Часть вторая 5 страница

Джейсон попытался заговорить, но не смог. Мозги его тряслись, как в маслобойке, пузырились и пенились, то останавливались, то принимались крутиться. Временами мозги погружались во тьму, потом вспыхивали ослепительными искрами, которые разлетались по всему телу.

– Однако настоящая заслуга Феликса, – продолжала Элис, – в том, что он сделал для студентов, живущих в кибуцах под сожженными кампусами. Они же там погибают без воды и пищи. Им приходится совершать вылазки в города, чтобы обеспечить себя хоть какой‑то провизией. Полиция ждет не дождется, когда они вылезут наружу, и всячески провоцирует их через своих провокаторов. Понимаете?

– Я вижу, – с трудом пробормотал Джейсон, – шляпу.

– Феликс старался избегать всяческих столкновений. Но для этого ему надо было обеспечить студентов хоть какими‑нибудь запасами. Вы понимаете?

– Шляпа красная, – произнес Джейсон. – Как ваши уши.

– По своей должности, а он был маршалом полиции, Феликс получал отчеты о состоянии дел во всех студенческих кибуцах. Он знал, какие еще держатся, а где уже совсем плохо. Такая у него была работа – выделять наиболее важное из потока информации: какие кибуцы взбунтуются, какие пока нет. Определив, где положение хуже всего, он встречался с другими полицейскими чинами, и они вместе решали, как ускорить конец. Через подстрекателей, стукачей, провокаторов. Они организовывали саботаж, перебои с поставками воды и пищи. Студентов провоцировали на отчаянные и безнадежные вылазки. Как‑то раз, в Колумбии, студенты дошли до того, что задумали захватить исправительный лагерь Гарри Трумэна и вооружить заключенных. Тут даже Феликс посчитал нужным вмешаться. Как бы то ни было, это он определял тактику для каждого кибуца. И часто, очень часто он давал команду ничего не делать. Твердолобые его за это, конечно, критиковали и требовали смещения с должности. – Элис замолчала. – Он ведь был полным полицейским маршалом, вы понимаете?

– Ваш красный цвет вульгарен, – сказал Джейсон.

– Я знаю. – Элис поджала губы. – Вы можете еще маленько продержаться? Я вам хочу кое‑что рассказать. Феликса разжаловали из маршалов в генералы – он заботился о том, чтобы в кибуцах студенты имели возможность помыться, поесть, получить медицинскую помощь, чтобы у них были кровати. Точно так же он заботился о заключенных в трудовых лагерях, когда отвечал за лагеря. Теперь он просто генерал. Зато его оставили в покое. Больше они с ним ничего сделать не могут, а он все равно занимает высокую должность.

– Но ваш инцест, – сказал Джейсон. – Что, если… – Он замолчал, не в силах вспомнить конец предложения. – Если… – повторил он. Ему показалось, что это все. Нестерпимый жар залил тело. – Если, – сказал он еще раз, и жар наполнился счастливым яростным гудением.

– Вы имеете в виду, если они узнают, что у нас с Феликсом сын? Что они сделают?

– Они сделают, – сказал Джейсон. – Здесь есть музыка? А лучше дайте мне… – На этом слова иссякли, больше ни одно слово в мозг не поступало. – Фу ты, – выдохнул он наконец.

Элис тяжело вздохнула.

– Ладно, Джейсон. Я пыталась до вас достучаться. Вижу, что это бесполезно. Подождем, когда вы придете в себя.

– Говорите, – сказал Джейсон.

– Хотите посмотреть мои рисунки про связанных?

– Что?

– Рисунки, очень прикольные, на них связанные девки и мужики тоже…

– Можно я прилягу? – спросил Джейсон. – Ноги не держат. А правая, кажется, вытянулась до Луны. Другими словами… – Джейсон задумался, – я ее сломал, когда поднимался.

– Идемте. – Элис медленно, шаг за шагом, повела его из мастерской в гостиную. – Ложитесь на диван. С невероятными мучениями Джейсон улегся.

– Я вам дам торазина. Он нейтрализует мескалин. Куда я его подевала?… Вообще‑то я им редко пользуюсь, но все равно держу на разные случаи. Черт побери, неужели одна чашка может так подействовать? Я выпиваю пять за раз.

– Вы привыкли, – прохрипел Джейсон.

– Я скоро вернусь. Пойду посмотрю наверху – Элис двинулась к двери Джейсон наблюдал, как она уменьшается в размерах. Как ей это удается? – подумал он. – Невероятно, но она уменьшилась до точки, а потом совсем исчезла. Джейсона охватил ужас. Он понял, что остался один и помощи ждать неоткуда. Кто мне теперь поможет? Надо бежать от этих марок и чашек и табакерок и рисунков про связанных и телефонных сеток и лягушачьих лапок надо добраться до вертушки и лететь в город туда где я знаю может быть к Руфь Раэ если ее выпустили а может и к Кэти Нельсон хватит с меня этой бабы и ее брата и их кровосмесительного сыночка как его там?…

Пошатываясь, Джейсон поднялся на ноги и двинулся по бесконечному ковру, разливающему под ноги миллионы капель чистейшего пигмента, который приходилось давить подошвами, пока наконец он не споткнулся о порог качающейся комнаты.

Солнечный свет. Он выбрался наружу.

Вертушка.

Он побрел в ее сторону.

В кабине его поразило множество кнопок, рычагов, переключателей, колесиков, педалей и датчиков.

– Почему не взлетаешь? – громко произнес Джей‑сон. – Вперед! – закричал он, раскачиваясь на водительском сиденье. – А может, это она меня не отпускает? – спросил он у вертушки.

Ключи. Конечно, без ключей эта штука не полетит. На заднем сиденье осталась куртка Элис. Он запомнил. И еще большая сумочка. Там и должны быть ключи. В сумочке.

Две пластинки. “Тавернер и блюз”. И лучший из всех – “Будет хорошо с Джейсоном Тавернером”. Он развернулся, каким‑то образом сумел ухватить сразу две пластинки и перенести их на переднее сиденье. У меня есть доказательство, понял Джейсон. Здесь, на пластинках. И еще в доме. У нее. Я должен его найти. Найти. Здесь. Больше нигде. Даже этот генерал Феликс…, как его там? Он ничего не найдет. Он просто не знает. Впрочем, как и я.

Прихватив два альбома, Джейсон побежал к дому. Вокруг раскачивались невероятно высокие, похожие на деревья организмы. Они высасывали воздух из синего неба, поглощали воду и свет, и из‑за них небо становилось бледнее… Джейсон добежал до ворот и толкнул створки. Те даже не пошевелились. Кнопка.

Кнопки он не нашел.

Надо все ощупать. Дюйм за дюймом пройтись пальцами. Как в темноте. Да, подумал он. Я в темноте.

Он опустил на землю непомерно большие альбомы и принялся медленно массировать похожую на резину поверхность стены.

Ничего.

Ничего.

Кнопка.

Он нажал на нее, схватил альбомы и нетерпеливо затоптался перед медленно, со скрипом раздвигающимися створками.

Появился одетый в коричневую форму охранник с пистолетом.

– Мне надо было кое‑что взять из машины, – сказал Джейсон.

– Все в порядке, сэр, – ответил охранник. – Я видел, как вы вышли, и знал, что вы вернетесь.

– Она сумасшедшая? – спросил Джейсон.

– Мне не положено этого знать, сэр. – Охранник поправил фуражку и зашагал прочь.

Входная дверь оставалась открытой. Джейсон спустился по кирпичным ступенькам и снова попал в абсолютно не правильную гостиную с потолками высотой в миллион миль.

– Элис! – крикнул Джейсон.

А здесь ли она? Он огляделся. Точно так же, как при поиске кнопки, внимательно и пристально изучил каждый видимый дюйм комнаты. Бар в дальнем конце с красивой аптечкой из орехового дерева, диван, стулья. Картины на стенах Лицо на одной из картин состроило ему рожу, но Джейсон не испугался – все равно со стены не спрыгнуть. Квадропроигрыватель.

Записи Надо их послушать Джейсон потянул за крышку фонографа, но та не открывалась. Почему? Закрыта? Нет, открывается вбок, сдвигается. Со страшным скрипом он сдвинул крышку в сторону. Звукосниматель. Тонвал Он вытащил из конверта пластинку и надел ее на тонвал. Я могу управляться с этими штуками, подумал Джейсон, и выставил громкость на средний уровень. Вот этот рычажок и есть выключатель. Он нажал на рычажок. Тонарм поднялся, пластинка завертелась, мучительно медленно. В чем дело? Может, не та скорость? Нет, все правильно. Тридцать три и одна треть. Тонарм опустился в рабочее положение, игла коснулась пластинки.

Послышался громкий шипящий звук – щелчки от попавших в бороздки пылинок, типичный звук старых пластинок. Их так легко испортить На них вообще можно только дышать.

Фоновое шипение. Еще щелчки.

Музыки нет.

Джейсон поднял тонарм и опустил его дальше. Грохот в момент соприкосновения иглы и пластинки. Он поморщился и сделал звук тише. Музыки по‑прежнему не было. И его пения тоже.

Между тем мескалин начал отпускать. Джейсон вдруг почувствовал себя освежающе трезвым.

Вторая пластинка. Он торопливо вытащил ее из конверта, снял с проигрывателя первую и поставил вторую.

Шум при касании иглы пластинки. Шипение, фон, неизбежные щелчки и потрескивание. Без музыки.

На пластинках не было записи.

Дата добавления: 2015-05-08