Красная Линия. часть 2 24 страница

«Больно», - сказал он, не успев вдохнуть, «Очень. Мучительно… больно».

Я уверена, он бы попытался снять свою майку, если бы не его рана. Но вместо этого, он задрал её до подбородка, пока я скидывала кеды и снимала джинсы и трусики.

Я сложила трусики так, чтобы то место, где они касались меня между ног, было наружу.

«Где больно, сладкий член?» - я дала ему новое прозвище.

Он улыбнулся и провел пальцем по своему правому соску.

«Здесь», - тихо сказал он.

«Awww….» - я заткнула ему рот своими трусиками, не слишком глубоко, но достаточно.

Он застонал и без колебаний сомкнул губы над тканью, слегка втянув щеки, чувствуя меня… чувствуя то, что он сделал со мной, пока мы поднимались по лестнице.

«Это тебе конфета, пока я буду заниматься твоими вавками», - заботливо сказала я, и он сдержал смех.

Я пару раз слегка прикоснулась языком к его соску, и он удовлетворенно вздохнул.

Потом я начала обводить его языком и дразнить его, и услышала его приглушенные стоны.

Потом я начала целовать его, открывая и закрывая на нем свои губы, он был твердым, влажным и теплым.

«Теперь легче?» - спросила я низким сексуальным голосом.

Он быстро кивнул и открыл глаза, глядя на мое лицо, которое теперь было в сантиметрах от его.

«Что-нибудь еще болит?»

Он кивнул, улыбаясь, мои трусики наполовину торчали из его сжатых зубов.

Что за маленький дьявол. Мой маленький дьявол. Хорошая идея для костюма на Хэллоуин.

«Что еще, малыш?» - спросила я, решив побаловать его сегодня.

Он показал на другой сосок, и я не смогла сдержать смех.

«О, теперь вот этот, да?» - я ухмыльнулась, когда он закивал с энтузиазмом.

Так что я наклонилась и осыпала вниманием и этот сосок. Я даже слегка прикусила его потом.

Теперь Эдвард тихонько рычал. Это еще не бешеная собака. Это был миленький пёсик, который умолял, чтобы его выпустили погулять.

Ладно, учтено. Эдвард любит, когда его кусают.

И потом, посмотрев вниз, я снова увидела Франкенчлен. Боже, вот это скорость! Он точно не с этой планеты! И неужели кто-то жалуется?

Не удивительно, что Эдвард выиграл соревнование против Эммета.

«Что-то еще милый?», - я наклонилась над его лицом и смотрела в его глаза.

Он улыбнулся и на этот раз медленно кивнул.

«Интересно, что бы это могло быть», - улыбнулась я, играя дурочку, «Давай-ка посмотрим, найду ли я это».

Он хрипло засмеялся, и я начала целовать каждое место на его теле, которое я любила, начиная с его скул, потом вниз под подбородком, шея, кадык… НЯМ …. ямочка у основания его шеи… вниз по его груди… я поцеловала каждое ребро и шесть кубиков… ЛЮБЛЮ это место! И я двинулась ниже и поцеловала нижние мышцы живота. Его ноги всё еще были в плену джинс, и он всё еще был обут, и мне это нравилось. Тебе никуда не деться, Самец.

«О-оу…» - произнесла я, «Кажется, я что-то нашла».

Он снова засмеялся, наслаждаясь игрой. Мне тоже это нравилось.

«Что это за большая штука?» - я провела пальцами вверх и вниз… распределяя влагу по всей длине, и он застонал и слегка захныкал.

«У меня такого нет», - вслух удивлялась я, и он снова усмехнулся, глядя вниз на меня.

Я вспомнила урок, который дал мне Эдвард в нашу первую ночь, когда он еще не хотел спать со мной. Когда он хотел, чтобы мне было комфортно, и чтобы я узнала его тело.

«О, подожди, кажется, я вспомнила», - я сильнее улыбнулась.

«Это яички», - я погладила и слегка сжала темно-розовый мешочек, под его членом, он громко застонал сквозь мои трусики и сжал кулак рядом со своей головой, наблюдая за мной.

Я облизала их и взяла их в рот, и Эдвард чуть не закричал, зажмурив глаза и слегка изогнув спину.

«ЧЁРТ!! ЧЁРТ!!» - выдавил он, и ударил кулаком по полу, тяжело дыша.

Заметка: Эдвард любит, когда сосут его яйца. Может даже через чур. Кажется, ему больно. Но думаю, ему нравится. Франкенчлен только что увеличился вдвое.

Я закончила с ними и посмотрела на него, он задыхался и смотрел на потолок, казалось, что его мозг отключился.

«И… это головка….» - вспомнила я, взяв её в рот, и водя языком по кругу вокруг неё, пока он продолжал шипеть и рычать, почти протестуя.

Иногда бывает больно так, что это приносит удовольствие. Или бывает так хорошо, что аж больно. Да, именно так.

«Пожалуйста… пожалуйста….» - сдавленно шептал он.

О, я его дразню? Бедный маленький мальчик. Ну… не маленький.

«Что?» - невинно спросила я, «Я просто пытаюсь понять, что болит… шшшш… дай мне найти».

«РРРРР…» - Эдвард отвернулся от меня, снова зажмурив глаза. Он держал оба кулака над головой… вцепившись одним в свои волосы.

«Большая длинная штука…» - я провела языком снизу доверху, и он застонал.

«Как там она называется?» - играла я, «Кажется, ты мне как-то говорил… дай подумать…»

Эдвард снова был таким милым в своих мучениях. Я знаю, это ужасно, но его лицо такое сексуальное, когда он в таком состоянии.

«Ммм.. это… ствал…?» - гадала я, «Нет, не так».

«Мм… створ? Нет… нет…»

Он снова зарычал, предупреждая меня. Я чуть не засмеялась.

Расплата будет жестокой, когда он отомстит мне. Оооо, я уже дрожу. Нет, правда, я надеюсь, что он будет грубым со мной. Мне это нравилось.

«О, подожди, подожди!» - я сделала вид, как будто только что вспомнила, «Это… ствол?!»

И потом я полностью взяла его в рот, пока он не достал до моего горла.Я расслабилась, чтобы не подавиться, но с другой стороны, мужчинам нравится слышать это. Во всяком случае, Эдварду нравится.

«ААААААГГГГГГХХХХХХ!!!!!» - закричал Эдвард, когда я перестала дразнить его, и начала сосать. Вскоре он был покрыт моей слюной, я провела языком по каждому миллиметру его кожи, сжимая и отпуская… слегка цепляя его зубами.

Эдвард чуть ли не выл к тому времени, когда я позволила ему трахать мой рот. Я быстро двигалась вверх и вниз, и он повторял мои движения своими бедрами с силой десяти мужчин, крепко схватив меня за волосы.

Это было грубо, и я тайно любила это. Мне нравится, когда он становится брутальным, и побуждает меня сделать ему хорошо.

Он рычал, словно зверь, стонал и быстрее двигал рукой в моих волосах,его головка иногда доставала до моего горла, и я издавала соответствующие звуки, когда давилась им, и эти звуки только еще сильнее возбуждали его.

Он снова зарычал, крепко держа мою голову, мои губы касались самого его основания, и его головка была в моем горле, когда он кончил, горячий сок пошел сразу вниз по моему горлу, не касаясь моего языка.

Несколько секунд спустя, пытаясь поймать своё дыхание, Эдвард ослабил хватку на моих волосах и начал гладить меня по голове. Его пальцы двигались по моему лицу, моим бровям, по моим закрытым глазам, пока я целовала его внутреннее бедро... открывая губы, слегка кусая и посасывая кожу.

Он резко вдохнул, наблюдая за мной, но не остановил меня.

Я знаю, это больше для подростков... но я никогда раньше не оставляла засос. Мне это казалось неправильным. Но теперь мне хотелось. Хотелось оставить на нем свой след, моё имя прямо рядом с его красивым членом,словно звезда, навсегда пойманная в орбиту луны. Я бы не отказалась быть этой звездой, смотреть на него тысячелетиями, пока жизни приходили бы и уходили под нами... навсегда пойманная в его паутину... я бы любила каждую минуту этой бесконечности.

Глядя на розовое пятнышко, я надеялась, что он не разозлится на меня за это.

"Прости", - сказала я, потирая метку, и Эдвард зашипел.

"Шутишь?" - спросил он, осмелившись достать трусики изо рта, "Это самое сексуальное, что я видел. Я хочу твой след на мне, Белла. Сделай еще.На другой ноге".

Он улыбнулся и снова взял в зубы трусики, почти как сигарету.

И он опустил свою голову на пол, закрыл глаза и ждал, когда я оставлю своё имя по всему его телу. Это самое сексуальное, что я видела.

Он посмотрел на меня с восхищением, и я не могла разочаровать его. Я прикоснулась языком к его другой ноге, прямо рядом с его членом и выбрала место для засоса, и он застонал. Я открыла губы и начала сосать кожу... увлажняя и облизывая... кусая... сильнее на этот раз.

Он закричал и снова выгнул спину и, задыхаясь, прошептал, "Не останавливайся... не вздумай останавливаться... о, Боже... Белла!"

Наконец, через несколько минут, мне пришлой прекратить. Кажется этот засос будет почти черным. Сейчас он был темно-фиолетового цвета.

"Ух ты..." - выдохнул он. Я поднялась вверх по его телу и положила голову на его здоровое плечо, нежно поцеловав его сосок перед этим, и он снова прошептал, "Ух ты".

Я прижалась к нему, и он обнял меня и начал водить пальцами вокруг моего соска.

"Скажи, что ты обо мне думаешь", - прошептала я, снова играя, "Можешь сказать всё что угодно, я не обижусь".

Он улыбнулся, достал изо рта трусики и положил их на лоб, словно он хотел смахнуть пот.

"Ты... сексуальная сука", - выдохнул он, "МОЯ... сексуальная сука.Только моя. Ты сводишь меня с ума. Моё тело горит для тебя. Только для тебя. Никто не вызывал во мне таких чувств, которые вызываешь ты. Я знаю, это неправильно... говорить такое... сразу после секса... но... я люблю тебя, Белла. Ты возвращаешь меня к жизни. Ты делаешь меня настоящим".

"Ты мне тоже нравишься", - захихикала я. В ответ он ущипнул меня за сосок, и я вскрикнула.

"Ты... учишься", - я крепче обняла его, "Когда мы встретились, ты был таким невинным, как девственница. И посмотри, какой ты сейчас".

Он улыбнулся и слегка втянул щеки, его губы при этом вытянулись в бантик.

"И ты была такой шлюхой", - сострил он, "Ты сняла свою майку, чтобы приготовить мне омлет, через десять минут после нашего знакомства! Мне было так противно, я чуть не вышвырнул тебя отсюда! Я подумал, каким образом я смогу воспитать в тебе вежливую молодую леди, которую я смогу представить Кэтрин?"

Я громко засмеялась, и он присоединился ко мне.

"Омлетто де Белла!" - закончил он со смехом.

"И ты до сих пор шлюха", - смеялся он, и я укусила его за сосок, а он сильнее прижал меня к своему влажному теплому телу, "Ты ничему не научилась!"

Мы притихли, расслабившись на полу в тусклом свете кухни. Кажется, на улице собирался дождь, за окном было мрачно.

"Давай не будем менять друг друга", - я поцеловала его грудь, на этот раз над соском.

Я сказала это так, чтобы он понял. Я не буду пытаться изменить его,чтобы за ночь он превратился в нормального, приличного гражданина. Я хочу, чтобы он оставался милым, смешным, игривым Эдвардом, которого я люблю... я только хотела убрать грусть из его глаз, и его опущенный взгляд тоже должен исчезнуть... но всё остальное... я хотела, чтобы всё это осталось.

"Давай так... я изменюсь к лучшему..." - сказал он, "А ты останешься такой же идеальной, как сейчас".

"Нет, Эдвард", - сказала я, прикасаясь пальцами к его ребрам, исполняя его танец маленьких мышат на коньках, "Я люблю тебя таким, какой ты есть. Единственное, что я хочу изменить, это то, каким ты видишь себя.Не меняйся. Просто увидь все те красивые вещи, что я вижу".

"Мне нужно будет обсудить это с моим терапевтом", - улыбнулся он, крепко обняв меня обеими руками.

Мы долгое время лежали в тишине, наслаждаясь обществом друг друга. Просто прикасаясь друг к другу, изучая каждый сантиметр, каждый изгиб,словно мы были в разлуке три года, а не три дня.

Я не хотела сейчас думать о Чарли. Я не хотела думать о том, что мне придется сделать. С кем мне придется уехать. Но как только я подумала об этом, слеза сорвалась с моего правого глаза.

Я тут же вытерла её, чтобы Эдвард не заметил. И если он заметил, он ничего не сказал. Что было странно для него. Так что я уверена, что он не заметил.

"Белла?" - наконец сказал Эдвард, прервав тишину.

"М?"

"Давай проведем сеанс сегодня?" - с надеждой спросил он, "После того, как я приготовлю тебе вкусный ужин".

Надеюсь, он не думает до сих пор, что обязан готовить и убирать.

"Можно я помогу тебе с этим?" - спросила я с такой же надеждой в голосе, "Ты мне не слуга. Я тоже могу иногда готовить".

"Ты умеешь готовить?"

Нет. Не особо.

"Можно я помогу?" - повторила я, и он засмеялся.

"Я так и думал", - сказала он, "Да... ты можешь помочь. Я могу научить тебя. Это интересно, правда".

"Держу пари, С ТОБОЙ будет интересно вырывать зубы на живую", - подумала я вслух, вместо того, чтобы держать это при себе. И это было так здорово.

"Ооо, фантазии о стоматологе?", - сказал он угрожающе.

"Нет, нет..." - я прервала его прямо на этом месте, прикрыв ему рот рукой.

"ВВВВРРРРРР! ВРРРРРР!" - он идеально имитировал звуки бор-машины.

"НЕТ!" - повторила я, и он перевернул нас так, чтобы я лежала на спине,и он был надо мной, зловеще изогнув брови, "Эдвард, НЕТ!"

Он взял в руки мое лицо и сказал, "Открой рот".

"Нет, сам открывай!", - я вырвалась из его рук, но, думаю, он сам меня отпустил.

Он сел и спихнул с ног кеды и джинсы.

"Эдвард", - я сделала шаг назад, когда он выпрямился во всей своей обнаженной красе, его глаза игриво, но опасно блестели, и он сделал медленный шаг в мою сторону.

"Вы постоянно пьёте эти свои коктейли, Мисс Свон", - сказал он, "Я уверен, в вашем маленьком рту есть по крайней мере... три дырки".

Я засмеялась и отошла назад, понимая, что ванная была моим единственным спасением.

"Эдвард Каллен...", - серьезно сказала я, но не думаю, что он воспринял меня всерьёз, глядя на мою улыбку.

Я развернулась и понеслась в ванную, и он был прямо позади меня. Я даже не успела закрыть дверь. Он захлопнул её за собой, и зажал меня в душе. Мы всегда оказываемся здесь. Может он прав. Этот душ волшебный.

"Настало время для вашего холодного душа, Мисс Свон", - угрожающе улыбнулся он и снял распылитель со стены.

"Ты очень, очень грязная девочка", - добавил он.

"На сегодняшней сессии я подниму вопрос о твоей привязанности к холодной воде, Эдвард!" - предупредила я, показывая на него пальцем, но он не перестал улыбаться.

"Хорошо".

И потом он повернул ручку с холодной водой, и я закричала, беспомощная в его плену.

Сегодня принадлежит только нам. А завтра мы займемся реальностью. Может быть. А может быть послезавтра

EPOV

Белла до сих пор стояла у окна и смотрела на полицейскую машину на другой стороне улицы.

Интересно, что она там такого увидела, что не могла оторваться последние 15 минут.

«Они еще здесь?» - спросил я, улыбаясь, глядя на её тоненький силуэт. На ней были хлопковые серые спортивные штаны, носки и длинная майка. Она была такая милая и красивая, мне лучше оставаться на кухне, иначе я снова накинусь на неё. Я вспомнил то, что происходило пару часов назад, и ухмыльнулся про себя. Я даже не смог дождаться, когда мы зайдем в дверь. Вот, что она со мной делает.

Я рад, что копы проверили её квартиру перед тем, как мы пришли, чтобы здесь не было бомб и убийц. Они сказали, что будут на улице, охранять нас… 48 часов. Потом нам придется сделать выбор. Программа по защите свидетелей… или ничего. Мне было тепло и приятно от того, как они беспокоились за наши жизни.

Они также охраняли Чарли, который всё еще был в больнице. Его ранения и нога требовали большего времени там, чем мне – с чистым огнестрельным ранением, которое не задело ничего важного. Я никогда не считал себя удачливым… до того дня, когда я впервые зашел в эту квартиру… до того дня, когда я стал принадлежать Изабелле Свон.

Я до сих пор не мог смириться с тем фактом, что моего тела не было достаточно, чтобы остановить пулю Виктории.

Неужели я такая тень, что даже пули пролетают сквозь мою плоть и мышцы?

Если бы она прошла сквозь меня и попала бы в Беллу, тогда всё, что я сделал, было бы зазря. Мы бы оба были ранены… или убиты. Я сказал об этом Белле, когда мы были в больнице, и она сразу же отмахнулась от этой мысли.

«Для меня это значит что-то», - мягко сказала она, «Даже если бы пуля попала в меня… то, что ты сделал, имеет огромное значение для меня. Ты рисковал всем, чтобы защитить меня. А что, если бы ты погиб, Эдвард? Ты бы никогда не увидел Кэти. Поверить не могу, что ты поступил так… глупо… так…. героически… я люблю тебя, Эдвард».

Это был первый героический поступок в моей жизни. После этого я чувствовал себя мужчиной в десять раз сильнее, чем раньше. Я бы никогда не жалел о своем поступке, даже если бы эта пуля пронзила моё сердце. Хотя я оставил своё сердце у Беллы, перед тем как вернуться в клуб. Я знал, что оно в безопасности.

«Ага», - сказала она, вернув меня в настоящее, и, вздыхая, отвернулась от окна. Её влажные волосы казались черными и слегка завивались. Она робко подошла ко мне, наблюдая, как я выкладываю продукты на стол.

«Эй, я думал, ты мне будешь помогать», - напомнил я, осторожно сняв майку и заткнув её за пояс джинс, как фартук. Мне нравится то, как её лицо розовеет, когда я делаю это.

«Порежь это на мелкие кусочки», - проинструктировал я, довольный тем, что она будет мне помогать. Будет весело учить Беллу готовить. Об этом уроке она хотя бы могла рассказать друзьям и семье.

«Хорошо. Жарковато тут, да?» - спросила она, когда я подвинул к ней нож и перец на дощечке.

Я повернулся к холодильнику, чтобы достать курицу, и потом развернулся и открыл рот, чтобы что-то сказать, но резко остановился.

Белла стояла у стола и резала перец… а её майка была заправлена в штаны, как у меня. Её упругая грудь выступала вперед и слегка подпрыгивала с её движениями.

Я даже не заметил, как уронил курицу, пока Белла не засмеялась и не наклонилась, чтобы подобрать её.

Её волосы были такими темными на фоне её бледной кожи. Черт возьми! Мы так никогда не поедим. Я уже вижу, как отрезаю себе палец, пытаясь нарезать лук. Я не смогу отвести взгляд от этого великолепного зрелища.

«Эй», - засмеялась она, краснея, «Эдвард? Есть кто-нибудь дома?»

«Ээ…» - услышал я свой голос, «Да, я дома». Я ведь дома.

Она снова засмеялась.

«Что делать с этими маленькими семенами?» - спросила она как ни в чем ни бывало, «Их оставлять?»

«Семена?» - спросил я, забыв, что это такое.

«А, СЕМЕНА!» - очнулся я, глядя на белые точки на дощечке, «Нет, нет. Их надо вырезать».

Она засмеялась, ей нравилась моя реакция на неё. Маленькая ведьма. Нужно будет наказать её за это. Но потом я почувствовал вину за то, что сделал с ней то же самое в первое утро, когда готовил ей завтрак. Я бы заплатил бешеные деньги, лишь бы узнать, о чем она думала или мечтала, наблюдая, как я разбиваю яйца в миску и взбалтываю их. Помню её ярко-красное лицо, когда она пыталась смотреть куда угодно, только не на меня.

Хорошо, что я тогда не снял джинсы. Я подумывал об этом, но Белла была такой невинной. И я решил сжалиться над ней в первый день.

Я вспомнил кое-что еще. Когда она отдала мне чек за следующие две недели, я сказал ей, что она не пожалеет. Это первая ложь, что я сказал ей.

Я помотал головой, пытаясь вернуться в настоящее. Я и раньше видел грудь Беллы, почему сейчас это мешает мне соображать?

Я начал разрезать упаковку, пытаясь смотреть только на курицу. Но куриные грудки тоже не особо помогали.

Черт, как-то жарко стало. Я вспотел? Я воняю? Я хотел поднять руку и понюхать, но Белла пристально наблюдала за мной.

«Мне это нравится», - улыбнулась она, невинно, словно маленькая девочка, играющая в дочки-матери.

Ей нравится. Я тут чуть ли пальцы себе не отрезаю. У нас на ужин будет курица с кусочками пальцев.

«По-моему я создал монстра», - пошутил я, взглянув на неё, оранжевый свет от заходящего солнца, освещал её кожу, и она казалось золотой… безупречной.

«Я думал, вся затея была в том, чтобы ты изменила меня, а не наоборот», - дразнил я.

Я сильно повлиял на неё за всё то время, что мы были вместе. Хорошо ли это? Я знаю, что она уже изменила меня к лучшему, хотя мне еще предстоит пройти долгий путь.

«Я же говорила», - улыбнулась она, нарезая овощи, «Я не хочу менять тебя. Но признаю, ты смог изменить меня, если ты это имеешь в виду».

«Изменить или заразить?» - спросил я, и она засмеялась и толкнула меня локтем.

«Мне нравится, какая я сейчас, Эдвард», - призналась она, «Я чувствую себя такой свободной. Я больше не боюсь».

«Взаимно, малыш», - сказал я, чувствуя то же самое, благодаря ей.

Она поцеловала меня, сначала мягко и нежно… но потом я начал целовать её в ответ, не в силах сдержаться.

Я только что провел несколько часов, занимаясь сексом с этой женщиной. Черт, я даже нарушил своё правило против секса в душе. Но всё это было потрясающе и сногсшибательно для меня. И теперь, мы готовим на кухне, и я снова хочу её.

Я представил её привязанной к барной стойке с маленьким мандарином в зубах, который будет заглушать её мольбы, когда я буду капать теплым маслом на её грудь и вниз по её животу. Я бы посыпал её грудь специями… добавил бы чеснок… может быть немного корицы.

Потом я бы наклонился, чтобы попробовать своё гениальное блюдо, я бы грубо провел языком по её соску, и она бы застонала, когда я подниму глаза на неё и улыбнусь.

Я бы снял кожуру с той части мандарина, что выглядывала из её рта, и потом надкусил бы сладкий, мягкий фрукт, и это было бы словно я целую её. Я раскрою губы и слегка промычу, снова смыкая их на её губах.

Наш поцелуй прервался, и я вернулся в реальность. Не то, чтобы я возражал. Теперь моя реальность – рай. Боже, я везунчик.

Удача, богиня, не бросай меня. Останься со мной. Клянусь, я никогда не буду воспринимать тебя как должное. Пожалуйста. Люби меня. Не оставляй меня снова. Я сделаю всё, что ты хочешь.

«Что мы вообще готовим?» - спросила она, глядя в мои наполненные страстью глаза.

Кажется, она всё еще нервничает будучи со мной… побаивается меня. И это так мило. Думаю, это нормально. Мы знаем друг друга только три недели. Но у меня такое ощущение, что мы были вместе несколько лет. И не в плохом смысле. Она знает меня. Она понимает меня. И самое невероятное, она хочет меня. Любит меня.

«Я забыл», - ответил я, и мы рассмеялись, словно пьяные, наши носы слегка соприкасались, и я отклонился и слегка поцеловал её нос. Этот маленький, симпатичный носик. Я снова поцеловал его, на этот раз дольше и нежнее.

«Так, я знаю, это курица… и у неё внутри перец», - пыталась понять она.

«Давай не будем пытаться понять, что это», - сказал я своим глубоким мрачным голосом, прислонив свой лоб к её, «И просто… приготовим это».

И я снова поцеловал её, положив нож на стол… я взял её маленькое лицо в свои руки и повернул голову, целуя её с другого угла.

Она захныкала, когда я повел её спиной вперед к стене, и мы случайно задели её лист со списком важных телефонных номеров. Он был напечатан! И меня там не было. Мы должны исправить это. Обновить лист с номерами. Хотя, мы всё равно скоро уедем.

Почему я думаю о листке с телефонными номерами??

Её обнаженная грудь прижалась к моей, и я слегка прикоснулся языком к её губам, словно стучась в дверь в ожидании, когда мне откроют.

Если мой язык попадет внутрь, то всё. Мы снова займемся любовью. Пожалуйста, Белла, впусти меня.

Она не успела ничего сказать, когда я хищно посмотрел на неё, не получив доступа. Она задрожала, когда я почти сердито взглянул на неё за то, что она не открыла дверь.

Я схватил её за руки и грубо приподнял, чтобы она стояла на носочках, и чтобы я мог дотянуться до её прекрасной груди, всё еще окрашенной в золотой свет сумерек.

Я прикоснулся к ней языком и затем укусил, и она громко ахнула и захныкала.

Будешь знать, как не пускать меня, девочка. Если ты впустишь меня, и прогрызу свой путь внутрь.

«А как же ужин?» - спросила она, будто в трансе.

Она моя. Я улыбнулся словно Сатана, который украл самого красивого Ангела с небес.

«Позже», - я начал работать над другой грудью, крепко сжимая её в руке, «Я всё равно не люблю курицу».

Потом я снова укусил её, нежнее на этот раз.

Лучше я буду насаждаться грудью Беллы, чем курицы.

«Курица?» - прошептала она, «Что такое… курица?»

Это моя девочка!

Я поцеловал её, довольный её реакцией. Мы спускались вниз по стене, духовка рядом с нами была включена, и из-за неё нам было еще жарче. Я схватил руками её полную грудь и целовал её шею, пока она громко стонала.

«Я забыл», - наконец ответил я. «Слушай, Белла… ты когда-нибудь занималась сексом на полу в кухне?»

Она улыбнулась. Комната становилась темнее, солнце садилось быстрее, забирая с собой свой свет.

«Да, один раз», - сказала она, и я остановился и посмотрел на неё. Она никогда не рассказывала мне. Это был тот 33-секундный парень?

«Розали и я…» - начала она, и я выпучил на неё глаза и застыл.

Что за херня?

И потом она засмеялась. «Поверил», - хихикала она.

«Ах ты сучка…» - я слегка улыбнулся, и она захохотала сильнее.

«И ты говоришь, что у меня больное чувство юмора…» - проворчал я, но она заставила меня замолчать своим поцелуем.

«Заткнись и займись со мной любовью», - потребовала она и громко добавила, «САМЕЦ!»

Я улыбнулся. Это не та же самая девочка, которую я встретил три недели назад.

«Да, Белла», - подчинился я, наслаждаясь каждой секундой.

Мы смогли наконец начать сессию только около одиннадцати.

Белла проверила свой диктофон, давненько мы им не пользовались. Она вставила новую кассету и закрыла его.

Не знаю почему, но я был так счастлив слышать эти слова:

«Эдвард… интервью номер одиннадцать… по-моему... Здравствуй, Эдвард», - профессионально сказала она и как всегда вежливо поздоровалась.

«Эдвард Каллен», - поправил я, снова используя моё полное имя теперь, когда я был свободен… и чист. Теперь я мог произносить своё полное имя без страха и угрызений совести.

Она просияла, глядя на меня, её взгляд, полный гордости, согревал меня.

Дата добавления: 2015-03-31