Черри: Ты как? Окейно? 1 страница

Черри: Телефон сломан. А так все отлично! Был немного занят с братом. Этот гренадер достал меня по самые гланды.

Черри: Аха

Марина J: Правда?

Марина J: Ничего страшного) Чем ты занят?

Марина J: Саш, мне без тебя скучно. Поверишь?

Марина J: Чеееееерри? Ты здесь?

Марина J: Как ты, я волнуюсь за тебя. Все хорошо?...)

Да, Марина была упорной девочкой и продолжала атаковать Черри, надеясь на то, что парень падет под градом ее настойчивого обаяния. Его "нет" она явно не приняла за ответ. Этот резкий, но веселый и активный парень с яркими волосами и кучей тату понравился ей невероятно, и она желала заполучить его в свое личное пользование. "Раз говоришь, что ты - мой друг, то я буду твоим другом. Пока. Всячески буду демонстрировать свои дружеские чувства к тебе. А потом, когда вотрусь к тебе в доверие, ты уже сам не захочешь, чтобы наши отношения были только дружескими

Она вообще не желала отступать - и в этом была очень похожа на свою кузину. Только вот Черри мыслил несколько по-другому, вернее, не по-женски, и не понимал, что Марина хочет быть просто другом. Он как-то вообще не очень верил в дружбу между мужчиной и женщиной. Парень продолжал пребывать в уверенности, что Марина с ним заигрывает. А подводить Дэнва он не собирался - дал слово не "трогать" подружку его Машки. Сам ведь знал, что дольше, чем на неделю его не хватит. А вот Ланде в это верил. А еще он иногда совершал несколько иррациональные поступки, идя на поводу у своих чувств. Марину, эту веселую девушку с блестящими глазами, ему стало жаль. И он, сев перед ноутом, стоявшем на полу, и скрестив ноги по-турецки, напечатал ей ответ, не глядя на клавиатуру: "Хай, Марина! Прости, солнце, я был занят".

То, что ник, с которого отправлялись сообщения Ланде значился как "Черри", беловолосого парня не слишком волновало.

А Марина ответила достаточно быстро, как будто бы терпеливо ждала сообщения от парня.

Черри: Нервирую окружающих)))

Черри: Правда)

Марина J: Так у тебя все нормально? Не могу дозвониться до тебя...

Она принялась печатать ответ.

Ланде, ожидая его, забрал ноут с роутером в свою комнату и продолжил достаточно увлеченно переписываться с Мариной. Он отлично мог подделывать стиль Черри. Ему, правда, было слегка неловко за то, что симпатичную и милую девушку с чуть задранным кверху носиком все время игнорирует зеленоволосый "олух". Одновременно с перепиской парень думал о том, что случилось с Денисом, но звонить пока не решался - если с другом случилось... то, о чем говорил вечно пьяный идиот Челка, то ему явно не до друзей.

Надо заметить, больше о Дэне Ланде и Черри никому не говорили.

А Челка поведал обо всем лишь подошедшим друзьям-одногруппникам, которые, справедливости ради надо заметить, и так подслушали половину разговора.

- И чего теперь он будет делать? - спросил кто-то из музыкантов.

- Жениться, - с отвращением ответили ему. - Или алименты платить.

- Так это еще доказать надо, что чилдрен - его. Анализы, все такое...

- Чилдрен - это не один ребенок, это несколько. Сплюнте! Дэнву такое не надо! - тут же сказал со ржачем кто-то, явно хорошо знакомый с английским языком.

- Он же Лаки Бой, его пронесет, - возразили ему.

- А может он сам захочет в загс валить?

- Точно, - заржал вдруг Челка, что у него на телефоне осталось то самое видео из "Алигьери", и его видели еще не все друзья-приятели. - Гляньте сюда, смотрите, какой Смерчуга клевый был, когда предложение по пьяне Машке делал! Это мы в "Чистилище" тусили. Весь народ угорал.

Парни тут же с интересом уставились в экран его мобильника.

- Только не базарьте про Дэна никому, - предупредил музыкантов Челка после того, как они, славно поржав, посмотрели то самое видео и поскачивали его к себе на телефоны через Блютуз. Ребята, словно болванчики, закивали и пообещали держать рты на замках.

Как ни трудно догадаться, обо всем случившимся довольно быстро стало известно большому количеству народа. Как это произошло, история вновь вынуждена умолчать. Но среди народа стали ходить самые интересные слухи, жаль, что до Смерча они так и не дошли.

Мы провели вместе неплохой день и вечер. Лера, которая, как оказалась, воистину была идеальной женщиной, сама приготовила вкусный ужин. Я вызвалась ей помогать, и мы, как подружки, проболтали на кухне обо всем на свете, к изумлению своего сыночка. А он, кстати, не просто так болтался на кухне, как это, к примеру, делает мой братец обычно, а тоже помогал, причем его помощь была куда более значимей, чем моя. А еще он не ныл и не канючил традиционные для голодных мужчин фразы: "Когда же будет едаааа? Я голодный, сейчас умру. Чего вы там так долго возитесь?!". И этим заслужил мое молчаливое одобрение, хотя я видела, что его синие глаза явно были голодными. Умеет он все-таки скрывать свои чувства. А еще умеет убалтывать. За время, проведенное в компании его и его матери, я наслушалась кучу забавных историй, так, что забыла о времени и от души насмеялась.

Лера, красиво сервировав стол, усадила нас с Дэном за него в большой комнате с камином, именуемой у них в доме столовой. Не смотря на то, что та женщина была вроде как женой состоятельного мужчины, она умела отлично готовить (как оказалось после, для этого даже проходила специальные курсы).

- К сожалению, наш папа в отлете, - объявила грустно Лера. - Этот его вечный бизнес, сделки, партнеры отнимают у него кучу времени, да, Денис?

Тот кивнул, отодвигая мне стул. Он вообще был галантным и куда-то далеко запрятал свои извращенско-лапательские наклонности и просто улыбался мне, а один раз, когда решил убрать с моих волос непонятно как попавший туда кусочек зеленого салата, коснулся мимоходом губами щеки, правда, не забыл при этом шепотом добавить:

- Тыква.

А Лера продолжала:

- Поэтому мы будем ужинать втроем. А вот, кстати, и наш папа. Смотри, Маша.

- Где? - удивилась я.

- На стене, на портрете, - рассмеялся Дэн, открывая по просьбе матери бутылку красного полусухого вина.

Я глянула на стену и уставилась на большой семейный портрет в тонкой золоченной раме. Маслом на нем были изображены Лера, такая же красивая, как и сейчас, только с куда более длинными волосами; щеголяющий своими ямочками на щеках от улыбки Денис в возрасте лет двенадцати - в это время он был уже красавчиком, и взгляд у него был озорной-озорной; а третьим человеком, изображенным рукой неизвестного, но крайне умелого мастера, был мужчина в деловом костюме и совершенно обычной, но приятной, даже, может быть, благородной внешности: кажется, высокий, крепкий, русоволосый, с небольшими залысинами и орлиным носом.

Мама, папа и их сын. Изображены во весь рост, сидя. Два поворота головы в три четверти и один анфас. Лера - счастливая, Денис - радостный, его отец - умиротворенный. Все они сидели на кожаном диване под открытым окном, из которого вырывались солнечные лучи, освещающие пространство и делающие лица членов семьи Смерчинских оживленными и светлыми. Казалось, что их семья - некий символ гармонии.

Я вновь перевела взгляд на лицо отца. Нет, все-таки, Дэнка пошел не в папу - это факт. Но и на мать он не похож. Может, он пошел в Даниила Юрьевича?

- Отличный портрет! - я решила щегольнуть своим образованием и выдала им все, что пришло мне в голову насчет работы: и про то, что внешнее сходство есть, и про то, что внутренний мир, характер похоже, переданы прекрасно, и про удачный фон, и про то, что мне вдруг этот портрет напомнил работы Ван Дэйка.

Мать и сын переглянулись и дружно рассмеялись, а после чего Лера предложила начать трапезу. Она же первой подняла бокал с темно-рубиновым вином, я последовала ее примеру, и мы выпили, как изящно выразилась женщина, за "огненноволосое чудо Дениса", то есть за меня. От этого я даже смутилась. А Сморчок, поддержавший маму, довольствовался виноградным соком и лыбился, как конь из сказки про Алешу Поповича.

И как он только в тот раз с моими родственниками столько за столом просидел?

В конце ужина Дэн оставил нас одних на пару минут. Правда, я уже так привыкла к его матери, что воспринимала ее, как подружку. Иногда мне казалось, что и с сыном она старается общаться на равных.

- А ты мне нравишься, - дружелюбно глядя на меня, сказала Лера. - Очень милая. Очень. Я тебя не смущаю? Иногда, когда я выпью вина, я становлюсь очень общительной и говорю много. От шампанского и коктейлей такого эффекта нет, только от вина. Не знаю даже, почему. - Тебе понравилось у нас?

- Да. А еще вы... ты очень красивая! - честно сказала я ей. - И общаться с тобой здорово. Я бы не подумала, что у тебя есть такой взрослый сын.

Хозяйка дома кивнула.

- Спасибо, Маша, это хорошо. Чтобы быть женой обеспеченного и уважаемого человека из хорошей семьи, нужно приложить немало усилий, - слегка невесело отвечала она. - Я должна всегда быть на уровне. В наших кругах зачастую бывает так, что мужчин оценивают по толщине их бумажника, а женщин - по внешнему виду и умению эффектно подать себя. Приходиться стараться, детка. Чтобы быть на уровне, мне пришлось даже учить языки: английский и французский. Тогда Денис был еще маленьким, ему было лет девять или меньше, и мы начинали учиться у репетитора вместе. Было весело. Французскому нас учил настоящий парижанин. Наш папа его "выписал" его к нам. Мне тогда казалось даже, что мы живем в каком-нибудь XIX веке, в усадьбе.

Она улыбнулась, вспомнив что-то забавное.

- Ого, он уже тогда хотел выучить языки? - удивилась я, а мои головастик мигом нашли умельца-художника, который парой небрежных мазков изобразил мелкого Дэна, этакого хорошенького веснушчатого ботана с жутко умным лицом и в круглых очках. Я в 9 лет хотела только мультики смотреть и гулять с друзьями.

- Да, - кивнула его мама. - У него идея фикс была прямо. Денис всегда был умненьким. На собраниях никогда не краснела за него, хотя нет, краснела - когда его перехваливали. А это случалось очень часто. Но, знаешь, Маша, Денис никогда не зазнавался и не гордился. Ни своим положением, ни оценками, ни внешностью - да-да, я думаю, ты будешь согласна со мной, что он - красивый мальчик. - Она отпила глоток рубинового вина. - Мне кажется, иногда ему тяжело. С ним общается столько людей, и многие - я уверена - из-за его положения.

- Согласна. Согласна, что он красивый. - Сказала я, непонятно от чего занервничав, словно была ученым и пыталась доказать простые истины другому исследователю, не такому искушенному, как я. - И что вокруг него столько людей - тоже. Но, ты знаешь, твой сын - очень хороший человек. И люди его любят не за то, что он богат и щедр, и за то, что у него есть байк "Выфер", и крутой телефон, и ВИП-карта в лучший клуб города. Ну, за это тоже, любят, но больше - за его особенность. Дэн - особенный.

- Даже так?

- Так. - Сказала я сердито, потому что вовсе и не желала описывать Лере достоинства ее сыночка.

Она выпила немного вина.

- Хорошо, что ты так думаешь. Я хочу, чтобы Денис был счастлив. Знаешь, я, кажется, была не самой лучшей матерью, и им всегда занимались больше другие, чем я, - это факт. Но я, правда, хочу, чтобы мой мальчик был счастлив. Он ведь только внешне у меня такой сильный. - В ее голосе послышалась и нежность, и теплота, и даже легкая непонятная горечь, - но он ранимый, Маша, очень ранимый. Его жизнь не такая легкая, как может казаться со стороны. Знаешь, я часто посещала психоаналитика - одно время это было модно в наших кругах, а потом я поняла, что психоанализ мне и правда помогает. - Она отпила еще немного вина, помолчала и продолжила. - И как-то мой психоаналитик заметил, что веселые, активные люди, которым не сидится на одном месте, которые вечно чего-то ищут-ищут-ищут, с кем-то всегда общаются, излучают кучу энергии, участвуют в куче авантюр, люди, способные поднять настроение всему миру - зачастую очень несчастные. И их стремление быть яркими, окружать себя друзьями и подругами - всего лишь внутренняя игра. Замысловатая. Которая заглушает боль внутри и пустоту. Не дает возвращаться в себя. Дает возможность отвлечься от своих проблем.

Я машинально перевела взгляд на стул Смерча. К чему она клонит?

- Виктор Иванович - мой психоаналитик сказал это, когда был у нас дома - на званом вечере. - Продолжала мать моего любимого парня. - Когда увидел моего сына. Виктор Иванович уже довольно пожилой человек, профессор в университете, имеет ученую степень, миллион рекомендаций и кучу лет практики, проницателен до невозможности и умен. Я доверяю ему. Но я не знаю, как он это определил. Он просто смотрел на смеющегося Дэнси и говорил задумчиво мне эти слова. Сначала я рассердилась, а потом пришла к выводу, что Виктор Иванович прав. Дэнси, кажется, правда, такой - одинокий. Ищущий. Мечущийся. Поэтому я хочу сказать тебе, Маша, если он решил допустить тебя к себе так близко, что представил тебя родственникам как свою девушку - а Даниил Юрьевич вообще считает тебя едва ли не невестой - то ты должна быть по отношению к Дэнси честной. Хорошо?

- Я и так честная. Я никогда не вру и не обманываю. Ну, по-крупному, - вспомнилась мне моя собственная мама и ее наивная вера в то, что я случайно покрасила волосы в оранжевый, или в то, что я недавно якобы занималась в библиотеке. - Я могу обидеть людей своими резкими словами, я иногда несу чушь, - призналась я в порыве откровенности к этой женщине, задумчиво теребящей дорогую серьгу, - но я не предам.

- Хорошо. Наверное, я слишком рано завела этот разговор, но мое беспокойство о сыне - всегда со мной. Да и это вино... Да, психоаналитик был прав, Дэнси одинок, сам в себе запутался, и старается не думать о себе, чтобы заглушить все, что лежит на душе - или, по словам Виктора Ивановича - в ид, бессознательном. Насколько вы близки? Он никогда не рассказывал тебе о...

Дальнейшее узнать в этот день мне было не сужено - нашему разговору помешал сам Денис. Он вернулся в столовую. Лера приложил палец к губам и шепнула:

- Потом.

Я кивнула, переваривая информацию. Вроде бы простые слова, но за душу задели. И что хотела рассказать мне хозяйка дома? Может быть, о тех самых двух потерях своего сына? И почему при Смерче нельзя? Блииин... Тролль и Черри не стали мне ничего рассказывать, а когда об этом хотел сказать Дэн - я отказалась его слушать, послав его прошлое к Васе на бороду.

- Сплетничаете? - громко спросил Денни с напускной грозностью.

- Сплетничаем, - согласились мы хором.

- Обо мне? - уселся он на свое место - во главе стола.

" Типа, крутой ", - сказали объевшиеся головастики.

- О тебе, ты же ужасно важная фигура. И о твоей подруге. Маша, Дэнси так давно девчонок домой не приводил. - Лера бросила слегка обеспокоенный взгляд на сына, - вернее, не приводил тех, с кем у его серьезные отношения. Потому я очень рада, что ты сегодня была с нами.

Я тоже была рада. И мне вовсе не хотелось уходить из дома Смерчинских - двухуровневого, огромного, элегантного, как и его хозяйка, и богатого - как хозяин, отец Дэна. Но уйти все же пришлось - невовремя позвонила моя любимая мама, и потребовала, чтобы я немедленно шла домой. Лера с трудом отпустила нас - Дэн, естественно, вызвался меня проводить, и сказала на прощание, что будем рада видеть меня еще. Я буду тоже рада видеть ее.

В этот вечер я видела Дениса в последней раз, перед тем, как впасть в кому поганых чувств. И целовала с легкой душей - тоже. Зато в первый раз, около своего подъезда сказала ему веское: "Ты - мой".

Он согласился.

Нам было так хорошо в тот вечер, что я не стала расспрашивать его о прошлом - я эгоистично забыла про это.

Они ждали его с нетерпением. Все пятеро следили за входом в комплекс, где жил Денис Смерчинский. Он вышел оттуда в десятом часу и тут же сел в такси вместе со своей оранжевлаской.

Территория огромного современного жилого пятнадцатиэтажного элитного комплекса, в котором жил Смерч вместе со своими родителями, была обнесена по периметру двухметровым забором, напичканным камерами наружного и внутреннего наблюдения. Внутри комплекс охранялся, поэтому жильцы с чистой душой оставляли свой транспорт не только в подземной стоянке, но и на улице, не боясь, что с ним что-то случиться. Но вот за воротами этого дома было уже и не так безопасно, хотя район, где жили Смерчинские, считался одним из самых благополучных в городе. И Дениса нужно было поймать тогда, когда он будет за воротами и, желательно, подальше от них и камер наблюдения.

- Поперся на такси провожать свою оранжевую деваху, - неодобрительно качая головой, сказал Санек. - Девка - дура, без мазы.

- Ничего, фраерок наш вернется, тогда и поговорим. Будьте наготове, пацаны. - Сверкая влажными глазами, сказал Дикийи несколько раз чихнул и вновь стал кутаться в куртку. У него явно поднималась температура. Гера очень нехорошо на него взглянул, но промолчал.Никки просил просто избить фраерка, поэтому он набирал команду из левых парней. Дикого надо было не брать. Что-то с ним совсем плохо.

- Заболел? - сочувствием спросил у него приятель, чья любовная жизнь жала трещину после проделки Аньки. Дикий с плохо скрываемым раздражением посмотрел на него, но промолчал, грея ладони друг о друга, хотя на улице было достаточно тепло. Зато другой парень толкнул спрашивающего в бок:

- Идиот, ломака у него начинается. Не видишь что ли? Не лезь к нему, пока не снимется, злой будет.

- А чего он не примет ничего?

- А я-то откуда знаю, тля? Спроси. И долго нам фраера ждать? А если он сразу домой попрется, как приедет? Как мы его ловить будем?

- Эй, вы, - подал голос Дикий, - уроды, заткнитесь.

И он потер виски. Его тело начинало ломить именно с височной области.

- Если ты сейчас накасячишь, бабло не получишь, - вызверился Гера. - Понял?? И ширялово будешь брать где хочешь.

- Да все нормально, че ты... Все хорошо.

- Все хорошо у негра в заднице. Вот идиоты, - уже жалел Красная кепка, что связался с этими дебилами. Но Никки обещал хорошо заплатить, если это будет команда непрофессионалов. Кажись, он очень хотел, чтобы фраерок с "Выфером" подольше повалялся в больничке, но без особо серьезных травм.

- Дэнси, ты уже проводил свою девушку? - спросила на том конце провода Лера, позвонив сыну почти через 2 часа, после того, как тот ушел провожать свою апельсиноволосую подружку. Она пребывала в хорошее настроении, только что приняла ванну с маслами, созвонилась с мужем, который обещался скоро вернуться, включила легкую музыку и допивала вино, заедая его молочным шоколадом, хотя и не любила его.

- Да, мама. Почти дома. - Уже подъезжал к дому на такси Смерчинский. "Выфер" он попросил забрать Черри - тот как раз жил неподалеку в их общей с Ланде квартире.

- А она хорошая девушка. - Отозвалась Валерия. - Как ребенок еще, но искренняя. А ты ведь заешь, я хорошо чувствую людей. Маша тебе, правда, нравится?

- А ты сомневаешься?

- Нет, - рассмеялась женщина. - Иначе бы я не предложила ее позвать к нам. Жаль, отец не видел ее.

- Зато дед видел. - Невесело рассмеялся парень. Вспомнил, как чрез день Даниил Юрьевич перезвонил ему и долго расспрашивал про Бурундучка.

- Ах, это ее он видел? Твой брат говорил, что Даниил Юрьевич дал добро.

- Я без его "добра" делал бы все, что хотел.

- Я знаю. Это хорошо, что ты нашел себе хорошую девочку. Забыл Инну? - сама не зная, зачем, спросила Лера.

- Мама, - поморщился парень, глядя в темно-синее небо, на которое откуда ни возьмись, наплыл целый полк облаков, - давай не будем об этом?

- Я же за тебя беспокоюсь. И, кстати, может быть, тебе не стоит возвращаться в прошлое и ехать в этом году на...

Но сын перебил ее.

- Мам, послушай меня внимательно: я поеду, не нужно меня отговаривать, хорошо? Это, в первую очередь, уважение, а не возврат к прошлому. И я сам буду решать, что мне делать, ладно?

Ему явно не нравился этот разговор. Его мать это понимала и только вздохнула. Решила поговорить с ним об этом дома, с глазу на глаз.

- Ну ладно, малыш, не дуйся, - примирительно произнесла женщина и решила перевести тему. - Слушай, ты не мог бы купить мне шоколад? Горький весь кончился. А я так хочу именно горький шоколад... Я уже приняла ванну, и мне совсем не хочется выходить на улицу. Ты ведь еще на улице?

- На улице, - отозвался Денис, выходя из такси, молча расплачиваясь с усталым водителем и знаком показывая ему, что сдачи не надо. - Тебе твой любимый купить? Я сгоняю в супермаркет.

- Какой у меня сын зайка! - явно обрадовалась Лера. - Да, купи, ты же знаешь, какой именно я люблю. Купишь?

- Куплю, конечно.

- А Маша - все-таки милая девочка, - еще раз сказала сыну женщина. - Пусть почаще к нам приходит. И волосы у нее такие чудные, оранжевые. Такая "девочковая" девочка.

- Да, она невероятная. - Согласился Дэн. У него до сих пор чесались руки - так хотелось перекрасить глупого Чипа обратно.

Если бы Валерия знала, что ее маленькая просьба сможет навредит ее сыну, она никогда бы не попросила его купить шоколад, она сама бы выбежала на улицу, чтобы защитить. Жаль, что у нее так не появилось за эти годы таинственное, но часто правдивое материнское чутье.

А Денис, нисколько не ленясь, выполнил просьбу матери: пошел в ближайший гипермаркет. Надев большие мощные фиолетовые наушники и засунув руки в карманы он погрузился в мир музыки, созданный одним из его ближайших друзей. Этот друг находился сейчас где-то в своей студии в США, а Дэн шагал вперед, по тускло освещенной аллее, глядя вперед и не разрешая себе окунаться в какие-либо воспоминания: пятилетней ли давности они были, или пятнадцатилетней. У воспоминаний нет срока давности. Денис это ясно усвоил. Шоколад он купил быстро: и себе, и матери. И что-то еще купил, зачем - и сам не понял. Просто прогуливался по огромному магазину, вдоль полок, бросал что-то в тележку, ловил на себе восхищенные взгляды девушек, встретил приятеля из какой-то тусовки, мигом позвавшего его на очередную вечеринку 'сегодня в полночь'. Раньше, наверное, Дэн, не раздумывая, согласился на веселье - у него была необъяснимая потребность в ярких впечатлениях и знакомствах с новыми людьми. Но сегодня решил отказаться.

- Зря отказываешься! Туса будет мега-гига-бест, - сказал ему с разочарованием знакомый, чья тележка была забита самым разнообразным алкоголем. - И телок много клеевых будет.

- Я - пас, - покачал головой Смерч, - сегодня я - пас. Удачной ночи, приятель. Гарантия от меня - она удастся.

И Дэн ушел в другую сторону. Настроение у него сейчас было не самым лучшим. Со Смерчем что-то происходило, уже довольно давно, - что-то глубокое и сильное, как мощное землетрясение. Видимо, подсознательно его внутреннее 'я' стремилось к чему-то новому, и для этого разрушало старое, чтобы очистить площадку для постройки этого самого неведомого нового. Может быть, из-за этого у Дениса и произошел сбой интуиции - а, может быть, специально для этого. Может быть, его удача на время сделала ноги, а, может быть, именно она стала инициатором произошедшего, чтобы вернуть своего подопечного-любимчика на правильный путь, предназначенный ему свыше.Молодой человек понял, что за ними сегодня все-таки следили, только когда уже шел обратно домой, по той же слабо освещенной аллейке, уже значительно опустевшей - было уже около полуночи. Зато теперь на ее территории ощутимо ощущался какой-то приятный горьковатый аромат ночного растения, и он вместе с темнотой умудрялся создавать атмосферу загадки.

Почему-то Дэн, полной грудью вдохнувший этот непонятный ночной аромат, почти сразу понял, что их пятеро. Ник же обещал: пять. Пять и один. На одного. А своих слов он на ветер не бросает.

Началось все вполне обычно. Совсем недалеко от неширокой дороги, по которой в это время суток мало кто ездил, под задумчивым фонарем, все никак не желавшим признать, что свет звезд более ярок, чем его собственный.

- Эй, тля, парень, есть прикурить? - гнусаво поинтересовались у Дэна. Из кустов, в которых пряталась деревянная резная лавочка, вышел слегка сутулый и совсем еще молодой парень в спортивном костюме. Смутные очертания фигур еще четверых тут же были замечены синими проницательными глазами

- Конечно, - дружелюбно улыбнулся Смерч, прекрасно понимая, что, скорее всего, как бы 'антигероично' это не звучало, но ему с ними не справиться. Пятеро на одного - не вариант для драки. Даже если этот один - боксер. Лучший выход в этой ситуации - убегать. Быстро и проворно.

- Вам зажигалку или спички? - все так же дружелюбно спросил Денис. - У меня есть линза, можем подождать солнца. Или, может быть, поищем кремний, чтобы высечь огонь?

- А? Че...? - растерялся парень от такого ответа и выдал. - Э, я не понял, ты чего такой дерзкий, а?

- Характер плохой, - сказал Денис, прекрасно осознавая, к чему приводят такие вот фразы. И тут же почти без размаха, ударил незнакомого парня кулаком в лицо. Не дожидаясь, пока соперник сообразит, что произошло, добавил правой в "солнечное" сплетение. Тот, не ожидавший подобной прыти от жертвы, упал, задохнувшись от боли.

'Кто первым вмазал по морде - тот почти победитель', - любил говорить самоуверенный Черри, во время дружеских спаррингов с Дэнвом в далеком подростковом возрасте.

Еще один резкий и хороший удар - и противник, начавший с матами подниматься, вновь оказался на земле. Пнув, для верности его еще раз, Смерч развернулся лицом к кустам, откуда ломились на помощь выведенному из строя товарищу еще трое.

Четвертый, парень к красной кепке, на которого как раз падал слабый свет уличного тонкого фонаря, стоял за их спинами, засунув руки в карманы кожаной куртки.

Убегать всегда рациональный Дэнв не стал. Почему? Этого он не знал и сам. Хотя сначала планировал именно это. Да это было глупостью, но глупостью иррациональной, не поддающейся логическому осмыслению. Он остался, зная, что сегодня победителем не выйдет. Стоял, подобравшись, словно одинокий волк, угодивший в облаву, и смотрел на встретивших его на пустой аллее загонщиков: без страха, спокойно, принимая неизбежность того, что вот-вот случится, сосредоточившись только на одном желании: не позволить им морально сломать себя. Смерч не боялся боли и умел терпеть, да и болевой порог у него достаточно высок. Он не боялся показаться слабаком ни в глазах этих парней, ни и в глазах других людей. Денис боялся потерять самоуважение. Боялся увидеть в себе что-то, что заставит его принять поражение от самого себя, и заставит окунуться вновь в воспоминания. Наверное, поэтому и не сбежал. А еще на мгновение представил вдруг, что с ним, к примеру, сейчас оказалась бы девушка - Маша. Свалил ли бы он тогда? Конечно, нет! Это было бы просто невозможно, и он сделал бы все, лишь бы защитить ее от этих уродов. То, что сейчас Дэн один - не слишком важно, и чтобы ни сделали с ним эти пятеро, он обязан показать им свое морально превосходство.

Наверное, психоаналитик его матери был прав - Денис Смерчинский оказался чересчур сложной натурой. Возможно, ему надоело собственное существование, и он желал что-либо поменять в нем. Возможно, вдруг раскрылась природная черта - совершать неожиданные для других и для самого себя поступки, а, возможно, в его поступке были сокрыты еще какие-то тайные психологические мотивы, более глубокие, нежели возможность доказать свою мужскую крутость в драке.

Или он просто был идиотом.

Как бы то ни было, однако возможность убежать он глупо проигнорировал и остался.

- Ну ты встрял, придурок чертов, - ухмыляясь, поведал Смерчу один из парней, одетый в серую олимпийку с накинутым на голову капюшоном. Он был самым агрессивным, а глаза его странно блестели на заостренном бледном лице.

- Думаешь? - от избытка адреналина сердце Дэна застучало сильнее, словно в предвкушении новых ярких эмоций.

- Уверен.

- А я уверен, что встрял ты с дружками.

- Заткнись.

- Ну, поцик! Ты реально конкретненько так встрял, - подхватил его товарищ, помогая подняться побитому. - Ты, Nзапрещено цензуройN, щас землю жрать у меня будешь.

- Не буду, поверь, - уверенно отозвался Смерчинский. Он оценивающе оглядывал противников, выстаивая в уме схему защиты на первые пару минут нападения.

Женщина в вуали набросила на него прозрачную тонкую сеть полного сосредоточения. И его тело словно бы начало жить своей собственной жизнью. Подбородок слегка опущен. Ноги на ширине плеч и чуть согнуты в коленях. Отступ правой ногой на полшага назад, для удержания равновесия. Руки на уровне середины груди.

" Ну что же, - появилась из ночной глади окутанная дымкой красноглазая госпожа в своей неизменной шляпке с вуалью, - повеселись. Ты ведь уже устал, не так ли? Доказывай".

Взмах ее тонкой белой руки - и перед Дэном появилась полупрозрачная красноватая линия: вертикальная и словно делящая его тело пополам.

"Твоя центральная линия, мальчик, дерзай".

"Отлично".

Они напали не так благородно, как в кино - не по одному, а все вместе, действуя вполне слаженно и грамотно.

Сместившись корпусом вправо, Денис ушел от первого удара, парировал второй, и следом осчастливил ближайшего противника парой хороших ударов по корпусу и животу. Не задерживаясь на хватавшем воздух гопнике, он подсечкой уронил на землю настырного "любителя покурить". Однако в этот момент в драку вступило новое лицо - парень в серой олипиийке. Видимо, решив, что столь резвую жертву надо немного стреножить, он со спины обхватил Дениса руками, сильно сдавив шею. Прорычав что-то неразборчивое, Дэн одновременно нанес удары задником кроссовка по голени гопника, возомнившего себя Голиафом, и затылком - в лицо нападавшего. Объятия разом ослабли, это позволило Дэну добавить удар локтями по корпусу "Голиафа", и теперь тот корчился, рыча и матерясь. На него напал четвертый парень, но он проигрывал молодому человеку в скорости, как и его вновь активизировавшийся товарищ в олимпийке.

Дата добавления: 2015-03-31