Преступность и наказуемость приготовления

Последовательность стадий преступления

Первым этапом, предшествующим совершению общественно опасного деяния, может являться формирование умысла или замышление преступления. Формирование умысла представляет собой мыслительную деятельность субъекта, направленную на создание психической модели будущего преступления: постановку целей и задач, выбор средств и способов их достижения, обдумывание постпреступной деятельности по сокрытию следов преступления и т.д.^[2]

В процессе формирования умысла или после его завершения лицо может сообщить окружающим о наличии у него намерения совершить преступление (в словесной, письменной или иной форме). Такое информирование в уголовно-правовой теории получило название «обнаружение умысла»^[2].

После того, как будет сформировано преступное намерение, виновный может совершить определённые запланированные им действия, направленные на подготовку условий для приведения преступного замысла в исполнение: приобретение орудий и средств преступления, поиск соучастников и т.д.^[2]

Наконец, лицо непосредственно должно совершить действия, направленные на причинение вреда объектам уголовно-правовой охраны. Эти действия и процесс реализации преступного вреда могут быть как одномоментными, так и растянутыми во времени.^[2]

36) Приготовлением к преступлению признаются деяния лица, направленные на создание условий для будущего совершения преступления, не доведённые до конца по причинам, не зависящим от воли данного лица.

При приготовлении к преступлению лицо выполняет первые конкретные действия, направленные на обеспечение совершения будущего преступного посягательства, приступает к практической реализации своего преступного замысла^[1]. Непосредственно приготовительные действия не причиняют ущерба объектам уголовно-правовой охраны, однако они создают условия для причинения им вреда, чем и определяется их общественная опасность^[2].

Преступными признаются не любые приготовительные действия, а только несущие в себе повышенную опасность. В законодательстве может устанавливаться перечень деяний, приготовление к которым является наказуемым (так, например, в Уложении о наказаниях уголовных и исправительных 1845 года в число таких деяний включались мятеж, убийство, подделка денежных знаков и поджог).

В некоторых правовых системах приготовительные действия и вовсе признаются ненаказуемыми. Так, в немецком Уголовном уложении 1861 года наказуемым объявлялось лишь покушение, а момент возникновения наказуемости деяния связывался с началом выполнения. В американском праве действует схожая доктрина: в деле «Народ против Гранта» суд указал, что «простое приготовление, которое может состоять из планирования преступлений, изобретения, приобретения или организации средств для их осуществления, недостаточно для того, чтобы образовать покушение, независимо от того, насколько морально порицаемыми могут быть подобные действия»^[3].

Однако при этом происходит расширение пределов того, что считается покушением на преступление. Например, по Примерному уголовному кодексу США, приобретение лицом огнестрельного оружия для совершения убийства считается «существенным шагом в направлении совершения преступления», т. е. покушением на убийство, в то время как, например, по российскому уголовному праву такие действия считаются приготовительными^[4]. Кроме того, как самостоятельные оконченные преступные деяния могут рассматриваться такие действия, как сговор на совершение преступления, подстрекательство к совершению преступления, приобретение определённых орудий и средств преступления (например, яда)^[5].

А. В. Наумов указывает, что «несмотря на внешние различия в уголовно-правовых формулировках, конкретное поведение лица, выразившееся в той или иной разновидности приготовления к преступлению, будет признано преступным и российским судом (в рамках приготовления к преступлению), и американским (в рамках покушения на преступление)»^[6].

Дата добавления: 2015-05-10