Освободительная война и государство Пья Таксина

Сиамские феодальные историки, восстанавливавшие позднее историю Сиама рассматриваемого периода, есте­ственно, стремились по возможности затушевать анти­феодальный характер народного движения 60—70-х го­дов XVIII в. и как можно больше скомпрометировать его вождей. Но отрывочные данные летописей, свидетель­ства европейских очевидцев и, наконец, сама последую­щая политика сиамской монархии убедительно доказы­вают, что на рубеже 60—70-х годов XVIII в. в Сиаме не­сомненно бушевала крестьянская война.

Первые центры народной войны возникли там, где бирманских войск не было или где они не могли поддер­живать эффективный контроль: на крайнем юго-востоке страны (у побережья Сиамского залива) и на крайнем северо-востоке ее (в горно-лесном районе близ чиангмайской границы). Первый очаг сопротивления организовал бывший генерал Экатата — Пья Таксин, второй — буд­дийский монах Рыан.

История Пья Таксина дошла до нас хотя и в весьма искаженном, но все же в более полном изложении, чем история Рыана.

Пья Таксин был до войны губернатором маленькой пограничной провинции на северо-западе Сиама, т. е. феодалом средней руки, не имевшим связей с аристокра­тической верхушкой. Своим выдвижением он был обязан личному военному дарованию. Еще в конце 1763 г. он ор­ганизовал сопротивление бирманцам под Петбури и вынудил их повернуть обратно, не достигнув Аютии.

Осенью 1766 г., вырвавшись с 500 приверженцами из обреченной столицы, Таксин явочным порядком устано­вил свою власть в провинции Районг (на востоке Бангкокской бухты). На западе ему противостояли бирманцы, державшие в своих руках все города и крепости на Менаме. На востоке, в тылу, на него с подозрением смотрел губернатор провинции Чантабури (у камбоджийской гра­ницы).

Вплоть до захвата Аютии бирманцами оба сиамских губернатора (самозванный и официальный) занимали выжидательную позицию. Но когда столица пала, чантабурийский губернатор, внешне проявляя дружеские чув­ства к Пья Таксину, стал тайно готовиться к нападению на Районг. Однако хорошо осведомленный Таксин опере­дил его и в июне 1767 г. внезапной ночной атакой захва­тил Чантабури. Таким образом, первым шагом Таксина в освободительной войне было не сражение с бирманца­ми, а уничтожение одного из еще остававшихся предста­вителей прежней администрации.

Теперь в руках Таксина находилось все юго-восточное побережье Сиама, куда бирманцы не решались вторг­нуться. Со всех концов страны поодиночке и группами на эту свободную территорию стали стекаться люди, вдохно­вленные действиями Таксина. В октябре 1767 г. его воору­женные силы состояли уже не из 500, а из 5 тыс. солдат. И хотя эта армия значительно уступала в численности бирманской, Таксин, уверенный в поддержке местных жи­телей, принял 'Смелое решение начать наступление против захватчиков.

Снарядив флот из 100 боевых лодок, он внезапно по­явился перед Тонбури (часть современного Бангкока на западном берегу Менама), взял город штурмом и казнил его губернатора — изменника Най Тонг Ина. Командую­щий бирманскими оккупационными войсками генерал Суджи, стоявший лагерем близ развалин Аютии, выслал против Таксина корпус под командованием Маунг Я, укомплектованный в значительной части сиамцами. Кор­пус еще не дошел до Тонбури, когда солдаты Маунг Я стали массами дезертировать или перебегать к Таксину. Маунг Я спешно повернул обратно. Таксин же устремился за ним в погоню и, ворвавшись в главный бирманский лагерь, разгромил наголову бирманцев. Генерал Суджи был убит в сражении. Шесть месяцев спустя после паде­ния столица Сиама (вернее, ее развалины) была осво­бождена.

Бирманский король, занятый борьбой с вторгнувши­мися с севера китайцами, не имел возможности послать против Таксина большую армию. Поэтому события после­дующих двух лет в Сиаме имели в основном характер гражданской, а не сиамо-бирманской войны.

К началу 1768 г. Сиам фактически распался на пять государств. Государство Таксина охватывало Централь­ный Сиам со столицей в Тонбури. Южный (полуостров­ной, в основном населенный малайцами) Сиам объеди­нился под властью губернатора Наконситамарата — Пра Палата, который принял имя короля Мусики. В Восточ­ном Сиаме (плоскогорье Корат) со столицей в Пимае укрепился последний отпрыск аютийской династии — принц Теп Пипит, также претендовавший на звание ко­роля. Северный Сиам (почти вся провинция Питсанулок и часть провинции Наконсаван) стал владением губерна­тора Питсанулока, который объявил себя королем с трон­ным именем Руанг. На крайнем севере провинции Питса­нулок возникло государство с центром в Савангбури (Фанг), возглавленное упомянутым выше Рыаном и на­званное королевством Фанг.

Это, последнее, государство представляет наибольший интерес. К сожалению, сведения о нем, дошедшие до нас, очень скупы. Но известно, например, что глава этого го­сударства получил прозвище короля-монаха, потому что он, приняв королевский сан, не снял монашеской рясы. Впрочем, по мнению враждебного Рыану сиамского ис­точника, в нем только и было монашеского, что ряса. Все его чиновники и военные командиры также носили жел­тые рясы. Имеются сведения, что в государстве Фанг были распространены эгалитарные идеи крестьянского утопического коммунизма. Как известно, крестьянские движения в средневековье очень часто выступали под оболочкой религиозной ереси и под лозунгом уравни­тельных идей. Движение Рыана не являлось, таким обра­зом, исключением.

Своеобразные формы приняла крестьянская война в Центральном Сиаме — районе максимальной эксплуатации трудящихся масс и максимальной концентрации фео­далов. Здесь на первых этапах движения не только ре­лигиозные, но и монархические лозунги не имели боль­шого распространения (характерная деталь: сиамские летописи, составленные задним числом, утверждают, что Пья Таксин короновался в конце 1767 г.; согласно же сообщениям современников-европейцев, он еще в 1772 г. ограничивался более скромными титулами «сохранителя королевства» или «защитника народа»).

В письме от 1 ноября 1769 г. французский миссионер Корре ярко описывает наблюдаемые им в Центральном Сиаме страшные последствия бирманского нашествия. Он сообщает о голоде (усиленном недородом из-за засухи), эпидемиях, о том, что р. Менам покрыта плывущими тру­пами, о колоссальной детской смертности («Можно ска­зать, что почти все дети королевства получили благодать крещения в результате вторжения бирманцев», — много­значительно замечает Корре.) Страна, добавляет фран­цузский миссионер, страдает от массы «злодеев», по до­рогам невозможно ездить без оружия. Последнее свиде­тельствует о том, что стихийное повстанческое движение против всех богатых началось раньше, чем Пья Таксин попытался ввести крестьянскую войну в определенные рамки.

Главным лозунгом Пья Таксина и небольшой группы мелких и средних феодалов, примкнувших к нему, было: «Долой монахов!». Народ с готовностью подхватил его. И это было естественно. Светские феодалы центра к большинстве своем или находились тогда в плену, или сражались на стороне бирманцев (т. е. и так поставили себя вне закона). Королевская казна была вывезена за­воевателями в Бирму. И только самый крупный феодаль­ный собственник Сиама — буддийская церковь — сохра­нял в неприкосновенности свои богатства.

«Возмущенные бедой сиамцы обратились против па­год, — пишет Корре. — Они разоряют их, ломают кир­пичных идолов, плавят медных». В пагоде Ват Па Ду было изъято пять кувшинов золота и серебра. С купола пагоды Ват Пу Рай сняли столько золота, что им на­грузили три корабля, и т. д. и т. п.

Дело не ограничивалось только конфискацией ценно­стей. Разгневанный народ уничтожал и сами буддийские храмы. «Какое утешение для меня видеть эти пагоды разрушенными и почерневшими как печи, покрытые угля­ми и осколками идолов... Пагоды Аютии полностью раз­рушены, — сообщает Корре в письме от 7 апреля 1770 г.— Монахи покинули свои монастыри. Большинство их от­казалось от монашеского сана. Желтая ряса больше не встречает нигде уважения. И это происходит всюду, где победил новый король, — в Питсанулоке, Корате, Петбури, Наконситамарате, на Джанк-Сейлоне».

«Новый король, — замечает Корре о Таксине, — пре­зирает монахов, считая их лодырями. Я слыхал, как он говорил, что скорее будет давать милостыню бродягам, чем монахам. Те по крайней мере могут служить и прино­сить пользу, а монахи — только лишние рты».

По словам епископа Тюрпена, писавшего по горячим следам событий, в это время был предан суду и приго­ворен к смертной казни за аморальное поведение санкрат — глава буддийской церкви в Сиаме. Приближен­ным Пья Таксина с большим трудом удалось уговорить своего вождя не приводить приговор в исполнение.

Конфискованные у церкви богатства Пья Таксин ис­пользовал для помощи голодающему населению. Так как за золото в разоренной стране почти ничего нельзя было купить, Таксин стал закупать продовольствие за грани­цей. Его флот принял активное участие в импорте продо­вольственных товаров. Несмотря на трудности военного времени, он уменьшил срок государственной повинности с шести до четырех месяцев. «Он нашел средство поддер­живать бедняков. Он возвысился более благодаря щед­рости, чем хитроумию» — так резюмирует Корре свой рассказ о внутренней политике Таксина.

Получив благодаря такой политике широкую социаль­ную опору, Таксин сумел за несколько лет не только вос­становить Сиам в прежних границах, но и увеличить его территорию почти вдвое. Начал он с похода против быв­шего губернатора Питсанулока.

Король Руанг не признавал власти Бирмы, но и не хотел отступать от традиционной феодальной политики. Его государство держалось главным образом благодаря субъективному фактору — сильной личности правителя. Поэтому оно и рухнуло первым, однако не под ударами Таксина. В мае 1768 г. Руанг сумел отбить его нападе­ние. Но после смерти Руанга, летом того же года, войска короля-монаха Рыана без труда захватило Питсанулок.

Наследник Руанга, его брат Пра Ин, был казнен повстан­цами. Теперь государство Фанг получило общую границу с государством Таксина. В последующие полтора года оба эти государства придерживались политики взаимно­го невмешательства.

Прежде чем помериться силами с Рыаном, Таксин ре­шил присоединить к своему государству юг и восток страны. Осенью 1768 г., отправив часть армии завоевы­вать Наконситамарат, Таксин с остальной частью обру­шился на Корат. Сидевший в Корате последыш аютийской династии, известный своими авантюрами принц Тен Пипит опирался главным образом на поддержку бирман­ского гарнизона и видел будущее Сиама под эгидой Бир­мы. Стремительным ударом Таксин разгромил войска принца и поддерживавших его бирманцев. Принц Тен Пипит был взят в плен и казнен.

Сразу же после этого Таксин организует поход в Кам­боджу по просьбе короля Анг Нона, которого с помощью вьетнамских войск согнал с трона его брат Анг Тонг. В начале 1769 г. армия Таксина оккупировала часть Кам­боджи, но полностью решить свою задачу не смогла.

Между тем военные действия на юге затянулись до весны 1769 г. Генералы Таксина никак не могли сло­мить сопротивление короля Мусики. В марте 1769 г. Так­син лично прибывает на полуостров и быстро кончает войну.

Мусика попадает в плен. По традиции он должен быть казнен. Но Таксин, как обычно, мало считается с тради­циями. Если он без колебаний казнил феодального пра­вителя, принца-изменника Тен Пипита, то Мусику, кото­рый был прежде всего представителем малайского сепа­ратизма, он приглашает к себе в столицу, дает ему важ­ный пост, а вскоре возвращает его на должность губер­натора Наконситамарата. Благодаря такой гибкости Так­син не только укрепил свой авторитет на мятежном юге, но и подготовил почву для компромисса с другими феода­лами, которые до сих пор были к нему враждебны.

К 1770 г. на территории Сиама осталось, таким обра­зом, только два независимых государства — Фанг и Тонбури. Между тем международная обстановка изменилась в неблагоприятном для Сиама направлении. Бирма за­ключила мир с Китаем и сразу же приступила к подго­товке нового вторжения в Сиам. Объединение страны для обороны от внешнего врата стала насущной необхо­димостью. Рыан и Таксин понимали это. Вопрос был в том, кто возглавит страну.

В начале 1770 г. войска Рыана двинулись вниз по Менаму и захватили г. Чайнат. Но победа осталась за луч­шим военачальником. Таксин собрал все свои силы и вы­ставил против Рыана три армии. В конечном счете, поте­ряв все свои крепости и города, король-монах бежал в джунгли, и никто его больше не видел.

В том же, 1770 г. Таксин отражает первое после 1767 г. бирманское вторжение — под Саванкалоком, В 1772 г. бирманцы пытаются захватить г. Пичай (неда­леко от чиангмайской границы), но снова терпят пора­жение. Так же безрезультатно окончилось и вторжение бирманских войск с севера в 1773 г.

Чтобы окончательно обезопасить открытую северную границу, Таксин в конце 1774 г. переходит в ответное на­ступление на Чиангмай. Измученные бирманским гнетом,, тяжелыми податями и постоянными мобилизациями, чиангмайцы встретили воинов Таксина как освободите­лей. В январе 1775 г. Таксин торжественно въезжает в столицу Чианпмая, приветствуемый местными жителями. С этого времени Чиангмай уже окончательно становится неотъемлемой частью Сиамского королевства как вас­сальное княжество.

Чтобы взять реванш за ряд поражений, король Схинбьюшин организует в начале 1775 г. большое вторжение с запада (военные действия, собственно, начались здесь еще в 1774 г., когда бирманцы перешли границу, пресле­дуя участников разгромленного восстания монов в Юж­ной Бирме). В феврале 1775 г. бирманцам удается за­хватить Ратбури. Но уже в апреле Таксин отвоевывает его. В октябре 1775 г. Схинбьюшин предпринимает по­следнее, комбинированное, нападение — одновременно на Чиангмай и коренной Сиам — и опять не может добить­ся успеха.

В мае 1776 г., после смерти Схинбьюшина, на бирман­ский престол восходит Сингу Мин, противник политики военных авантюр. В августе 1776 г. он отзывает остатки бирманских войск из Сиама. После этого до конца прав­ления Пья Таксина между Сиамом и Бирмой устанавли­ваются мирные (хотя и не дружественные) отношения.

Одновременно с обороной от бирманцев Пья Таксин вел агрессивное наступление на Камбоджу. В 1771 г. он возглавляет поход в Камбоджу и возвращает трон бег­лому королю Анг Нону. В 1772 г. Анг Тонгу с помощью вьетнамских войск удается изгнать сиамцев из своей стра­ны. Но на следующий год Таксин снова возвращается в Камбоджу и снова сажает на трон Анг Нона, который продержался здесь еще шесть лет, исправно поставляя Таксину вспомогательные войска.

В 1777 г. Таксин, воспользовавшись подходящим пред­логом, захватил южнолаосское княжество Чампассак. В 1778 г. он завоевывает королевства Вьентьян и Луангпрабанг. Таким образом, вся территория современного Лаоса более чем на 100 лет вошла в состав Сиама.

По мере того как росло военное могущество державы Таксина и укреплялась его власть в центре и на местах, его внутренняя политика начала претерпевать серьезные изменения. Прежде всего это стало заметно на внешних формах монархии Пья Таксина.

В первые годы его правления современники подчер­кивали простоту и демократичность нового короля. «Ему чужда недоступность восточного короля. Он хочет все знать и слышать», — писал о нем Корре. В мае 1770 г. Пья Таксин посетил французского миссионера — слу­чай, неслыханный в сиамской истории (по традиции ко­роль только принимает, но не наносит визитов).

Но с течением времени Таксин все более восстанав­ливает в своем быту черты восточной деспотии. Он окру­жает себя охраной из чужеземных наемников-христиан. Он решительно настаивает на периодическом принесении ему присяги даже теми, кто при прежних королях был освобожден от нее по религиозным соображениям. Нако­нец, он объявляет себя воплощением Будды и требует со­ответствующих почестей.

Одновременно с этим начинается наступление на пра­ва, завоеванные народом в крестьянской войне. Единст­венный дошедший до нас целиком указ Пья Таксина предписывает татуировать податное сословие знаками тех кромов, к которым они приписаны. Полностью возрож­дается бюрократический аппарат. Если раньше Таксин широко тратил государственные деньги на ввоз продо­вольствия для раздачи населению, то теперь он прежде всего заботится о нерушимости государственной монопо­лии на внешнюю торговлю. При нем, по-видимому, она была всеобъемлющей (а не охватывала, как раньше, от­дельные виды товаров). На ведение агрессивных войн постоянно требовались огромные суммы денег, и, чтобы легче было их добывать, он завел целую сеть доносчи­ков. Теперь для обвинения в нарушении закона достаточ­но было одного свидетеля, что, даже по юридическим нормам восточной деспотии, считалось беззаконием.

Крестьянство стало все больше охладевать к Пья Так­сину, светские феодалы после укрепления государствен­ного аппарата все меньше стали в нем нуждаться, а его враги — буддийские монахи — ждали лишь удобного момента, чтобы нанести ему решительный удар.

Благоприятная для переворота обстановка сложилась в начале 1782 г., когда большая часть армии во главе с генералом Чакри ушла в поход против восставшей Кам­боджи. Сиамские источники глухо сообщают, что мятеж начался в Аютии, где велись раскопки погребенных сок­ровищ. Производитель раскопок Пра Вичит Наронг свои­ми притеснениями довел работников до восстания. В мар­те 1782 г. они убили его и во главе с Май Буннаком дви­нулись на Тонбури. (Тут, видимо, многое недоговоре­но. Речь, вероятно, шла о дальнейшей экспроприации церковных богатств, замурованных в стенах пагод, и вос­стание было вызвано пропагандой монахов против коро­ля-святотатца.) Генерал Пья Санкабури, посланный с войском против мятежников, перешел на их сторону. 30 марта 1782 г. повстанцы, не встретив сопротивления, вошли в Тонбури. В руках Таксина оставался только ко­ролевский дворец, охраняемый христианскими наемника­ми. Видя, что дальнейшее сопротивление бесполезно, ут­ром 1 апреля Таксин объявил о том, что отрекается от трона и уходит в монахи. В тот же день Пья Санкабури приказал открыть тюрьмы и выпустить всех заключен­ных. За этим последовала массовая резня доносчиков.

На вакантный трон появилось сразу несколько пре­тендентов, но большинство феодалов предпочло главно­командующего Чао Пья Чакри, в руках которого находи­лась реальная сила — армия. 20 апреля 1782 г. Чао Пья Чакри прибыл с войском в Тонбури и был провозглашен королем. Пья Таксин был казнен, несмотря на свою мо­нашескую рясу. Его судьбу разделили Пья Санкабури и другие политические противники Ча.кри, ставшего осно­вателем династии, которая царствует и ныне.

[1] [1] Известную роль в обороне Аютии сыграл французский епископ Бриго, создавший военный отряд из местных христиан. Он был при­глашен в это время участвовать в заседаниях Королевского совета, где, между прочим, требовал снести в «стратегических целях» все пагоды в окрестностях Аютии.

ГЛАВА VIII

Дата добавления: 2015-05-24