Красная Линия. часть 2 6 страница

Вау, это прямо как Черная Метка. Я никогда не чувствовал себя таким живым. Мне нравятся эти ощущения, когда мы планируем падение Виктории со мной в главной роли.

Чарли задал мне еще несколько вопросов, спросил про планировку клуба, двери, выходы, запертые двери, открытые двери. Могу сказать, что он делал всё, что в его власти, чтобы обеспечить мою безопасность, на случай если случится что-то ужасное. Это возможно. Я пообещал себе, что сделаю всё, что в моих силах и буду предельно осторожен.

Потом Чарли попросил меня описать лицо мальчика… и к моему удивлению, он зарисовал его, слушая меня. Даже Белла была поражена, она не знала, что он может так хорошо рисовать. Чарли слегка улыбнулся, не в силах скрыть свою гордость за то, что впечатлил нас своими способностями.

Через какое-то время я смотрел на потрясающий рисунок лица мальчика, которого видел той ночью.

Чарли сказал, что отправит набросок в Форкс и попросит своих людей поискать информацию о нем среди пропавших в Нью-Йорке.

Я снова предупредил Чарли на счет его расследований в районе клуба, но он только ухмыльнулся и сказал, что он не первый день работает. Он может найти информацию не приближаясь к клубу или полиции. Он не сказал, как он будет действовать, посоветовал мне сделать мою работу и оставить его делать свою.

На пути домой Белла часто поглядывала на меня. Она даже хотела отговорить меня от этого плана, но я вежливо сказал ей, что принял решение. Чарли смотрел на меня по-другому, когда мы уходили. Может я выдумал это, но могу поклясться, что видел уважение в его глазах. Я не могу и не собираюсь передумывать. Мне всё равно придется вернуться к ней в понедельник. Таким образом у меня хотя бы есть план спасения. Даже Чарли согласился, что мне лучше пойти. Опасность, да… но разве в моей жизни осталось что-то не опасное?

Я попытался сменить тему.

«Мои родители придут завтра», - напомнил я, обнимая её, «Не знаю, что они скажут, но я должен быть готов ко всему. Я хочу отключить свои чувства… но не знаю способен ли я теперь на это. Я не хочу беспокоится, но не могу иначе. Я не могу позволить, чтобы они увидели, что причинили мне боль. Я должен быть словно камень».

«Это не ответ, Эдвард», - уже мягче сказала Белла, глядя на меня, «Скрывать свою боль… и беспокойство. Но ты не должен позволить этому захлестнуть тебя. Ты не можешь позволить этому разбить тебя. Не думай, что ты должен быть железным теперь, когда нашел свои силы. Будь сильным. И чувствительным. Ты можешь совмещать это. Не теряй свою ранимую часть, своё сердце. Я так люблю твоё сердце, она большое и нежное. Баланс, Эдвард. Всё правильное в жизни сбалансировано. Не становись жестоким сейчас только потому, что ты можешь».

Я улыбнулся ей. Как ей всегда удаётся найти правильные слова?

«Да, Белла», - сказал я голосом послушного зверька, зная, что это сведет её с ума.

«Прекрати это», - она похлопала меня по руке, «Ты больше не игрушка».

«Даже не образовательная игрушка?» - я улыбнулся шире, пытаясь наклониться к её губам.

«Нет», - она слегка насупилась.

«Как на счет актера?» [или война?..], - я продолжал играть, продолжая безуспешные попытки поцеловать её.

«Посмотрим», - она отвернулась от меня и скрестила руки на груди.

Я надулся, наклонился и прошептал её в ухо, «Я буду счастлив быть твой любимой куклой… лежать на твоей кровати… ждать, когда ты придешь и обнимешь меня….»

Она резко развернулась и крепко обняла меня, её горячее дыхание щекотало мою шею. Я вдохнул земляничный аромат её волос, не в силах сдержать широкую глупую улыбку от того, что я снова мог держать её в руках спустя долгое время.

Позже, вернувшись к ней домой, я держал в руках свою любимую и единственную ночную рубашку [именно:)], вспоминая ту ночь, когда Белла впервые надела её на меня, я был в замешательстве и думал, что может быть она уже устала от секса. Я на самом деле не знал тогда, что у неё на уме. Теперь я знаю. Она превратила меня в мужчину, когда я представлял собой тень. Как нужно благодарить человека за такое чудо?

«Белла?» - я улыбнулся ей, когда она зашла в спальню в своей пижаме – футболка и хлопковые штаны.

«Ты снова забыл как одеваться?» - улыбнулась она.

«Не забыл», - я слегка нахмурился, «Я просто вспоминал, как ты подарила мне майку».

Она улыбнулась шире и мягко поцеловала мои губы, заставив волосы на моих руках встать дыбом.

Я протянул ей майку и спросил: «Можешь снова надеть её на меня?»

«Я рада, что игривая часть тебя всё еще здесь», - она взяла майку и начала одевать её мне на голову, повторяя свои слова с той ночи, не в точности, но очень похоже.

«Я знаю, я создала правило номер один», - сказала она мягко, «Но я надеюсь, ты знаешь… что для меня ты не только идеальный пресс и каменная грудь».

Она замолчала, помогая мне просунуть руки в рукава.

«Я люблю тебя, Эдвард», - её голос чуть не сорвался, когда она посмотрела на меня, «Я знаю, я должна быть смелой, но я так боюсь. Если с тобой что-то случится, не знаю, смогу ли я…»

Она тихо всхлипнула, и я взял её маленькое лицо в свои руки, чтобы она посмотрела на меня.

«Ничего не случится», - пообещал я, надеясь, что мой напряженный взгляд заставит её поверить в это, «Кроме того, что Виктория отправится в тюрьму. И когда всё закончится, я вернусь к тебе. Ничто не остановит меня. Я не позволю ничему встать между нами. Я не успокоюсь, пока ты снова не будешь в безопасности. В последний раз я должен прикинуться её рабом. Я делаю это для тебя… для Кэти. Наконец-то я сделаю это по хорошей причине. Белла, теперь ты моя сила. Теперь ты моя ЖИЗНЬ. Однажды ты сказала мне, чтобы я делал, что захочу и не спрашивал разрешения, не спрашивал постоянно в порядке ли это. Теперь я должен сделать это. Я ненавижу то, что иду поступаю против твоей воли в этот первый раз, но ты научила меня этому. Пожалуйста… просто поверь в меня. Доверься мне. Я вернусь. Боже, я говорю, как Арнольд Шварцнегер».

Она засмеялась и поцеловала меня, и я закрыл глаза. Я так любил её прикосновения. Каждый раз, когда она целовала меня или прикасалась ко мне, это было лучше, чем в предыдущий раз.

«Я верю в тебя, Эдвард», - прошептала она, обняв меня, «И я доверяю тебе. Я буду здесь. Ждать, когда ты вернешься».

«Я люблю тебя, Белла», - говорил я между поцелуями, «Черт возьми, я люблю тебя».

«Заткнись уже и займись со мной сексом», - приказала она, укусив меня за шею.

Я чуть не засмеялся, думая, что может мы научились друг у друга слишком многому. Я был безумно влюбленной маленькой девочкой, а она была голодной, соблазнительной тигрицей.

«Да, Белла», - подразнил я, когда она потянула меня на кровать.

«Я хочу показать тебе мой любимый номер», - выдохнула она, «Шестьдесят девять».

О, Боже, невеста Франкенчлена снова ожила! И… вот и он… Доктор Франкенчлен теперь тоже проснулся.

«Ты делала это раньше?» - улыбнулся я, удивляясь свой невинной маленькой Белле. О, да кого я обманываю? Она больше не такая уж и невинная. Но ничего страшного. Я люблю сексуальную, возбужденную Беллу.

«Ugh, перестань задавать мне вопросы и займись делом», - она развязала узел на моих штанах и резко стянула их вниз, обнажая мою задницу прохладному майскому ветру, который дул в окно.

«Займись делом?» - я притворился рассерженным, бросил её на кровать и грубо начал срывать с неё одежду, пока она слегка постанывала. Я высвободился из своих штанов и, перевернув её, поднял вверх вниз головой. Мои руки крепко держали её за поясницу, и её волосы скрыли её лицо, когда я встал и отошел от кровати на два шага. Она вскрикнула, согнув ноги по бокам от моей головы, и, прежде чем она успела сказать что-то, мой язык уже был внутри неё.

Если она хочет 69, я сделаю ей 69. Но это не будет для неё так легко и весело. Попытайся сосать мой член вниз головой, Доктор Белла.

«Займись делом», - приказал я, укусив её, и она завизжала, схватившись за мою спину для поддержки, и потом быстро опустив руки ниже, впившись пальцами в мою задницу.

Она пыталась взяться за мой член, и я чуть не рассмеялся над тем, как она пытается справиться со своим положением.

«Сейчас же, Белла, или я отпущу тебя», - пригрозил я, улыбаясь тому, каким беспощадным я могу быть, когда вдохновлюсь чем-то.

С хриплым стоном она наконец взялась за меня, и я почувствовал её горячий, влажный, маленький рот вокруг себя.

«Я хочу показать тебе МОЙ любимый номер», - поправил я и опустил язык глубоко в её пульсирующую киску. Она приглушенно вскрикнула, двигая головой вперед и назад, работая над моим членом. Она легко нашла свой ритм… быстрая ученица.

Уверен, она еще никогда не делала 69 таким образом. Я пожирал её [мда..]… чувствуя её вкус, и мне хотелось еще и еще… вскоре передо мной не осталось ни одного миллиметра плоти, который остался бы без моего внимания. В то же время я начал рычать, стараясь удержаться на ногах, пока Белла делала возможно лучший минет в моей жизни. Думаю, её устраивает эта поза. И определенно устраивает меня.

Её язык заворачивался вокруг головки и прижимался ко мне, и потом, когда я уже думал, что больше не могу, она выпускала меня изо рта и работала языком по бокам и затем снова брала меня полностью в рот, двигаясь вперед и назад; влажный, горячий и плотный… и просто, блядь, невероятный!! Звуки, которые она издавала, толкали меня всё ближе к краю, пока я старался изо всех сил доставить ей такое же удовольствие.

Я даже прошелся в гостиную, надеясь, что это поможет мне продержаться немного дольше… но это не помогло, так что я вернулся в спальню. Казалось, это еще больше возбудило и испугало Беллу, и её стоны только усилились, пока я двигался.

Моя маленькая развратница… моя шлюха, занимающаяся любовью вниз головой. Неужели нет ничего, что она не позволила бы мне сделать с собой? Неужели я никогда не услышу от неё слов lo mein? Боже, я люблю её.

Теперь она кончает… напрягаясь под моим языком. Я слегка подразнил её кончиком языка, и это заставило её завыть, словно койот. Я больше не мог сдерживаться, и почти одновременно с ней, я предупредил её… и потом взорвался… надеясь, что у неё не возникнет проблем с тем, чтобы проглотить меня вниз головой.

На всякий случай, я положил её на спину на кровать, но она справилась. Не подавилась и не закашлялась. Я бы не сказал этого вслух, но я так гордился ею. Это уже не та маленькая девочка, которая не хотела даже смотреть на мой член в первую ночь. Что за прекрасная богиня. Я был рад, что принимал участие в её пробуждении.

Я знал, что хочу Беллу полностью для себя… и что я буду бороться за неё, чтобы она была в моей жизни после того, как я освобожусь от Виктории… но в глубине души я думал… думал, что может однажды появится мужчина, который будет наслаждаться ею… который узнает всю красоту и тайны Беллы Свон. И я ревновал к нему. Я не хотел делиться ей.

Я смотрел на её лицо, которое лежало прямо под моим насыщенным, мягким членом.

«О, Боже», - вздохнула Белла, посмотрев на меня и широко улыбнувшись.

«Вы думали, мы будем лежать на кровати, не так ли, Мисс Займись Делом?» - усмехнулся я, нежно проведя пальцем от её маленького милого носика… вверх по её лбу.

«Я даже не думала, чтобы сделать это таким образом», - восхищалась она, словно я был Дэвидом Копперфильдом, «Это было… о, Боже!»

«Согласен», я сел на колени, наклонился, и поцеловал её, чувствуя вкус её языка… запустив пальцы в её длинные локоны.

Мы долго целовались, казалось, мои руки не могут насытиться её упругой, полной грудью, и мне нравилось щипать её соски и слышать её реакцию на маленькую, но приятную боль, пока она целовала и прикасалась языком к моим соскам и кусала мою грудь везде, где могла дотянуться.

«Еще раз», - наконец зарычал я, оставляя поцелуи на её теле по пути вниз, двигаясь к своему восхитительному месту назначения.

Я держал своё тело над ней, опираясь руками на матрас, она застонала и хорошенько облизала мой очень твердый член перед тем, как взять его в рот.

Я громко застонал, чувствуя, каким чувствительным был Франкенчлен прямо сейчас. Я начал дразнить её языком, и она дразнила меня в ответ. Я подул холодным воздухом на её влажный маленький клитор, и она низко закричала от мучительного удовольствия.

Я не мог сдержать хитрую улыбку. Я прикоснулся верхней губой к её клитору и выдохнул горячий воздух… и сомкнул губы на нём. На секунду или две она полностью забыла о моем члене и застонала из-под моего тела.

Мы оба быстро кончим на этот раз… и думаю, мы оба знали это.

Сегодня суббота, День 13.

Я не хотела просыпаться так рано, но Эдвард потребовал, чтобы его родители пришли, как можно раньше. Я спросила его зачем, и он сказал, что им бы хорошо для разнообразия подстроиться под его расписание, поставить будильник заранее и проснуться рано утром.

Мы быстро позавтракали тостами с молоком, и я задумалась, должна ли я приготовить что-то для его родителей, но он фыркнул и запретил мне делать что-либо.

«Они никогда не готовили для МЕНЯ», - сказал он, надев на лицо холодную, строгую маску.

Я не могла винить его за такие чувства, и лучше уж пусть он будет сильным и холодным, чем испуганным и слабым… но я не хотела, чтобы он был жестоким. Я хотела сказать что-нибудь, но не знала как объяснить это ему.

Доктор Белла внутри меня сказала, что это правильно, когда он показывает свою злость. Я научила его не держать её в себе… и он так и поступал. Я просто должна позволить ему реагировать так, как он хочет, и быть здесь, чтобы помочь ему перенести всё это.

«В моем сне, когда пришли мои родители», - сказал Эдвард, когда мы одевались, «Я вёл себя как девчонка, несколько раз переодевался, и когда они пришли, меня парализовало от страха, я застыл у стены и смотрел в окно».

Он нахмурился, вспоминая это, и покачал головой, надевая свои джинсы и простую серую майку, которая очень мило прилегала к его телу.

«Сегодня этого не будет», - пробормотал он почти про себя, «Я управляю этой встречей».

«Хорошо», - неожиданно мне чуть не стало страшно, «Я не буду вмешиваться».

«Нет, Белла, я говорю не о ТЕБЕ», - он улыбнулся, и его бессердечность исчезла. Мне стало легче. Он подошел ко мне, взял за руки и поцеловал костяшки моих пальцев, «Без тебя я бы никогда не набрался смелости встретиться с ними. Помнишь, в самом начале я сказал, что скорее буду утыкан иглами, чем заговорю с ними?»

«Да», - я нерешительно взглянула на него.

«Ну, вообще-то я до сих пор так думаю», - признался он, «Но я не позволю им управлять мной. Я наконец скажу то… что никогда бы не сказал раньше».

«Я так горжусь тобой, Эдвард», - просияла я, «Только посмотри на себя».

«Мне всё еще немного сложно… быть таким…» - сказал он, робко глядя на меня, «Но мне нравится. Я чувствую, что это правильно. И я люблю то, как ты смотришь на меня, когда я… такой. Я чувствую себя мужчиной. Я очень давно так себя не чувствовал».

Я крепко обняла его, и он поцеловал меня в висок, когда раздался стук в дверь.

Эдвард слегка напрягся, и я посмотрела на него, прощаясь про себя с его мягкими зелеными глазами… наблюдая, как спокойствие и суровость затемняют их.

«Пора», - выдохнул он и глубоко вдохнул. Он сжал мою руку, поцеловал её, отпустил и пошел к двери… походкой льва.

Он резко раскрыл дверь, напугав красивую пару на пороге. Я не видела его лица, но всё было ясно только по его голосу… он только сказал, «Входите».

Он распахнул дверь, позволив им войти. Кажется, они уже волнуются и чувствуют себя неуютно, несмотря на то, что выглядят так, словно сошли со страниц GQ и Vogue. Элегантная одежда, идеальные лица, идеальные прически, идеальный мэйк-ап… и мне кажется, что я одета не по случаю. Они зашли внутрь и нервно улыбнулись мне.

Дверь за ними громко хлопнула, и женщина, его мать, ахнула и резко повернула голову к сыну.

«Прежде, чем вы сядете», - его голос был ледяным, так же как и его глаза, когда он смотрел на них, «Мы должны уладить кое-какие дела. Надеюсь, ты взял чековую книжку и информацию о счете».

«Да», - Карлайл непонимающе посмотрел на сына, а Эдвард скрестил руки на груди и смотрел на него, словно могущественный король на крестьянина.

«Выпиши чек на имя Беллы Свон в размере сорока тысяч долларов», - приказал Эдвард.

Я раскрыла рот, но Эдвард взглянул на меня, словно говоря ‘не произноси ни слова’. И что еще более шокирующее, его отец СДЕЛАЛ это! Даже не спросив зачем и за что это. Наверно славно быть богатым. Хотя, кажется, это не делает никого из Калленов счастливыми.

Карлайл вырвал чек из книжки и молча протянул его Эдварду. Эдвард передал его мне, слегка улыбнувшись, и сказал родителям, «Это за две недели замечательной терапии, которая понадобилась мне в первую очередь из-за вас. Вы еще дешево отделались. Она стоит намного дороже. Садитесь».

Даже не думаю об этом, я поторопилась сесть, чтобы Эдвард не разозлился на МЕНЯ… когда я посмотрела в его глаза, мне стало лучше. Он усмехнулся, молча показав мне, что приказы он раздает не мне.

Карлайл и Эсме Каллен сели рядом со мной на диван, а Эдвард опустился в кресло напротив нас. Уверенный взгляд… злость. Но он сдержан и холоден.

«Пока не убирай свою книжку, Карлайл», - сказал Эдвард отцу, «Теперь небольшой тест. Выпиши чек для своей внучки. Чек на все её медицинские нужды на следующие десять лет. Ты доктор, должен знать расценки. Я хочу увидеть, насколько сильно ты на самом деле заботишься. Я хочу увидеть, настолько ли большое у тебя сердце, как твой банковский счет. Пиши».

Этот Эдвард просто потрясающий… но еще и пугающий. Хорошо, что он на моей стороне.

Карлайл вздохнул и начал писать.

«Если ты вздохнешь еще раз…» - холодный взгляд Эдварда вонзался в его отца, «Я сломаю тебе челюсть. Если я тебе надоедаю или вызываю какой-то дискомфорт, представь, как чувствовала себя твоя внучка все эти годы, не говоря уже обо мне. Ты понятия не имеешь, какую боль мы пережили. У тебя нет никакого ёбаного права или привилегии, чтобы даже ОСМЕЛИТЬСЯ вздохнуть. Пиши чек».

Эсме укоризненно взглянула на Карлайла, когда он молча начал писать чек. Я не осмелилась подсмотреть, и потом Карлайл оторвал чек и протянул сыну. Я задержала дыхание, когда Эдвард посмотрел на чек, его лицо не выдавало его реакции.

«Это покроет счета за лечение, операции, лекарства… и колледж», - мягко сказал Карлайл, «И еще… всё, что ей может потребоваться – одежда, машина…»

«Тест пройден», - Эдвард сложил чек пополам и положил в карман футболки, «Вы пришли сюда что-то сказать. Говорите».

Вашу мать, Эдвард блядски впечатлителен. Он даже смотрит отцу прямо в глаза. Я знаю, я должна радоваться, что я получила назад свои деньги плюс 20 тысяч сверху, и нужды Кэти наконец будут удовлетворены. Я хотела танцевать… но всё это меркло на фоне новой силы и храбрости Эдварда. Я так хочу поцеловать его.

«Ты всё еще можешь сломать мне челюсть после нашего разговора, но я готов к этому», Карлайл положил чековую книжку на стол.

«Во-первых, ты должен знать…» - начал он, глядя на свои руки, «Я не являюсь твоим биологическим отцом».

И мы все смотрим на Эсме Каллен.

Она слегка выпрямилась и прочистила горло.

«Эдвард…» - теперь она с трудом может поднять глаза на своего сына, «Когда мы с твоим отцом поженились, мы хотели иметь детей. Мы любили друг друга, и он уже был доктором и работал в скорой помощи. Годами мы пытались завести ребенка, но у нас не получалось. Твой отец протестировал нас… и тесты показали, что я в порядке… но Карлайл… не мог иметь детей. Он утверждает, что не знал об этом до нашей свадьбы».

В последнем предложении слишком много напряжения, и Карлайл заметил это.

«Эсме, в миллионный раз, я не знал об этом!» - прорычал Карлайл, но потом попытался смягчить свой голос и суровый взгляд.

«В любом случае…» - продолжили Эсме, «Карлайл предложил другие варианты. Но я не хотела ребенка от другого мужчины, я хотела ребенка от него. После долгого времени, я поняла, что должна признать это. Что у нас не будет детей. Я начала думать об усыновлении… но это тоже угнетало меня. Не знаю почему. Я была молодая и глупая… эгоистичная, я хотела, чтобы всё было по моему и идеально. Теперь я вижу, насколько всё это было бессмысленно. Я просто должна была быть… более уступчивой… более открытой для других возможностей».

Она прочистила горло и посмотрела на Эдварда. Но он смотрел на неё с такой яростью, которая испугала даже меня. Эсме глубоко вздохнула и продолжила.

«У нас дома была вечеринка. Прощальная вечеринка для какого-то доктора, с которым работал Карлайл. У меня было плохое настроение. В тот день я помогала в больнице с детьми. Я любила их. Каким-то образом, это заставляло меня чувствовать себя лучше, быть с ними, заботиться о них. Я не была мед.сестрой, но я могла принести кому-то подушку, помочь доесть обед, поиграть в настольные игры, почитать сказки. У меня не было настроения для большого праздника, и мне не хотелось быть старшей официанткой для сотни людей. Но я исполняла роль ответственной жены доктора, прикидывалась счастливой и утонченной, очаровывая их всех».

Это напомнило мне об игре Эдварда, когда он обслуживал женщин в Огне. Хмм. Интересно.

«Я была гораздо пьянее, чем готова признать», - Эсме посмотрела на свои ногти и вздохнула, «Я начала много пить после того, как узнала, что у нас не будет детей. Я уже была алкоголичкой. Но я никогда не была пьяной, когда была с детьми. Хотя бы об этом я беспокоилась.

«Я поднялась в спальню, чтобы прилечь. Было темно, я очень устала и у меня кружилась голова. Не знаю, сколько времени прошло, но… неожиданно со мной в комнате оказался мужчина… он был вместе со мной на кровати… он целовал меня и… начал раздевать меня».

Эдвард смотрел на неё, не меняясь в лице. Карлайл смотрел на своё обручальное кольцо, потом на туфли, было очевидно, что это далеко не безразлично для него, но он старается не показывать этого.

Потом, мне показалось, что холодный взгляд Эдварда точно как взгляд Карлайла. Теперь он изображает отца?

«Сначала», - чуть слышно сказала Эсме, «Я не останавливала его. Я не знала, сон это или реальность. В комнате было темно, но иногда я как-то могла видеть его лицо немного. Я видела, что он очень красивый… и он так хорошо пах. И… он великолепно целовался. Я позволила ему прикасаться ко мне и уже была почти полностью обнажена, когда в моих мыслях возникло лицо Карлайла. И в тот момент я поняла, что это не сон. Это реальность. И он расстегивал свои брюки.

«Тогда я попыталась подняться», - Эсме сжала кулаки, «Я сказала ему ‘НЕТ’ и попыталась спихнуть его с себя. Я боролась с ним, правда! Но он был такой сильный… и грубый. Он закрыл рукой мой рот и… он… взял меня.

«Я рассказала об этом Карлайлу», - Эсме зло посмотрела на своего мужа, «Но он больше беспокоился об обвинении своих драгоценных коллег, чем о том, чтобы найти того, кто изнасиловал меня».

Осторожно сложенные руки Карлайла сжались в кулаки, и он резко повернулся к Эсме.

«Я думал не об этом!» - выдавил он сквозь зубы, стараясь держать голос под контролем, «Ты была ПЬЯНА!! Ты даже не могла сказать, как выглядело его лицо! Только то, что он был красив и прекрасно целовался!! Я не мог вызвать полицию! Я стал бы посмешищем, и Бог знает, что случилось бы с моей карьерой, моей репутацией, если бы я начал обвинять кого-то согласно истории моей депрессивной пьяной жены! Наш адвокат сказал, что у нас нет шансов! И ты сказала, что сама позволила ему раздеть себя и целовать… нет никаких шансов отправить кого-то в тюрьму за это! Ты ПОЗВОЛИЛА ему. Ты не дралась с ним. Почему ты просто не можешь признать правду? Ты изменила мне».

«Я НЕ ИЗМЕНЯЛА ТЕБЕ!!» - закричала она со слезами на глазах. Карлайл молчал.

Эдвард посмотрел на Карлайла, и мне показалось, что я увидела отвращение в его взгляде. Но он ничего не сказал.

«Заткнись, Карлайл», - Эсме шмыгнула носом, «Это моя история, не твоя».

Карлайл промолчал, и Эсме продолжила, «Видишь, какую поддержку оказал мне мой любимый муж. Так что я попыталась забыть, что произошло. Но я продолжала пить. Карлайл постоянно отсутствовал, работал в больнице по ночам. Я так боялась спать одна после всего этого. Мне постоянно снилось, что он вернулся. Я начала сходить с ума. Я всё глубже и глубже погружалась в алкоголь.

«Пару месяцев спустя я обнаружила, что беременна. Карлайл сказал, что никто не знает о том, что он не может иметь детей. Мы просто скажем, что это наш ребенок. И всё будет хорошо. Я так сильно хотела ребенка. Эдвард… мне так жаль, но в то время… я не хотела тебя. Я не хотела ребенка от этого человека. Я боялась его… я ненавидела его. Он взял меня силой. Я не хотела ребенка. Но Карлайл сказал, я не могу сделать аборт. Он бы не позволил. Он сказал, что это убийство».

«Это бы убило тебя, Эсме», - прорычал Карлайл, закрыв глаза, «Ты так хотела ребенка… и твое желание сбылось. Ты бы не смогла жить с собой, убив Эдварда. Я назначил тебе терапию. Я пытался как-то помочь тебе. Не делай из меня злодея».

«Терапия за городом», - фыркнула Эсме, «Он не мог найти приличного доктора, потому что он мог знать его, или его дружков. Ты отвел меня к социальным работникам. Реабилитационный центр. Институт для умалишенных».

«Ты ПОСТОЯННО пила!» - закричал Карлайл, «Чудо, что Эдвард родился здоровым, учитывая всю ту херню, которую ты заливала в себя».

«Может быть ТЕБЕ стоило помочь мне вместо того, чтобы таскать меня по разным докторам, словно узника, пока мне не станет лучше, пока я не стану чистой маленькой девочкой и смогу вернуться домой и играть домохозяйку для тебя!» - защищалась Эсме.

«Пожалуйста, успокойся», - попросил Карлайл, «Ты говоришь со своим сыном и его подругой. У тебя что, нет чувства собственного достоинства?»

«Заткнись», - неожиданно сказал Эдвард, наглый и спокойный, как скала, он зло смотрел на Карлайла.

«Что?» - ошарашено спросил он.

«Я сказал, заткнись», - Эдвард нахмурился на своего отца, «Дай ей сказать то, что она хочет. Прекрати постоянно говорить ей, что делать. Ты постоянно приказывал ей. Этого не будет здесь. Она может говорить всё, что хочет и как хочет. И когда я позволю тебе, ты скажешь своё слово. Но сейчас, заткнись».

«Хорошо», - Карлайл был рассержен, но замолчал.

«Спасибо», - сказала Эсме.

«Не благодари меня», - Эдвард также холодно посмотрел на неё, «Тебе еще много чего нужно объяснить. Продолжай».

«В принципе, ни в одном из мест, куда меня отправлял Карлайл, не помогли», - сказала Эсме, «Ничто не могло стереть из моей памяти ту ночь. Понимаешь, мне было запрещено говорить кому-либо, что меня изнасиловали, так что, как они могли помочь мне? Я чуть не рассказала. Но я боялась, что если расскажу, я останусь одна с ребенком и не смогу содержать его. У меня не было семьи, которая могла бы позаботиться обо мне, у меня был только Карлайл. Я ненавидела это… но я нуждалась в нем финансово… и даже после всего, что случилось, я думала, что всё еще люблю его и может всё наладится, когда ребенок родится.

«Не наладилось», - сказала она после небольшой паузы, «Ты был красивым ребенком, Эдвард, таким счастливым и здоровым. Тогда я была в очень темном месте, Эдвард. Какая-то ужасная часть меня даже хотела, чтобы моё пьянство что-то сделало с тобой… может я упаду и у меня будет выкидыш или… будет какое-то осложнение при родах. Однажды я даже стояла на верху лестницы и уговаривала себя упасть, и тогда ты не родишься. Я ничего не имела против тебя, Эдвард. Это всё из-за того мужчины. Из-за него я так себя чувствовала. Теперь я знаю это, но тогда… я винила тебя. Я ненавидела тебя за то, что ты не сын Карлайла. Я ненавидела тебя за то, что ты сын человека, который взял меня силой. Я не могла привязаться к тебе, как была должна. Я не хотела держать тебя или видеть тебя».

Дата добавления: 2015-03-31