Виктор Гюго

Сюжет

Роман повествует о девушке, с детства не знавшей своего отца, но обладающей чудесным голосом. Педагог-музыкант Порпора, угадав в девушке необычайный талант, бесплатно дает ей уроки. Лучший друг Консуэло — Андзолетто, который также имеет превосходный голос. Когда они подрастают, то начинают выступать в салонах Венеции. Андзолетто понимает, что в пении Консуэло нет равных, и в нём просыпается зависть.

Со временем дружеские чувства Консуэло и Андзолетто перерастают в страсть, однако Андзолетто не хочет жениться на своей подруге детства и убеждает её, что это может помешать их музыкальной карьере. Через некоторое время Консуэло узнает об измене Андзолетто и в расстроенных чувствах бежит из Венеции. По рекомендации своего наставника Порпоры она уезжает в старинный замок на границе Чехии и Германии, чтобы стать компаньонкой и учительницей музыки юной баронессы Амелии. Баронесса помолвлена со своим двоюродным братом Альбертом, проживающим в том же замке. Альберт обладает даром ясновидения, пугающим его родных, и окружающие считают его сумасшедшим. Через некоторое время Альберт влюбляется в Консуэло, но она не отвечает ему взаимностью, испытывая к нему лишь сестринскую дружбу. Через некоторое время в замок Исполинов приезжает Андзолетто, представившись братом Консуэло. Девушка принимает решение сбежать в Вену к Порпоре и делает это. Она платит проводнику за то, чтобы он помог ей сбежать и указала ему дорогу, где "будет ждать" Андзолетто, а сама отправилась в другом направлении.

В Богемском лесу Консуэло встречает юного музыканта - Иосифа (позже он станет композитором, известным как Йозеф Гайдн), как оказалось искавшего её, чтобы попросить покровителства перед Порпорой. Они вместе отправляются в Вену. По пути Консуэло переодевается в подростка и это вызывает множество недоразумений

Отрывок:

«…— Да, друг мой, — сказала Консуэло, успокоенная и почти убежденная, забыв свою руку в руке Альберта. — Объясните мне, что такое сатана. Сказать правду, хотя я не переставала верить в бога и никогда открыто не восставала против того, чему меня учили о нем, я все-таки никогда не верила в дьявола. Если бы он действительно существовал, то бог заковал бы его в цени так далеко от себя и от нас, что мы ничего и не узнали бы о Нем. — Если бы он существовал, — отвечал Альберт, — то мог бы быть лишь чудовищным созданием того бога, существование которого самые нечестивые софисты предпочитали уж лучше отрицать, лишь бы не быть вынужденными признавать его за тип и идеал всяческого совершенства, знания и любви. Как могло совершенство породить зло, знание — ложь, любовь — ненависть и развращенность? Эту сказку надо отнести к поре детства рода человеческого, когда бедствия и страдания в мире физическом заставили трусливых детей земли думать, будто есть два бога, два высших и созидающих духа: один — источник всех благ, а другой — всех зол; два начала, почти одинаковые, ибо царство Эблиса должно было существовать неисчислимый ряд веков и пасть лишь после ужасающих боев в сферах Эмпирея. Но почему же после проповеди Христа и чистого евангельского света духовенство осмелилось воскресить и утвердить в умах народов это грубое верование их древних предков? Потому что, вследствие неудовлетворительно­го или неправильного толкования апостольского учения, понятие о добре и зле оставалось смутным и незаконченным для человеческого ума. Был введен и освящен принцип полного разделения прав и назначения духа и плоти, прерогатив духовной и светской власти. Христианский аскетизм возвышал душу и клеймил позором тело. Так как мало-помалу фанатизм довел до крайности это осуждение телесной жизни, а в обществе, несмотря на учение Христа, уцелел древний порядок деления на касты, небольшая группа людей продолжала жить и господствовать с помощью разума, в то время как огромное большинство прозябало во мраке суеверия. Просвещенные и могущественные касты, особенно духовенство, стали тогда душою общества, народ же оставался только его телом. Кто же был истинным покровителем разумных существ? Бог. А неразумных? Дьявол. Ибо бог давал жизнь душе и возбранял жизнь чувственную, к которой сатана постоянно влечет людей слабых и грубых. Одна из таинственных и странных сект возмечтала, как и многие другие, восстановить право плоти и воссоединить в одном общем божественном начале эти два произвольно разделенных начала. …»

«Секта эта стремилась вывести из уничижения так называемое злое начало и, наоборот, сделать из него служителя и движущую силу доброго начала. Таким образом, эти философы отпустили сатане его прегрешения, и он был восстановлен в сонме небесных духов. Поэтическими истолкованиями они постарались превратить архангела Михаила и его воинство в угнетателей и узурпаторов славы и могущества, осуждая в их лице первосвященников и князей церкви, оттеснивших к вымыслам об аде религию равенства и основы счастия человеческого рода. Итак, мрачный и скорбный Люцифер вышел из бездны, где он, скованный, подобно божественному Прометею, стонал столько веков. Его освободители все же не дерзали открыто взывать к нему, но посредством таинственных и загадочных формул выразили идею его апофеоза и будущего царствования над человечеством, которое было слишком долго развенчано, унижено и оклеветано, как и он сам.»

Графиня Рудольштадт. Цитаты:

1.Если бы мы не в силах были нести бремя жизни из чувства долга, пришлось бы продолжать жить хотя бы из уважения к приличиям.

2. Боишься только того, кого ненавидишь. Зачем же Вам желать, чтобы я боялась Вас?

3. Проси у Бога вечной жизни с тем, кого ты любишь, в награду за верность ему в нашей кратной земной жизни.

4. Какова бы ни была наша природная гордость или безупречность нашей жизни, нередко бывает, что суровые обвинения застают нас врасплох, и мысленно мы восстанавливаем свой пройденный путь, желая прежде всего убедиться сами, что укор не заслужен.

5. Храни меня Господь от тех, кому я верю, кому не верю, тех остерегусь я сам.

6. Увы, мы страстно любим лишь тех, кто не может отплатить нам тем же. Неблагодарность и преданность или хотя бы равнодушие и страсть — таков вечный союз живых существ.

7. Таково человеческое сердце: зарождающейся любви необходимы опасности и препятствия, а угасшая любовь разгорается с новой силой, когда разбудить ее в сердце другого уже не в нашей воле.

8. Сильная воля преодолевает всё.

9. Неравенство супружеских прав в зависимости от пола, святотатство, утвержденное общественными законами, различие обязанностей супругов, принятое общественным мнением, ложные понятия о супружеской чести и все нелепые взгляды, проистекающие из предрассудков и неправильных установлений, всегда будут уничтожать доверие между супругами и охлаждать их пыл, причем наиболее искренние, наиболее предрасположенные к верности пары будут прежде других опечалены, напуганы продолжительностью срока обязательства и быстрее других разочаруются друг в друге.

10. Книги и памятники — это остатки жизни, которыми жизнь может и должна питаться.

Викто́р Мари́ Гюго́ ^[1], фр. Victor Marie Hugo [viktɔʁ maʁi yˈɡo]; 26 февраля 1802, Безансон — 22 мая 1885, Париж) — французский писатель (поэт, прозаик и драматург), глава и теоретик французского романтизма. Член Французской академии (1841).

Дата добавления: 2015-03-31