Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

История Русской армии 31 страница




18 орудий, пошел на Озургеты и 4 июня в сражении у Чолока наголову разбил Селима, рассеяв весь его корпус. При Чолоке перебито 4000 турок, взято 36 знамен и значков и все 13 неприятельских орудий. Милиция, составлявшая примерно половину неприятельского корпуса, разбежалась. Мы потеряли до 1500 человек.

После Ахалцыхского отряда настал черед отличиться войскам левого фланга Эриванскому отряду барона Врангеля. В первых числах июля 16000 турок вышло из Баязета, чтобы его атаковать, но Врангель сам поспешил им навстречу, форсируя марш в палящий зной, и 17 июля на Чингильских высотах, имея под рукою немногим более половины своего отряда, атаковал, уничтожил противника, гнал его по пятам и на третий день преследования,

19 июля, овладел их базой - Баязетом. После стремительного марша у Врангеля оказалось всего 2900 человек, с которыми он и атаковал Баязетский корпус (9000 пехоты и 7000 конницы, главным образом курдов). Наш урон - 405 человек. Турок перебито 2000, взято в плен 370, 23 значка и 4 орудия. Остатки турецкого корпуса, всего 2000, бежали к Вану.

Тем временем главные силы обеих сторон, Александропольский отряд князя Бебутова и Анатолийский корпус Куршид-паши (французский офицер Гюйон) оставались в бездействии друг против друга. Бебутов стремился выманить турок из их неприступной позиции у Хаджи-Вали на поле, разбить их и на плечах их ворваться в Каре.

Бездействие русских и затруднения с фуражом побудили Куршида решиться на атаку русского отряда, и 24 июля произошло самое упорное и жестокое сражение всей войны - сражение при Кюрюк-Дара. При Кюрюк-Дара турок было 57000 (из коих 30000 отличной пехоты - низама и арабистанцев с 78 орудиями. У нас не свыше 18000 человек (18-я дивизия была ослаблена лихорадками) и 74 орудия. Против каждого русского батальона был полк. Жестокое побоище шло с 4 часов утра до полудня. Турок легло 8000, в плен взято 2018 человек с 26 знаменами и значками и 15 орудиями. Наши потери - 3054 человека (599 убитых, 2455 раненых и контуженых). Разбитая турецкая армия отступила на Каре, но Бебутов, начальник, у которого решительность не переходила в запальчивость, не рискнул на штурм закавказской твердыни. Неравенство сил, несмотря на кюрюк-даранскую победу, было слишком значительно - турки превосходили нас еще втрое, осадной же артиллерии не было.

Остаток лета прошел в партизанских стычках. Потерпев полное поражение по всему фронту, турецкая армия никакой активности больше не проявляла. Чолок, Чингильские высоты и Кюрюк-Дара отчасти скрасили год Альмы и Инкермана.

* * *

В конце зимы на Кавказ прибыл новый главнокомандующий, генерал-адъютант Муравьев, ветеран Эриванского и Эрзерумского походов, человек еще не старый (62 года), энергичный, умевший привлекать любовь подчиненных и пользовавшийся славной боевой репутацией. Одновременно с ним фельдъегерь привез известие о кончине Императора Николая Павловича.

Муравьев не мог рассчитывать на усиление Кавказской армии войсками из России - все усилия страны были направлены на защиту Севастополя. Он решил поэтому сосредоточить силы, до того разбросанные по различным отрядам, в один кулак. План Муравьева заключался (по соединении Александропольского отряда с Ахалцыхским) в перерыве сообщений между Карсом и Эрзерумом, уничтожении передового турецкого отряда - обсервационного корпуса Вели-паши - и осаде Карса.

По соединении обоих отрядов в начале июня в Действующем корпусе стало считаться 27000 бойцов при 88 орудиях. В июле Муравьев выступил на обсервационный турецкий корпус, но Вели-паша не принял боя и отступил сперва на Кепри-Кей, затем на Деве-Бойну. Муравьев не преследовал его дальше в эрзерумском направлении, имея в тылу сильную крепость Каре, занятую 30-тысячным гарнизоном и опасаясь за свои сообщения. С 1 августа Каре был обложен. Недостаток сил и средств препятствовал установлению полной блокады, и над крепостью было установлено лишь строгое наблюдение, причем наша конница перехватывала все дороги к Карсу. Особенно лихое дело имели 30 августа при Пеняке терцы, захватившие транспорт с продовольствием для Карса, отрядного начальника Али-пашу и 4 орудия. В сентябре положение нашей Кавказской армии осложнилось высадкой в Батуме Крымской турецкой армии Омера-паши. Этот генерал, недовольный унизительной, по его мнению, ролью, которую его заставляли играть англо-французские начальники (совершенно не считавшиеся с его мнением), настоял на переводе его армии из Крыма на Кавказ. С ним было до 20000 хороших войск и 37 орудий. Одновременно с батумской армией Омера на деблокаду Карса должен был выступить из Эрзерума и Вели-паша.

Русские войска рисковали попасть в критическое положение. Торопясь покончить с Карсом, Муравьев решил овладеть им приступом, однако кровопролитный штурм утром 17 сентября успехом не увенчался, несмотря на весь героизм войск. На штурм было назначено 13000 человек при поддержке 40 орудий. В резерве осталось 5000 и 22 орудия. Войска стояли в ружье всю ночь. Штурм длился с 5 до 11 утра. Мы потеряли 6500 человек - половину пошедших на приступ. Турки лишились 1400 человек и 4 орудий, свезенных русскими с захваченных было укреплений.

Непреклонная решимость Муравьева продолжать осаду Карса спутала все расчеты турок, надеявшихся, что русские снимут осаду с наступлением осенних холодов. Сборы турецких военачальников, пытавшихся выручить Каре, были мешкотны. Омер, двинувшийся в первых числах октября в Мингрелию, потратил много времени на борьбу с отправленным против него отрядом князя Багратиона Мухранского - 19000 человек, главным образом милиции, с 28 орудиями. После ряда боев с переменным успехом (в неудачном для нас деле при Ингуре 25 октября мы лишились 434 человек) он приостановил операции и целый месяц бездействовал. В последних числах октября начался снегопад, снег завалил все проходы через Соган-луг, так что опасность движения турецких войск от Эрзерума отпадала.

Предоставленный собственной участи гарнизон Карса терпел большие лишения, и 12 ноября, когда исчезла надежда на выручку, крепость капитулировала на почетных условиях. Осада Карса длилась 108 дней. Из 30-тысячного гарнизона Вассиф-паши к моменту сдачи осталась половина (за время осады 8500 турок было убито и умерло, 2000 взято в плен и до 3000 бежало). Из сдавшихся 6500 иррегулярных было отпущено по домам, а 8000 регулярных войск объявлены военнопленными. Трофеями были 12 знамен, 50 значков и 136 орудий. Муравьеву был пожалован титул графа Карского.

Узнав о падении Карса, Омер отступил в Батум. Сдачей Карса и отступлением Крымской турецкой армии и закончилась кампания 1855 года, а вместе с ней и Восточная война.

Боевая работа русских войск в Восточную войну (1853 - 1855 годы)

16 марта 1856 года был заключен Парижский мир - расплата за политику Священного союза. Россия лишалась права иметь флот на Черном море, уступала Южную Бессарабию Молдавии153 и возвращала Турции все свои завоевания на Кавказе. Русский протекторат над турецкими христианами был заменен общеевропейским, каковое обстоятельство открывало башибузукам широкое поле деятельности. В первый раз и, увы, не в последний, русский флаг спускался там, где был поднят...

Политически война была потеряна в 1853 году, когда, боясь предпринять решительные меры, наш кабинет лишь дразнил Турцию и давал время изготовиться всем нашим западным противникам и недоброжелателям. Приведи Император Николай Павлович в исполнение свой план внезапной оккупации Царьграда весною - ему не пришлось бы испытывать на смертном одре горечь Альмы и Инкермана. Кабинет боялся восстановить против себя Европу своей смелостью и добился того, что восстановил Европу своею робостью. Страх - плохой советник в жизни, тем более в политике. Внезапная оккупация турецкой столицы, сломив злую волю Турции, поставила бы Европу перед совершившимся фактом, а история дипломатии учит нас, что политика совершившихся фактов является - и всегда являлась - наиболее действительной.

Плачевные руководители нашей внешней политики совершенно не использовали в русских интересах острый и затяжной австро-прусский конфликт. После ольмюцкого позора (капитуляция в 1851 году Пруссии перед австрийскими требованиями по северогерманскому вопросу) возбуждение во всех кругах прусского общества против Австрии было чрезвычайным. Дружеские отношения между Николаем I и принцем-регентом легко могли преодолеть холодок берлинского кабинета к России. Угроза Богемии со стороны пруссаков совместно с угрозой Галиции со стороны собранной в Польше армии Ридигера сразу свели бы на нет угрозу тылу Паскевича со стороны австрийцев в Трансильвании. Но русский кабинет, отравленный дурманом Священного союза и отождествлявший обывательскую мораль с моралью политической, и не думал прибегать к интригам, как тогда у нас полагали всякую политику, направленную к защите русских интересов, во вред интересам чужим.

Последний шанс на быстрый выигрыш войны нам был дан в Дунайскую кампанию 1854 года. И тут в стратегическом отношении школа Паскевича оказалась тем же, чем была в политическом отношении школа Нессельроде. Сам престарелый князь Варшавский был уже далеко не тот Паскевич, что громил Аббаса-мирзу и пленил эрзерумского сераскира. Немощный телом, он был еще в большей степени немощен духом. Переоценивая противника, трагически воспринимая создавшуюся затруднительную политическую обстановку, он, казалось, потерял веру в себя и в войска, потерял веру в победу - вернее, вовсе не имел ее.

Обезличенные школой Паскевича, старшие начальники Дунайской армии до того закоснели, что без нагоняя не могут и пальцем пошевелить, - как жаловался на них князь Горчаков. Упрек этот Горчаков мог в первую очередь отнести к самому себе. Человек храбрый и благородный (солдаты его называли честный князь), он был лишь исполнительным начальником штаба, отнюдь не волевым военачальником. Имея Высочайшее повеление идти на Силистрию, он повеления этого не выполнил, боясь Паскевича, запретившего идти вперед (так молодой солдат больше боится фельдфебеля, нежели ротного), и потерял таким образом целый месяц. Приказав отступать от Силистрии за два часа до штурма и более чем вероятной победы, он лишил русское оружие одной славной страницы и деморализовал войска. Слепо выполняя приказание далекого начальника, Горчаков забыл суворовское местный лучше судит: я - вправо, ты видишь, надо влево, - меня не слушать. Впрочем, суворовские заветы совершенно были позабыты командирами русских войск середины XIX века, прошедшими школу мертвящей формалистики и линейного учения...

К Паскевичу армия относится как-то с формальной стороны, - записывает в свой дневник Алабин, один из участников Дунайского похода, - видит в нем начальника, поставленного властью Государя выше всех, приказы которого она должна исполнять и распоряжениям которого она должна подчиниться - и только; но не видят в нем близкого к себе излюбленного вождя, одно слово которого зажигало бы кровь каждого и заставляло устремляться хоть в пропасть...

Затем князь М. Д. Горчаков. Его нерешительность, какая-то порывчатость, непоследовательность всем известны. Его чрезвычайная рассеянность сделалась притчей во языцех. Его маршей и контрмаршей боятся как мучительного огня.

Коцебу154 терпеть не могут. В главном штабе не видят ни одного выдающегося лица... Чего же, говорят, ждать от них, когда начнутся боевые дела, если при расквартировании войск они забыли указать квартиры целому стрелковому батальону!

Из армейских генералов знают одного только Хрулева, про него только и говорят...

Странную фигуру представляет собою князь Меньшиков (правнук светлейшего князя Ижорского). Кавалерист, моряк и дипломат, он обладал большим умом, обширными способностями. Но этот ум и эти способности пропали даром, их заглушило черствое себялюбие, ледяной скептицизм, какая-то бездушность, отсутствие какой бы то ни было привязанности к кому-либо и чему-либо. На примере Меньшикова мы лишний раз видим бесплодность ума, даже блестящего, при отсутствии души - бессилие знания, не согретого верой.

Командиры корпусов были ниже посредственного. Меньшиков писал Горчакову: Очень жалею, любезный князь, что у Вас под командой ученик Куруты Даненберг и генералы V корпуса, в котором еще не угас дух Литовского корпуса... Прибыв с корпусом под Севастополь, генерал Даненберг до Инкерманской битвы так и не удосужился ознакомиться с местностью, где надлежало действовать его войскам. Встретив Нахимова, он стал перед ним извиняться, что до сих пор не имел возможности нанести ему визит. Помилуйте, ваше высокопревосходительство, ответил Нахимов, - никак я этого не ожидал. Вы лучше сделали бы визит Сапун-горе-с. Даненберга никогда не видели на позициях, зато бездарный, но храбрый Реад был заколот в рукопашном бою. Большинство начальников дивизий и командиров бригад, проявив себя безусловно с хорошей стороны на бастионах и укреплениях, оказались совершенно несостоятельными в полевом бою.

У Паскевича на Дунае было до 140000 войск. С половиной этих сил (принимая во внимание трудности довольствовать армию в Болгарии и необходимость обеспечить тыл от Австрии) можно было нанести ряд поражений Омеру, весной нигде не имевшему более 40000 и, двинувшись за Балканы, заставить отступить не успевшую еще сосредоточиться союзную армию. В июне отнюдь не было поздно: пойди Горчаков по взятии Силистрии к Варне, союзная армия (подточенная изнутри холерой) попала бы в критическое положение. Ее разгром вдвое сильнейшим противником был бы более чем вероятен - и Россия не знала бы тяжелой Крымской кампании и унизительного Парижского мира. Но для этого нужна была дипломатия, нужен был полководец. А ни дипломатов, ни полководцев у Императора Николая Павловича не было...

* * *

Исследуя боевую работу русских войск в эту тяжелую войну, мы не можем не поразиться разницей между геройским неумением воевать на Дунае и в Крыму и блестящими победами Кавказской армии.

Тут - генералы, заколотые в штыковом бою, но своевременно не сумевшие распорядиться... Сбивчивые приказания и путаные контрмарши... Застывший под ядрами строй, смыкающий ряды и подравнивающий носки в ожидании приказа, который будет отдан лишь тогда, когда окажется невыполнимым... Батальный огонь, не причиняющий особенного вреда противнику; колонны, атакующие в ногу, с соблюдением равнения на середину, с потерей половины состава - и без всякого результата... Эти войска учились воевать - и платили за уроки кровавой ценой, хоть и брали за то полную дань восхищения с врага. Эти войска отстаивали свои ложементы до последней капли крови, но были бессильны вырвать победу из рук врага. Они умели (и как умели!) умирать, но не умели побеждать, не имели 4 сноровки к победе.

Этой сноровкой к победе как раз в избытке наделены кавказские полки. Те же русские офицеры, те же русские солдаты, но воспитанные и закаленные совершенно в другой школе!

Одни воспитаны в школе Паскевича, на шагистике линейного учения и очковтирательстве военных поселений. У других в недавнем прошлом - Гимры и Ахульго. Свои заветы они получили от Ермолова и Котляревского, как те - от Суворова. На Кавказе дерется и побеждает армия Петра Великого - в севастопольских траншеях агонизирует армия Императора Павла.

На Кавказе никому и в голову не пришло бы ослаблять ружейные болты, чтобы ружья звенели на приемах. Тут винтовка155 всегда в порядке и всегда бьет метко. Парады, может быть, не столь картинны, штыки, быть может, кое-где и колеблются, зато в бою уходят в грудь врага по самую шейку. Традиции Котляревского, традиции Асландуза - на пушки, братец, на пушки! - соблюдаются свято, да и немудрено: башкадыкларские карабинеры - родные сыновья асландузских егерей. Утверждать, что на Кавказе и на Дунае противники были разные, не приходится: при Ольтенице были такие же турки, что и при Башкадыкларе - разные лишь русские командиры и разно обучены их войска.

Равным образом следует опровергнуть ходячее мнение, что основная причина наших неудач заключается якобы в лучшем вооружении союзных войск. Французская пехота вся проделала Крымскую кампанию с кремневым ружьем образца 1777 года, утвержденным еще Людовиком XVI. Нарезное оружие имели только зуавы (3 полка) и пешие егеря (5 батальонов) - пропорция примерно та же, что и у нас (1 батальон на корпус и, кроме того, полурота штуцерных на полк). Англичане были все вооружены нарезными рифлями, но англичан-то как раз мы и били.

Наша армия в Крыму была побеждена французской Кавказской армией. Все дравшиеся в Крыму французские полки прошли суровую боевую школу африканских походов, во всех отношениях сходную с кавказской. Абд-эль-Кадер - африканский Шамиль. Французы имели своего Ермолова - Бюжо, своего Пассека - Шангарнье, Слепцова - Ламорисьера. У них была своя сухарная экспедиция - поход под Константину, свое Михайловское укрепление - марабу Сиди-Брагим, давший бессмертную традицию их синим дьяволам - пешим егерям. Африканская эпопея хронологически совершенно совпала с Кавказской. У их начальников был боевой глазомер - у наших был лишь плацпарадный, для войск Воске, Канробера и Мак-Магона война была привычным делом - совершенно, как для войск Пассека, Бебутова и Врангеля. Четыре года спустя - в 1859 году в Италии - французские командиры и войска пожнут новые лавры, разгромив закосневшую в рутине Австрию, и победитель Малахова кургана станет герцогом Маджентским, не подозревая, какой конец готовит судьба его боевой карьере...

Французская армия не имела чего-либо подобного нашей Военной академии - и наши старшие начальники были, конечно, образованнее французских (не говоря уж о традиционных военных невеждах-англичанах). Однако приобретенные ими в школе Жомини познания имели исключительно отвлеченный, канцелярский характер, и наши военные столоначальники, блиставшие в канцеляриях и на полигонах, оказались беспомощными применить свои теоретические познания на практике в чужой им органически боевой обстановке - на войне, к которой они не готовились и о которой они серьезно никогда не помышляли. Уступая им в академизме, в отвлеченном знании, французские командиры превосходили их в искусстве, в умении - и это обстоятельство оказалось решающим.

Обращает на себя внимание то, что к активному участию на Восточной войне не были привлечены такие крупные деятели, как победитель Гергея генерал Ридигер, которого современники считали единодушно лучшим боевым генералом царствования Николая I, и генерал Лидере, столь блестяще зарекомендовавший себя в Трансильвании. Оба они обречены на бездействие, тогда как действующие войска были вверены Меньшикову и Горчакову. Совершенно так же, отправляясь на войну 1877 года, не подумают о Тотлебене и Леере, а Скобелеву не дадут сперва и роты.

Показателем высокой доблести русских войск в эту войну служит отсутствие трофеев у неприятеля. Альма, Инкерман, Черная - жестокие поражения, но врагу здесь не отдано ни одного знамени, ни одной пушки. За всю кампанию в полевых боях нами потеряно лишь 6 орудий - в неудачном деле у Евпатории, захвачено же одно знамя и 11 орудий (при Балаклаве). В плен русские не сдаются - количество пленных составляет не свыше 4 процентов потерь за всю кампанию, и все это раненые, оставшиеся на поле сражения.

Злоупотребления в интендантской части превзошли все наблюдавшееся до сих пор. Начиная от Симферополя, - пишет один из севастопольцев, - далеко внутрь России, за Харьков и за Киев, города наши представляли одну больницу, в которой домирало то, что не было перебито да севастопольских укреплениях. Все запасы хлеба, сена, овса, рабочего скота, лошадей, телег - все было направлено к услугам армии. Но армия терпела постоянный недостаток в продовольствии; кавалерия, парки не могли двигаться. Зато командиры эскадронов, батарей и парков потирали руки... А в Николаеве, Херсоне, Кременчуге и других городах в тылу армии день и ночь кипела азартная игра, шел непрерывный кутеж, и груды золотых переходили из рук в руки по зеленому полю. Кипы бумажек, как материал удобоносимый, прятались подальше. Даже солома, назначенная для подстилки под раненых и больных воинов, послужила источником для утолщения многих карманов... Разгул глубокого тыла, где шампанское лилось рекой, был умопомрачителен. В этом отношении, как в очень многих других. Восточная война явилась как бы прототипом войн, веденных Россией впоследствии.

В общем же русская армия, воевавшая у себя дома, потерпела поражение от неприятельского десанта, подвезенного за три тысячи верст! Жестокая расплата за сорок лет застоя. На язвы, раскрывшиеся решительно во всех отраслях нашей военной системы, и обратилось все внимание начинавшегося царствования.

* * *

БОЕВЫЕ ОТЛИЧИЯ ЗА ВОСТОЧНУЮ ВОЙНУ:

13-й Лейб-Гренадерский Эриванский полк - георгиевское знамя за Башкадыклар и Кюрюк-Дара;

16-й гренадерский Мингрельский полк - георгиевское знамя за Чингильские высоты;

13-й пехотный Белозерский и 14-й пехотный Олонецкий полки - георгиевское знамя за Севастополь;

15-й пехотный Шлиссельбургский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Фридланд);

16-й пехотный Ладожский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

17-й пехотный Архангелогородский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Альпийский поход 1799 г.);

18-й пехотный Вологодский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Варшаву);

19-й пехотный Костромской и 20-й пехотный Галипкий полки - поход за отличие 1855 - 1856 гг.;

21-й пехотный Муромский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

25-й пехотный Смоленский полк - георгиевское знамя за переправу через Дунай (уже имел за Альпийский поход 1799 г.);

26-й пехотный Могилевский полк - знаки на шапки за 1854 г.;

27-й пехотный Витебский полк - георгиевские трубы за Севастополь, поход за отличие 1853 - 1856 гг.;

28-й пехотный Полоцкий полк - знаки на шапки за Севастополь;

29-й пехотный Черниговский полк - георгиевское знамя за Севастополь (уже имел за 1812 г.);

30-й пехотный Полтавский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

31-й пехотный Алексопольский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Варшаву 1831 г.);

32-й пехотный Кременчугский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Варшаву 1831 г.) и знаки на шапки за то же;

33-й пехотный Елецкий полк - георгиевское знамя за Севастополь;

34-й пехотный Севский полк - георгиевское знамя за Севастополь (уже имел за 1812 г.) и знаки на шапки 7-й роты (бывшая 5-я мушкетерская - благодетели Хрулева);

35-й пехотный Брянский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел уже за 1828 г.);

36-й пехотный Орловский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

37-й пехотный Екатеринбургский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за 1814 г.);

38-й пехотный Тобольский полк - георгиевское знамя за Четатю 1853 г. и Севастополь, знаки на шапки за Четатю;

39-й пехотный Томский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Трансильванию);

40-й пехотный Колыванский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Трансильванию);

41-й пехотный Селенгинский и 42-й пехотный Якутский полки - георгиевское знамя за Севастополь;

43-й пехотный Охотский и 44-й пехотный Камчатский полки - георгиевские знамена за Севастополь (оба имели за 1812 - 1814 гг.);

45-й пехотный Азовский полк - георгиевское знамя за Кадыкиой 1854 г. и Севастополь;

46-й пехотный Днепровский и 47-й пехотный Украинский полки - георгиевские знамена за Севастополь;

48-й пехотный Одесский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Бриен и Ла-Ротьер 1814 г.);

49-й пехотный Брестский полк - георгиевское знамя за Ахалцых 1853 г. и Чолок 1854 г.;

50-й пехотный Белостокский полк - георгиевское знамя за Ахалцых и Чолок (имел за 1828 - 1829 гг.);

51-й пехотный Литовский полк - георгиевское знамя за Чолок (имел за Анди и Дарго 1845 г.) и Севастополь, поход за отличие 1854 - 1855 гг.;

52-й пехотный Виленский полк - георгиевское знамя за Ахалцых и знаки на шапки за 1854 - 1855;

53-й пехотный Волынский, 54-й пехотный Минский и

55-й пехотный Подольский полки - георгиевские знамена за Севастополь;

56-й пехотный Житомирский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Анди);

57-й пехотный Модлинский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

58-й пехотный Прагский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Анди 1845 г. и Темеш 1849 г.);

59-й пехотный Люблинский полк - георгиевское знамя за переход Дуная и за Севастополь (имел за Анди и Дарго);

60-й пехотный Замосцкий полк - георгиевское знамя за переход Дуная и за Севастополь (имел за Анди и Трансильваиию), знаки на шапки за отличие за 1854 г.;

61-й пехотный Владимирский, 62-й пехотный Суздальский, 63-й пехотный Углицкий и 64-й пехотный Казанский полки - георгиевские знамена за Севастополь;

65-й пехотный Московский полк - георгиевское знамя за Севастополь;

66-й пехотный Бутырский полк - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Краон 1814 г.);

67-й пехотный Тарутинский и 68-й пехотный Бородинский полки - знаки на шапки за Севастополь;

69-й пехотный Рязанский полк - георгиевское знамя за Каре 1855 г.;

70-й пехотный Ряжский полк - знаки на шапки за 1854 - 1855 гг.;

71-й пехотный Белевский полк - знаки на шапки за 1854 г.;

72-й пехотный Тульский полк - знаки на шапки за Кюрюк-Дара;

79-й пехотный Куринский полк - георгиевское знамя за Нигоети и Чолок 1854 - 1855 гг. (имел за Ахульго, Анди и Дарго);

4-й стрелковый полк - знаки на шапки за Черную 1855 г.;

9-й стрелковый полк - знаки на шапки за осаду Силистрии;

11-й стрелковый полк - георгиевское знамя за Севастополь;

13-й стрелковый полк - знаки на шапки за отличие за 1854 г.;

16-й стрелковый полк - знаки на шапки за 1854 - 1855 гг.;

1-й Кавказский стрелковый полк - георгиевское знамя за Кюрюк-Дара (имел за Анди и Дарго);

1-й пластунский батальон - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Анапу);

2-й пластунский батальон - георгиевское знамя за Севастополь;

3-й драгунский Новороссийский полк - георгиевские трубы за Кюрюк-Дара;

16-й драгунский Тверской полк - георгиевский штандарт за Кюрюк-Дара;

17-й драгунский Нижегородский полк - георгиевский штандарт за Кюрюк-Дара (имел за 1826 - 1827 гг., 1828 г. и за Чечню за 1841 г.), георгиевские трубы за Башкадыклар;

11-й казачий Донской полк - георгиевское знамя за Чолок;

20-й казачий Донской полк - георгиевское знамя за Кюрюк-Дара;

23-й казачий Донской полк - георгиевское знамя за Чингильские высоты;

1-й казачий Кубанский Уманский полк - знаки на шапки за 1854 г.;

1-й казачий Кубанский Кавказский полк - знаки на шапки за 1854 г.;

1-й казачий Терский Кизляро-Гребенской полк - знаки на шапки за Кюрюк-Дара и Пеняк 30 августа 1855 г.;

1-й казачий Терский Горско-Моздокский полк - знаки на шапки за 1854 г.;

1-й казачий Терский Волгский полк - знаки на шапки за Пеняк;

1-й казачий Терский Сунженско-Владикавказский полк - знаки на шапки за 1855 г.;

Кавказская гренадерская артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Баяндур, Чингильские высоты, Башкадыклар и Кюрюк-Дара (имела за Салты);

5-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Черную (имела за Венгрию за 1849 г.);

7-я артиллерийская бригада - знаки на шапки за 1854 г.;

8-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Черную, знаки на шапки за 1855 г.;

10-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Четатю и Севастополь, знаки на шапки за Севастополь;

11-я артиллерийская бригада - знаки на шапки за 1853 - 1855 гг.;

12-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Кадыкиой за 1853 г., знаки на шапки за Севастополь;

13-я артиллерийская бригада - серебряные трубы за Ахалцых, золотые петлицы за Чолок, знаки на шапки за Нигоети и Каре;

14-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за 1854 - 1855 гг. (имела за Венгрию);

15-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за переход Дуная;

16-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы и знаки на шапки за Севастополь;

17-я артиллерийская бригада - знаки на шапки за Севастополь;

18-я артиллерийская бригада - георгиевские трубы за Кюрюк-Дара, знаки на шапки за 1854 г.;

21-я артиллерийская бригада - знаки на шапки за 1853 г.;

11-я конная батарея - знаки на шапки за 1855 г.;

14-я конная батарея - георгиевские трубы за Калараш 11 февраля 1854 г.;

6-я Донская батарея - знаки на шапки за 1854 - 1855 гг.;

7-я Донская батарея - серебряные трубы и золотые петлицы за Башкадыклар и Кюрюк-Дара, знаки на шапки за 1854 г.;

12-я и 14-я батареи - знаки на шапки за 1854 - 1855 гг.;

3-й саперный батальон - георгиевское знамя за переправу через Дунай и Севастополь;

4-й саперный батальон - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Венгрию) и знаки на шапки за Севастополь;

5-й саперный батальон - знаки на шапки за Севастополь;

6-й саперный батальон - георгиевское знамя за Севастополь (имел за Варну за 1828 г.) и знаки на шапки за Севастополь;

1-й саперный Кавказский батальон - георгиевские трубы за Башкадыклар и Каре.

Глава Х.

Эпоха преобразований

Русское общество эпохи реформ

Военные преобразования Александра II, совершенно изменившие облик армии, явились лишь одной из составных частей всех реформ Царя-Освободителя. Раньше чем приступить к их изложению, нам необходимо напомнить в общих чертах сущность этих реформ, дав краткую характеристику и русскому обществу в том виде, в каком оно сложилось в середине XIX века.

Великие политические события первой четверти столетия, расцвет русской словесности во вторую вызвали могучее движение умов в тогдашнем обществе и вообще читавшей и мыслившей России. Этому способствовало и развитие среднего и высшего образования, понемногу становившихся общедоступными. Результатом такого обширного интеллектуального процесса явилось создание нового, как бы внесословного класса - интеллигенции. Явление это было в высшей степени характерным и ярко подчеркивало огромную разницу между русским обществом и западноевропейским. Там главным мерилом, определяющим критерием был кошелек общество создавалось по признаку материального благополучия. У нас в России в XVIII веке мерилом явилась сословность, а в XIX веке общество создавалось по признаку интеллектуальности. Русская интеллигенция не имела ничего общего с западноевропейской буржуазией. В Европе интеллектуальность, универсальная культура - удел очень небольших замкнутых кружков, у нас же она затронула самые широкие круги. 156




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-08; Просмотров: 418; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.008 сек.