Эстетические проблемы в религиозном и нерелигиозном мировоззрениях

Многовековой диалог о природе эстетического, протекающий в
мировой культуре, лаконично обозначили строки поэта Н.Заболоц-
кого:

«..Что есть красота
И почему ее обожествляют люди?
Сосуд она, в котором пустота?
Или огонь, мерцающий в сосуде?»¹

Эстетическое волнует сменяющие друг друга поколения людей
своей значительностью. «Жизнь коротка, искусство вечно», — го-
ворили древние греки. «Все прекрасное умирает в человеке. Но не
в искусстве», — вторил им Леонардо да Винчи. «Страшная ошибка ду-
мать, что прекрасное может быть бессмысленным», — размышлял Л.Н. Толстой (1828 — 1910).

Общественная природа Сходство и взаимодействие искусства и
искусства религии обусловлено их аксиологической направленностью, соединением в них рационально-логического и эмоционально-фантастического компонен-
тов. Эстетическое и религиозное переживание — глубинная сторона
этих форм деятельности, включающая сокровенные проявления духов-
ной жизни неповторимой конкретной личности.

Представители теологии обосновывают приоритет фантазии
религиозной над художественной, объясняют достижения художествен-
ного творчества свойственным ему религиозным началом, а неудачи
— уклонением от религиозного предназначения искусства; с их точки зрения, культ — высшая концентрация эстетического содержания.
Религиозные авторы объясняют природу искусства и религии, выводя
ее из потустороннего, трансцендентного источника. П. А. Флоренский писал: «В художественном творчестве душа исторгается из дольнего мира и восходит в мир горний. Там без образов она питается созер-
цанием сущности горнего мира, осязает вечные ноумены вещей и,
напитавшись, обремененная ведением, нисходит вновь в мир дольний.

И тут, при этом пути вниз, на границе вхождения в дольнее, ее ду-
ховное стяжение облекается в символические образы, те самые, ко-
торые, будучи закреплены, дают художественное произведение. Ибо
художество есть оплотневшее сновидение»². Положение о том, что
искусство учит рассматривать преходящее как символ «иного, непре-
ходящего бытия», развивал и Н. А. Бердяев. Сходные оценки природы
искусства содержатся в религиозных публикациях последних де-
сятилетий, например: «Искусство — путь к обожению, путь от образа
к Первообразу. Истоки искусства не в подражательной способности
человека, но в Боге»³.

Современные католические объяснения искусства широко обраща-
ются к неотомистским и неоавгустиновским идеям. Если первые трак-
туют художественно-эстетическую деятельность как последовательное
воплощение церковно-христианского идеала, истоки которого, с их
точки зрения, потусторонни, то вторые уделяют больше внимания
интуитивным сторонам творческого процесса, художественному проз-
рению и вдохновению, связанным с непосредственным переживанием
присутствия Бога в мире. В протестантизме концентрацией высшей
красоты выступает, как правило, нравственная ценность жизни Иисуса
Христа; проявления в искусстве личной веры и ее абсолютное значение
— свидетельства нравственных достижений, запечатленные в образно-
художественной форме. Концепции искусства в иудаистской,
буддийской, индуистской, исламской, синтоистской религиозной мысли
также акцентируют внимание на центральных смысловых моментах
соответствующих вероучений и связанных с ними художественно-
мифологических традициях.

Искусство возникает в обществе, истоки красоты связаны с
достижениями в освоении человеком окружающего мира, отношений
между людьми и внутреннего духовного мира самого человека. На
основе анализа обширного археологического и этнографического ма-
териала современные исследователи придерживаются точки зрения,
согласно которой синкретичность первобытного сознания лишает смыс-
ла попытки выведения религиозного сознания из эстетического или
эстетического — из религиозного⁴. После становления искусства и
религии как относительно самостоятельных областей деятельности ха-
рактер их взаимодействия определяется как историческим уровнем
дифференцированности, так и степенью «суверенности» их по отно-
шению друг к другу; своеобразием соотношения эстетических и
религиозных задач в творческой деятельности художника; уровнем
религиозности населения, воспринимающего то или иное художествен-
ное решение. Поэтому нет и не может быть формулы, однозначно и
исчерпывающе раскрывающей соотношение религиозного и художест-
венного начала для всех времен и народов, для всех религий или для
всех видов и жанров искусств. Для каждого общества такое соотно-
шение носит конкретно-исторический характер в каждую эпоху. Ис-

кусство Древнего Египта и Древней Греции, европейского и восточного
средневековья, эпохи Возрождения, нового времени, равно как и
развитие национальных школ в архитектуре, изобразительном искус-
стве, в музыке и литературе, подтверждает этот тезис.

Соотношение искусства и религии определяется их связями с обще-
ственной жизнью. Речь идет о глубинных, устойчивых, сущностных
тенденциях объективных общественных процессов; эти тенденции име-
ют место в разных цивилизациях, реализуясь в конкретно-историче-
ской деятельности сменяющих друг друга поколений разных народов
и эпох. Важнейшая сторона эстетического отношения к миру (скон-
центрированного прежде всего в искусстве) — проявление власти, ут-
верждение победы мастера над материалом. Материал может быть дан
природой, общественными отношениями, предыдущим этапом художе-
ственной деятельности, представлять собой как бы сплав природного
дара и последующей работы над его развитием. В многочисленных про-
бах, ошибках и переоценках художественной деятельности познается
власть человека над своими собственными садами, соперничество с
природой, с другими людьми, с наследием, оставленным прошлыми
поколениями. Многофакторное взаимодействие этих явлений создает
неисчерпаемость эстетического мира, утверждающего полноту, утон-
ченность и взаимодополняемость сущностных сил человека. В «зер-
кале» эстетического человек получает представление о своих
сущностных силах: сознание человеком богатства своих возможностей
и целесообразная активность (умение) неразрывно сплавлены в эс-
тетическом освоении действительности. Оно является универсальным,
имеет всемирно-исторический характер.

Религиозное и культовое Сказанное относится и к искусству,
искусство посвященному воплощению религиозных проблем. Его питает, как и всякое искусство, сознание
достигнутых общественных свершений. Но в отличие от светского
искусства религиозное усматривает в них чудо божественного
провидения, направляющего мысль, руку, глаз, слух художника.
Прежние достижения искусства на пути воплощения религиозной
проблематики, религиозные тексты, наставления религиозных пропо-
ведников, т. е. материализованный опыт предыдущей религиозной де-
ятельности (в том числе и в сфере искусства), становится
преимущественным источником религиозного искусства.

Различают религиозное искусство в широком смысле слова — как
имеющее религиозную направленность, но не связанное непосредст-
венно с культом, и в узком смысле — как включенное в систему куль-
та⁵.

Включенность в систему культа — свидетельство признания, одобрения того или иного художественного решения священнослужителями и, в конечном счете, верующими, т. е. путь обретения им

церковного статуса. Последний, как правило, закрепляется в официальном признании этого решения высшими авторитетами данной церкви: в постановлениях соборов, рекомендациях церковного руководства, одобрении от его имени и т. д. Прямое отношение к системе культа того или иного художественного решения (иконы, стихиры, распевы и
т. д.) повышало его значимость в глазах как верующего художника,
так и прихожанина храма. Евангельские и иные религиозные сюжеты
служили и служат основой образов христианского религиозного искус-
ства. Наряду с общечеловеческими нормами эти сюжеты закрепили
такие стороны бытия, как ограниченность, неравномерность, противо-
речивость (по характеру развития и результатам) преобразовательной
деятельности человека. Аналогичные процессы протекали и протекают
в художественном творчестве, связанном с системой индуистских,
буддийских, синтоистских религиозных образов, имеющих, как изве-
стно, многоплановые национально-региональные и историко-вре-
менные видоизменения, множественность прочтений. Сложнее
обстояло дело в религиозных системах, запрещавших изображения лю-
дей и животных (иудаизм, ислам и др.). Изобразительное искусство
специализировалось здесь на художественном воплощении мно-
гочисленных религиозных символов, сложных геометрических орна-
ментов, а также орнаментов, построенных на сочетаниях листьев,
цветов, плодов и т. д.

Во внерелигиозном искусстве встречается множество примеров
подобного эстетического осмысливания действительности. Но в отличие
от религиозного оно не ориентируется на требования культа и не
прилагает к проблемам человеческого бытия критерии, освященные ав-
торитетом трансцендентного начала. Религиозное же искусство
оценивает проявления человеческой активности по их отношению к
этому началу. Религия, с одной стороны, располагает системой идей,
образов и действий, способной стимулировать психологическое «про-
странство» личности, где приостановлено всевластие бездушия и бес-
сердечия, возможны высшая справедливость, доброта и милосердие. С
другой стороны, она обеспечивает и конформное отношение к миру (как
к творению Бога). Культ, насыщенный образами искусства, призван
создать впечатление присутствия «неземного» мира в посюстороннем,
земном.

Как и в любом искусстве, в религиозном искусстве смысловым цен-
тром является эстетический идеал. В отличие от нерелигиозного он
направлен к выявлению божественного начала, вдохновляется
религиозным сюжетом. Поскольку в традиционных религиях его кон-
центрированным выражением выступает богослужение, соответствие
его требованиям и составляет основу оценок прекрасного с ортодок-

ззз

сально-религиозных позиций. Тип мифа предопределяет эстетические
оценки в той или иной религиозной системе. Так, искусство, связанное
с буддийским культом (например, буддийские иконы или маски),
оценивается христианином в русле вероучения его собственной
религии; правоверный мусульманин отвергает ренессансную живопись
на религиозные темы; для старообрядца православные иконы, написан-
ные в XVIII — XX вв., неприемлемы в силу их несоответствия канонам
древнерусской живописи, сложившимся к середине XVII столетия.

Канон в Каноном (греч. -— норма, правило) в церковном искусстве церковном искусстве является свод

твоческие возможности обязательных положений, касающихся хода богослужения и его эстетического оформления. Он предписы-
вает тип архитектурного решения храма (как его внешние формы, так
и организацию внутреннего пространства), порядок расположения сю-
жетов изобразительного искусства (стенописи и икон), содержание,
последовательность песнопений и театрализованных действий священ-
нослужителей и паствы и т. д. Например, в искусстве иконописания
русской православной церкви с XVI столетия существуют «Лицевые
и толковые подлинники», определяющие основные приемы написания
того или иного образа святого, равно как и икон на иные христианские
сюжеты («двунадесятые праздники» и т. д.). Свои канонические нормы
имеет искусство, связанное с иудаистским, исламским, индуистким и
буддийским богослужениями; эти нормы имеют национально-
региональные особенности.

Канон выступает мерой в оценке эстетического по критериям, вы-
работанным религиозными организациями в конкретно-исторических
условиях. В соответствии с целями культа формируются предпочтения
при отборе художественных решений. Так, шутка, смех (и карикатура,
шарж, искусство скомороха как театрализация комической стороны
жизни) исключаются из сферы церковно-значимых ценностей (в пра-
вославии) или получают статус второстепенных, вспомогательных ком-
понентов (в европейском средневековом искусстве). Условность граней
общественной жизни, подмечаемая в этих художественных формах,
не согласовывалась с незыблемостью и четкостью церковного канона.

Многообразный и духовно богатый процесс эстетического освоения
действительности, простиравшийся далеко за пределы церкви, «обсту-
пал» ее; частично он получил отражение и преломление в решениях,
признанных церковью каноническими. Формализуя условия творче-
ства художников, работавших для церкви, канон сосредоточивал их
усилия на решениях, эстетически заметно отличавшихся при внешней
схожести композиции, цветовой гаммы, живописного ритма, мелодии,
архитектурной формы. Корни этих отличии — в исторических, фило-
софских, нравственных, социально-политических и правовых ситу-
ациях эпох, отраженных искусством сквозь призму канонов и

религиозных установок. Эстетические принципы художника склады-
вались и развивались в поисках решений, отвечавших духовным пот-
ребностям времени, в котором доминирующее религиозное сознание
интегрировало разноплановые общественные проблемы. Темы высокого
предназначения и трагедии материнства (каноны Богоматери с мла-
денцем), заступничества и милосердия («Христос с предстоящими»,
«Николай Мирликийский предотвращает казнь» и др.), самопожерт-
вования по имя единства земли русской («Борис и Глеб»), торжества
гармонии над раздором и хаосом («Троица») развивались древне-
русскими иконописцами в многочисленных вариациях.
Патриотические идеи составили смысловой центр композиций «Пок-
рова Богородицы», ассоциировались с иконой «Казанской Богоматери»;
они же вдохновляли создателей Покровского храма (Василия Блажен-
ного) и храма Христа Спасителя. Сходные процессы протекали в му-
зыкальном и литературном творчестве Древней Руси. Духовное
содержание произведений, признанных церковью каноническими, про-
является за рамками богослужения — в городских архитектурных ан-
самблях, музеях, выставках, концертах. Тем самым подтверждается
мысль об относительной самостоятельности художественного начала по
отношению к религиозно-культовому.

Поистине бесценны многие памятники художественной культуры,
созданные на темы и сюжеты мировых и многих национальных
религий. Мы встречаем их в архитектуре и в изобразительном искус-
стве (фреска, мозаика, икона, картина, скульптура, мелкая пластика),
в инструментальной и хоровой музыке, сольном исполнении (а также
в их сочетаниях), в искусстве драмы (выразительное чтение, взаимо-
действие священнослужителей и верующих при «исполнении»
религиозных текстов, строгий порядок «сценария» богослужения), в
орнаменте, художественном шитье и т. д. В каждой религии произве-
дения этих видов и жанров искусства взаимодополняют друг друга,
обеспечивая эстетико-психологическое сопровождение религиозной
проповеди и культовых действий.

Вместе с тем музеи, хранящие произведения религиозного искус-
ства, архитектурные ансамбли, включающие и здания культового на-
значения, концертные залы, где звучат сочинения, написанные для
церкви или на религиозные темы, позволяют, особенно в сопостав-
лении с искусством, прямо входящим в систему культа, выявить такую
сторону искусства, как полифункциональность. Она определяется
прежде всего различием формальных и содержательных особенностей
искусства. Если первые обусловлены сюжетом, символической
атрибутикой и внешними особенностями образов художественного
произведения, то вторые — спецификой воплощения идейного замысла
художника и функциональным назначением произведения. При этом

сам замысел, его реализация, равно как и общественное место (а
значит, и смысл художественного решения), зависят от социально-
исторического контекста эпохи, когда оно создавалось. Соответствен-
но, произведение религиозного искусства несет информацию о тех
общественно-идейных ситуациях, к которым оно относится; воплощая определенное нравственно-эстетическое, философское, политическое и религиозное содержание, оно вызывает идейные и эмоциональные ас-
социации как у современников, так и у представителей последующих
поколений. В свою очередь, «аудитория», воспринимающая произве-
дение, концентрирует внимание на его формальных либо содержатель-
ных сторонах, может выбрать ту или иную их «пропорцию». Так,
«Троица» Андрея Рублева воспринималась современниками художника
с точки зрения содержания как неотъемлемая принадлежность храма;
ныне посетители Третьяковской галереи видят в ней эстетический иде-
ал русского средневековья на рубеже XIV — XV столетий, наиболее
глубоко воплотивший в конкретно-исторической форме общечелове-
ческое стремление к гармонии, миру и красоте.

Взаимодействие образов Подобное смещение акцентов возможно
религиозного искусства не только в диапазоне исторического времени, нос духовным миром личности и в пределах современности. Разные люди могут в одно и то же время воспринимать один и тот же образ религиозного искусства в его преимущественно эс-
тетическом, нравственном, философском, политическом, историчес-
ком, религиозном значениях. Духовное развитие личности, смена ее
интересов и установок видоизменяют восприятие художественного
образа в течение индивидуальной жизни. Структурно организованная
система линейных, объемных, цветовых или звуковых компонентов,
составляющих с внешней точки зрения художественное произведение, воспринимается человеком, принадлежащим к определенной культуре, имеющим сложившиеся или «размытые» мировоззренческие установки, известный объем знаний и навыков (в том числе и в сфере эмоциональных отношений), профессиональные и личностно-окрашенные интересы, самооценки, амбиции и притязания. В этой психологической среде каждый раз при восприятии произведения искусства осуществляется «со-творчесгво»: художественный образ становится достоянием внутреннего мира личности⁶. Богословские представления о природе и назначении религиозного искусства направляют этот процесс сотворчества преимущественно в русло создания,
активизации и закрепления религиозных ассоциаций и переживаний.
Однако процессы создания произведений религиозного искусства, пере-
дачи, развития и обогащения его традиций, освоения их содержания
в социальной памяти, равно как информационное и эмоциональное

взаимодействие с ними наших современников, более широки и мно-
гоплановы, чем религиозные интерпретации этого искусства.

Тенденции эволюции Секуляризация ослабляет, как известно, религиозного искусства духовное и организационное в условиях секуляризации искусство. Ряд его видов и жанров раз
вивается в соответствии с потребностями светской

культуры (балет и комедия, симфонические и концертные сочинения
в музыке, цирк, кинематограф и т. д.); в других сокращается «сектор»
церковных заказов (архитектура, живопись, скульптура). Менее опре-
деленными становятся церковные требования к религиозному содер-
жанию художественных произведений. В протестантизме они сводятся,
по существу, к защите норм религиозной нравственности художест-
венными средствами и к утверждению искусством божественной
природы мира и человека. Католицизм после II Ватиканского собора
осуществляет программу освоения церковью современного искусства
при условии, если последнее не отвергает идей христианства, способ-
ствует религиозным размышлениям и переживаниям. Более строго, с
канонической точки зрения, отбирает новые художественные решения
православная церковь; это касается как строительства новых храмов,
так и их оформления средствами живописи. В музыке и поэзии, свя-
занных с православной традицией, появляются образы и сюжеты, отра-
жающие противоречия бытия и сознания человека нашего времени.

Еще более разнообразен круг художественных решений, призна-
ваемых нетрадиционными синкретическими религиями и религиозно-
философскими концепциями. Наряду со своеобразным освоением
восточной философско-религиозной и религиозно-художественной
традиции (в том числе С. Вивеканандой, семьей Рерихов и др.) для
них характерен интерес к европейской мистике (и художественным
средствам воплощения ее идей), художественно-философским разра-
боткам темы единства природы, общества и человека (прежде всего
в религиозно-космическом варианте), к экзистенциалистской пробле-
матике [представленной в наследии Б.Паскаля (1623 — 1662), С.
Кьеркегора, М. Хайдеггера (1889 — 1976), А. Камю (1913—1960) и
других философов и художников ]. Сквозь призму этих подходов пере-
осмысливаются многие положения традиционных религий. Как
традиционные, так и современные религии нуждаются в образных
средствах искусства, обращаются к сокровищнице его находок и ас-
социаций.

Вне художественного контекста мир религиозной фантазии
значительно потерял бы в своей выразительности. Вместе с тем
религиозное содержание многих художественных произведений древ-
него мира, средневековья и Возрождения нельзя объяснить данью
внешним требованиям или моде. В нем преломилось своеобразие как
общественной жизни прошлого, так и мировоззрения их создателей.

Аналогично фундаментальные противоречия современного общества,
его кризисные состояния и угрожающие ему катаклизмы получают
отражение в художественных образах, в том числе и религиозного
искусства, XX столетия (М. Шагал, С. Дали, Л. Гудиашвили, М. Ше-
мякин — в изобразительном искусстве, О. Нимейер — в архитектуре,
и др.). В нашей стране в искусстве последних десятилетий сложилось
несколько художественно-эстетических подходов к религиозным обра-
зам и сюжетам:

1) их воспроизведение в соответствии с каноническими требо-
ваниями христианских церквей, существующих в нашей стране (труд
художника-кописта, современные версии традиционных сюжетов);

2) осмысливание в образно-художественной форме исторической
роли религии в судьбах Отечества и его культуры. Наибольший резо-
нанс в этом направлении получили художественные решения, связан-
ные с христианством (например, творчество писателей В. Тендрякова,
В. Солоухина, Ч. Айтматова, художника И. Глазунова);

3) развитие темы нравственно-религиозного содержания смысла
жизни и деятельности человека (поэты Б. Пастернак, С. Аверинцев,
писатель А. Солженицын и др.);

4) художественное воплощение неоориенталистских (в том числе
теософских и антропософских) воззрений, сочетаемых иногда с
христианскими, в том числе и православными версиями истории и
культуры (писатель Д.Андреев, художник О. Кандауров и др.).

Нередко между названными направлениями отсутствуют жесткие
границы, имеет место взаимопроникновение образно-художественного
материала и элементов философско-эстетических концепций. Конкрет-
ный анализ эволюции творческих решений помогает выяснить
«доминанту» в соотношении эстетической, философской, нравственной
и религиозной составляющих, преломившихся в образно-художествен-
ной форме современного искусства.

Раздел шестой
СВОБОДА СОВЕСТИ

Современное понимание свободы совести имеет в виду обеспечение
в обществе таких демократических прав и свобод, которые га-
рантируют личности свободу по отношению к религии, свободу убеж-
дений и возможность их проявления в действиях и поступках не в
ущерб другим людям и обществу в целом. Международные пакты и
договоренности связывают обеспечение свободы совести с проблемами
толерантности (терпимости), взаимопонимания и сотрудничества. Но
эти принципы пока еще остаются идеалами, которые реализуются по
мере становления планетарного мышления. Исторические условия ста-
новления государственных структур, традиций и образа жизни наро-
дов, общественные отношения и другие факторы определяют уровень
обеспечения свободы совести в различных государствах. В одних сво-
бода совести обеспечивается в соответствии с международными нор-
мами, в других существуют те или иные ее ограничения, в третьих,
где господствуют архаические традиции, она не получает реализации
на практике.

Понимание свободы совести, выработка ее критериев во многом
зависят от знания истории формирования и тенденций развития этого
понятия.

Глава XXVIII

Дата добавления: 2015-05-08