Пандора была полной идиоткой

Мы уезжали. Никогда прежде мне так не хотелось отправиться в путь. Обычно отъезд напрямую связан с бедой, но сейчас я собиралась домой.

Мы планировали выдвинуться через несколько дней, так что Калеб работал не покладая рук, чтобы закрыть те текущие дела, которые можно закрыть, и отправить оперативные отчеты клиентам, чьи дела завершить пока не удается. А, поскольку я печатала более пяти слов в минуту безо всякого раздражения, закончилось тем, что набирала почти все я, а Калеб диктовал.

- Полагаю, ты не согласишься бросить на сегодня клавиатуру и раздеться для меня?

- Разве тебе не хочется уехать из города без груза всей этой скучной бумажной работы, висящего на шее?

- Хм, желание секса проигрывает-таки моей ненависти к бумажной работе. Отличный ход, женщина. - Калеб вздохнул, вылезая из кровати. - В любом случае, мне нужно проверить шины перед поездкой и забежать в магазин за продуктами. А еще, вот неожиданность, опять закончились презервативы. И тот изюм в пакетиках.

Я тут же нагло предложила:

- Еще бы сок в коробках, а?

- Да, может, пригодятся, - подумав, ответил Калеб.

- О, мой большой страшный волк, - вздохнула я, закатывая глаза, - если бы люди только знали.

Калеб добродушно шлепнул меня по попке.

- Ты просто радуешься, что не тебе покупать кондомы.

Я поджала губы, отчетливо вспомнив, как покраснела, когда сотрудник Реди-Марта посмотрел на меня с выражением «я знаю, чем вы занимались», заметив мою коробку защитных средств самого большого размера, ребристых «для большего удовольствия партнерши».

- Ты не ошибся.

Я проработала без перерыва час и немного потанцевала, закончив последний отчет и нажав «отправить» по электронной почте.

Мне теперь оставалось только собраться. Очень хотелось вернуться в долину. Конечно, придется поунижаться, но в конце концов стая снова меня примет.

Теперь надо посмотреть письма, которые я откладывала всю последнюю неделю. Я открыла программу, чтобы выйти из почты Калеба и залогиниться на безопасном сервере, которым пользовалась для переписки с Рэд Берн. Только я хотела нажать на кнопку «выйти», как раздался звук входящего сообщения в папке «Стая». Я нахмурилась. Я знала, что у Калеба в почте были различные папки - черт, да я почти все сама и создала, - но предполагала, что они предназначены только для хранения писем. Не думала, что в них могут приходить новые сообщения.

Я открыла папку и не сразу смогла найти подпапку, названную «Скуна», выделенную жирным шрифтом и мерцающим значком непрочитанного сообщения. Открыла ее и заметила, что письма были отправлены частным детективом из Сиэтла, Робертом Скуной. Тем самым, который послал нас за Кельвином Доддом. Собственно, и новое письмо было тоже от Скуны, а в строке темы стояло «Отчет?»

Не припоминаю, чтобы я настраивала доставку его писем в определенную папку. Хотя, если задуматься, я вообще больше недели не видела никаких новых сообщений от него.

Нахмурившись, я смотрела на экран и постучала пальцами по сенсорной панели. Мне казалось, мы разобрались со всеми делами Скуны. На самом деле, я только вчера отправила ему последний отчет, может, с ним что-то не так? Я открыла письмо.

Грэхэм,

Мне нужен еще один отчет по делу Бишопа о пропавшей, клиент уже нервничает. Слава Богу, парень в Теннесси, а то он бы лагерь разбил в моем офисе, ожидая новостей. Я бы послал этого нетерпеливого ублюдка, но он платит по двойной ставке. С удовольствием увеличу твою долю на двадцать процентов, найди только уже эту женщину, положи конец нашим страданиям. Отправь все, что собрал, как можно быстрее, я ему перешлю.

С.

Я не сразу поняла, что пронзительный, нечеловеческий звук, бьющий мне по перепонкам, издаю я сама. Дело Бишопа? Из Теннесси? Это не может быть правдой, не может быть моим делом. Наверняка найдется какое-то объяснение вроде нелепого совпадения.

Казалось, кровь отлила от рук, так они заледенели и затряслись, пока я нажимала на сенсорную панель, чтобы прочитать все остальные письма. Первые пришли два месяца назад, примерно в то же время, как Рэд Берн прислала мне сигнал о красной тревоге. Я открыла вложенные файлы и обнаружила официальный «отчет о деле» Гленна, где меня указали, как сбежавшую супругу. Он объяснил Скуне, что я длительное время страдаю психическим заболеванием, наркотической зависимостью, и даже прислал фальшивые отчеты полиции. Муж утверждал, что пытался мне помочь, а когда я узнала о его планах поместить меня в специализированную лечебницу для душевнобольных, то сбежала. Конечно же, муженек просто хочет вернуть меня домой и помочь.

Я просматривала вложенные файлы: наш свадебный портрет, кредитная история, приложение к диплому, список друзей, мое резюме и послужной список (удивительно, правда, учитывая мои душевные болезни и зависимость, о которой Гленн намекнул моим коллегам). Последним ударом стала моя фотография на пляже во время второй годовщины нашей свадьбы. Ее распечатали на листовке со словами «Вы видели эту женщину?» Всегда ненавидела этот кадр, я смотрела в камеру, вымученно улыбаясь, но морщинки вокруг глаз выдавали усталость. Что неудивительно, ведь Гленн не давал мне спать до пяти утра, обвиняя во флирте с официантом, который накрывал нам праздничный ужин.

Калеба наняли, чтобы найти меня.

На подгибающихся ногах я с трудом пошла в ванную и упала возле туалета. Меня тут же начало рвать, по щекам струились слезы, тело сотрясали спазмы. Положив голову на скрещенные руки, я всхлипывала, шмыгала носом, а потом взяла полотенце, еще влажное после душа, и вытерла лицо. И снова тяжело рухнула на пол, прислонившись к ванной.

Как можно было быть такой идиоткой? Все это время Калеб мне врал. Он все говорил и делал лишь с холодным расчетом, чтобы вернуть меня Гленну. Притворялся, что не знает моего имени, не подозревает о моей связи со стаей, не в курсе, что я врач. Прикидывался, приучая меня доверять ему, подпустить его ближе, как обычно заманивают в дом бродячую кошку, предлагая ей банку тунца. Я казалась себе такой умной, такой осмотрительной, а сама попала прямо в ловушку.

Как худший в мире лгун мог так обвести меня вокруг пальца? Я спала с ним! Позволила ему увидеть всю меня, рассказывала о том, в чем боялась признаться самой себе.

Я не понимала, почему. Неужели фантастический отель оказался просто уловкой, чтобы я почувствовала себя комфортнее, или попыткой смягчить удар предательства? А, может, ему просто хотелось потрахаться на мягких простынях, прежде чем расстаться с любимой игрушкой? Каков был его план? Насладиться неделей в отеле со мной, завтра посадить в грузовик, при необходимости накачать снотворным, если я пойму, что мы направляемся в Сиэтл? Или Калеб собирался набросить мешок мне на голову и отвезти в неизвестный самолетный ангар посреди чистого поля?

Я чувствовала себя такой идиоткой. Вдруг у него где-нибудь еще и подружка есть, к которой он вернется, как только бросит меня на съедение волкам?

Какое неудачное выражение.

А спаривание? Наша связь настоящая? Или мне так хотелось кому-то принадлежать, что я поверила, будто мы соединены на каком-то духовном, сверхъестественном уровне? Придумала ли я все навязчивые, отчаянные эмоции? Мои щеки запылали, слезы жгли глаза.

Правильно мне раньше казалось, никакой магии не существует.

Калеб обещал, что не обидит меня, какая полнейшая чушь! Я не была его парой, он никогда меня не любил, может, даже смеялся надо мной все это время, когда уговаривал довериться. Почему я ничего не ставила под сомнение, почему не обращала внимания на все тревожные звоночки, звучавшие в голове?

Нужно бежать, другого выхода нет. Необходимо двинуться в путь прежде, чем Калеб поймет, что происходит. Теперь-то понятно, что для него является приоритетным: кошелек. Могу только представить, какие деньги ему предложил Гленн. Наилучшим вариантом будет поймать первую же грузовую фуру. Тогда, возможно, у меня окажется час или два форы, если дела Калеба займут его надолго. Про машину можно было бы поспрашивать в баре, расположенном дальше по улице, или кто-то из персонала отеля, вероятно, не откажется помочь.

Я собиралась как можно спокойнее, учитывая, как билось сердце и метались в голове мысли. Взяла всю свою одежду, кроме красного платья, его я смяла в комок и бросила в угол. Обследовав инструменты Калеба, я прихватила перцовый спрей и пластмассовые наручники. Никогда ведь не знаешь, в какие неприятности попадешь, когда путешествуешь. Нахмурившись, я посмотрела на мизерные средства защиты в рюкзаке и захватила еще и складную дубинку, все равно я уже начала считать ее своей.

И, поддавшись последнему импульсу, положила к себе еще и электрошокер.

Мне потребуются наличные. Калеб отложил большую часть заработанных нами денег в сейф гостиничного номера, а кодом выбрал дату моего почти-уже-наступающего дня рождения. И мысль о том, чтобы у него украсть... ну, в данный конкретный момент меня не особо беспокоила.

Я опустила сумки возле двери шкафа и собиралась встать на колени, чтобы ввести цифры на сейфе, когда раздался звук открывшегося электронного замка на входной двери. Я замерла.

Калеб уже вернулся!

Как, черт побери, ему так быстро шины проверили? Я посмотрела, сколько времени, оказалось, Калеб отсутствовал почти три часа. Видимо, я из-за своего срыва пробыла в ванной больше, чем мне казалось.

Представив, как он сейчас зайдет, весь такой радостный, я захотела только одного: бросить огромный паровой утюг отеля ему в лицо. Но, наверное, так я выдам, насколько рассержена. Точно. Я смогу достойно отыграть сцену, я такие оргазмы Гленну изображала, что он считал себя настоящим сексуальным вундеркиндом. Я могла притворяться любящей, глупенькой, скромной, наивной, обманутой, имбецильной...

«Осади коней, Кэмпбелл», - сказала я себе, когда дверь распахнулась. «Уж пару-то минут влюбленную подружку ты изображать сможешь, а, как только он из комнаты выйдет, тебя и след простыл».

Я выпрямилась, ногой запихнула сумки в шкаф и накинула одну из рубашек Калеба, словно бы перед его приходом как раз переодевалась, а не воровала его оружие и не представляла его смерть от парового утюга.

Его солнечная улыбка разорвала мое сердце на клочки, как мокрую бумагу. Пришлось принудительно заставлять мышцы выдать радостное выражение лица.

- Ты не очень-то торопился, - сказала я, наблюдая, как он опустил пакет с продуктами и двинулся ко мне через комнату. Калеб обнял меня за талию и захлопнул ногой дверь шкафа, чтобы прислонить меня к себе.

- Я скучал, - прорычал Калеб, прижимаясь к моим бедрам своими джинсами, выпуклость под которыми очень явно показывала, как сильно он скучал. У меня перехватило дыхание от охватившей тело жажды. Он разбивал мне сердце. Даже сейчас я чувствовала, как по поверхности расходятся трещины.

Я прижала ладонь к его щеке. Как бы мне ни хотелось его ненавидеть (и я еще научусь), мне будет так его не хватать.

- Все в порядке? - спросил Калеб, поглаживая меня большим пальцем по щеке. - У тебя глаза совсем красные.

- Да, все хорошо, - мой голос чуть дрожал, я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться. - Просто слишком долго за ноутбуком работала.

- Что ж, мне нужен душ, в гараже так воняло, что, кажется, запах аж в кожу въелся. Ты бы могла ко мне присоединиться, - предложил Калеб, ухмыляясь, - ну, ради экономии воды и все такое.

Я поцеловала его страстно и долго, впитывая это чувство, чтобы оно осталось в памяти до конца моей жизни: его лживые бесстыдные губы на моих губах. Мне потребовалась вся сила воли, чтобы не укусить Калеба до крови, причиняя ему хотя бы толику той боли, которую он доставлял мне. Я улыбнулась, стараясь не морщиться от отчетливого ощущения появления дыры в груди.

- Хорошо, иди грей воду, а я скоро присоединюсь.

Калеб поцеловал меня прямо в переносицу и нежно опустил на кровать.

- Договорились!

По пути к ванной, насвистывая, он сбрасывал одежду. Я положила голову на матрас. «Вставай, - велела я себе, заставляя вылезти из кровати, - выходи за дверь. Все истерики и срывы позже».

Едва раздался шум душа, я прошла к шкафу через комнату, внимательно прислушиваясь к звуку воды, тихонько приоткрыла дверцу и вбила комбинацию цифр на панели сейфа. Каждая клавиша издавала громкий писк, я морщилась и надеялась только, что его волчьи уши не услышат.

Мой взгляд скользнул по ноутбуку, все еще стоявшему открытым на столе. Понятно, что было бы значительно разумнее с моей стороны удалить сообщение, пока Калеб со Скуной устраняли бы взаимные недопонимания, у меня с головой хватило бы времени скрыться. Но я хотела, чтобы Калеб знал, почему я ушла. Я не желала, чтобы у него оставались хотя бы малейшие сомнения.

В конце концов, он посмотрит на экран, поймет, что произошло, начнет выслеживать меня. Но прежде мне необходимо, чтобы он понял: я знала, какой лживый подлый ублюдок.

Все, прекрати, теряешь время. Убирайся отсюда и в путь.

Я распахнула дверь сейфа, нашла приличную сумму двадцатидолларовыми купюрами, связанными по пять сотен. Посчитав причитающийся мне от выручки Калеба процент, я положила в карман восемьсот долларов.

Заставила себя встать и забросила рюкзак на плечи. Бросив последний взгляд на затянутую паром ванную, покачала головой и пошла к выходу. Я уже почти повернула ручку двери, когда мое запястье обхватили длинные мокрые пальцы.

Позади меня стоял насквозь мокрый Калеб без полотенца. Он осмотрел меня с ног до головы, отметил сумки, куртку, все признаки того, что я убегаю, и на лице его отразились боль и непонимание.

- Что ты делаешь? - тут же спросил он.

Сотни возможных ответов крутились у меня в голове.

«Просто хочу принести нам немного льда, дорогой. Спущусь в вестибюль за тайленолом. Я сваливаю отсюда, ты, лживый, психованный волчий придурок».

Но я не могла произнести ни слова. Речь, казалось, скапливалась где-то у меня в горле, угрожая задушить, стоит лишь открыть рот.

- Тина, что происходит?

Я учащенно дышала, в моей памяти проносились, как на быстрой перемотке, все мгновения, которые мы разделили на двоих: наш смех, неудачи, каждый поцелуй и прикосновение. И в животе забурлила, поднимаясь, всепоглощающая, добела раскаленная ярость. Я вырвала руку из его хватки, высоко подняла колено и со всей силы наступила Калебу на ногу. Он взвыл, отпуская меня, и отпрыгнул назад на здоровой ноге.

- За что? - спросил он, а моя рука уже лежала в сумке на зарядке шокера. Я включила прибор, выбросила руку вверх, прижала конец оружия к его коже. Ни секунды не колеблясь, я выстрелила, направляя электрическую молнию прямо в грудь предателя.

К сожалению, я не приняла во внимание, что вода на коже Калеба станет отличным проводником тока, так что через несколько секунд он корчился на ковре от боли в каждой клеточке тела. Он едва вскрикнул, как свело мышцы челюсти, и изо рта его не донеслось больше ни звука. Заряд кончился, и взгляд расширившихся золотистых глаз Калеба, полный страдания, остановился на мне.

- Если это какая-то сексуальная ролевая игра типа «шаловливая воровка-форточница», то я ее что-то не понимаю, - выдавил он, тяжело дыша.

Я хмыкнула и просто из принципа выпустила еще один заряд. Теперь уже понятно, что я с ним порвала? По-моему, ничто так доходчиво не объяснит парню, что девушка более не влюблена, как выстрел из шокера.

- Хв-ватит б-бить меня током! - закричал Калеб скорее раздраженно, чем от боли. На долю секунды я почувствовала себя виноватой. Разве можно представить себе более жалкую картинку, чем абсолютно голый, мокрый мужик, бьющийся на ковре отеля от проходящих по нему разрядов? Но тут мне в поле зрения попал ноутбук, и меня снова охватило бешенство. Я бросила шокер обратно в сумку. Калеб сел, осторожно потирая уже заживающие следы контактов на груди.

- Что, черт побери, происходит?

- Почту электронную почитай, - огрызнулась я. Калеб схватил меня за руку и притянул к себе на ковер и потребовал ответа:

- Ты о чем вообще?

Я его оттолкнула и попыталась встать, но он не дал, снова удержав за руку.

- Ты точно знаешь, о чем я, мудак!

- Мне правда очень жаль, - вздохнул Калеб.

- Думаешь, твои сожаления как-то помогут справиться с тем, что ты сделал? - прошипела я, все-таки сумев подняться.

Он отрицательно покачал головой.

- Я не за это извиняюсь, а...

С неожиданной для только что пережившего удар током скоростью Калеб выбросил вперед ногу, сбивая меня. Испуганно вскрикнув, я рухнула на ковер рядом с ним.

Единственным оправданием мне могло служить лишь то, что, как часто бывает с Калебом, я ничего подобного не ожидала.

Он застонал, убирая с лица мою руку, которой я, падая, случайно довольно сильно его ударила. И, хотя такое поведение недостойно, мне стало немного лучше.

- Прости, что ударил тебя, - мрачно произнес он, разрабатывая сведенные мышцы челюсти, - но мы квиты, учитывая шокер. Теперь, пожалуйста, объясни, что, черт побери, на тебя нашло?

- Ты знаешь, кто я, - ответила я, отползая по полу, чтобы прижаться спиной к двери шкафа.

- Естественно, я знаю, кто ты, - закричал Калеб, подкатываясь ко мне. - Ты мне все рассказала!

Мне совсем не понравилось, как легко ложь срывается с его губ, так что я снова потянулась к сумочке, но он вырвал ее у меня из рук и отбросил к двери в коридор. Я посмотрела на него, сузив глаза.

- Собираешься и дальше притворяться, что ты не знал, кто я такая с первой минуты нашей встречи? Я видела сообщения от Скуны, Калеб! Знаю, что ты месяцами работал над «делом Бишопа».

Кровь отлила от лица Калеба, и абсолютно бледный оборотень пополз на коленях ко мне.

- Тина, пожалуйста.

- Все с самого начала было обманом, да? - мой голос дрогнул. - Ты правда дрался с Марти на парковке или это была постановка, чтобы вызвать мое сочувствие? Скажи, что ты не просто так мою машину разнес?

- Тина...

- Я доверяла тебе, сукин сын! А я никому не доверяю. Ты пообещал мне, что никаких сюрпризов больше не будет, а как тогда это назвать?! Ты мне соврал. Каждый раз, открывая рот и не рассказывая о своих настоящих планах, ты мне лгал. Понимаю, ты просто выполняешь свою работу, я твое задание. И я видела, как ты работаешь, понимаю твое отношение «ничего личного», но зачем притворяться, что ты меня не знал? Почему просто не сказать, что тебя нанял Скуна, чтобы меня найти? Зачем притворяться, что я тебе нравлюсь? Как у тебя так лгать-то получилось? Почему не заткнуть мне рот кляпом, не забросить в грузовик, как ты обычно в такой ситуации поступаешь? У тебя ведь были возможности, я бы тебя не одолела. Вместо этого ты позволил мне думать... как ты позволил мне думать, что я нашла... да как, черт побери, ты мог?

Закончив обвинительную тираду, я сползла по двери, словно из меня выпустили весь воздух. Я ненавидела слезы, бегущие по щекам, ненавидела малейший намек на то, какую боль Калеб мне причинил. Но маленькой личной победой я считала уже факт, что не бросаюсь на него.

Горящий взгляд его темных глаз переместился на сумки.

- Так ты собиралась уйти, не сказав ни слова?

- Я хотела, чтобы у меня была фора, - объяснила я и добавила, увидев его изумление: - Ты весьма ясно дал понять, что тебе все равно, за кем следить, пока деньги платят. Тебе без разницы, что они сделали, кто тебя нанял...

- Это совсем другой случай!

- Чем же?

- Просто другой! Не могу поверить, что ты решила, будто я тебя возьму и отдам!

- Ты что, правда сейчас собираешься попробовать разыграть карту «ах, я возмущен»?

- Ты же знаешь, что значишь для меня!

- Нет, на самом деле, не знаю. Все, что ты мне говорил – ложь. Я благодарна тебе уже хотя бы за то, что ты ни разу не признался мне в любви. Хоть на это у тебя совести хватило.

- Я десятками способов показывал тебе, что люблю. Просто, поверь мне, заикнись я об этом, и ты бы тут же сбежала.

Я оттолкнула его руки, когда он попытался дотронуться до моих щек.

- Поверить тебе? - Я усмехнулась. - А ты себя таким достойным доверия показал, да? Пока тебя к стенке не приперли, не признавался даже в том, что оборотень. Боже, так вот почему? Ты из-за этого рядом держался? Я узнала, что ты оборотень, а ты хотел убедиться, что я никому не расскажу? Ты...

- Нет, прекрати! Перестань! Послушай, Скуна не рассказывал мне о тебе ничего личного. – Калеб попытался снова дотронуться до меня, но передумал, стоило мне так злобно зарычать, почти как он сам во время обращения. – Ты была заданием, как все остальные мои задания. Но, получив на тебя бумаги, я еще не знал, что ты та самая чудесная малышка-докторша стаи, о которой мне кузены все уши прожужжали. Я не понял, пока ты сама мне не сказала. Ты была просто сбежавшей домохозяйкой с наркотической зависимостью, оставившая дома обеспокоенного мужа. Скуна сказал, его клиент просто хотел знать, где ты, в безопасности ли. Мне следовало отправить информацию о твоем местонахождении и ожидать дальнейших инструкций. Но твое дело не было приоритетным, я даже не отслеживал твои перемещения. Я все еще искал Джерри, когда почувствовал этот восхитительный запах дома. Я шел по его следу несколько дней, блуждая там по глухомани. Увидел тебя на работе в продуктовом магазине. Там я узнал тебя как Тину Кэмпбелл и понял, что две женщины, которых преследую, на самом деле - одно лицо. И с того момента твое дело было закрыто. Я не смог бы схватить кого-то, от кого пахнет моей стаей. Я хотел сразу же подойти, спросить, как такая малышка, человек, как ты, может быть связана с моей стаей, но сказал себе: «Не сегодня, подожди немного, понаблюдай за ней». И я наблюдал. Понял, что история, которую мне скормил Скуна – полная чушь. Ты была мила с каждым, кто попадался на твоем пути, даже, когда едва держалась на ногах, была совершенно вымотана или напугана. Заметив твою улыбку, я пропал. Ты создана для меня. Я решил: что бы ни случилось между тобой и мужем, я найду способ помочь тебе. И, когда, наконец, решился поговорить с тобой и ждал на парковке – признаю, звучит жутковато – так вот, когда я ждал тебя, вдруг появился Марти, и все понеслось, обрастая сложностями, как снежный ком.

Калеб смотрел на меня, явно надеясь, что я смягчусь. Он поморщился, поняв, что я по-прежнему сердита.

- И эта запутанная, несколько сумасшедшая история как-то объясняет, почему ты продолжал мне врать?

- Ну и как, черт возьми, я должен был рассказать тебе все это, да еще, чтобы не звучало запутанно и безумно? Ты же такая осторожная, я уже боялся, что ты в любую минуту сбежишь. Потом ты нашла мой набор инструментов в грузовике и действительно попыталась дать деру. Мне очень жаль, что я солгал, но, когда я подумал, что ты, может быть, мне поверишь, время признаний уже прошло. Я знал, что ты так разозлишься, что мы не сумеем отпустить ситуацию. Мне просто хотелось привезти тебя сначала в долину, а уже там во всем покаяться. – Калеб будто сознавал, что его последние слова не подходили здравомыслящему, разумному оборотню.

- Да, ведь там я застряну на всю зиму.

Калеб поморщился.

- Застрянешь? Отвратительное слово.

Я сердито посмотрела на него.

- Я парочку и похуже придумать могу.

- Можно, я надену штаны, и мы все обсудим?

- Ты переживаешь, что раздет? Мне казалось, это любимый наряд оборотней?

Калеб отрицательно покачал головой.

- Чувствую себя слишком уязвимым.

Я закатила глаза и махнула ему в сторону ванной. Калеб поднялся с пола, за рекордно короткое время оправившись от удара током, надел спортивные штаны. Он протянул мне руку, чтобы помочь встать, но, увидев мой ответный взгляд, вздохнул и опустился на ковер рядом.

- Мы продолжали ехать на случай, если Скуна послал бы еще одного частного детектива на твои поиски. Все это время я отправлял фальшивые отчеты о расследовании. Писал, что тебя видели в аэропорту Анкориджа, когда ты садилась на рейс до Онтарио, потом будто бы ты уехала на пароме обратно до штата Вашингтон. Любую ерунду, лишь бы сбить его со следа. Мы уехали за Трикси, потому что Скуна сообщил, что высылает в Фэрбенкс второго детектива на помощь. Я должен был увезти тебя из города. Садс задержал его, сообщив, что я работаю над другим делом. Когда мы доехали бы до долины, нас завалило бы снегом, появилось бы время разработать долгосрочный план. Клянусь, Тина, я старался помочь тебе.

- Что ж, не сработало, потому что Гленн по-прежнему задалбывает Скуну требованиями отчетов. Так что, за исключением вариантов убить тебя или сымитировать мою смерть, остальные идеи провальны. - Калеб открыл рот, словно собираясь что-то предложить, но я его оборвала. - Я не собираюсь разыгрывать собственную смерть.

- Я хотел спросить, почему меня-то в этом сценарии должны были убить.

Я промолчала, потому что мне ответ казался совершенно очевидным.

- Честное слово, не знаю, куда двигаться дальше. Все, что касается нас, это просто нагромождение лжи - слой за слоем. Просто лживая лазанья. Отвратительная основа для взаимоотношений.

- Нет. Ты действительно для меня та самая. Всегда была ею.

- Не хочу, чтобы меня любили просто потому, что я пахну правильно.

- Ну, ты действительно фантастически пахнешь. И я правда тебя люблю, - уверял он. - Но не потому, что твой запах правильный, а потому, что ты смешная, проницательная и не знаешь значения слова «прекращать». Да и термины «здравый смысл» и «самосохранение» тебе бы тоже в словаре посмотреть не мешало. Я люблю тебя, потому что ты упряма и чертовски умна и готова драться на кулаках со стриптизершами, чтобы кому-то помочь. Люблю, потому что ты настолько сильнее, чем сама о себе думаешь. Люблю, что ты ешь вафли, только если в каждом квадратике равное количество масла и сиропа. Люблю, что спишь ты только если один палец ноги вылезает из-под одеяла. И ненавижу, что ты мне не доверяешь, но понимаю, что это исключительно моя вина.

- Да, ужасно великодушно с твоей стороны, - проворчала я.

- А ты ничего мне сказать не хочешь?

- Ничего, что тебе хотелось бы услышать, - резко отрезала я. Мне не нравилось выражение боли на его лице, но у меня не было никакого желания стараться дать Калебу возможность почувствовать себя лучше или говорить, что я его люблю. Казалось весьма разумным стремление как-то его задеть.

Калеб хотел дотронуться до моего плеча, но я отодвинулась. Из него словно бы выпустили весь воздух. Он тяжело осел на пол у кровати.

- И что теперь?

- Мне нужно время подумать. Где-то впереди у меня целая жизнь, я только не знаю, где. Именно поэтому я должна была приехать в Анкоридж. Мне нужны бумаги и деньги, чтобы ее начать.

Калеб побледнел еще сильнее, если это вообще возможно.

- Тина, нет.

- Я не говорю, что совершенно точно так и сделаю, но мне нужно время, чтобы все обдумать.

- Все?

- Твою и мою ложь, Гленна, особенности оборотней. Все. Не очень-то просто справиться с навалившимся.

- Хорошо. - Калеб медленно кивнул и встал на ноги. Я тоже поднялась, не желая смотреть на него снизу вверх. Калеб повернулся к шкафу, натянул футболку. Я смотрела, как он двигался по комнате, собирал одежду, ноутбук, туалетные принадлежности. Ему потребовалась всего пара минут.

И, когда он надел пальто, меня охватило странное чувство отчаяния. «Не дай ему уйти, идиотка!» - командовал тоненький голосок у меня в голове. «Останови его. Уходи с ним. Хоть что-то сделай. Да не стой ты!» Но я не двигалась с места, стояла с каменным лицом у кровати.

- Я возвращаюсь в долину. Оставайся здесь, в отеле, под вымышленным именем еще неделю. Если за это время здесь никто не появится, разыскивая тебя, ты будешь знать, что я на твоей стороне. И, когда никто не появится, я найду способ привезти тебя к себе. Черт, может, Садс приедет за тобой. Лучше б, конечно, я сам, но, подозреваю, ты посчитаешь это вмешательством в то свое «пространство».

Я медленно кивнула, план справедливый. Мне дали передышку, что, впрочем, совсем не значило, что я рада видеть, как Калеб уходит. Он подошел к сейфу взять наличные, отсчитал большую пачку двадцатидолларовых купюр и положил их на комод с зеркалом.

- Не нужно, - запротестовала я.

- Тебе понадобятся наличные, - напомнил Калеб.

- Не нужно, потому что я оттуда уже взяла восемь сотен.

Он поднял брови, и, несмотря на то, что ситуация получалась дрянная, в уголках его губ я заметила легкий намек на улыбку. Он прочистил горло.

- Если ты решишь... не присоединяться ко мне, останешься на Аляске?

- Не думаю, что следует об этом рассказывать.

- Ну, если ты снова сбежишь...

- Не называй это побегом! - ногу.

- В любом случае, я отправлю Скуне отчет о том, что по твоему делу зашел в тупик. Больше никаких наводок, никаких зацепок. Это не первый раз, когда дело не выгорело, так что подозрений возникнуть не должно.

Я кивнула.

- Ценю твою помощь.

Он подошел ближе и наклонился меня поцеловать. Я отступила назад и покачала головой.

- Не могу. - Объяснила я, испытывая жжение в глазах и не в силах вдохнуть полной грудью. Я опустила взгляд на ковер, чтобы не смотреть на Калеба.

Не произнеся больше ни слова, он вышел из номера.

Несколько часов я просидела на кровати, глядя на дверь, убежденная, что Калеб вернется. И я не была уверена, хорошо это будет или плохо. Я подумывала схватить все свои сумки и рвануть к канадской границе, но в конце концов, собрала вещи, спустилась, сняла новый номер по более приемлемой цене под именем Анны Модер и устроила там себе маленькую кроличью нору. Первый день я провела, свернувшись калачиком под одеялом, пытаясь унять боль в груди. В соседнем с отелем здании был маленький ресторанчик, и я злоупотребляла их услугой доставки, заказывая в номер горы еды. Я смотрела фильмы на Эйч-Би-Оу до тех пор, пока меня не начало подташнивать при виде Зака Эфрона (не так уж много времени на это понадобилось). И каждый день я делала тесты на беременность, все они оказались отрицательными.

Я не уходила далеко от места дислокации. В какой-то момент решила, что настало время заняться плачевным состоянием моих волос, поэтому спустилась на первый этаж отеля в салон, где бедные парикмахеры покудахтали над причиненным постоянным многолетним окрашиванием ущербом. Мне сделали глубокое кондиционирование, новую дерзкую стрижку лесенкой, а педикюр получился розового цвета, словно с налетом инея, как сахарная вата. Потом я отправилась в бутик тут же в отеле и выбрала одежду, которая во-первых, не принадлежала раньше кому-то другому и во-вторых, не заказана по интернету, а это уже что-то новенькое для меня. Впервые за долгие годы на мне настоящая косметика, а не гигиеническая помада с ароматизатором.

Признаюсь, я потакала себе. Потеряла бдительность, принимала глупые и эгоистичные решения. Я знала, что нужно двигаться вперед, не обращая внимания на физические потребности и беспокойство о ближайшем будущем. Необходимо смотреть на ситуацию в целом. Я очень медлила и все еще не получила посылку от Рэд Берн, что явно не способствовало самосохранению, но мне требовалось время обдумать ситуацию с Калебом (ты, осел, недоумок, придурок, я с удовольствием спляшу чечетку на твоих яйцах!). Мне нужно управлять собственной жизнью, найти точку опоры и делать выбор, основываясь на собственных предпочтениях, а не на панике. Я уже так долго подбирала одежду, еду, внешность из незначительного количества доступных мне вариантов. Сейчас пришлось кучу всего посмотреть, просто чтобы вспомнить, какой блеск для губ и фасон джинсов я люблю. (Зауженные джинсы и, как ни странно, розово-фиолетовый оттенок помады под названием «волчий»).

Ну, хотя бы выглядела я хорошо, пока тянула время.

Каждое утро я вставала, собирала сумки и почти бежала в вестибюль.

Я забрасывала сумку за плечо и готовилась нестись сломя голову на почту за посылкой от Рэд Берн. Я уже чувствовала холодное прикосновение уличного ветра к моим щекам. Но тут мои ноги как-то сами меняли направление и, вместо того, чтобы выходить в холод, оказывались у лифтов, готовые вернуться наверх. И каждое утро персонал смотрел на меня со все большим беспокойством.

Безусловно, я злилась на Калеба. Но я лгала ему, притворяясь, что знаю, что он не врал мне, пока он лгал мне, притворяясь, что не знает, что я врала ему. Наше общение в рамки здравого никак не вписывалось.

В своей норе, оснащенной минибаром, я перебирала все варианты: бежать обратно в долину, начать новую жизнь или вернуться в Теннесси, чтобы разобраться с путаницей, в которую я превратила жизнь старую. Хотя последнее было из разряда «когда рак на горе свистнет».

Какая-то маленькая, искореженная часть моего мозга уверяла, что я больная на всю голову. Я даже парковку не могу пересечь, не поддавшись панической атаке. Оборотням требуется сильная пара, способная противостоять странным, жестоким вызовам их мира, а я первое же испытание провалю. Я знала, что правила спаривания в стае не подвергались сомнению, но, может, в случае со мной магия, которая ими управляет, сделала исключение, раз я не беременна от Калеба. Вероятно, он может отправиться к симпатичной девушке из другой стаи и завести детей с ней. У нее не будет ночных кошмаров и проблем с доверием. Но от одной только мысли об этом у меня закипала кровь.

Я не хотела, чтобы он женился на другой женщине, чтобы она помогала ему с расследованиями, прикасалась к нему. Калеб мой.

Теперь осталось только придумать, как начать разговаривать с ним, не применяя электрошокер.

На шестой день моего добровольного затворничества Рэд Берн разрешила мои затруднения телефонным звонком.

- Ну что?

- Ты о чем?

- Что думаешь о своем новом удостоверении? Мой приятель немало постарался, чтобы ты на фото хорошо получилась, а имя я тебе сама выбирала. Мне всегда казалось, что «Вефиль» тебе подойдет.

- Ты о чем вообще?

- Твое новое удостоверение, неужели ты его не забрала? Дорогая, я тебе его неделю назад отправила, мне гарантировали доставку за три дня. Я думала, ты не звонишь, потому что уже едешь. Ну, или потому, что не в восторге от нового имени. Но какое это имеет значение, если прямо сейчас в Оттаве тебя ждут в ветеринарной клинике? Ты займешь место ветеринарного фельдшера.

Печально, но мне даже, может, и хватило бы навыков для такой должности, учитывая, сколько я работала с волками и людьми.

- Я еще не успела забрать документы.

- Да что там с тобой происходит? Ты неделями ко мне приставала, чтобы я сделала бумаги, и вдруг внезапно не успела их забрать? Ты как-то непонятно разговариваешь, смущаешься все время... Подожди, дело в мужчине?

- Вроде того.

Рэд Берн фыркнула.

- Дорогая, так да или нет?

- Да. - Я вздохнула. - У меня есть шанс построить с кем-то хорошую жизнь и прожить ее под своим именем.

- Прекрасно! И что же тебя останавливает?

- Может, то, что пока мое существование больше похоже на американские горки? - предположила я.

- Не потянет.

- Первые пару месяцев нашего знакомства я лгала ему о том, кто я.

- Ты в местной версии программы защиты свидетелей, так что получишь поблажку. Это не катит.

- Он врал мне. А еще он охотник за головами, нанятый моим бывшим, чтобы меня найти.

На другом конце провода повисло тяжелое молчание.

- Да уж. Это может помешать.

- Почему я слышу звон стекла?

- Готовлю себе выпить. Ты себе тоже сделай, и мы обсудим все.

Я открыла маленькую бутылочку водки из мини-бара и выпила содержимое одним глотком.

Я громко зашипела, отчего Рэд Берн там у себя захихикала.

- Ты же там не смешивала ничего?

- Нет, - хрипло ответила я.

Всю омерзительную историю я ухитрилась рассказать в одно очень длинное предложение, без пауз. Как встретила Калеба на парковке и помогла ему с огнестрельным ранением. (Но умолчала о самопроизвольном исцелении.) Как мы мотались по штату, вроде, расследуя преступления. Как я постепенно, почти против собственной воли, влюблялась в него.

И, наконец, как мои хорошие поисковые способности в интернете привели к нахождению письма Скуны и неповторимому удару электрошоком. Мне кажется, за время рассказа я и вздохнуть толком не успела.

- Ничего себе, черт, - изумилась Рэд Берн, потянув последнее слово.

- И не говори...

- Хорошо, подведем итог. Если бы ты никогда его больше не увидела, ну, никаких звонков, никакого преследования парня на фейсбуке...

- Я последний человек на земле без странички на фейсбуке.

Она продолжила, словно не услышав.

- Никакого лежания на кровати в полупьяном от мерло виде под песни Адель в обнимку с его футболкой, которую ты украла, чтобы украдкой вдыхать его запах. Ни малейшего намека на то, что он существует на земле. Что ты почувствуешь?

Меня замутило. Несмотря на злость, от которой мозг чуть не взрывался, одна только мысль никогда больше не увидеть Калеба пугала до смерти.

- Дышать тяжело?

- Да, - прохрипела я.

- Дорогая, мой муж беспокоит и удивляет меня каждый день. Он может довести меня до бешенства, но от одной только мысли никогда его больше не увидеть так плохо становится, ты себе не представляешь. Выражаясь словами бессмертной Шер, я безумно его люблю.

Я застонала.

- Как бы мне хотелось не понимать, о чем ты. И про чувства, и про отсылку к Шер. Кто ж цитирует «Во власти луны»?

- Нужно ценить классику, соплячка.

- Да, да, - вздохнула я.

- Так ты уже знаешь, что будешь делать?

- Нет.

- Отлично, - воскликнула она, - решения, принятые в спешке, до добра не доводят. Не торопись с выбором, черт побери, убедись, что делаешь его правильно.

Глава 14

Дата добавления: 2015-05-10