Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

То, чего не хватало




В бурю

 

– Будь здоров, существо, – произнес новый, степенный голос, – тебе дали неплохое имя.

– Уступаю вам место, – произнес женский голос, и по тому, что он перестал ощущать мягкие касания, Дэвид понял, что ее контакт с ним окончен.

Еще раз поддавшись иллюзии, что звучащие голоса имеют материальный источник, он огляделся. Конечно, никого. Голоса звучали в его мозгу.

– Вы обеспокоены неспособностью вашего сенсорного оборудования обнаружить нас, – произнес степенный голос, уловивший его затруднения. – Мне не хотелось, чтобы вы волновались. Конечно, я мог бы предстать перед вами в виде, отчасти напоминающем ваш собственный, но нужен ли этот убогий маскарад? Может быть, мы обойдемся этим?

Перед Дэвидом возникло вертикальное, сигарообразное облако зелено‑голубого цвета, футов семи высотой и фут в поперечнике.

– О, этого вполне достаточно, – согласился Дэвид.

– Отлично, – произнес голос. – А теперь позвольте представиться. Я – Верховный Администратор. Сообщение о том, что к нам попало существо, живущее на поверхности нашей планеты, крайне заинтриговало меня. Позвольте посмотреть ваш мозг.

– Честно говоря, я бы предпочел, чтобы меня не трогали, – по возможности мягко попытался отказаться Дэвид.

– О, любезный сэр, – отвечал голос, – ваша сдержанность вполне понятна. Но смею заверить вас, инспекция моя будет проведена крайне осмотрительно и затронет лишь верхние слои вашего сознания. Не может идти никакой речи о вмешательстве в вашу частную жизнь.

Дэвид обреченно расслабился. Впрочем, не произошло ничего. Инспекция проводилась мастерски – он не ощутил даже тех касаний, которыми сопровождался его разговор с женским голосом. Пообвыкнув, Дэвид почувствовал, как кто‑то будто приоткрывает отдельные ячейки у него в мозгу, просматривает и закрывает вновь, и все делается с величайшей деликатностью, не причиняя ему ни малейших неудобств.

– Благодарю вас, – сказал голос. – Вскоре вы будете возвращены на поверхность.

– А что вы обнаружили? – но без вызова осведомился Дэвид.

– Вполне достаточно, чтобы сочувствовать тебе и твоим сородичам. Когда‑то, еще до начала Внутренней Жизни, мы чем‑то походили на вас, так что некоторые из твоих проблем я в состоянии понять. Вы не живете в согласии со вселенной. У вас хороший, любознательный ум, который, увы, склонен довольствоваться лишь поверхностными объяснениями. Вы не склонны углубляться в суть вещей, а как иначе вы можете постичь реальность? Вы гоняетесь лишь за тенями смыслов, оттого и мечетесь по всей Галактике. Несомненно вы именно из породы рейнджеров – постоянно странствуете, спасаете кого‑то, боретесь с врагами…

– Но что толку в ваших странствиях, вашей борьбе и победах? – продолжил он. – Понять материальный мир возможно, лишь выйдя за его пределы. Мы, в отличие от вас, отвернулись от звезд и обратились к себе. Ушли в пещеры и позабыли про тела. Теперь у нас нет ни рождений, ни смертей, разве что сознание захочет отправиться на покой и тогда мы заменим его новым.

– Но вы не все таковы, – возразил Дэвид. – Некоторым из вас присуще любопытство. Существо, с которым я беседовал, расспрашивало меня о Земле.

– Она еще молода, ей меньше ста обращений планеты. Она не умеет в совершенстве работать с мысленными образами. Кто постарше, легко схватит все, что касается любого предмета. Конечно, мы прекрасно осведомлены о твоей планете, но вряд ли что‑то из этих мыслей окажется полезным для тебя. Стоит нам лишь о чем‑то подумать и мы уже все об этом знаем. Она еще научится.

– Но зачем вы тогда исследовали меня?

– Лишь для того, чтобы удостовериться в справедливости наших представлений. Да, ваша раса имеет возможности роста. При благоприятном стечении обстоятельств через миллион наших лет, а это – миг для Галактики, вы сможете достичь Внутренней Жизни. Мы рады, тогда у нас будет партнер и сотрудничество окажется обоюдополезным.

– Вы говорите, при благоприятном стечении обстоятельств, – осторожно осведомился Дэвид. – Что вы имеете в виду?

– К сожалению, вам присущи некоторые тенденции, совершенно несвойственные нам.

– Если вы имеете в виду войны и преступления, то, исследуя мой мозг, вы могли заметить, что большинство людей – против них. Здесь мы прогрессируем, хотя и не слишком быстро.

– Да, конечно. Но я скажу и другое – сам ты находишься выше среднего уровня твоих сородичей. У тебя ясный и здоровый ум, так что я был бы рад, если бы твое сознание оказалось воплощенным в одного из моих сородичей. Поэтому хочу помочь тебе в некоторых затруднениях.

– Как? – изумился Дэвид.

– Твой ум полон подозрений. Успокойся, я не стану вмешиваться в жизнь твоего народа, это было бы некорректно по отношению к ним. Но я могу разрешить проблемы, которые не дают тебе покоя.

Во‑первых, ты не являешься стабильной структурой. Ты и твои соплеменники рождаетесь и через некоторое число обращений планеты исчезаете. Но не только, даже внутри этого малого срока ваше существование подвержено риску оказаться прекращенным. Вдобавок, ты осуществляешь некую миссию и полагаешь, что лучше всего ее осуществлять в тайне. Но некое существо, тебе подобное, сумело распознать твою настоящую сущность. Это так?

– Да, – зачем‑то кивнул Дэвид. – Так что с этим теперь поделаешь?

– Все уже сделано, протяни руку.

В руке Дэвида оказалось нечто мягкое и совершенно непонятное. Пальцы почти сжались, пока он не понял, что в самом деле держит в руке какую‑то невесомую… Что это, в самом деле?

– Это не пластмасса, не ткань, не пластик и не металл, – пояснил голос. – Это вообще не материя, если иметь в виду ваше представление о ней. Это просто… – последовал непонятный звук. – Приложи к глазам.

Дэвид поступил, как было сказано, и ощутил, как его лицо облепила мягкая пелена. Ни дышать, ни видеть она не мешала.

– Что это? – он ничего не понял.

Тут же перед ним появилось зеркало – очевидно, моментально созданное марсианином. Дэвид увидел себя, но отражение, казалось, было поддернуто каким‑то туманом. Он видел сапоги, комбинезон, отвороты комбинезона – но не сфокусированные, а колеблющиеся, немного дрожащие. А выше – он не мог узнать себя – выше лицо оказалось скрытым в ровном и ярком сиянии. Он в недоумении отвернулся от зеркала, которое немедленно исчезло.

– Что, остальные увидят меня таким? – спросил он наугад.

– Да, те из них, которые воспринимают мир, как ты.

– Как же это? Ведь я вижу все прекрасно? Значит, лучи слета проходят сквозь этот заслон. Почему тогда они не отражаются?

– Нет, они отражаются – как ты это называешь. Но они меняются при прохождении через маску, поэтому твое лицо останется скрытым. Чтобы объяснить тебе, как все это происходит, мне надо употреблять понятия, которым нет соответствия в твоем мозгу.

– А что маска дает еще? – Руки Дэвида медленно двигались в окутывающем его дыме. Ничего особенного он не чувствовал.

– То, что кажется тебе дымом, на самом деле барьер, который непреодолим как для коротковолновых излучений, так и для материальных объектов, превышающих размерами молекулу.

– Так это силовой щит?!

– Да, хотя это и грубое определение.

– Но это невозможно! – почти закричал Дэвид. – Со всей определенностью доказано, что такое невозможно. Чтобы создать подобное поле необходим агрегат, поднять который человек просто не в состоянии.

– Да, таково положение дел в вашей науке. Вы в тупике. Эта маска вовсе не является источником энергии, она ее постоянно накапливает. В любой момент эту энергию можно высвободить, достаточно мысленного приказа. Пока ты не научишься пользоваться силой маски, она будет следовать твоим желаниям. Сними ее.

Дэвид протянул руку к лицу и маска, послушная его воле, тут же легла на ладонь, съежившись в мягкий комочек.

– А теперь, Космический Рейнджер, ты покинешь нас, – мягко сказал спокойный голос.

И Дэвид Старр вновь потерял сознание.

Но ему не пришлось приходить в себя и выяснять, где он оказался. Он знал, что стоит на своих ногах на марсианской почве, на нем – респиратор, а рядом – именно то место трещины, где он начал свой спуск. И где‑то здесь, за скалой, стоит скутер, оставленный ему Бигменом.

Он даже знал, как именно его вернули на поверхность. Видимо, это была не его память, но марсиане ввели информацию прямо в мозг, с тем, чтобы на прощание продемонстрировать, как они умеют превращать материю в энергию. Они просто‑напросто сделали для него туннель, отправили его наверх, а когда он выбрался наружу, снова преобразовали энергию в камень.

И еще в голове крутилась фраза, произнесенная голосом женщины из пещеры: «Не бойся, Космический Рейнджер!»

Дэвид пошел к скутеру, с неудовольствием отметив, что теплой атмосферы, окружавшей его внизу, и след простыл. Может быть, по контрасту, но ему показалось, что так холодно на Марсе еще не было. Солнце стояло на востоке – точно так же, как тогда, когда он начал спуск. Но сколько суток прошло с тех пор? Сразу сообразить было трудно, но Дэвиду отчего‑то казалось, что с тех пор прошло ровно двое суток.

С небом творилось что‑то непонятное. Оно казалось более голубым, а солнце – заметно покраснело. Дэвид присмотрелся и пожал плечами. Видимо, он просто привык к Марсу и стал воспринимать его на земной манер: если небо – значит голубое, а солнце должно быть красным.

Надо было торопиться на ферму. Скутер куда медленнее краулера и куда менее комфортабелен, так что придется немного помучиться.

Дэвид выбрал ориентиры и тронулся с места. Опытные фермами так и поступали, когда приходилось ехать по бездорожью. Они прикидывали: сначала доехать до скалы, которая похожа на морковку, потом свернуть в сторону камней, схожих со звездолетом, а потом ехать прямо, пока не доедешь до куска породы, который смахивает на лысую башку. Метод, понятно, был приблизительный, зато требовал не приборов, а хорошей памяти и образного мышления. С этим у фермачей все было в порядке. Дэвид возвращался, точно следуя указаниям Бигмена о кратчайшем маршруте. Скутер то и дело подпрыгивал на камнях и на поворотах вздымал клубы пыли. Дэвид управлял машиной, установив пятки в специальные гнезда и цепко сжимая в руках металлические тяги. Ехал он быстро, потому что, если скутер и перевернется, то при такой гравитации не произойдет ничего страшного.

Его встревожило другое – странный привкус во рту. К тому же внезапно начала зудеть спина. На зубах скрипел мелкий песок, и Дэвид с неприязнью взглянул на шлейф пыли, который преследовал скутер, как ракетный выхлоп. Странно, что пыль успевала еще и закрутиться вокруг машины и лезла ему в рот.

Как это возможно? Никак! Дэвид понял, в чем дело, и похолодел от ужаса.

Он немедленно свернул на скалистую почву, ехать по которой было не так пыльно, остановился и стал выжидать, пока воздух очистится. Этого не случилось. Дэвид уже понял, отчего небо нынче показалось ему голубым, а солнце – красным. Пыль! Она забрала желтую часть солнечного спектра и отдала его небу. Губы стремительно пересыхали, зудение усиливалось.

Рассеялись последние сомнения. С мрачной решимостью Дэвид бросил скутер вперед и, разогнав его до предела, погнал машину по камням, гальке и песку.

Пыль!

Даже на Земле знают о марсианских бурях, но эти бури мало похожи на те, что бывают в земных пустынях. Страшнее нет ничего во всей Солнечной системе. Никто, подобно Дэвиду Старру, застигнутый бурей в пустыне, еще не смог пережить ее! Без краулера люди погибали даже в пятидесяти футах от дома.

Дэвид понимал, что минуты отделяют его от мучительной смерти. Пыль неумолимо забивалась под респиратор, кожа на лице горела, глаза слезились.

 

Глава двенадцатая

 

Природа марсианских бурь исследована не до конца. Как и на Луне, на Марсе достаточно пыли. Но, в отличие от Луны, на Марсе есть атмосфера, способная привести эту пыль в движение. Ничего страшного тут нет. Атмосфера планеты весьма разряжена, так что ветер на Марсе обычно слабый и кратковременный.

Но иногда по непонятным причинам (возможно, связанным с потоками космических частиц), пыль становится электрически заряженной, так что каждая пылинка начинает отталкиваться от соседней. Они поднимаются в воздух даже при полном безветрии. Любой шаг человека вздымает клубы пыли, которая вовсе не намерена осесть обратно на почву.

А если к этому добавлялся ветер, то получалась буря. Нет, облако пыли никогда не оказывалось столь плотным, чтобы полностью закрыть видимость. Опасность крылась в ином.

Пыль набивалась во все щели. Одежда не спасала. Скрываться за какой‑нибудь скалой было бессмысленно. Бесполезен оказывался даже респиратор.

Двух минут бури хватало, чтобы вызвать у человека непереносимую чесотку, через пять минут пыль залепляла человеку глаза, через пятнадцать минут – забивала легкие, и человек умирал. Пыль, попавшая на кожу, вызывала пылевой ожог, крайне мучительный.

Дэвиду Старру все это было известно теоретически. Теперь настал черед практики. Краснела кожа. Он откашливался, зная, что бронхи так все равно не прочистит. Старался держать рот как можно более плотно сжатым. Не помогало ничего, пыль проникала в глотку сквозь мельчайшие трещинки в губах. Скутер запинался, пыль набивалась в двигатель.

Глаза уже слипались от пыли. Слезы и пот скапливались у нижнего края респиратора, испарения затуманили очки, и Дэвид уже почти ничего не видел.

Помочь здесь могло лишь герметичное укрытие или краулер.

Конец?

Борясь с нестерпимым зудом и кашлем, Дэвид подумал о марсианах. Они знали о приближающейся буре? Послали бы они его наверх, если бы знали? Но, заглянув ему в мозг, они не могли не знать, что он располагает только скутером. Почему они не перенесли его к самому куполу или внутрь него?

Нет сомнения, они прекрасно осведомлены о пылевых бурях. Дэвид вспомнил, что существо, говорившее с ним последним, решило вернуть его на поверхность внезапно – словно торопясь доставить его наверх именно к самому началу бури.

И еще он вспомнил те слова, которые записала в его мозг при возвращении. «Не бойся, Космический Рейнджер» – напутствовала его женщина.

И едва он их вспомнил, как тут же понял все. Одна рука потянулась к карману, другая – взялась за респиратор. Он сдернул респиратор, и в разгоряченное лицо ударил порыв холодного, набитого жесткой пылью воздуха.

Дэвид с трудом подавил желание не чихнуть. Тогда в легкие набьется пыль – и все.

Он достал из кармана мягкий комочек, положил его на лицо и снова натянул респиратор.

И чихнул. Под маску пыль не проникла. Он резко задышал, часто‑часто, но следя за тем, чтобы не переусердствовать и не вызвать у себя кислородное опьянение.

Пыль больше не проникала под респиратор, прежнюю пыль вымыли слезы. Он опять мог видеть. Дэвид был окутан туманом силового поля, а его лицо – он знал – скрыто сиянием маски.

Частицы пыли, попадавшие в поле, немедленно тормозились и сгорали быстрыми искорками. Дэвид обнаружил, что окутан ими, и каждая вспыхивала даже ярче висящего над ним марсианского солнца.

Он похлопал по одежде и выбил пыль. С подозрением взглянул на скутер и попытался его завести. Раздался короткий, резкий звук, этим все и кончилось.

Придется идти. Ну и что? До фермы около двух миль, а у него вполне достаточно кислорода – перед тем, как отправить его наверх, марсиане наполнили цилиндры.

Теперь, кажется, он их понимал. Да, они знали о приближении бури. Более того, они могли сами ее и вызвать – уж о природе собственной планеты осведомлены они прекрасно. И послали его наверх, отлично зная, что спасение у него в кармане. Да, об этом его не предупредили. Но и в этом есть смысл. Раз уж человеку подарили такую штуку, то он обязан доказать, что достоин подарка, а иначе кому он нужен?

Дэвид шел вперед, мрачно улыбаясь. Что поделаешь, марсиане не слишком трепетно отнеслись к его жизни, но они ему нравились. Да, ему пришлось несладко, пока не сообразил в чем дело. Но сообразить‑то следовало моментально. Сам виноват.

Между тем, силовой щит облегчал путешествие. Дэвид заметил, что он окутывал все тело до пят, и он не ступал на камни, но зависал где‑то в четверти дюйма над ними. Казалось, он идет по пружинящей дорожке. Вместе с малой тяжестью, это позволяло двигаться ровными, мягкими скачками.

Он спешил. Больше всего на свете он желал оказаться в ванне.

Наконец, он достиг одного из шлюзов фермы. Худшее было позади, даже пыль, попадавшая в поле, стала вспыхивать реже. Он снял маску и спрятал ее.

фермачи возле шлюза опешили от изумления.

– Черт, это же Вильямс!

– Парень, где ты пропадал?

– Что случилось?

Но следующий вопрос ошеломил и заставил замолчать всех:

– Как ты прошел через бурю?

– Взгляните на его лицо, через какое‑то время молчание было нарушено. – Как помидор без кожуры.

Конечно, это было преувеличение, но выглядел Дэвид не лучшим образом: руки и подбородок стали багрового цвета. Его усадили в кресло и послали за Хеннесом.

Минут через десять явился Хеннес. Во взгляде, брошенном на Дэвида, ясно читалась злоба, но не видно было ни намека на удовлетворение, что его работник остался жив.

– Что все это значит, Вильямс? – почти пролаял он.

– Я заблудился, – опустив глаза, холодно ответил Дэвид.

– Вот как это называется? Тебя нет двое суток, а потом появляешься и говоришь, что заблудился?

– Я решил пройтись и зашел слишком далеко.

– Ах, ты захотел подышать воздухом, потому и пропал на две ночи? Ты хочешь, чтобы я этому поверил?

– А что, разве пропал какой‑то краулер?

Один из фермачей с неприязнью взглянул на Хеннеса:

– Что ты на него набросился, он же только что из бури.

– Не говори ерунды, – сплюнул Хеннес. – Если бы он попал в бурю, то никогда не вышел бы из нее.

– Я понимаю. Но ты на него взгляни.

Хеннес взглянул. Что тут скажешь?

– Ты что, действительно побывал в буре?

– Увы, похоже на то, – ответил Дэвид.

– Но как ты выбрался?

– Появился некто, – пробормотал Дэвид, – кто называл себя Космическим Рейнджером. Он был в дыму и пламени, пыль не трогала его.

Окружающие затихли. Хеннес с ненавистью взглянул на них:

– А ну вес по местам. Работать!

До ванны Дэвид добрался только через час. Хеннес сопровождал его самолично. Снова и снова, едва они пришли в офис, он расспрашивал Дэвида, стараясь поймать его на противоречиях. Кто такой Космический Рейнджер? Где ты его встретил? Что он сказал? Почему тебе помог? Что за дым и пламя?

– Я гулял, – на все отвечал Дэвид. – Заблудился. Пришел человек, которого звали Космический Рейнджер, и привел меня обратно.

Хеннес сдался. На его место заступил доктор, и Дэвид, наконец, оказался в ванне. Его натерли кремами и напичкали гормонами. Он не смог избежать укола и заснул чуть ли не раньше, чем вытащили иглу.

 

Дэвид проснулся на чистых простынях в лазарете. Краснота от ожогов спала, они его еще будут беспокоить, понимал Дэвид, но теперь не время переживать.

Да, он был уверен, что узнал тайну отравлений. Недоставало только доказательств – объективных, вещественных и законных.

Дэвид моментально напрягся – кто‑то подходил к изголовью. Да что же это такое? Ни минуты покоя… Но это оказался лишь Бенсон. Вид у него был удручающий: пухлые щеки обвисли, волосы в беспорядке, на лице – маска отчаяния. В руках у него было что‑то вроде старинного ружья.

– Вильямс, вы не спите? тихо спросил он.

– Видите же, что не сплю, пробурчал Дэвид.

– Они не знают, что я тут, – Бенсон приложил к губам палец. – Мне здесь быть не положено.

– Почему?

– Хеннес подозревает вас в связях с отравителями, говорил об этом Макиану и мне. Сказал, что вы куда‑то отправлялись и ничего не в состоянии объяснить, несете только какую‑то чушь. Извините. Хотя я вас и защищаю, это может не помочь. Вы в опасности.

– А вы верите Хеннесу?

– Нет, – Бенсон наклонился так близко, что Дэвид почувствовал его дыхание на лице. – Ваша история кажется мне правдивой. Поэтому я и пришел. Что это за существо, в дыму и огне? Это точно не галлюцинация, Вильямс?

– Я его видел наяву, – покачал головой Дэвид.

– Откуда вы знаете, что он – разумен? Вы разговаривали по‑английски?

– Он со мной не разговаривал. Но, по‑моему, он наделен разумом, – Дэвид мельком взглянул на Бенсона. – Вы думаете, это марсианин?

– А, – губы Бенсона скривились в нелепой улыбке, – вы помните мою теорию. – Да, думаю, что так. Вспоминайте, вспоминайте же! У нас очень мало времени, любая информация сейчас жизненно важна.

– Почему мало времени? – Дэвид приподнялся на локте.

– Вы не знаете, что произошло за время вашего отсутствия. Мы в полном отчаянии, – он продемонстрировал Дэвиду устройство, которое принес с собой. – Знаете, что это?

– Я его уже видел.

– Это устройство для забора образцов. Оно стреляет такими шариками на стальных тросиках. Шарик летит в пшеницу, а через некоторое время он раскрывается и внутрь попадает зерно. Потом он закрывается. Тогда я берусь за тросик и вытаскиваю шарик. Меняя время, через которое он раскрывается, я могу брать пробы на разной глубине.

– Просто и со вкусом, – резюмировал Дэвид. – А здесь он вам зачем?

– Потому что я зашел к вам по дороге на помойку. Это мое единственное оружие для борьбы с отравителями. Пользы от него никакой. Все, я сдаюсь.

– Да что такое стряслось? – Дэвид схватил его за плечо. – Расскажите наконец!

Бенсон вздрогнул.

– Все члены Синдиката получили новые письма от отравителей. Не осталось никаких сомнений, что все это связано с одним и тем же человеком или, точнее, существом.

– И что там написано?

– Не буду вдаваться в детали, – отмахнулся Бенсон. – Суть в том, что они требуют нашей полной сдачи, а в противном случае угрожают тысячекратно усилить свою активность. И я верю, что они на это способны. Так и будет. Земля, Марс, вся Солнечная система в панике.

Он встал.

– Я сказал Макиану и Хеннесу, что ваш Космический Рейнджер – ключ к разгадке, но они мне не поверили. Хеннес, похоже, думает, что я с вами заодно.

Бенсон казался опечаленным.

– И сколько у нас времени, Бенсон?

– Два дня. Нет, это вчера было два дня. Тридцать шесть часов.

Тридцать шесть часов!

Следовало поторопиться. Впрочем, как сказать Бенсон, не ведая о том, сообщил ему недостающие факты.

 

Глава тринадцатая




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-08; Просмотров: 320; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.098 сек.