась с одним мужчиной, в конечном итоге он был пьяным и однажды попал в аварию – ему ничего, а она попала в кому, из нее так и не выбралась. После меня воспитывал дядя, и я именно его называю отцом, ему это нравиться. Ну а в школе я была тихой девочкой, хорошей, и самой симпатичной в классе, принимала участие во всех школьных концертах, потому решила стать певицей. Переехала в Бостон ради этого, поступила в школу искусств, ну и ты знаешь, что было дальше.

‑ Ты очень скупо говоришь о родителях, ‑ после минутного молчания выдал Лэкс, и если в его голосе не было сочувствия или эмоций, он все же взял мою ладонь и крепко сжал.

Неожиданно все стерлось в этот момент, что было раньше – все издевки, что случилось в студии, и то, как я обижалась на него. Я наконец четко поняла одну мысль – что я люблю Лэкса, и все остальное неважно. Я рассматривала его отстраненное лицо, надеясь, что и где‑то глубоко в нем есть те же чувства. Просто он не может сказать о них, по той же причине что и я – влюбленные часто молчат о чувствах из‑за страха быть отвергнутыми. Это был красивый момент – дул ветер, шумел океан, низко над водой летали чайки, издавая голодные вскрики, руки медленно холодели, но мне было хорошо. Все было хорошо, пока одна моя ладонь оставалась зажата в его горячей руке.

‑ Я не то чтобы сухо, ‑ сказала я, прочистив неожиданно севшее горло, ‑ я не сухо отзываюсь о них, просто я практически их не помню. Моя семья, сколько я себя помню – это дядя, Милли и Кори. И время от времени с нами жили некоторые женщины, дядины девушки, так что я более или менее некоторых из них, могу назвать близкими людьми.

‑ Мне жаль.

‑ Чего?

‑ Что меня не было с тобой, когда тебе было плохо…тогда в детстве и в школе искусств…это странно, потому что я не люблю сожалеть о прошлом, но мне действительно жаль.

Лэкс откинулся назад, увлекая меня, одеревеневшую от чувств из‑за его произнесенных слов, и крепко обнимая. Я не сразу же смогла обнять его в ответ, хотя эти слова почти заставили меня плакать. С ним было так хорошо и спокойно, мне не нужно было тревожиться ни о чем, а только лежать рядом с ним, обнимать и слушать, как равномерно он дышит.

Вот еще одна черта Лэкса – он не жалел меня, не той жалостью с которой относятся к сиротам. Он сожалел, что когда не мог быть со мной, и мне тоже было этого жаль. Интересно, что бы было, встреться мы тогда, когда мне было 15? Наверное не было бы все так как сейчас.

И мне хотелось сказать, что я не сожалею, что его не было в те времена, когда мне было плохо, потому что мне нравиться то, что есть сейчас, но Лэкс слишком быстро заснул. Когда я смотрела на спящего его, я вдруг испугалась, что сейчас все слишком хорошо, чтобы быть правдой.

Глава 20. Правда

На ближайшие дни была намечена съемка клипа на переработанную версию песни «Дайте снега», которую должна была исполнять я, для этого к нам на пару дней должен был приехать Макс, и хотя ему это не очень нравилось, так как Кори со дня на день собиралась рожать, выхода не было. Все же он как и все остальные в группе понимал, что это действительно важно.

История клипа должна была быть такой, чтобы с каждым из парней я снялась в отдельной мини‑истории. С Эйтаном я должна была быть знойной красавицей, с Шоном скромной девушкой, с Максом женщиной‑вамп, а с Лэксом я играла ангела. Но Эдвард выбрал для меня довольно странный образ ангела. Это были гладкие длинные волосы перевязанные жемчугом, мое платье серебристо‑голубого цвета оставляло всю спину голой, а на спине с помощью загара и тонального крема мне нарисовали крылья. Да выглядело это интересно, и необычно.

Съемку как и фотосесию решили сделать на каменистом пляже, менялось только освещение и пора дня, для каждой мини‑истории, и если в прошлые разы Лэкс ограничил число людей, помогавших нам, то в этот раз их приехал целый автобус, и еще один с одеждой и аппаратурой.

Было как‑то неуютно наблюдать за этим Лэксом, который занимался организационными вопросами, потому что я уже начала привыкать к другому Лэксу, не с таким крутым нравом.

В нашей мини‑истории было пианино, но не настоящее, а стеклянное с витыми кованными деталями, и Лэкс в белом костюме словно привидение время от времени появлялся возле меня. То он лежал на пианино, то сидел рядом со мной, и каждый раз когда я пыталась взглянуть ему в лицу, тут же должен был исчезнуть.

Сначала я переживала по поводу того, как сработаюсь с группой этих незнакомых мне людей, но все оказались очень приветливыми, и более удивленными чем я, потому что наверняка ожидали какого‑нибудь другого отношения. Ну понятное дело, ведь если вспомнить о том, каким бывает Лэкс, было из‑за чего переживать.

В мини‑истории с Шоном, я лежала на диване, белом, кожаном, среди этих камней, словно девушка которая только что пришла из университета, и думает о том, кого недавно потеряла, а он играл моего парня, что как призрак приходит ко мне. Я спала, а он садился рядом, гладил мои волосы, и словно сны навевал мне воспоминания, как мы бегаем по пляжу, держимся за руки и купаемся вместе. Я переживала по поводу некоторых сцен, но не сколько за себя, сколько за Лэкса, хотя видимо не стоило, когда он смотрел на готовый материал, то был доволен.

И все же оставался еще один человек, которому было больно от всего этого – Шон. Да… я понимала, о чем он думал, когда мы бегали по пляжу, и прислонялись друг к другу, почти готовый поцеловаться. В один из моментов, который нам пришлось снимать больше часа, так как камера снимала нас с нескольких ракурсов, мы простояли с ним обнимаясь и наши лица находились на расстоянии нескольких сантиметров. После этого Шон тут же ушел в трейлер, который мы делили все 5, и я последовала за ним, хоть и понимала, что не стоило.

‑ Как ты? – спросила я, заглянув внутрь, и чувствуя себя сейчас просто отвратительно.

Шон лежал на небольшом диванчике, и приподняв голову неожиданно рассмеялся, но в этом смехе была горечь.

‑ Ужас…я ушел, что хоть немного не видеть тебя, но ты последовала за мной…Эшли, перестань быть такой хорошей. Ты не могла бы хоть ненадолго стать сучкой? Мне бы действительно стало тогда легче!

Я вошла внутрь, понимая, что как раз в данный момент и являюсь сучкой, потому что переживаю и не могу оставить его в покое.

‑ Это из‑за меня?

‑ А как ты думаешь? Обнимать то, что тебе не принадлежит, довольно сложно. И вы двое с Лэксом такие понимающие, что меня аж тошнит. – он заложил руки за голову и уставился в потолок, видимо пытаясь игнорировать мое присутствие, но почему то неловкости это у меня не вызывало.

‑ Ты будешь в порядке? – я прислонилась к дивану, но не стала подходить ближе, хоть мне и хотелось сказать ему хоть что‑то утешительное.

Шон тяжко вздохнул, поднялся на локтях, и только потом взглянул на меня, но уже с улыбкой, которая видимо должна была меня успокоить.

‑ Это больно, но не смертельно. Так что иди, я просто хочу отдохнуть.

И затем Шон перевернулся на бок и уткнулся лицом в подушку дивана, очевидно пытаясь уснуть. Ему было все равно что на нем костюм для съемка, а его волосы словно каменные продолжают стоять в прическе, на лице куча грима, и с кожи осыпается блеск. Шон хотел покоя, и не видеть меня, так что нужно было хоть что‑то сделать для его спокойствия.

Когда я вышла из трейлера то первым делом увидела Лэкса, который стоял припершись к стенке, и мы грустно посмотрели друг на друга, не было о чем говорить, потому что каждый из нас понимал, как отвратительно себя чувствует другой. Лэкс молча притянул меня к себе, и обнял, и я знала, что у меня есть его поддержка. Да, когда он был таким нежным, я понимала, почему выбрала его, а не Шона.

‑ Как Шон?

‑ А как ты?

‑ Ревную, ‑ спокойно сказал Лэкс, словно это было не так, но он просто констатировал факт, отчего мне стало смешно. Зарывшись в его плечо, я рассмеялась.

‑ Ты говоришь об этом так спокойно.

‑ Я просто принял это как должное, что у меня есть кто‑то кого я могу ревновать, даже к фонарному столбу.

‑ Ну боюсь тебя разочаровать, тебе не стоит этого делать.

‑ Знаю, ‑ с этими словами Лэкс оттолкнулся от стенки трейлера, и продолжая меня обнимать повел обратно к съемочной площадке. Как раз было время ленча, и мы надеялись, что Шон скоро вернется, чтобы доснять то, что осталось с ним.

Как раз вечером приехал Макс, с ним мы снимали в последнюю очередь, чтобы сократить его пребывание здесь до минимума. Ведь как бы там ни было, Макс был братом Лэкса, и последний понимал все чувства брата.

Мы решили что после съемок с Максом отпразднуем все это вечером в одном из клубов.

Следующий день выдался таким же тяжелым, как и предыдущий, так как снимать мы начали часов в пять, и пока не стемнело нам нужно было побольше отснять материала, ведь режиссеру нужны были сумеречные декорации. Как‑то раньше я не замечала, что Макс и Лэкс так похожи, но когда ему уложили волосы наверх, подкрасили, и одели в черное, я поняла что это действительно так. Интересно, что именно увидела в нем Кори, когда влюбилась? В то время когда она попала в группу, со мной случился тот неприятный инцидент, и мы практически не общались, а теперь мне было бы интересно узнать, как становились их отношения. Ведь Кори была сдержанным человеком, а Макс веселым и открытым, таких парней она называла «тупыми красавчиками», и всегда отказывалась иметь с ними дело. Вот уж действительно люди совершенно не похожие друг на друга. У нас с Лэксом была одна общая вещь – музыка, с ее помощью мы могли проводить время вместе, не боясь, что когда‑нибудь нам вдвоем станет скучно. Хотя я еще толком ничего о нем не знала, и Лэкс не был одним из тех парней, кто будет до мельчайших деталей пересказывать о своем прошлом. Если я что‑то хотела узнать, нужно было распытывать об этом у других.

Когда вечером мы завалились в клуб, Лэкса тут же выдернули, чтобы решать некоторые вопросы относительно монтажа – точнее говоря, как я поняла со слов Эйтана, режиссер просто хотел выпить хорошенько в компе Лэкса, ведь они старые друзья. Хотя Эйтан сказал мне по секрету, что это единственный режиссер который мог вытерпеть придирки Лэкса во время роботы, и я понимающе улыбнулась на его слова. Это действительно было так, Лэкс знал, какой хочет увидеть картинку, и потому постоянно маячил за спиной режиссера. Возможно, потому он так спокойно пережил нашу совместную с Шоном съемку, потому что смотрел как бы со стороны, беспристрастного режиссера.

Первым я решила помучить Макса, ведь он был его братом, и знал точно побольше остальных. Заказав себе бокальчик мартини, я устроилась за стойку рядом с ним, а Макс пил только сок, потому что собирался сразу же после попойки смыться в Бостон к Кори.

‑ Ты скучаешь без Кори? – спросила я его, надеясь немного разговорить Макса, ведь не смотря на то, что его я знала раньше всех остальных и к тому же встречалась теперь с его братом, у нас не было каких‑либо отношений – нас можно было назвать просто знакомыми, но не друзьями. Думаю, в этот день съемки Макса оценивал меня, как девушку брата, и совсем чуть‑чуть как солистку группы.

‑ Да…и переживаю, просил Кори звонить мне каждый час, и докладывать нет ли у нее схваток…нам пришлось как‑то побывать в больнице, когда ее знакомая по курсам рожала…те крики до сих поря у меня в ушах звенят, ‑ Макс поежился и наверняка пожалел, что не может сейчас выпить чего‑нибудь покрепче сока.

‑ Зная Кори, она легче все это переживает чем ты, ‑ усмехнулась я, и со стороны рассматривая профиль Макса, в темноте бара он очень был похож на брата, но Макс намного чувствительнее, чем Лэкс.

‑ Это точно, ‑ Макс рассмеялся и удивленно развернулся ко мне, ‑ знаешь, как приятно встретить человека, который понимает все мои проблемы связанные с Кори. Думаю, я тебя немного недооценивал, и мы почти не общались, но я уже вижу, что Лэксу хорошо с тобой. Сегодня на съемках он почти веселился, и кажется ему легко с тобой. Не думал, что так может снова быть с ним, после того что было в прошлом.

Дата добавления: 2015-05-06