Место человека в истории. Родство с миром

Творческая и гражданская позиция поэта.

ПЛАН ОТВЕТА

ОСНОВНЫЕ ТЕМЫ, ИДЕИ ЛИРИКИ Б. Л. ПАСТЕРНАКА.

ДОПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ВОПРОС

Что можно сказать о внутреннем мире М. Цветаевой, читая ее стихи?

1. Слово о поэте.

2. Творческая и гражданская позиция поэта.

3. Место человека в истории. Родство с миром.

4. Назначение поэта и поэзии.

5. Пейзажная и философская лирика.

6. Вера в истинную свободу творчества.

1. «...Единственное, что в нашей власти, это суметь не исказить голоса жизни, звучащего в нас» — так понимал природу искусства Борис Пастернак, и этим словам он оставался верен всю жизнь.

Пастернак родился в семье людей творческих (отец — известный художник, мать — пианистка), и его мировоззрение сформировалось под влиянием живописи, музыки, философии. Не сразу нашел он свое призвание, но обстановка родного дома помогла развить творческую личность поэта. Давнее увлечение поэзией стало делом всей его жизни.

В 1914 году выходит первая книга его стихов — «Близнец в тучах»; в 1917-м — книга «Поверх барьеров»; в 1922-м — книга стихов «Сестра моя — жизнь».

Пастернак был убежден, что поэзия всегда остается «высотой, которая валяется в траве под ногами», «органической функцией счастья человека, переполненного блаженным даром разумной речи». Искусство не копирует жизнь, чтобы выявить ее смысл, а вбирает в себя лежащие в ее основании Истину и Добро. Искусство всегда реально.

В лирике Пастернака 20-х годов предстает мир, утративший устойчивость; это объясняется как самой эпохой, так и положением искусства в ней. Место человека в истории — одна из важнейших проблем в творчестве поэта. В цикле стихов «Темп и вариации» (1923) Пастернак в творчестве ищет источник силы, способной противостоять стихии разрушения, бушующей в современном мире.

В поэме «Девятьсот пятый год» (1926) революционные события оказываются важнейшим моментом в духовном становлении героя поэмы, в развитии его мировоззрения. Принимая величие революции, поэт ощущает свое нравственное неслияние с теми ее проявлениями, которые названы им «обличительными крайностями». В этом и состоит конфликт художника и революционной эпохи.

В 1927 году выходит в свет поэма «Лейтенант Шмидт», где Пастернак все более проникается мыслью, что герой века — одновременно его жертва. Постепенно в поэте крепнет уверенность в противостоянии разрушительным силам, убежденность в спасительной для жизни мощи творчества, искусства. Мир для поэта — свидетель и равноправный участник того, что происходит:

Поэзия, не поступайся ширью,

Храни живую точность:

точность тайн.

Не занимайся точками

в пунктире

И зерен в мире хлеба не считай.

Пастернак был убежден в независимости искусства: «...искусство должно быть крайностью эпохи... и...напоминать эпоху...» Поэт не собирался вступать в конфликт со своей эпохой, но хотел лишь найти место в ней художнику. У поэта должна быть внутренняя свобода. И об этом Пастернак говорит в стихотворении «Стансы», где утверждается стремление «смотреть на вещи без боязни». От века поэт себя не отделял, приветствуя «счастье сотен тысяч»:

И разве я не мерюсь пятилеткой,

Не падаю, не подымаюсь с ней?

Но как мне быть с моей грудною клеткой

И с тем, что всякой косности косней?

Но приятие настоящего было для поэта насилием над собой:

Мы в будущем, твержу я им, как все, кто

Жил в эти дни. А если из калек,

То все равно: телегою проекта

Нас переехал новый век.

Он постоянно вступал в спор с теми, кто выдавал желаемое за действительное, кто «удивлялся тому, что уже не удивляет»:

Ты рядом, даль социализма.

Ты скажешь — близь? — средь тесноты,

Во имя жизни, где сошлись мы, —

Переправляй, но только ты.

Еще в пору создания стихов, составивших книгу «Сестра моя — жизнь», Пастернак утверждал: «Неотделимые друг от друга поэзия и проза — полюса... начала эти не существуют отдельно».

Дата добавления: 2015-04-23