Функции социальной психологии 1 страница

Основные направления практической социальной психологии.

Бихевиоризм — одно из ведущих направлений в психологии. Его главным предметом изучения является поведение, пони­маемое как совокупность отношений «стимул — реакция».

Необихевиоризм - направление в психологии, пришедшее на смену бихевиоризма в 30-е гг. XX в. Характеризуется призна­нием активной роли психических состояний в управлении поведением.

Необихевиористская ориентация в социальной психологии опирается на неопозитивистский методологический комплекс, ко­торый включает следующие принципы: абсолютизация стандарта научного исследования, сложившегося в естественных науках; принципы верификации (или фальсификации) и операционализма; натурализм как игнорирование специфики поведения челове­ка; негативное отношение к теории и абсолютизация эмпирического описания; принципиальный разрыв связей с философией. Основными теориями необихевиоризма в социальной психологии являются: теория агрессии и подражания, теория диадиче­ского взаимодействия, теория социального обмена.

Когнитивная психология, возникшая в середине 60-х гг. в США, была направлена против бихевиористской трактовки поведе­ния человека игнорирующей роль познавательных процессов и познавательного развития. Когнитивная психология объясняет пове­дение человека на основе знаний и изучает процесс и динамику их формирования. Сущность когаитивистского подхода сводится к стремлению объяснить социальное поведение через систему познавательных процессов и установление баланса когнитивных структур. В рамках когнитивистского подхода изучаются следующие проблемы: социальной перцепции; аттракции (эмоциональное переживание другого); формирование и изменение аттитюдов.

- методологическая: связана с потребностью определения объекта и предмета социальной психоло­гии; выявления ею принципов и методов познания исследуемых феноменов;

- мировоззренческая: синтезирует современные научные представления о природе общественной психологии людей и ее месте в системе общественного сознания, духовной жизни общества; показывает, как должен осуществляться процесс формирования правильных знаний о социально-психологических фе­номенах;

- регулятивная: показывает, какое непосредственное воздействие и каким образом общественно-психологические явления и процессы оказывают на развитие и функционирование всех других экономиче­ских и общественных феноменов, проявляющихся в жизни и деятельности людей;

- прогностическая: с одной стороны, раскрывает динамику соотношения и взаимосвязи между идео­логией и общественной психологией на ближайшую и отдаленную перспективу, позволяет правильно и все­ сторонне оценить их; с другой - дает возможность определить оптимальное соотношение между индивиду­альным, коллективным, общечеловеческим в психологии гармонично развитого человека будущего;

- аксиологическая: позволяет определить реальные и мнимые социально-психологические ценности в жизни и деятельности людей.

75. Связь социальной психологии с другими областями знаний.

Взаимосвязь социальной психологии с общественными и естественными науками предоставляет возмож­ность методологически точно и теоретически правильно подходить к пониманию сущности социально-психологических явлений, процессов и специфики общественного сознания, их происхождения, особенностей развития и роли в жизни и деятельности людей.

Общая психология позволяет социальной психологии более точно понять и методологически правильно осмыслить психологические особенности личности (индивида), являющейся субъектом общественных отноше­ний и носителем социальной психики.

Социология представляет интерес для социальной психологии благодаря исследованиям проблем соотно­шения общества и личности, общественного сознания и социальных институтов, власти и справедливости и т.п.

Исторические науки показывают, как с помощью социальной психологии осуществляется развитие соци­альной психики и сознания людей на различных этапах становления общества и человеческих отношений.

Политические науки помогают социальной психологии правильно понять, какие политические явления (процессы) и как влияют на общественное сознание людей, как изменяется социальная психика людей в усло­виях политической деятельности или под ее влиянием.

Экономические науки раскрывают социальным психологам сущность и своеобразие функционирования экономических процессов в обществе, показывают им, как они влияют на общественные отношения и на про­явление в них социальной психики и общественного сознания людей.

Культурология, этнология, исследуя особенности культурного и этнического развития различных этниче­ских общностей, дают возможность социальной психологии адекватно и правильно интерпретировать влияние культуры и национальной принадлежности на специфику проявления социально-психологических феноменов.

Педагогические науки предоставляют социальной психологии информацию об основных направлениях обучения и воспитания людей, позволяющую ей вырабатывать рекомендации по социально-психологическому обеспечению этих процессов.

Социальная психология, изучая условия и специфику формирования, развития и функционирования обще­ственной психики и сознания людей, позволяет естественным и общественным наукам более правильно интер­претировать законы отражения общественным сознанием объективной действительности.

76. Выделение социальной психологии в самостоятельную науку в середине XIX века.

1-й этап. Родоначальниками накопления социально-психологических знаний считаются китайские и греческие ученые, которые описывали некоторые социально-психологические особенности характеров людей и их предна­значения в обществе, устанавливали определенные психологические закономерности социального поведения инди­видов, выявляли мотивы объединения их в группы и т.д.

2-й этап. В средние века и позднее зарубежные и отечественные ученые занимались психологическим описа­нием анатомии и патологии общественной жизни с ее характерными социальными взаимоотношениями и тради­циями, накапливали и обобщали результаты немногочисленных исследований закономерностей уже известных со­циально-психологических явлений и процессов - общения и взаимодействия представителей различных общностей.

3-й этап. В середине XIX в. за рубежом появились три социально-психологические теории - «психологии на­родов» (основатели - М. Лацарус, X. Штейнталь и В. Вундт), «психологии масс» (Г. Тард, С. Сигиле и Г. Ле-бон), «инстинктов социального поведения» (В. Макдаугалл), послужившие предпосылкой для превращения социальной психологии в самостоятельную отрасль знания. После этого начинается активная разработка методологических и теоретических основ социальной психологии.

Огромный импульс к развитию социально-психологических исследований и применению их результатов на практике придавали войны и военные конфликты, которыми изобиловал XX в. и во время которых особенно остро вставали вопросы, связанные с предотвращением и профилактикой отрицательных социально-психологических яв­лений и процессов (страха, паники, снижения сплоченности населения и военнослужащих в группах, социальной дезорганизации и дезинтеграции социальных конфликтов и т.д.), затрагивающих все стороны жизни и деятельно­сти людей.

4-й этап. В 20-40-е годы XX в. социальная психология постепенно начинает превращаться в сугубо экспери­ментальную науку, занимающуюся прикладными исследованиями и разрабатывающую специфические методики изучения социально-психологических феноменов, проявляющихся в разнообразных областях жизни и деятельно­сти людей. Внутри социальной психологии начинают зарождаться, а в 60-90-е годы наиболее продуктивно совершенст­воваться ее новые отрасли: этнопсихология, политическая психология, психология управления, конфликтология и др. К сожалению, в СССР социальная психология в 30-50-е годы по политическим причинам практически не развивалась.

Социальная психология как наука и научная мыслительная парадигма очень молода, несмотря на то, что в лучших образцах философской мысли античного периода, средних веков и нового времени мы находим живой интерес исследователей к социальному бытию человека и порождаемым им на уровне массовых процессов и индивидуальной психики феноменам. Представляется, что есть веские основания для того, чтобы социальная психология в своей научной форме не могла появиться раньше рубежа XIX—XX веков. Для ее возникновения требовались определенные психологические, исторические, культурные предпосылки в их совокупности, на которых мы и остановимся.

XIX век во многих смыслах выступил «заказчиком» на новую науку, отсутствие которой стало сказываться на состоянии дел в других науках и различных сферах социальной практики человека.

1. Прежде всего — это изменение социального, политического климата в Европе, которое во многих отечественных обзорах характеризуется как возрастание роли масс и массовых движений. Это время богато на революции, массовые организованные выступления больших групп людей, которые кардинально отличались от «темных» бунтов предыдущих веков. «По аналогии с естественными науками правители всех уровней требовали от социальных наук скорейшего перехода к фазе управления. В связи с тем, что социальная психология оказалась наукой наиболее пригодной для исследования роли идей, мотивов, потребностей в детерминации поведения, ей этот социальный заказ был обращен в первую очередь» [

2. Многое убедительно свидетельствует о том, что образ мира человека второй половины XIX века существенно отличался от такового у его предшественников и был близок к нашему, современному. Н. Коперник, Ч. Дарвин, К. Маркс и З. Фрейд убедительно показали человечеству, что Земля и ее обитатели не являются ни центром мироздания, ни его вершиной, а всего лишь случайным эпизодом, действительно «игрушкой слепых сил»: космических, биологи­ческих или экономических. Но уже тогда, в середине XIX века набирала силу потребность в научном, объективном знании о природе человеческих отношений и о научно обоснованных приемах управления этими отношениями.

3. «Среднему» жителю XIX века стали доступны путешествия по Земле и личное знакомство с иными культурными пространствами. Такое расширение «культурных горизонтов» приводило к изменению устойчивых представлений о том, что «нормально» и что «не нормально», что является признаком «прогрессивности», а что — «отсталости». Видимо, новое представление можно сформулировать так: «Они — не хуже и не лучше нас, они — другие». Естественно, не в плане анатомии и физиологии, а в плане культуры, ценностей, традиций. Вместе с тем, все это оформлялось в некоторый общественный запрос на новое знание — этнопсихологи­ческое, по сути своей — социально—психологическое.

4. Г. М. Андреева выделяет еще одну область социальной практики, в рамках которой возник имплицитный запрос на научное социально—психологическое знание, — криминалистика. Меняется общая картина преступной деятельности, появляются новые виды преступлений, которые трудно объяснить чисто материальной безысходностью или патологическим типом личности. Особый интерес связан с самоубийствами. И дело не в том, что их число растет, — меняются причины. Все чаще в качестве таковой речь идет о потере жизненных смыслов.

77. Социально-психологические теории первой половины ХХ века (Ф.Олпорт, В.М. Бехтерев, Я.Морено, К.Левин и др.)

Г. М. Андреева именует этап развития социальной психологии XIX — начала XX века (он заканчивается на рубеже 10—20—х годов XX века) «описательным». Это название отражает важную особенность подходов того времени: по типу философских, литературных и прочих эссе они описывали социально—психологические явления, содержали умо­зрительные, общие оценки и прогнозы. Помимо этой особенности, существующие теории сближала проблематика: массовидные явления, большие социальные группы людей, механизмы массового воздействия и прочие социальные явления «большого калибра».
Существенную роль в построении целого ряда концепций сыграла идея социального подражания, на основе которой сформировались социально—психологические воззрения Г. Тарда, Г. Лебона, З. Фрейда. Социальное подражание (по—другому — имитирование, форма внушения) рассматривается как основа поведения человека в обществе, общество — как «достойный» итог такого положения дел: «Общество — это подражание, а подражание — это род сомнамбулизма» (Г. Тард). С. Московичи, посвятивший одну из своих самых известных работ психологии толпы, следующим образом определяет суть учения Г. Лебона, создателя учения, известного в нашей литературе как «Психология масс».«Толпа в психологическом смысле является человеческой совокупностью, обладающей человеческой общностью, а не скоплением людей, собранных в одном месте.»

Идеи Лебона нашли понимание у человека, который своими воззрениями многое определил в психологии ХХ века, — у З. Фрейда. В своих социально—психологических работах он активно использовал положения психологии масс Г. Лебона. Для него огромную роль в социальном устройстве мира играло внушение — подражание, подчинение лидеру (вожаку), неосознаваемые коллективные представления [121].

Идея подражания как основы социальной жизни в конце XIX — начале XX века была нечужда и российским философам и психологам. В работах Н. К. Михайловского и Г. В. Плеханова поднимается вопрос о происхождении склонности толпы к подражанию. Н. К. Михайловский видит корни этого явления в условиях жизни людей, обрекающих их на духовную пустоту, подчинение силе и магии авторитета героя. У Г. В. Плеханова мысль о том, что подражание герою — явление историческое, а не изначальное, звучит еще отчетливее: не отрицая роли подражания, он говорит об относительности его роли, о том, что существует и иной механизм формирования социального поведения человека — противодействие как отдельных людей, так и целых групп друг другу. Слепое подражание — феномен исторический, он связан с неразвитым самосознанием человека и целых социальных слоев общества. В силу своей относительности он может быть преодолен посредством развития самосознания

Известный отечественный психолог и физиолог В. М. Бехтерев тоже отводил механизму подражания существенную роль в системе своих научных взглядов. «Как только массы образовались, как только общий импульс их всех объединил, тогда внушение и взаимное внушение становятся решающим фактором для всех последующих событий».

Еще одна идея, вызвавшая к жизни социально—психологическое учение, сформировалась в немецкой философии, прежде всего — в работах Гегеля. Это идея «народного духа», самым ярким психологическим воплощением которой в конце XIX века стала «психология народов» В. Вундта. В качестве основного предмета изучения психологии народов автор выделил три большие области: язык, мифы и обычаи. Язык, с его точки зрения, содержит в себе общую форму представлений, имеющихся у данного народа; мифы позволяют выявить первоначальное содержание этих представлений, причину их возникновения; обычаи — есть «общие направления воли», возникшие на основе языка и мифов. В России сторонником идеи «народной психологии» был А. А. Потебня. Эта идея привлекла его возможностью изучения объективных оснований национальных различий и в языке, и в особенностях характера, организации душевной жизни

Заслуживает внимания еще одна идея, родившаяся в XIX веке и имеющая продолжение в социальной психологии века XX—го. В социальной английской философии, в частности — в трудах Г. Спенсера была предпринята попытка применения эволюционного учения к социальным процессам. Общество рассматривалось как коллективный организм, развивающийся по биологическим законам. В социальной психологии эта идея была воспринята и теоретически разработана У. Мак—Дауголлом в его теории «гормической психологии». В своих трудах этот ученый предвосхитил многие идеи, ставшие «плотью и кровью» современной социальной психологии (например, трехкомпонентная структура инстинктов и чувств), хотя его теория в целом потеряла свою актуальность. Основу человеческого поведения, по мнению этого ученого, составляют инстинкты: врожденные предрасположенности к определенным реакциям, которые у человека в процессе приобретения собственного опыта и окружающей среды преобразуются в чувства. Иначе говоря, эти инстинкты в субъективном опыте человека представлены в виде определенных чувств. Скажем, выражением инстинкта борьбы являются ярость и страх, инстинкта приобретения — чувство собственности и т. д.

В своей экспериментальной ипостаси социальная психология в начале XX века развивалась и в Новом, и в Старом свете, и в России. Огромный вклад в ее становление внесли В. М. Бехтерев и М. Ланге (Россия), В. Меде (Германия), Ф. Оллпорт (США). Экспериментальный период развития социальной психологии чрезвычайно богат эмпирическими открытиями, методическими находками, реальными практическими результатами. Собственно, на это и была направлена социально—психологическая мысль 20—60—х годов ХХ века. Социальная психология изо всех сил пыталась утвердить себя в научном мире как «законная» естественнонаучная дисциплина. Отсюда — акцент на лабораторный эксперимент, осторожное (мягко сказано!) отношение к любой теории, не имеющей убедительных подтверждений в эксперименте, направленность на решение практических задач.

Бихевиоризм одним их первых обратился к социально—психологической проблематике, впрочем, не усмотрев в ней ничего специфи­ческого, требующего какого—то отдельного как концептуального, так и методического подхода.
Бихевиоральная социальная психология создала и свою практику активного обучения и групповой психотерапии (прежде всего — это группы навыков и умений) [95]. Интересно, что все разнообразие социально—психологи­ческих подходов в рамках бихевиоризма создано на основе весьма ограниченного набора концептуальных понятий данной парадигмы: поведение, стимул, реакция, подкрепление (поощрение, наказание), научение.

Когнитивизм — значительное явление в истории развития психологии вообще, социальной психологии в частности, возникает на основе гештальтпсихологии, существенно дополненной и развитой в работах К. Левина и Ф. Хайдера [10, 134]. Таким образом, главный акцент сделан на когнитивные процессы, формирующие те или иные социальные реакции человека.
«Впечатления индивида о мире организуются в некоторые связные интерпретации, в результате возникновения чего образуются различные идеи, верования, ожидания, аттитюды, которые и выступают регуляторами социального поведения» К. Левину современная социальная психология обязана очень многим: не просто идеями и конкретными данными, а целыми областями социально—психологического знания:

· учение о групповой динамике и конкретные исследования в области сплочения, развития, взаимодействия личности и группы, лидерства и руководства;

· методология активного социально—психологического обучения и принятия эффективных групповых решений;

· подходы к пониманию и разрешению внутригрупповых и меж­групповых конфликтов и многое другое.
Влияние К. Левина на частные направления в социальной психологии велико, но важнее другое: под воздействием его идей сформировался устойчивый социально—психологический взгляд на природу взаимосвязи человека и группы, личности и общества, взгляд с позиции динамической взаимосвязи и взаимозависимости.

Когнитивный подход С. Аша, Д. Креча, Р. Крачфилда. Основные идеи авторов, выступающие в качестве методологической установки для экспериментальных исследований, сводятся к следующим положениям: поведение человека может быть рассмотрено только исходя из признания его целостности; важнейшим элементом целостной организации поведения является познашф (cognition); перцепция рассматривается как отношение поступающих данных к когнитивной структуре, а научение - как процесс когнитивной ре­организации.

Теория когнитивного диссонанса Л. Фестингера. Основные положения данной теории изложены в его работе «Теория когни­тивного диссонанс» (1957). Основная суть этих идей состоит в том, что человек имеет тенденцию постоянно сравнивать себя с други­ми, причем чем больше он замечает расхождений в способностях, мнениях между собой и другими, тем меньше он способен реально оценивать себя.

Неофрейдизм, опираясь на социально—психологические идеи Зиг­мунда Фрейда и собственные наработки, создал весьма специфическую социальную психологию. Н. Н. Богомолова и Л. А. Петровская именуют этот феномен «рассеянным психоанализом» и выделяют три формы его представленности в современном социально—психологическом мышлении:

1) влияние на внутренние профессиональные установки исследователей относительно рассмотрения тех или иных социальных явлений;

2) включение психоаналитических принципов в современные теории и социально—психологическую практику;

3) заимствование отдельных положений психоанализа для объяснения различных социально—психологических проблем.

С точки зрения З. Фрейда, в основе группы — система эмоциональных либидозных связей, то есть группа обретает свое психологическое содержание благодаря межличностной «любви», связывающей между собой рядовых членов группы. Однако связи рядовых членов группы между собой вторичны; они возникают только благодаря тому, что каждый член группы устанавливает особые по содержанию связи с лидером (вожаком). Психологическая суть первичных связей «член группы — лидер» — это идентификация. Член группы переносит на лидера свое «идеальное Я», идентифицируется с его поведением, чертами характера, ценностями и т. д. Благодаря связи каждого с лидером возникает и связь второго порядка — членов группы между собой. Особую психологическую позицию в групповой системе занимает лидер — вожак. Он не идентифицируется ни с кем, он любит только себя

Теории агрессии и подражания (Н. Миллер, Д. Доллард, А. Бандура). В конце 30-х гг. Н. Миллер, Д. Доллард сформулиро­вали гипотезу фрустрации - агрессии. Ее суть сводилась к следующему: наличие агрессивного поведения всегда предполагает существование фрустрации, и, наоборот, существование фрустрации всегда ведет к некоторой форме агрессии. Другой важной проблемой является проблема подражания (имитации). Авторы теории в работе «Социальное научение и подражание» рассматри­вают подражание как объект инструментального научения.

Подход А.Бандуры. А. Бандура рассматривал подкрепление как фактор, способствующий научению, а не вызывающий его. Отвечая на вопрос о том, как могут приобретаться образцы поведения, А. Бандура допускает два варианта: а) через прямой лич­ный опыт; б) через наблюдение поведения других.

Недостатки теории агрессии и подражания: подкрепление признается основной детерминантой, регулятором поведения; не были исследованы групповые процессы; исследования проводились в рамках лабораторного эксперимента, влияние социума не учитывалось.

Теории диадического взаимодействия (Д. Тибо, Г. Келли, Г. Хоманс). Подход Д. Тибо и Г. Келли («теория взаимодействия исходов») - бихевиористская Матрица исходов.

Недостатком данной теории можно считать универсализацию авторами такого важного (но далеко не единственного) регуля­тора межличностных отношений, как принцип вознаграждения - издержек. Кроме того, достаточно сложно количественно изме­рить и оценить полезность (или вредность) взаимодействия людей в диаде и еще труднее оценить возможные типы стратегий в зависимости от психологических реакций собеседника (партнера).

Теория социального обмена Г. Хоманса - бихевиористская теория, объясняющая качество взаимодействия людей в диаде от соотношения «вознаграждения» и «издержек».В центре внимания Г. Хоманса - взаимный обмен вознаграждениями (позитивными подкреплениями) и издержками (нега­тивными подкреплениями), который имеет место в диадическом взаимодействии.

Символический интеракционизм опирается на взгляды американского философа, социолога и социального психолога Дж. Мида. Прежде всего — это течение опирается на последовательное понимание группы как целого. Здесь целостность преобладает над индивидом. Поведение человека в группе анализируется и интерпретируется в рамках целостной групповой активности.

Основной интерес сосредоточен именно на осмыслении закономерностей социального процесса, который представляет собой не что иное, как интеракцию, взаимодействие людей в рамках конкретной социальной ситуации. Социальная ситуация — не просто контекст, она — значимый фактор взаимодействия. Опираясь на данные ему культурой символические средства — прежде всего язык, — человек интерпретирует, «называет» ситуацию. В зависимости от того, как он его интерпретировал, «назвал», разворачивается взаимодействие между людьми.

Особая заслуга интеракционизма заключается в том, что здесь в качестве важнейшего были выделены чисто человеческие, символические аспекты общения — речь, жест, мимическое выражение чувства и др. Социальное поведение человека признается принципиально отличным от стадного поведения животного. Как квинтэссенция символического поведения человека рассматривается социальная роль — устойчивая внешняя и внутренняя позиция одного человека в отношении другого и (или) социальной системы в целом.

В рамках символического интеракционизма сформировались теории, имеющие огромное значение для современной социальной психологии. Прежде всего это теории ролевого поведения (Т. Сарбин, Э. Гофман, Р. Линтон и др.), референтной группы как источника личных норм и ценностей человека (Т. Ньюком, М. Шериф, Г. Келли).

Теория структурного баланса Ф. Хайдера - теория, объясняющая поведение человека его стремлением к сбалансированности и его потребностью поиска причин для объяснения поведения другого, своих действий на уровне житейской психологии. Для уяснения данного положения использовалась модель триады, где одна личность относится к двум объектам, один из которых тоже может быть личностью. Данная модель представлена схемой «Р - О - X», где Р - воспринимающий субъект; О - другой; X - объект; Взаимодейст­вие трех элементов составляет когнитивное поле, причем отношения между элементами описываются двумя видами оценки: эмоцио­нальные типа «люблю - не люблю», «нравится - не нравится» и обозначаются соответственно буквами «L» и «nL» принадлежности: фиксируют степень воспринимаемого единства элементов и выражаются в понятиях «близкий - далекий», «принадлежащий - не при­надлежащий» и обозначаются буквами «U» и «nU». Как только мы зафиксировали отношения между «Р», «О», «X», возможно прогно­зирование того, в каком направлении пойдут события в триаде.

Теория коммуникативных актов Т. Ньюкома. Основные положения теории изложены в работе «Подход к исследованию ком­муникативных актов» (1953). В целом концепции структурного баланса и коммуникативных актов позволяют лишь зафиксировать не­которое расхождение (диссонанс) во взаимном восприятии людьми друг друга. Кроме того, рассматриваемые теории предусматривают взаимодействие в триаде, а групповые процессы остаются за рамками изучения.

Теория конгруэнтности (Ч. Осгуд, П. Танненбаум). «Конгруэнтность» трактуется как «совпадение». В данной теории делается попытка предсказать изменение отношения (аттитюда) личности к двум объектам при стремлении установить соответствие в когни­тивной структуре. Для этого используется методика семантического дифференциала. Данная теория, как и все теории соответствия, не отвечает на ряд принципиальных вопросов, объясняющих социальное поведение людей.

Теория аттитюдов Г.Олпорт и Р. Лапьера. В 1935 г. Г. Олпорт написал обзорную статью по проблеме исследования аттитюда, в которой насчитал 17 дефиниций этого понятия.

Были выделены четыре функции аттитюдов:

1) приспособительная (иногда называемая утилитарной, адаптивной) — аттитюд направляет субъекта к тем объектам, которые служат достижению его целей;

2) функция знания — аттитюд дает упрощенные указания относительно способа поведения по отношению к конкретному объекту;

3) функция выражения (иногда называемая функцией ценности, саморегуляции) — аттитюд выступает как средство освобождения субъекта от внутреннего напряжения, выражения себя как личности;

4) функция защиты — аттитюд способствует разрешению внутренних конфликтов личности.

Все эти функции аттитюд способен выполнить потому, что обладает сложной структурой. В 1942 г. М. Смитом была определена трехкомпонентная структура аттитюда, в которой выделяются:

а) когнитивный компонент (осознание объекта социальной установки);

б ) аффективный компонент (эмоциональная оценка объекта, выявление чувства симпатии или антипатии к нему);

в) поведенческий (конативный) компонент (последовательное поведение по отношению к объекту).

В течение длительного времени изучения аттитюдов не возникало сомнений в том, что знание аттитюда полезно потому, что позволяет прогнозировать поведение. Однако со временем возникло затруднение в объяснении связи «аттитюд – поведение». Оно было обнаружено после осуществления известного эксперимента Р. Лапьера в 1934г. Лапьер с двумя студентами-китайцами путешествовал по США. Они посетили 252 отеля и почти во всех случаях (за исключением одного) встретили в них нормальный прием, соответствующий стандартам сервиса. Никакого различия в обслуживании самого Лапьера и его студентов-китайцев обнаружено не было. После завершения путешествия (спустя два года) Лапьер обратился в 251 отель с письмами, в которых содержалась просьба ответить, может ли он надеяться вновь на гостеприимство, если посетит отель в сопровождении тех же двух китайцев, теперь уже его сотрудников. Ответ пришел из 128 отелей, причем только в одном содержалось согласие, в 52% был отказ, в остальных уклончивые формулировки. Лапьер интерпретировал эти данные так, что между аттитюдом (отношение к лицам китайской национальности) и реальным поведением хозяев отелей существует расхождение. Из ответов на письма можно было заключить о наличии негативного аттитюда, в то время как в реальном поведении он не был проявлен, напротив, поведение было организовано так, как если бы совершалось на основании позитивного аттитюда. Этот вывод получил название «парадокса Лапьера» и дал основания для глубокого скептицизма относительно изучения аттитюда.

Дата добавления: 2015-04-24