Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Право на любовь 3 страница




 

Глава 8

Никита понимал, что, скорее всего, той ночью Виктор поддался слабости. Возможно, где-то подспудно у него в голове и была мысль попробовать перепихнуться или потискаться с парнем, но вот теперь, попробовав, док посчитал, что не его это. Как еще объяснить его холодную отстранённость утром? Почти безмолвный завтрак и потом опять сутки молчания? Мог бы и позвонить, его ребенок в конце концов. Ах да, он же на работе ни о чем другом думать не может, и телефон у дочери есть, типа делайте свой свободный выбор! Мог бы назвать заветные циферки, не стал бы Никки просто так названивать занятому человеку, просто это была бы некая мера доверия. А так не по-людски как-то, да и просто обидно, положа руку на сердце.
Никки занимался Настеной. Любознательный ребенок задавал столько разных вопросов, что порой Никита терялся, приходилось лезть в сеть, уточнять и адаптировать к детскому восприятию. Как ни странно, возиться с ней не надоедало, наоборот, такое общение позволяло не думать ни о собственном одиночестве, ни о том, что у них произошло с ее отцом. Да и произошло ли? Ну помогли два парня друг другу…
- Дядя Никита, а гулять мы не пойдем? – детский голос, раздавшийся от окна, вывел из задумчивости.
Настёна стояла на диване и, отодвинув тонкую тюлевую занавеску и упираясь ладошками в подоконник, разглядывала с высоты четвертого этажа двор. Деревья перед фасадом дома к середине октября щеголяли изрядно поредевшими кронами. Оставшиеся листья лениво колыхались на легком ветерке, не мешая разглядывать играющих внизу детей, сидящих на лавочках бабушек и мамашек, гордо катящих разноцветные коляски по асфальтовым дорожкам. Погода стояла удивительно теплая, и Никки понимал ребенка, которому тошно было в четырёх стенах. Да и сам бы он с удовольствием спустился вниз, подышал свежим воздухом. Только вот переоценивать свои силы не стоило: спуститься с четвертого этажа, а потом и подняться назад было не так просто. Однако ребенка выгулять было надо. Никита некоторое время на полном серьезе обдумывал идею отпустить Настёну одну, ведь полный двор народу, что с ней может случиться? Правда она маленькая – обидит кто-нибудь, а из квартиры чем поможешь?
- Собирайся, пойдем прогуляемся, - решился он.
- Ура! – заскакала по дивану обрадованная девочка.
Сборы по теплой погоде были недолгими, и Никки, накинув на плечи кожаную куртку и сунув на всякий случай в карман портмоне, стал осторожно спускаться вниз. На площадке второго этажа они остановились передохнуть, внизу хлопнула дверь подъезда.
- Мама, киса! – раздался восторженный детский голос.
- Не тронь, видишь, она больная! – почти взвизгнула женщина. - Пойдем!
Спустя минуту мимо замершей Настёны и присевшего на подоконник парня прошла молодая женщина в бежевом пиджаке и джинсах, ведшая за руку мальчика на вид лет около четырёх, который держал в другой руке красный грузовичок. Где-то наверху хлопнула дверь. «Кажется, Димки Лазарева жена», - подумал Никита, соображая, когда же они успели не только родить, но и дорастить сына до такого возраста, и как это все осталось совершенно незамеченным им. Впрочем, на чужих руках дети быстро растут. Никки вздохнул – вот ему ни жена, ни дети не светят, ну и нечего думать, кто кого родил.
Никита подобрал костыли и стал спускаться вниз, Настена шла рядом. Внизу, в закутке возле лестницы, где дворничиха обычно хранила метлы и лопаты, стояла картонная коробка. Любопытная девочка сунула туда нос.
- Правда киса, - Настена покосилась на Никки, - а почему она больная?
Парню пришлось пододвинуться ближе и наклониться. Внутри коробки бестолково тыкался в разные стороны крохотный полосатый котенок. Совершенно обычный.
- Киса, - позвала его Настя.
Малыш поднял на звук голову и пронзительно-жалобно мяукнул. Едва открывшиеся глазки были забиты гноем, дорожки которого стекали по мордочке.
- Бе-едный, - вздохнула Настёна и посмотрела на Никиту в упор.
- Кхм, - кашлянул тот, - я думаю, что его кто-нибудь возьмет, - совершенно неуверенно предположил он. – А мы пойдем погуляем.
Насте что-то не игралось. Она была тиха и задумчива, то сидела рядом с Никки на скамейке, то бродила рядом, пиная облетевшие желтые листья, и слишком уж часто смотрела на дверь подъезда. Никита уговаривал себя, что никакие коты ему не нужны, что без них гораздо лучше – в квартире не будет вони, и проблем с отъездом на некоторое время из дома тоже. Но сердце разрывалось, глядя на девочку. Опять же, через пару недель и ребенок съедет, и ее папа, и не возьмут они этого кота с собой. Зачем им в съемной хате животное? Какой хозяин разрешит? Настроение испортилось. Не радовало ни ласковое солнышко, ни кристально-прозрачный воздух, и когда почти возле самой лавочки остановилась машина с шашечками и таксист стал выгружать на асфальт чьи-то сумки, он решился.
- Слышь, мужик, до ветеринарки подбросишь?

Два часа в очереди к доброму доктору Айболиту вымотали. Настёна вела себя на удивление прилично, не капризничала и только бдительно следила, чтобы отчаянно мяукающий котёнок не вылез из коробки. Наконец, девушка, которая была перед ними, вышла, ведя на поводке толстого мопса, тот забавно переваливался и пыхтел.
- Следующий, - раздался голос медсестры из-за вожделенной двери.
- Пойдем, - Никки встал и пропустил, придерживая дверь, девочку, которая несла коробку.
- Ну-с, что тут у вас? – спросил пожилой седовласый мужчина в белом халате и помог Настёне поставить коробку на специальный стол.
- Киса болеет, - сообщила девочка.
- Сейчас посмотрим, что с вашей кисой, - улыбнулся врач и взял малыша на руки. – Девочка,- определил он. – Как зовут?
Настёна растерялась и вопросительно посмотрела на Никки.
- Ну что же ты, называй. Мы вот только недавно ее нашли, поэтому не успели, - пояснил он врачу. – Я так понимаю, что порода с этим ребенком рядом не стояла?
- Чистопородная дворянка, - развеселился врач.
- Дворянка? – расширила глаза в удивлении Настёна: они с Никки как раз недавно разговаривали про королей и принцесс, и она знала, что означает это слово. – Она леди?
- Леди? Хорошее имя для кошечки, - согласился ветеринар, - а сейчас я расскажу, как ее лечить. Глазки будете промывать раствором фурацилина два раза в день и мазать вот этой мазью, - он написал на листке название. - Еще купите в нашей аптеке заменитель кошачьего молока, малышам обычное молоко нельзя, а потом будете потихоньку прикармливать уже специальными консервами, когда чуть подрастет.
- Спасибо, - поблагодарил Никки, расплачиваясь за визит, кто бы мог подумать, что выращивание котят дворянских кровей сопряжено со столькими трудностями?!
- Ну и ждем вас на прививку в скором времени, растите и не болейте, - пожелал врач, делая пометки в журнале.
Кроме заменителя молока, в аптеке пришлось купить мисочку. Розовую. Ну не из серой же или зеленой лакать молочко киске голубых кровей?! Бутылочку, потому что аптекарша усомнилась, что кошачий младенец справится с задачей самостоятельного питания, лоточек для естественных нужд малыша… От мешка с наполнителем из древесных опилок они отказались - тяжело. Аптекарша еще раз строго напомнила, чтобы всякие комкующиеся не брали, оказывается, котята их едят, и отпустила парочку с миром.
Оставалось добраться до дома.
Перед подъездом в свете вечерних фонарей стояла очень знакомая восьмерка. Никки удивился: Виктор же был на сутках. Расплатившись с таксистом, они, уставшие, но счастливые – Никки оттого, что наконец добрался до дома, а Настёна радовалась спасенному котенку – стали подниматься по лестнице.
- Вы где были?! – встретил их взвинченный Виктор
- Папа! Мы котеночка к доктору возили. Это Леди, и у нее будет паспорт! – Настёна сунула в руки отца коробку.
- Вить, чайничек поставь, а? Это сокровище кормить надо, - устало прислонился к стене вымотанный Никки.
- У меня еще десять минут, и я надеюсь, вы мне все объясните, - чуть спокойнее сказал Виктор и прошел на кухню, давая возможность раздеться в тесной прихожей дочери и Никите.
Никита устроился на стуле, подняв ногу на табуретку. От долгих хождений она отекла, гипс давил, и было очень неприятно. Настёна с упоением посвящала отца в подробности обретения нового члена семьи, а Виктор, уже полностью успокоившийся, благосклонно внимал, вставляя иногда нужные по ходу рассказа реплики. Чайник, стоящий на плите, засвистел, оповещая что вода вскипела, и Никки встрепенулся было – надо было разводить фурацилин и кошачье молоко.
- Сиди уж, - остановил его Виктор, - сейчас сделаю.
Никки только благодарно кивнул.
Спровадив ребенка в комнату переодеваться, Виктор подошел вплотную к сидящему Никите и опустился на корточки, заглядывая в глаза.
- Я позвонил, а ты трубку не берешь, - пояснил он. – Потом еще раз позвонил… А потом не знаю почему сорвался и приехал, а мне бабка какая-то сказала, что вы уехали на такси с вещами. Я испугался и ничего не понял.
- С кошкой мы уехали, с кошкой. Настена так переживала за нее А так мы просто погулять хотели – погода была очень хороша, - Никки всегда знал, что бабки - это зло, все-то они знают, а чего не знают, то придумают.
- Зачем тебе кошка? Ты только для Насти взял? – Виктор дождался утвердительного кивка и вздохнул, - мы же не сможем ее забрать…
- Значит, будет повод приезжать в гости, - тихо ответил Никки. – Зачем звонил? – он резко перевел тему.
- Поговорить хотел. Надо было утром, но ты не был расположен, такой неприступный, не решился, - Виктор выглядел странно смущенным, а Никита широко распахнул глаза: кто сердитый и неприступный?! – Мне нужно было знать, не обиделся ли ты за то, что было ночью…
- Придурок, - выдохнул Никки и рассмеялся от облегчения, - я думал, что это ты меня презирать стал.
- Придурок, - согласился Виктор и, взяв ладонь Никиты, прижал ее к своей небритой щеке.
- Забыл побриться?
- Нет, - доктор опустил глаза, и его скулы чуть-чуть окрасились предательским румянцем, - ты же говорил, что мне идет.
- Папа, - вбежала на кухню уже одетая в домашнее Настёна, - Леди хочет кушать!
Виктор медленно разжал пальцы, выпуская из захвата ладонь Никки, и поднялся с колен, потеплевшим взглядом посмотрел на парня и со смешком сказал:
- Ну ладно, вы тут без меня кормитесь и лечитесь, мне на прием пора.
Никита задумчиво проводил взглядом спину доктора, мечтательно улыбнулся и с трудом переключился на более прозаические мысли: кошка кошкой, но и ребенок у него тоже был голодный.

Глава 9

Чувство эйфории не покидало Никиту остаток дня. Даже ночью он прекрасно выспался, несмотря на то, что нога беспокоила и время от времени принимался пищать котенок. И утро было замечательным, даже солнечный лучик, проникший сквозь неплотно прикрытые шторы и коварно нашедший лицо парня на подушке, не испортил настроения – жизнь казалась прекрасной!
Утренние процедуры с котенком прошли удачно: Настёна двумя руками держала юную Леди, пока Никки промывал глазки из шприца и заталкивал в глаза крохи нужную мазь. Та была густая, требовала хранения в холодильнике и выдавливаться из тубы никак не хотела. Вчера у дока вышло гораздо сноровистей, но ударить лицом в грязь перед ребенком? Невозможно! Даже если для этого придется измазать всю мордочку котенка в этой дурацкой мази!
Завтракать кашей Настёна отказалась. Мысленно Никки был с ней солидарен, за то время, что они жили вместе, овсянки и манки изрядно надоели, поэтому идея испечь оладушки была встречена с энтузиазмом. К тому же скоро должна была закончиться смена у Виктора, и на всякий случай для теста была взята кастрюлька побольше. Никита не был уж таким превосходным кулинаром, народная молва скорее преувеличивала способности геев в этом плане, но готовил парень вполне сносно. Даже рецепт для оладушек был у него не простой, а французский – муку полагалось заваривать в горячем молоке, и от этого вкус становился необычным. Никки нравилось, а вот чести попробовать его фирменное блюдо еще никто не удостаивался: обычно встречи проходили на чужих территориях, и он утром или в ночи просто шел домой. Даже угостить чаем или кофе его, как правило, забывали.
Настёна завороженно следила за действиями дяди Никиты, а тот колдовал у плиты, поставив ногу на табуреточку – так было легче.
По идее оладушки надо было есть, чинно сидя за столом, когда все они уже готовы, но ребенок был явно голоден, поэтому Никки решил накормить ее сразу и долго умилялся картине: девочка, жмурясь от удовольствия, макала оладьи в варенье, а рядом на столе жадно лакала молоко из мисочки Леди. Идиллическая картина!
- М-м, а чем это так вкусно пахнет? – Виктор появился неожиданно. – Блинчики! – он сразу утащил с блюда, куда складывались готовые оладушки, парочку. – Вкусно!
- Ты бы руки помыл и за столом ел, - проворчал польщенный Никки.
Виктор оглянулся и недовольно произнес:
- А вот животным не место на столе, а руки чистые, я первым делом в ванную зашел.
- Покажи пальцем место, и мы с радостью ее туда определим, - ехидно произнес Никита, снимая со сковороды новую партию вкусняшек.
- В любом случае кошке нельзя лазить по столу, - стоял на своем доктор, - а вы приучаете.
Настроение, такое радужное с утра, почему-то стало стремительно портиться. Виктор продолжал таскать оладушки чуть ли не со сковороды, но это уже не радовало.
Никита знал, что после смены доктору нужно хоть немного поспать. Только вот просидеть несколько часов в крохотной кухне вместе с ребенком и котенком задача не из легких. Нужно же было чем-то занять обоих в тесном пространстве.
Плотно закрытая дверь в единственную комнату вызывала непонятное глухое раздражение.
Виктор, которого можно было бы назвать очаровательно-взъерошенным после сна, если бы не его недовольная физиономия, выполз на кухню изрядно после обеда. За это время Никки успел покормить котенка несколько раз. На столе. Принципиально. Заняться лепкой чего-то совершенно непонятного из муки с водой – пластилина у него как-то не водилось, посмотреть очередные штук пять серий про принцесс и обсудить прически и наряды сказочных героинь. Они бы, может, сходили погулять, но как назло погода испортилась и небо заволокло тучами, теперь за окном сеял мелкий противный совершенно осенний дождь.
Никита не понимал, как такое может быть. Вот вчера же, казалось, все наладилось! Что произошло сейчас? Виктор был снова далеким и отстраненным, а хотелось, чтобы снова взял ладонь, прижал к своему лицу. От воспоминаний о слегка колючей и от этого такой восхитительно-приятной щеке мужчины внутри что-то ёкало и возникало глухое томление. А еще губы покалывало как иголками… Целоваться хотелось до одури…
- Настя, пойдем отдыхать, - позвал он девочку и под удивленным взором так и не сказавшего ни слова Виктора ушел с ней в комнату. В конце концов, они тоже имеют право на отдых!
Настёна приволокла книжку, которую хотела, чтобы ей почитали перед сном, и натянув свою любимую розовую пижаму, залезла под одеяло. Книга открылась где-то посередине, где в нее было что-то вложено. Фотография. Никита разглядывал красивую ухоженную женщину с грамотно наложенным макияжем и плотно сжатыми губами. Рядом сидела маленькая девочка, в которой Никки без труда опознал Настёну. В том, что это ее мать, сомнений не было. Только вот холодная отстранённость женщины на фотографии, то, что она не обняла, не посадила дочку к себе на колени, говорила о многом. Настёна. Бедный ребенок, обделенный теплом. Сердце заполнило непривычное ощущение. Нежность? Когда эта малышка так прочно успела обосноваться там?
Никита лежал, забросив руки за голову. Настя сладко сопела после очередной сказочной истории про фей, храбрых принцев и прекрасных принцесс, а ему не спалось. С одной стороны, он не привык спать днем, а с другой стороны, вроде устал, но голова была забита всякими не слишком приятными мыслями, и поэтому отключиться не удавалось. Виктор. Странный, непонятный, но почему-то притягательный. Можно сколько угодно раз говорить себе, что это просто от недотраха, от отсутствия нормального полноценного секса, но нет, все же здесь было нечто другое.
Дверь чуть-чуть приоткрылась. В комнату заглянул доктор. Никки повернул голову на звук, а тот, убедившись, что парень не спит, тихонько прошел и улегся рядом с ним на диване. Молча.
Никита закрыл глаза и тихо вздохнул.
- Ник, ну ты что? – едва слышный шепот заставил волоски на теле встать дыбом.
- Целоваться хочу, - буркнул Никки, не открывая глаз. Боялся смотреть, боялся увидеть отвращение в темно-серых глазах доктора.
И в ответ тишина. Ни звука, ни движения. Сердце больно кольнуло, и на губы Никки сама собой наползла презрительная улыбка – вот они, натуралы. Чуть что и в кусты!
- Со мной? – спустя вечность уточнил неуверенный голос.
Нет! С Папой Римским! Захотелось закричать Никите, но он только вздохнул, повернул голову и обнаружил лицо Виктора совсем близко. Не раздумывая, он притянул голову доктора к себе и впился в его губы жестким поцелуем.
Виктор ответил почти сразу, довольно быстро преодолев растерянность. Его губы не были мягкими, пахли табаком и оладьями. И молоком, видимо, оладьи запивались именно им. Это сочетание вкусов и запахов оказалось на редкость возбуждающим, и Никки сдерживался из последних сил, стараясь не стонать. Воздуха не хватало, и от нетерпения они стукались зубами, но разве это имело хоть какое-то значение?!
- Хочу тебя, - почти всхлипнул Никита, и доктор в ответ сжал его в объятиях почти до хруста костей.
Вариант, что Виктор испугается и отступит в последний момент, был возможным, но не рискнуть Никки не мог. Резкими, почти судорожными движениями он нашарил в ящике тумбочки смазку и презик. Отдал квадратик мужчине и повернулся к нему спиной, приспуская штаны. Оставалось надеяться, что с надеванием резинового изделия на член доктор справится самостоятельно. Что будет в том случае, если Виктор отступит в последний момент, Никита старался не думать. Сзади послышался звук рвущейся упаковки. Слава Богу! Никки открыл крышечку, выдавил на пальцы щедрую порцию прозрачного геля и мазнул им себя между ягодиц.
- Постой, я же должен…
- Вставить, - сквозь зубы прошипел Никита - ожидание уже было невыносимым. – Давай! – он выпятил задницу так, чтобы Виктору было удобно.
Чуть поколебавшись, тот все же приставил головку к нервно пульсирующему в ожидании анусу Никиты, тому осталось лишь самому насадиться на вожделенный член.
Движения Виктора были рваными и даже хаотичными. Поменять угол он за отсутствием опыта не сообразил, но Никки был доволен. Это было здорово! Тем более что док сообразил зажать в кулак член самого Никиты и пытался доставить тому удовольствие. Так! Еще! Никки грыз угол подушки и как мог подмахивал, пытаясь подстроиться под хаотичный ритм.
Виктор кончил первым, забившись в судорогах оргазма, и заглушая стон, впился зубами в плечо парня. Почему-то легкая боль подействовала на Никки наперекор инстинктам, и он, положив свою руку на руку доктора, которая еще продолжала ласкать его член, и, дернув ей для порядку пару раз, тоже сорвался следом.
Они лежали рядом. Виктор, прислонившись лбом к влажной от пота спине Никки, время от времени касался губами солоноватой кожи. Это было приятно, но гораздо слаще было ощущение от трех- или четырехдневной щетины, которая восхитительно покалывала ставшую такой чувствительной спину. Доктор не отодвинулся, и внутри все еще оставался его опавший орган, но и от этого было почему-то подозрительно приятно. И в душ бежать немедленно не хотелось, а наоборот, хотелось лежать и чувствовать лёгкие, почти неощутимые прикосновения, дарящие если и не любовь, то хотя бы ее иллюзию.
- Поспи, - прошептал Виктор, и волосы на затылке Никки зашевелились от теплого дыхания.
Доктор отстранился, и его член вывалился из ануса парня, сразу стало холодно и неуютно. Виктор стянул резинку и бросил на подоконник за неимением подходящего места, собираясь убрать ее чуть позже, и притянул парня к себе снова, укрывая их обоих одеялом.
- Спи, - прошептал он.
Никита закрыл глаза. Вот так, в обнимку, под одним одеялом… было правильно.

Глава 10

Лежать было хорошо. Тело плавилось в истоме, даже вечно ноющая нога никак не беспокоила, казалось, во всем теле не осталось ни одной косточки, настолько было легко. Было ощущение, что, внутри образовались тысячи мелких пузырьков, и они всем скопом стремились вверх, грозя вознести Никиту к облакам. Вот что значит хороший секс, расслабленно подумал Никки, слушая ровное сопение сзади. Хорошо!
- Папа! - звонкий детский голосок нарушил идиллию.
- Настён, ты чего? – сонно отозвался Виктор.
- Я к вам хочу, - кресло заскрипело, и над его спинкой показалась очаровательная заспанная мордашка. Девочка похлопала глазками и ловко перебралась через препятствия ко взрослым.
Никки первый раз в жизни растерялся. Они лежали под одеялом не совсем одетыми и не могли ни встать, ни пустить малышку к себе.
- Мне кажется, там твоя Леди плачет, - сказал Виктор. – Надо бы посмотреть.
Настена кивнула и стремглав унеслась на кухню.
Никита впервые за свою жизнь понял, что буквально означает выражение «Как ветром сдуло». Вот только что Виктор в полудреме лежал рядом, как вот он уже посреди комнаты натягивает штаны. И неважно, что задом наперед!
- Черт! – спохватился мужчина, перегибаясь через Никиту и забирая с подоконника компромат, - чуть не забыл, - смущенно хохотнул он.
- Папа, она хочет кушать и она описалась, - появилась в комнате девочка, держа на вытянутых руках помявкивающего котенка, из которого немножко текло.
Виктор закатил глаза и втянул в себя воздух.
- Э-м, ничего страшного, пойдем-ка мы ее покормим и подотрем, - он слегка подтолкнул дочь к выходу и вышел за ней следом, уже в дверях обернувшись и подмигнув.
Никки, улыбаясь, натягивал на себя тренировочные штаны. Да, ребенок и котенок источники того еще позитива! И неожиданностей.
- Успел? – Виктор появился с куском бумажного полотенца. – Вот не было печали, так еще и кошка.
- Ничего, прорвемся. Зато у ребенка столько счастья, - пожал плечами Никки, вставая и опираясь на костыли.
- Подожди, она у тебя в следующий раз луну с неба попросит, - намекнул тот, чем может закончиться потакание детским капризам.
Никита дернул плечом, не соглашаясь – Луна это блажь, а живое существо, которое нуждается в помощи, дело совершенно другое, и как взрослый человек, врач, может этого не понимать?
- Воспитательный момент тоже имеет место быть, - сказал Никита, Виктор выпрямился и посмотрел на него чуть прищуренными насмешливыми глазами.
- Ладно, убедил, Макаренко, - он скомкал мокрую бумагу и продолжил, - пойдем чего-нибудь перекусим, а то что-то калории сильно просятся восстановиться.
- Да-а, - мечтательно протянул Никки, - калории они такие.
Настена сидела на стуле, поджав под себя ноги, и с умилением смотрела, как кошечка, выставив вверх подрагивающий хвостик, ходит по столу и сует свой любопытный нос то в сахарницу, то в чашку с недопитым чаем. Мордочка у нее была в белесых потёках, есть аккуратно она еще не научилась, да и умываться пока не умела.
- Настя, я же сказал, что животным не место на столе. Поставь ее миску под стол!
- Ну па-ап, - заныла девочка, забирая котенка на руки.
- Насть, - вмешался Никита, - мы сейчас кушать будем, поэтому ее лучше убрать со стола. Папа прав.
И вроде бы ничего такого оба взрослых не сказали, но ребенок надулся. Это было видно по тому, как недовольно возила она ложкой в тарелке и как отодвинула от себя почти не тронутую еду.
- Ничего, подуется немного и успокоится, - утешил Виктор расстроенного Никки. – На обиженных воду возят.
После процедур с глазами доктор вымыл руки и водворил кошку в коробку, куда Никита уже положил старое махровое полотенце.
- Ловко у тебя получается, - заметил Никки, - чувствуется высокий профессионализм. А я так замучился. Особенно мазь эту страшно заталкивать.
Виктор хмыкнул и ничего не сказал.
Вечер прошел обычно. Они по очереди сходили в душ. Настёна смотрела про своих обожаемых принцесс, лежа на диване в обнимку с Молли и замотавшись в плед. Выглядела она недовольной, и мужчины, посовещавшись в ванной, решили не обращать на это внимания – воспитание все же должно было быть.
Переложив заснувшую дочь с дивана на кресло, Виктор с удовольствием растянулся на горизонтальной поверхности и душераздирающе зевнул.
- Как же я хочу спать!
- Ты же вроде выспался? – удивился Никки.
- Солнце мое, ни один врач не бывает окончательно выспавшимся, и никто из нас не откажется при случае поспать еще немного. По крайней мере, я таких не знаю, - немного подумав, закончил он. – Да, и завтра я с утра хочу съездить по объявлению, кажется, что-то наклевывается, и в банк надо зайти, - Виктор опять зевнул, - к отцу тоже надо заехать. Отпустишь? Я постараюсь побыстрее.
Никки стало грустно от перспективы, что Виктор с дочерью скоро могут съехать от него, но кто он такой, чтобы настаивать на обратном?! Настроение, такое радужное после их близости, испортилось. Кто он для Виктора? Вот то-то и оно.
Никита лежал под одеялом и никак не мог заснуть. Он давно постановил себе за правило принимать жизнь такой, какая она есть. И людей тоже. Только вот найти утраченное душевное равновесие никак не получалось. Сколько ни уговаривай себя, что здесь тесно и неудобно во всех отношениях, что у доктора и его дочери своя жизнь, что забудет Виктор свое приключение, как только съедет, сердце все равно ныло, и избыть из него глупую надежду «А вдруг?!» никак не удавалось.
Виктор повернулся во сне и уткнулся головой в плечо Никиты, удовлетворенно вздохнул, пробормотал что-то неразборчивое и обнял поперек груди.
Губы Никки растянула грустная улыбка, и он старательно смежил веки.
Утром они, стараясь не шуметь, ушли на кухню. Кошка настойчиво прыгала на бортики коробки и жалобно мяукала. Пришлось выпускать. Мелкое, но очень настырное животное, задрав хвостик, помчалось в коридор, и Никки подивился с какой скоростью оно юркнуло в едва приоткрытую дверь туалета впереди Виктора.
Готовить завтрак было не нужно: Виктор сказал, что хочет только кофе. С этим проблем не было, и кофемашина уже бодро жужжала, наполняя подставленную чашку ароматным напитком.
- Ум-м, - потянулся к чашке Виктор, вдыхая запах. – Божественно! Спасибо!
- Да не за что, собственно, - пожал плечами Никки.
- Не скажи! – не согласился доктор. – Это так здорово, что можно утром никуда не спешить и выпить чашечку кофе в приятной компании.
- Понятно, - постаравшись скрыть горечь, ответил Никита.
- Я что-то опять не так сказал? – обеспокоился Виктор. – Прости, я старый солдат, - попытался разрядить обстановку он.
- Все нормально, - Никита отгородился чашкой от слишком пристального взгляда. – Все так.
- Знаешь, я не самый коммуникабельный человек с не самым простым характером. Могу и обидеть, даже не заметив, - помявшись, произнес док. – Ты говори, ладно? Или даже не так: нам надо просто поговорить. Мне кажется… - Виктор замолчал, то ли подбирал слова, то ли еще что. – В общем, вернусь и поговорим.
Никки покивал, конечно, почему бы и не поговорить?
- Слушай, а кошка, зараза, молодец, - оживился Виктор, что-то вспомнив, - нашла рядом с унитазом тряпку и туда свои дела сделала, за компанию, так сказать. Нашла тряпку для пола и ага! Надо бы туда на это место лоток поставить. Я так думаю, она нам дала понять, что ей нужен персональный туалет и где именно. Умная, да?
Никита согласился. Разве может быть у принцессы глупая кошка? Да ни в жизнь!

Глава 11

Виктор ушел, еще раз пообещав вернуться как можно скорее. Никки ополоснул чашки, посмотрел на киску, которая бродила по полу и искала всякие хитрые места для схронов. Пока лидировала щель между холодильником и стеной. Пару раз попытавшись поймать верткую мелочь, Никита плюнул – с его костяной ногой это было совершенно невозможно. Он постарался как можно тише пробраться в комнату за ноутбуком, подивившись, что Настёна все еще спит и даже забавно похрапывает во сне, и устроился на кухне, привычно положив ногу на табуретку. Похоже, такая поза в конце концов станет привычной.
Никки проверил почту, безжалостно удалил парочку игривых предложений встретиться, посмотрел кое-какие новости и прогноз погоды. Стало скучно. Пальцы самопроизвольно, практически без участия головного мозга набрали «Снять квартиру». Поисковик запестрел ссылками. Агентства, частные объявления… М-да, в нужном районе выбор невелик, да и цены кусаются. Бедный Виктор! Перевести ребенка в другой сад целая проблема, к тому же район менять нежелательно: отсутствие бабушек накладывало определенные ограничения. Никки вздохнул и почти на автомате щелкнул по окошку с навязчивой рекламой сбоку сайта с объявлениями. Строительство таунхаусов практически в черте Города. Новый элитный микрорайон. Заманчивая и неосуществимая мечта – где взять четыре лимона, пусть даже и в кредит? Но любопытство толкало на нажатие ссылок внутри рекламного сайта. Предполагался целый поселок из таких небольших домиков, к каждому прилагался гараж и немного земли перед входом и перед фасадом дома. Мало ли кому захочется разбить палисадник? Частная территория разделялась аккуратными и по-европейски невысокими заборчиками. На картинках и 3-D панорамах все выглядело более чем заманчиво.
Полюбовавшись нарисованной красотой, Никита недрогнувшей рукой закрыл ссылки – все эти предложения для обеспеченных людей. Одному не потянуть, да и вдвоем проблематично. Хотя помечтать… Помечтать да, самое то!
Никки поглядел на часы в правом нижнем углу монитора, они показывали полдень. Странно, Настёна все еще спит. С одной стороны, будить ребенка было жалко, а с другой, такое поведение было нетипично для малышки. Никита нахмурился, взял прислоненные к ближайшей поверхности костыли и пошел выяснять, в чем дело.
Настёна лежала, скинув одеяло, и дышала хрипло и часто. Из-за довольно плотных штор было плохо видно, но Никки показалось, что она подозрительно румяная, он присел на край разложенного кресла и приложил тыльную сторону ладони ко лбу девочки. Горячая!
- Настя, Настюша, - попытался разбудить Никита ребенка. – Ну просыпайся же! – что делать дальше, он не знал. Наверное, надо померить температуру и дать жаропонижающее. Сам он принимал анальгин, а вот что рекомендуют в таких случаях детям, кто знает.
Девочка открыла мутные глазки и хрипло попросила пить. Чертыхнувшись, Никкки поскакал на кухню, надеясь, что в чайнике еще осталась вода и ее не придется кипятить.
Да, принести чашку с водой оказалось не такой простой задачей. Костыли изрядно мешали, и их хотелось выкинуть прямо с четвертого этажа, но он справился! Пока Настена жадно пила тепловатую воду, Никита достал термометр и сунул его девочке под мышку. Оставалось лишь немного подождать, возможно, все не было так страшно. В конце концов, папа у нас доктор, наверное, знает как лечить ребенка. Серебристая полоска ртути остановилась на отметке 38,7, вызвав легкую панику. По себе Никки знал, что температура имеет свойство повышаться к вечеру, а сейчас еще почти утро. Надо срочно звонить Виктору!
Телефон как назло не хотел находиться в тех местах, куда обычно его клал Никита. Изматерившись, Никки наконец вспомнил, где видел аппарат последний раз, и стал лихорадочно листать журнал пропущенных вызовов. Вот несколько непринятых вызовов с незнакомого номера. Нажать на кнопку вызова дело нескольких секунд, только в ответ лишь длинные гудки, и приятный женский голос сообщает: «Абонент не отвечает». Простая констатация факта, любезность оператора связи, как будто и без них непонятно, что означают длинные гудки в трубке.
Никита сидел возле Насти и тупо раз за разом нажимал кнопку вызова, выслушивал сообщение про абонента, сбрасывал и повторял вновь. Час. Целый час, который показался вечностью, но Виктор так и не взял трубку.
Ребенок горел. Температура медленно ползла вверх. На отметке 39,1 Никки вызвал скорую.
Пожилая докторша внимательно отнеслась к ребенку. Посмотрела горлышко, пощупала лимфоузлы, послушала сердце. Вколола жаропонижающеее, попутно утешая расстроенного донельзя Никиту, что, мол, ничего страшного, и дети, случается, болеют. Видимо, Настене было настолько плохо, что она даже не очень плакала, когда ей делали укол. Врач заполняла кучу бумаг, попутно жалуясь на возросшую бюрократию, и ждала, когда лекарство подействует. Однако через полчаса стало ясно, что эффекта никакого нет, и она предложила госпитализацию.
Никки не знал, правильно ли он поступил, отправив ребенка в больницу, но исходя из объективной реальности, ухаживать за тяжело больной девочкой он оказался не в состоянии. Завтра Виктор опять уйдет на работу, и что? Хотя может быть, он бы решил этот вопрос как-то иначе, можно было пригласить кого-то. Хотя бы ту женщину, которая забирала малышку из садика. И самое главное, почему Виктор не отзывается?
- Не волнуйтесь, - попыталась утешить его докторша, - дети иногда болеют. Ее папа врач нашей же больницы, если что заберет домой. Зато анализы не надо будет в поликлинику ездить сдавать.
- Спасибо, - пробормотал немного успокоенный Никита, а врач что-то говорила девочке, объясняя, куда и зачем ее повезут и почему дядя Никита не может поехать с ними.
Ощущения, что он поступил правильно, не было. Глухое беспокойство, грызущее изнутри, никак не прекращалось. Виктор не подавал признаков жизни. Это тоже нервировало и выводило из себя, нога еще ныла, что не добавляло хорошего настроения. Хотелось курить, выпить или хотя бы валерьянки, но ничего подобного в доме не было, приходилось пить чай с лимоном, уверяя себя, что действует он не хуже марочного коньяка.
В пятом часу дверь открылась и появился Виктор с пакетами.
- Опять эта зверюга на столе, - недовольно произнес он.
- Я не могу за ней под стол лазить, - резко ответил Никита. – Ты чего на звонки не отвечаешь?
- Телефон в машине оставил, - Виктор запустил руку в карман и вытащил черный аппарат, - сорок два пропущенных вызова, - хмыкнул он, - ты был настойчив. Что случилось-то?
- Настя заболела, - глухо ответил Никки.
- Черт, - воскликнул мужчина и бросился в комнату.
Никита закусил губу и прикрыл глаза, в горле образовался тугой ком, мешающий глотать.
- Где она? – на кухню вернулся Виктор, страшно сверкая глазами.
- В больнице, - хрипло ответил Никки и заторопился, поясняя, - температура высокая, докторша сказала…
- Твою мать! – заорал Виктор, с силой ударяя себя кулаком правой руки по раскрытой ладони левой. – Какого хрена! Неужели нельзя было меня подождать? Дал бы таблетку, и пусть бы спала! Я врач, приехал бы и разобрался, нет, блять, надо сразу в больницу!
- Откуда я знаю, что и как надо было делать?! – заорал в ответ Никки, - Я тебе сколько раз звонил? А мы телефон в машине держим! Что с тобой, где ты, хрен знает! Ты подумал, что я тут чувствовал и как переживал?! Дождался бы! А как же, дождался, только я ребенку даже воды нормально подать не могу, - последнюю фразу Никита произнес едва слышно и спрятал лицо в ладонях.
В квартире повисла тяжелая тишина. Потом раздались тихие быстрые шаги, и глухо хлопнула входная дверь.
Твою ж мать! И что сейчас делать-то?
Котенок по всей видимости чувствовал, что Никите сейчас плохо, и лез на руки, даже пытался мурлыкать. Было так странно, когда крохотное тельце завибрировало и раздалось довольно громкое урчание.
- Где ж в тебе столько звука помещается? – задал риторический вопрос Никита, почесав Леди за ушком.
Он разобрал принесенные Виктором продукты, убрав что в холодильник, что на полку. Сделал с горя себе кофе, щедро плеснув туда молока и сыпанув аж целых три ложки сахара. Было приторно, но странным образом успокаивало, по крайней мере в носу щипать перестало.
- Что, кошенция, пойдем в комнату? – Никки посадил котенка за пазуху и взялся за костыли. В комнате хотя бы можно лечь, устроив ногу поудобнее, и отвлечься от навязчивых мыслей книжкой. Все равно сделать сейчас ничего было нельзя. Только ждать.
Наверное, Никита все-таки задремал, потому что очнулся он как-то слишком резко. Прислушался. В квартире было тихо, рядом, вытянувшись во всю длину, спала кошечка, выставив на обозрение свое бежево-пятнистое пузико. Никки встал и поплелся на кухню и вздрогнул от неожиданности – на фоне более светлого прямоугольника окна явно выделялась сидящая фигура.
- Фух, напугал, - пробормотал он, включив свет.
Виктор зажмурился от яркого света и виновато сказал:
- Прости.
- Ничего, просто не ожидал.
- Прости, что накричал. Я не имел права, ты все правильно сделал, - сказал Виктор, вставая и подходя вплотную. – Прости.
- Я правда не знал, что делать, - опустил глаза Никки, - как она?
- Мононуклеоз. Знаешь, я ведь хоть и имею общую подготовку, только бы нифига не распознал – практики-то нет. Стал бы давать обычный антибиотик и сделал бы хуже. В общем, спасибо тебе.
- Это так серьезно? – от волнения у Никки закружилась голова.
- Да нет, не очень. Не переживай, главное что ее теперь правильно лечить будут и присмотрят. Основная трудность в том, что анализы надо сдавать каждые три дня, так что хорошо, что ребенок в больнице. Все будет хорошо. – Виктор обнял пошатнувшегося парня за талию. – Ну так простишь? – прошептал он ему почти в ухо.
Никки испытал ни с чем не сравнимое облегчение, собираясь сказать что-то приличествующее моменту, но желудок доктора именно сейчас решил напомнить о себе и громко заурчал.
- Вот съешь целую тарелку каши, тогда так и быть, подумаю над этим вопросом, - ворчливо произнес Никки, хотя губы сами растянулись в улыбке.
- Целую? Тарелку? – притворно испугался Виктор. - Чего не сделаешь, чтобы заслужить прощение. А пельменями нельзя заменить? – жалобно попросил он. - А то я успокоительное купил, - он показал глазами на стол, где у стены одиноко стояла бутылка водки.
- Хорошо, - хмыкнул Никита, которому идея с успокоительным пришлась тоже по душе. – Тогда вари сам. И на мою долю тоже! – требовательно добавил он.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-10; Просмотров: 369; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.021 сек.