Государство переходного периода 3 страница

Большая методологическая трудность заключается уже в том, что сам термин "переходность" недостаточно определен. С одной стороны, этот термин трактуется разными авторами весьма противоречиво, с другой – в научных исследованиях нашего времени термин "переходность" употребляется наряду и наравне с иными – "трансформацией", "модернизацией", "социальной эволюцией" – которыми фактически и подменяется.

Проблема терминологической корректности не является надуманной и маловажной. В научной литературе и средствах массовой информации в нашей стране и за рубежом все настойчивее для краткого обозначения сущности происходящих в России процессов используется понятие "модернизация". Например: "Суть перемен, которые идут в России и посткоммунистических странах, заключается в понятии "модернизация" (Козловский В.В.)[5]. Подобные взгляды разделяются в работах Рукавишникова В.О.[6], Федорова В.А.[7]

Насколько правомерно употребление этого термина и насколько оправданна соответствующая концепция для объяснения российского опыта преобразований? Стоит вспомнить, что теория модернизации (в иных трактовках "модернизации и развития") возникла в западной социологии и политологии в 1950-60-х годах XX столетия для применения к анализу процессов в третьем мире. Данная социологическая теория нашла выражение в трудах С. Хантингтона, Г. Спайро, Дж. Коулмена, И. Неттла, А. Дженнигса, Д. Фрисби и других. Перечисленные авторы едины во мнении, что модернизация обозначает собой переход от традиционного общества к современному, индустриальному, образцом которого выступает Запад. Это длительный и эволюционный процесс количественного роста – увеличения городского населения, дальнейшей дифференциации политических институтов, их ролей и функций (появление новых партий), рост грамотности, усиление светских начал в отличие от религиозных и т.д.

Согласно Теннису, модернизация – переход от сообщества к обществу; по Дюркгейму – это переход от механической к органической солидарности общества; по Веберу – от ценностной рациональности к целерациональности; по Зиммелю – от вечного прошлого к вечному настоящему. С. Хантингтон сформулировал в 60-е годы тезис, объясняющий необходимость модернизации – это отставание восточных обществ от стран Запада. Именно нереализованная потребность этих обществ в социально-экономических изменениях явилась, по его мнению, основной причиной их политической нестабильности и бесправия населения. Развитие же политических институтов в новых государствах, продолжает С. Хантингтон, является процессом не столько внутренне обусловленным, сколько зависимым от внешнего постоянного влияния, от усвоения эталонов политического функционирования западного общества – "индустриальной демократии".

Понятие прогресса предполагает, согласно общей канве западных ученых, непрерывное движение к высшему показателю, пример достижения которого дает Запад. Восточным обществам, переживающим системный кризис, необходимо "дорасти" до западного уровня, а сам процесс национального приближения к современному Западу и есть модернизация. Суть вызова Запада проявляется в необходимости всем странам реагировать на его существование путем изменений, ускоренного развития, даже независимо от того, понуждает ли он их к этому или нет.

Теория модернизации зиждется на убеждении, что быть "современным" – значит быть западным. В зарубежной науке выработаны соответствующие модели подобного осовременивания ряда государств – это "вестернизация", "догоняющая модернизация" и "постмодернизация". Вестернизация предполагает прямой перенос, заимствование структур, технологий и образа жизни западных обществ. Большой ошибкой было бы настаивать сегодня на автаркии, самоизоляции нашей страны. Однако национальной безопасности России явно угрожают преобразования, во многом сориентированные на западные общественные ценности. Термины, почти забытые после неудач в объяснении процессов деколонизации 1960-х гг., вновь возвращаются в понятийный аппарат актуальных научных дискуссий.

Попытки свести нынешние переходные процессы в странах бывшего социалистического лагеря к модернизации не столь уж безобидны. В действительности Запад оказывает двоякое воздействие на не западный мир: с одной стороны, он предлагает ему свои идеалы, а с другой – навязывает свои представления, как заведомо более высокие. Не обернулось бы подражание подобным установкам в надежде на долю в благополучии и богатстве утратой традиционной культуры, забвением достойных образцов отечественного государственного и правового опыта. Стоит учесть и то обстоятельство, что сегодняшние экономические социальные, политические и культурно-информационные реальности России косвенным образом отличаются от предпосылок формирования государственности Запада. Вестернизация, не считающаяся с этим, не сможет обеспечить столь желаемые обществом постепенность и ненасильственность перемен.

В теории модернизации все новое оценивается с помощью хронологических и количественных показателей, но далеко не качественных. Совсем не учитывается, что Северная Америка и Западная Европа отнюдь не остаются неизменными. К тому же, в международной ситуации складывающегося однополюсного мира переходному государству вряд ли приходится надеяться на достаточно значительный объем эффективной и разносторонней помощи со стороны более благополучных соседей. Наличие мировой экономической конкуренции не вызывает у развитых государств альтруистического интереса в укреплении потенциальных конкурентов, чтобы придав им сил, продолжить с ними жесткую борьбу за рынки сбыта.

Лишь как синоним "осовременивания" государственно-правовой системы термин модернизация может употребляться для характеристики переходных процессов, никоим образом не подменяя понятия "переходность". Свойства переходности не позволяют подменять его и термином "трансформация". Последний не способен вместить в свой объем сущность переходных процессов. Трансформация подразумевает лишь ломку, превращения из одного в другое[8]. Но такие формы изменения могут встречаться и в рамках одной и той же системы отношений. Учет смены модели государства происходит лишь при употреблении термина "переходность". Таким образом, понятие "переходность" выступает более широким по отношению к понятиям «модернизация» и «трансформация» и поглощает их своим объемом. "Модернизация", как осовременивание, усовершенствование и "трансформация", как ломка, социальное превращение, качественное и количественное изменение, характеризуют отдельные стороны переходности.

Понятие "переходность", указывая на направление происходящего процесса – смену качественных состояний представляется более удачным и определенным термином, который можно оптимально использовать.

Дата добавления: 2015-05-10