Красная Линия. часть 2 11 страница

Я вытащил ключ и выдохнул, отомкнул замок, слегка дёрнув ключом, как всегда, и открыл дверь.

Когда я зашел внутрь, мурашки побежали по моей коже, и я сразу же понял, я изменюсь, находясь здесь. Не было ощущения нормальности от того, что я нахожусь здесь, как это всегда было. В раздевалке было темно, все лампы выключены. Я слегка приподнял язык во рту, прикасаясь к маленькому квадратику. Будь осторожен. Не надкусывай.

Темница всегда закрыта, и только у Виктории есть ключ. В другом случае, я мог бы просто проскользнуть сюда, зайти в темницу, достать улику и убежать. Но в жизни ничего не бывает так просто.

Я тихо прошел мимо раздевалки и еще раз переступил красную линию. Она практически шипела на меня, зная, несмотря на то, что Виктория не знала, что в этот раз я не такой, я не оставил свою душу и сердце позади, когда переступил её. Теперь я переступил через тебя будучи собой, ёбаная линия.

Теперь в клубе отец Кэти… здесь любовник Беллы… я больше не тень шлюхи. Я кто-то…. Я что-то значу. Я особенный. Я любимый.

Я еще не видел Викторию. Я даже не мог уловить запах её парфюма. Может я пришел раньше неё. Может она проспала. Ага, конечно.

Я представил, как Чарли колесит по окрестностям, ищет хорошее место для парковки, где его не будет видно из клуба или рядом, с наушником на месте, в ожидании услышать самые позорные звуки. Я всё еще ненавидел, что ему, или кому-либо вообще, придется слушать это. Но я был унижен и раньше.

В клубе было пусто и темно, клетка вампира свисала с потолка, чуть ли не улыбаясь мне, словно она скучала по мне. Я проигнорировал её и повернул направо, в коридор с приватными комнатами. Мне не нужен свет, чтобы ориентироваться здесь. Я знаю этот коридор наизусть… и темнота всегда была моим другом… до недавнего времени… пока ангел не показал мне магию света.

Пожалуйста, Белла, прости меня. Мне было больно думать о ней, мои ноги были словно каменные. Пожалуйста, подожди. Я тоже умру за тебя. Я истеку кровью, буду кричать, умолять, голодать и гореть за тебя. Не теряй веры в меня. Подожди.

Спускаясь вниз по лестнице, я наконец достиг подвальных помещений клуба.

Здесь происходят самые главные события клуба. Здесь можно достать наркотики, в основном в двух комнатах справа от меня. Я прошел вниз по коридору, мимо двери в темницу, она была заперта на простой замок и на висячий. Дверь, в конце этого темного коридора со стенами из серых кирпичей, ведет в комнату, которую она называла моей. Она не заперта. Здесь нет ничего особенного, в основном только я.

Открыв дверь, я включил свет, и лампа над моей головой зажглась резким ярким светом, причиняя боль моим глазам.

Самая простая комната. Серые кирпичные стены, простая кровать с металлическими наручниками, две пары в изголовье и две пары в ногах. Я не всегда сплю прикованным, но бывает. Наручники всегда должны быть здесь, это одно из правил Виктории. Постель была аккуратно застелена черным пледом, и я не был уверен, я ли сделал это, или кто-то постирал бельё и заправил её, пока меня не было. Я решил, что это неважно и поставил сумку на кровать, зная, что пока что можно не раскладываться.

У меня были проблемы, и я ничего не сделаю, пока не получу своё наказание. Я снял майку, сложил её и положил на кровать. Разулся, снял носки, положил их в кеды и запихнул их голыми ступнями под кровать. Я прокашлялся и расстегнул джинсы, спустил их, обнажая моё белое нижнее белье, поднял одну ногу, чтобы снять штаны, потом другую. Сложил их и положил рядом с майкой.

Теперь бельё, шлюха, - прошипел на меня мой внутренний раб. Я приказал себе начать играть свою роль и сделать это.

Я выдохнул и, нахмурившись, стянул вниз бельё, чувствуя холод на заднице. Так же сложив их, я положил трусы на джинсы.

А теперь самое интересное. Пожалуйста, прости меня, Белла.

Казалось, мне потребовалась вечность, чтобы сделать это… но я опустился на колени на бетонной пол, наклонил голову вниз, уже чувствуя стыд, и сложил руки за спиной, убедившись, что моя поза правильна. Не сутулиться, не горбиться.

Я хотел плакать. Я чуть не заплакал. Но я продолжал орать на себя, что я должен быть сильным, быть таким, каким я был, даже если это только игра. Я старался. И старался. И снова.

Мои колени начали немного ныть, но я привык к этому. Я уже давно не стоял на коленях. Было приятно… чувствовать свободу.

Я услышал стук её каблуков на лестнице и напрягся. Я всегда напрягался при первых признаках скорого появления Виктории. Смотри вниз. Соглашайся со всем, что она говорит. Не показывай ей свои новые глаза, те, которые тебе дала Доктор Белла. Те, которые полны радости, и гордости, и силы… глаза окрашенные в цвета свободы. Прячь их, как и все остальные ценные приобретения. Она скорее выцарапает их, чем позволит тебе иметь что-то настолько драгоценное.

Она почти здесь. Она не торопится, всегда делает из своего прихода фарс.

Теперь я чувствовал аромат её духов. Мне не хватает запаха клубники и фрезий. Мне не хватает света. Мне не хватает тёплых одеял и мягких подушек… и тишины. Мне не хватает бормотания Беллы во сне. Я уже хочу домой. Я в такой жопе.

Я непроизвольно вздрогнул, когда она неожиданно заговорила, отрывая меня от моих теплых, уютных воспоминаний.

«Доброе утро, Эдвард», - сказала она довольно. Я всё еще не видел её, только пол и часть её туфель. Только она могла носить десятисантиметровые красные каблуки в 6 утра.

«Отвечай», - сказала она также сладко.

«Доброе утро, Виктория», - я изо всех сил старался говорить соблазнительно и спокойно. Я снова почувствовал квадратик под языком, надеясь, что я скоро смогу вытащить его изо рта и спрятать в темнице.

Она подошла ближе и погладила меня по волосам, я был уверен, она осматривает меня. Это прикосновение не было нежным, оно было словно прикосновение уверенной, твёрдой руки к лошади, руки, проверяющей её состояние перед забегом.

Я заставил себя закрыть глаза и слегка простонать. Ей нравилось, когда я жаждал её, нуждался в ней, хотел чувствовать касание её рук. Я приказал своему члену встать… и он наполовину подчинился. Казалось, он вздохнул и задрожал, когда я почувствовал ногти Виктории, массажирующие мой скальп.

Прости, Белла. Я не хочу использовать тебя для чего-то такого… но… мне нужно представить тебя, как ты ходишь вокруг меня, прикасаясь ко мне, как к собственности… возвращенному ДВД.

«Хороший мальчик. Я тоже по тебе скучала», - она продолжала играть с моими волосами, и я немного притих, «Тишина».

Слава Богу. Молчать иногда так легко. Иногда нет. Неожиданно я вспомнил, как мои губы были сжаты металлической проволокой, и я попытался оттолкнуть эти воспоминания, держа глаза закрытыми.

«Только посмотри, что с тобой сделала Рэйвен», - непринужденно сказала она, водя рукой по моей шее, её пальцы двигались по моим шрамам.

Теперь её руки были на моей заднице, она стояла сзади меня, её ноги по бокам от моих, и она начала массажировать меня. Я зажмурился сильнее и сжал зубы, но тренер-раб внутри меня потребовал, чтобы я расслабился. Ты под прикрытием, сказал он мне, играй свою роль, черт побери.

Я заставил себя расслабиться, и Виктория толкнула меня в спину и приказала, «Вниз, мальчик».

Теперь я стоял на четвереньках и смотрел на пол, а она раздвинула мои ягодицы и начала исследовать своего зверька на предмет ущерба.

«Она тоже насиловала тебя», - казалось, она уже знала об этом, и я начал думать, что может быть она уже разговаривала с Рэйвен… и моя паранойя усилилась.

«Кровь была?» - она грубо осматривала меня, «Отвечай».

«Нет, Виктория», - ответил я, пытаясь сдержать себя и не закричать.

Через несколько минут, она прекратила и схватила меня за волосы на затылке, поднимая меня на колени, «Вставай, мальчик».

Мои руки вернулись на место, за спину, а она обошла меня и встала слева.

Она громко цокнула языком, и сказала, уже не так радостно, «Ты потолстел, блядь». [«блядь» как сущ-ое].

Она ущипнула меня за бедро и повернула запястье, держа мою кожу между указательным и большим пальцами. Я вздрогнул, но не осмелился заорать, или даже выдохнуть.

Я смотрел вниз, вспоминая вкусняшки у Беллы… я не достаточно тренировался в эти две недели. Вот дерьмо.

Она резко ударила меня по лицу, и я ахнул. Блядь! Я чуть не выронил жучок. Я сильнее прижал его языком и закрыл рот.

Смотри вниз, говорил я себе, и подчинялся.

«У тебя не было времени на тренировки?» - спросила она, ударив меня по другой щеке так же сильно.

Мне не было разрешено говорить. Я должен молча терпеть это.

Она схватила в кулак мои волосы, и тогда я почувствовал её злость. Раньше я гордился тем, что делал свою работу и никогда не жаловался, никогда не доставлял проблем Виктории. И думая об этом теперь, меня тошнило. Интересно, что Белла увидела во мне, когда я впервые подошел к ней, заговорил с ней… слабость во мне должна была вызвать у неё отвращение.

«Ёбаная ленивая шлюха», - проворчала она, отпихивая мою голову, и я снова опустил её, как было нужно, «Ты жрёшь, как будто это твоя последняя пища. Будешь сидеть без еды два дня».

«Ты не заслужил мой ошейник», - строго сказала она, стоя передо мной, её руки на моих плечах.

Это первые правдивые слова от неё.

«Ползи в темницу, бесполезная потаскуха», - выплюнула она. Я снова опустился на четвереньки, вышел из комнаты и пошел вниз по коридору. Я слышал, как она шла за мной, не произнося ни слова. Я шел не торопясь, так, как ей нравилось.

Я дошел до двери и остановился. Она обошла меня и, отомкнув замки, толкнула дверь и сказала, «Внутрь».

Я зашел внутрь и ждал, стоя на четвереньках. Зажглась очередная яркая лампа. В этой комнате было несколько разных ламп. Красный свет – для наказаний, которые почти что приносят удовольствие… тусклый оранжевый свет – для отдыха между сессиями… и резкий белый свет, который только добавляет напряжения и не оставляет темных углов, он для особенно тяжелых сессий.

Сейчас включен белый свет. Свет, при котором я видел, как Виктория убивает

Мне не нужно было поднимать глаза, чтобы увидеть, что здесь находится. Это комната так же знакома мне, как и клуб. Большая,просторная комната, без окон, снова серые кирпичные стены, со множеством различных полок и крючков, на которых были все возможные игрушки Виктории, которые она собирала годами.

В дальнем углу был крест в форме ‘Х’, обычно он был укрыт простыней,огромный крест, обитый черной кожей с петлями на каждом конце, с ремнем на застежке посередине, чтобы держать талию прижатой.

На паре стен были металлические квадраты, к ним были прикреплены петли,которые держали цепи. Еще здесь был позорный столб из вишневого дерева,который так любила Виктория, и который я должен был каждый день протирать маслом и заботиться о нем.

Еще клетка, большая, круглая, она свисала с потолка. И еще одна поменьше стояла в левом углу, в ней я мог только лежать или сидеть в позе зародыша.

Здесь были постоянные вещи, но также много нового материала, который появлялся и исчезал, в зависимости от настроений Виктории. У меня было чувство, что сегодня здесь должно быть что-то новое.

Интересно, с чего она начнет, и насколько она вообще зла на меня. Время покажет. Я уже давно не вызывал у неё проблем, почти всё время, что я проводил здесь, мне причиняли боль, но она играла со мной, не была сердита для меня. Это что-то новое.

Она закрыла дверь за нами, но не заперла её, как делала обычно.

«Поднимайся», - она снова дёрнула меня за волосы, и я поднялся на колени, сложив руки за спиной.

«Ты сильно расстроил меня, Эдвард», - она стояла у стены, в паре метров от меня, осматривая свои приспособления, «Я так хорошо натренировала тебя. Ты был идеален. И эта маленькая пиздёнка испортила тебя».

Я нахмурился, прищурив глаза в ярости. Она говорит о Белле. Ты ёбаная сука! Я чуть не поднял на неё глаза, но потом раб внутри меня, который хотел, чтобы я играл свою роль, схватил меня за горло, напоминая мне, зачем я здесь.

«Мне придется начать сначала», - вздохнула Виктория, и я услышал звон цепей, когда она подошла ко мне сзади.

Я почувствовал холодный металл на запястьях и услышал щелчок, когда наручники замкнулись. Снова звон, когда металл прикоснулся к моей шее,и щелкнул еще один замок. Цепь от ошейника натянулась так, чтобы я смотрел на потолок, и щелкнул ещё один замок, соединяющий цепь ошейника с наручниками, заставляя меня выгнуть спину вперед.

«Я не хочу делать это с тобой, Эдвард», - она провела пальцем от моего подбородка вниз по шее.

Потом она обошла меня и начала одевать такие же наручники на мои лодыжки, цепь от них также присоединялась к наручникам на запястьях.

«Ты вспомнишь, как идеальна я была для тебя», - сказала она, двигая ногтями по моей заднице, «Ты будешь умолять, когда снова увидишь меня. Ты вспомнишь, как хорошо тебе было со мной».

Сомневаюсь. Я был довольно-таки уверен, что она не сможет сделать ничего, что заставит меня чувствовать всё это. Никакая боль не доведёт меня до такого.

И потом она позвала, «Заходите, Сэр Кэвин».

Дверь в темницу открылась и внутрь зашел высокий, мускулистый мужчина.У него были длинные чёрные, слегка вьющиеся волосы, чёткие черты лица,как у модели, идеальные грудные мышцы, плоский, накачанный живот. На нём не было майки, но были надеты черные кожаные штаны, с его правого бедра свисала серебряная цепочка. Его ботинки зловеще цокали об пол. Он посмотрел на меня, улыбка играла на его розовых губах, обнажая идеальные белые зубы. Его загорелая кожа ярко контрастировала с серой стеной за его спиной.

Он остановился в паре шагов от меня и скрестил руки на груди, наклонив голову на бок, он осмотрел меня, даже не стесняясь надолго остановить взгляд внизу.

Вся эрекция, что у меня была, умерла, я чувствовал это, зная, что буду наказан за это сегодня.

Виктория схватила меня за волосы сзади, словно держа меня на месте.

«Сэр Кэвин, это Эдвард», - представила она меня сладким голосом.

«Здравствуй, Эдвард», - сказал он, у него был глубокий, мужественный голос, и он искренне улыбался.

Я только выдохнул, молясь, что это не то, о чем я думаю. Виктория бы не поступила так со мной. Она знает, я ненавижу это. Больше, чем что-либо.Я сказал ей с самого начала… никаких мужчин. Вот блядь!!

«Подойдите, Сэр Кэвин», - предложила Виктория, «Можете потрогать».

БЛЯДЬ!! Нет, Виктория, НЕ ДЕЛАЙ этого со мной! Я не был настолько ужасен!! Нет, она не сделает этого. Она пытается напугать меня.

Он не торопясь подошел ближе, осторожно передвигаясь, словно я дикое животное, или что-то в этом роде.

«Шшш… всё в порядке…» - говорил он, приближаясь, «Я не сделаю больно, ангел».

Я еще раз шумно выдохнул, и мой страх было слышно, и Виктория дернула меня за волосы, напоминая мне о моем поведении.

Он стоял передо мной и неуверенно начал поднимать руку. Теперь я слышал своё дыхание, и это не хорошо. Они оба знали, что я начал сильно паниковать. Я старался держать себя под контролем… собраться.

«Расслабься, малыш…» - он старался утешить меня, встав немного сбоку,чтобы не возвышаться надо мной, как доминант. Казалось, он на самом деле говорит искренне и заботливо, но может он думал, что я прикидываюсь для игры. Может он не знал, что это огромное, громадное наказание для меня, наказание, которое я не хотел никогда испытывать.

«Мне нравится твои волосы», - сказал он, медленно гладя меня по нечесаным волосам, пока еще не дергая и не оттягивая, «Такие мягкие.Очень красивые».

Я закрыл глаза и почувствовал, как подступают слёзы, пока Виктория говорила с Сэром Кэвином.

«Он очень красивый», - согласилась она, «Вообще-то он очень хороший мальчик, но, как видите, недавно он заслужил немного плётки».

«Бедный малыш», - ответил он, сочувствующе, его пальцы мягко прикоснулись к паре шрамов на моей спине.

Я зажмурился, чувствуя, как слёзы вытекают из-под моих век, и моё тело неистово задрожало.

«У него раньше никогда не было мужчины», - сказала Виктория, «Только игрушки. Если он доставит тебе неприятности, можешь применить немного боли. Он раб боли [pain slave], так что он привыкший к этому. Только не оставляй следов, которые могут долго заживать. Я хочу, чтобы он работал наверху на следующей неделе. И, как всегда, пользуйся презервативом».

Мой язык ожил, и я услышал свой крик, «Виктория, пожалуйста!»

Она сильнее отдернула мою голову назад и сильно ударила меня по губам. Я вздрогнул, чувствуя пульсирующую боль здесь.

«Ему не позволено говорить!» - она снова дернула меня, и, кажется, я почувствовал вкус крови. Я прижал язык к нижнему нёбу, чтобы не потерять и не проглотить жучок.

«Но если захочешь, можешь разрешить», - сказала она Сэру Кевину, «Не думаю, что он доставит тебе неприятностей. Как только он привыкнет, всё будет нормально».

«Ты знаешь меня, Виктория», - сказал он, «Я не жестокий хозяин. Я очень добр со своими рабами».

«Я знаю», - казалось, она улыбается, «Поэтому я выбрала тебя, чтобы ты был первым для Эдварда. Он мой малыш, и я люблю его. Я ненавижу, когда ему больно… но я решила, что ему это нужно. Он готов».

ПЕРВЫМ?!! Как будто будет кто-то еще??!! Единственное, что было еще противней, это слышать, как она говорит, что любит меня.

«Он очень милый», - она говорила так, словно меня здесь не было! Или хуже, словно я какой-то пони, который даже не может понять, о чем они говорят.

«Он напуган», - пояснила она, они смотрели вниз на моё лицо, которое, я уверен, было мокрым от слёз.

«Да всё нормально», - выдохнул Кевин, проведя пальцами по моей щеке, «Я буду хорошим с ним, Виктория. Обещаю».

«Я знаю», - сказала она, и я закрыл глаза, испустив звук сдавленной боли.

Сэр Кевин прикоснулся к моим губам большим пальцем руки, и я начал задыхаться.

«Позволь мне попрощаться с ним, и он твой», - попросила Виктория, и Сэр Кевин ушел в дальний угол, оставив нас наедине.

Если у меня был шанс умолять, как собака, то сейчас самое время.

«Виктория, пожалуйста, пожалуйста…» - выдохнул я, сотрясаясь словно лист на ветру, «Не делай этого, ПОЖАЛУЙСТА! Я сделаю всё, что ты захочешь, клянусь!»

Она проигнорировала мои стоны и заткнула меня поцелуем, её язык пробрался ко мне в рот, а я пытался удержать жучок под своим.

«Сэр Кевин очень милый», - сказала она после, «Будь хорошим мальчиком, и мы увидимся ночью, обещаю».

Я чувствовал себя, как ребенок, которого первый раз оставляют в детском саду!

«Пожалуйста, не надо», - умолял я, позабыв о чувстве собственного достоинства, слёзы затуманивали мой взгляд, «Прости! Я люблю тебя,Виктория, пожалуйста… пожалуйста? Я хочу тебя… я люблю тебя… Я так сильно люблю тебя».

Белла, пожалуйста, пожалуйста, не слушай, не ненавидь меня. Это неправда, я должен сказать это! Я скажу всё что угодно, чтобы избежать этого!!

Я пытался снова поцеловать её, пытался дотянуться, но она выпрямилась,и посмотрела на меня вниз, улыбаясь, а я превратился в ноющего щенка.

«Я тоже люблю тебя, Эдвард», - она прикоснулась к ямочке на моем подбородке, «Именно поэтому я должна наказать тебя за плохое поведение.Это полезно для тебя. Помни, что ты… и кому ты принадлежишь. Когда я вернусь, мы поговорим».

«Нет, пожалуйста, не бросай меня, Виктория. Не бросай меня здесь!» - я моргнул, высвобождая еще больше слёз, цепи на мне зазвенели, когда я начал сражаться с ними, теперь я по-настоящему поверил в это… она оставит меня с этим парнем на целый день!

«Ты должен поблагодарить меня за то, что я оставляю тебя с добрым мастером [хозяином]», - она провела руками по моей шее и остановила их на моих плечах, «Я могла отдать тебя нехорошему. Неприятному. Не умоляй. Ты расстроишь Сэра Кевина. Сделай так, чтобы я гордилась тобой.Будь хорошим мальчиком».

Она отступила назад и посмотрела мне в глаза. В её глазах было желание.Опять, она выглядела такой возбужденной, меня тошнило от этого. Ей нравится видеть страх, она любит, когда я плачу, как ребенок, и я уверен, она обожает то, когда я говорю, что люблю её. И она назвала Беллу пиздёнкой.

«Поблагодари меня, Эдвард», - приказала она ангельским голосом.

Я содрогнулся, больше всего мне хотелось выпить её кровь и танцевать вокруг её умирающего, бьющегося в конвульсиях тела. Но я знал, если не подчинюсь, она может привести сюда еще одного мужчину для меня завтра.

Я попытался скрыть свою ненависть к ней, не знаю, насколько хорошо я это сделал, но всё же выдохнул, «Спасибо, Виктория».

Она улыбнулась мне, потом подняла глаза на Сэра Кевина и просияла.

«Видишь?» - спросила она, «Он на самом деле милашка».

Я почувствовал его ногти, мягко двигающиеся вокруг моих лопаток, когда он ответил ей также сладко, «Всё будет в порядке. Я не буду торопиться».

UGH!! Я был уверен, что этого никогда со мной не случится. Единственный кошмар, которого я мог избежать… до недавнего времени. Я старался разбудить свою храбрость и вспомнить то, что я сказал Белле. Если это то, что мне нужно сделать, чтобы освободиться, для тебя, для Кэти, я сделаю это.

Боже, пожалуйста, убей меня… или отключи, или что-нибудь! Что угодно!!

Виктория снова посмотрела на меня и повторила, «Я люблю тебя, Эдвард».

И потом она ушла, закрыв и заперев дверь за собой. Я почувствовал лёгкое любопытство, не против ли Сэр Кевин сидеть здесь весь день. Или может она дала ему ключ. Я бы хотел спросить, но я не мог рисковать. К тому же, у меня на уме были более страшные вещи.

После минуты тишины, я услышал Сэра Кевина за своей спиной, он стоял далеко, дав мне время и пространство, чтобы успокоиться.

«Можешь расслабиться, твоя Госпожа ушла», - он попытался успокоить меня. Он и понятия не имел, что я боюсь не её.

Я не ответил, зная, что никакие мольбы не помогут мне с НИМ. Мне пиздец, и я знаю это. Сэр Кевин отошел на другую сторону комнаты,приготавливая что-то, на что я не хотел смотреть, и что-то внутри меня сказало, что сейчас подходящее время, чтобы оставить жучок где-нибудь,Виктории нет, и никто не наблюдает за мной.

Но потом я подумал, как Чарли будет целый день слушать, как меня насилует мужчина, как он будет учить меня, как он хочет, чтобы я сосал его член, и еще много часов извращенной хуйни, которую мне придётся пережить.

Я не могу. Я не могу позволить кому-либо слышать это. Прости, Чарли.

Я достал квадратик из-под языка и поместил его на один из моих задних зубов. Прости, Белла. Не бойся. Я выйду, когда у меня будет доказательство. Нам не нужен жучок.

И я резко и с силой надкусил его, он треснул под моими зубами и раскололся, когда я снова сжал его между зубов и проглотил крошечные осколки.

Неожиданно его голос прозвучал прямо за мной, и я слегка подскочил.

«Не нужно бояться меня, Эдвард», - сказал он мягко и встал передо мной, его глаза танцевали по моему лицу.

Он медленно провел пальцами по моим губам, и я тяжело выдохнул.

«Ты такой красивый», - довольно искренне сказал он, «Твои глаза… твоя кожа… твой нос…»

Он игриво провел пальцем по моему носу и легко стукнул по кончику, и я дернулся назад, но не особо преуспел в этом с моими наручниками и цепями.

Этот парень не был похож на какого-то злого, больного насильника. Но всё равно, он знает, что я не хочу этого, и он всё еще здесь. Он просто хочет смягчить свою атаку приятными словами и нежными пальцами. Это только всё ухудшало. Лучше бы он ударил меня до крови. Во всяком случае, это честно. А он ведёт себя так, словно мы суждены друг для друга или что-то в этом роде.

«Твои губы…» - он снова прикоснулся к моим губам большим пальцем и добавил, «Такие мягкие. Должно быть их приятно целовать…»

Он наклонился и открыл рот, уже готовый прикоснуться ко мне, но я отдернул голову назад, вздрогнув от боли, когда цепи и наручники потянулись и впились в мою кожу.

«Нет, нет, Эдвард…» - нежно сказал он, массажируя кожу под моим ошейником, «Не причиняй себе боль. Мы можем пока не целоваться, если ты не хочешь. Я понимаю».

«Я тоже был рабом, Эдвард», - признался он, гладя меня, и я задрожал сильнее, «Я знаю каково это – страдать. Я не хочу причинять тебе боль,ангел. Я хочу угодить тебе… и получить удовольствие от тебя, если ты хочешь доставить мне его. Я терпеливый. Я нежный. И я хочу тебя. Ты такой красивый, Эдвард. Ты знаешь это?»

Я снова моргнул, и мои глаза не могли смотреть на него с испепеляющей ненавистью. Снова слёзы.

Жаль, что этот парень не противный и не отвратительный, который мог бы просто взять меня и покончить с этим.

Уверен, Виктория хотела именно этого. Медленный, тянущийся день чистой хуйни, нежный любовник, который просто швырял мне это в лицо, говоря,что он заботится и считает меня красивым. Это её версия больной шутки.И я её участник.

«Пожалуйста, не плачь», - сказал он, взяв моё лицо в свои руки, целуя мои слёзы, «Я обещаю, что не причиню тебе боли. Не плачь».

Я зажмурился, облокотившись лбом на прутья своей клетки, и тяжелые слёзы катились вниз по моему лицу, мягкий оранжевый свет составлял мне компанию, пока я пытался забыть свой день.

И потом я вспомнил лицо мальчика… он плакал… и кричал, и истекал кровью. Я заставил себя сконцентрироваться на том, зачем я здесь, почему я делаю это. Какое право я имею сидеть в этой клетке, плакать и испытывать жалость к себе, когда он заплатил максимальную цену в этой самой комнате? Я должен исправить это. Таня… Мне так жаль за то, как я обращался с тобой. Я знаю, ты старалась изо всех сил. Пожалуйста, помоги Белле, не смотри на то, что происходит со мной сейчас.

Утешь Беллу. Помоги ей сосредоточиться на её учёбе и работе. Держи её в безопасности. Держи её подальше отсюда.

Сэр Кэвин оставил меня около часа назад. Он сказал, что уже вечер, и что он попытается принести мне что-нибудь поесть. С тех пор я его не видел. Я снова грубо потер свои губы, пытаясь избавиться от его вкуса, запах его одеколона преследовал меня, его спокойный, заботливый голос всё еще издевался надо мной в моих мыслях.

Я впился руками в свои волосы и шмыгнул носом, заметив, что мои ноги всё еще дрожат.

«Хватит», - сказал я им вслух, положив руку на бедро.

Я услышал щелчок замков снаружи, и вытер глаза кулаками, я не хотел, чтобы она дразнила меня, что я сижу здесь и плачу после моего свидания вслепую с Сэром Кэвином.

Вспыхнул белый свет, и я зажмурился, ослепленный.

Виктория зашла внутрь и закрыла дверь за собой, в её руках была булочка и бутылка с водой, она улыбалась так, словно принесла мне 4ёх-звездный ужин.

Я опустил глаза, и молился кому-то, кому угодно, что бы он помог мне держаться моего плана. Теперь я должен быть хорошим. Я должен быть влюблен в этот мировой образец Королевы Сук.

«Как дела, шлюшка?» - спросила она, изображая беспокойство. [вообще, тут слово doodlebug… насколько я понял, doodle – член, bug - проститутка]

Шлюшка? Иди нахуй!

«Хорошо», - солгал я, глядя на ноги. Она подошла к правой стороне клетки.

«Поешь, сладенький», - она протянула мне булочку, и я взял её, не поднимая глаз. Я не мог. Если я посмотрю на неё, я вырву ей горло и буду заперт тут чёрт знает сколько.

Дата добавления: 2015-03-31