Победоград 2 страница

– Мы летим на Кауаи.

– Ха.

– Спущусь и попрошу подождать.

Джеффри поцеловал Нелл и понес вниз багаж.

21:07

Перед общежитием стоял громадный черный лимузин. По всей видимости, Секретная служба засекла сигнал сотового телефона Нелл, и вот теперь с назойливой вежливостью их с Джеффри поджидали около входа в общежитие, дабы отвезти в аэропорт, чтобы они улетели на Гавайи на медовый месяц. Джеффри сорвал розовый цветок шиповника с куста около тротуара и заглянул в открытую дверцу лимузина.

Внутри кабины, похожей на пещеру, он увидел крупного мужчину, сидевшего спиной к водителю. Мужчина сидел, вытянув и скрестив ноги длиной с телеграфные столбы. На черном ковре поблескивали его дорогие туфли, надетые на босу ногу. Джеффри почувствовал запах крепкого, терпкого одеколона. Длинные черные волосы мужчины были зачесаны назад, поэтому были особенно хорошо видны острый нос с горбинкой, кустистые брови и черная борода с заметной сединой ближе к подбородку. На нем был черный костюм и белая рубашка, расстегнутая на одну пуговицу. Наклонившись к Джеффри, он улыбнулся, сверкнув золотым зубом. Его светло‑голубые глаза странным образом притягивали к себе.

– Садитесь, садитесь! – зычно пробасил он, одной рукой указал на сиденье, а другой протянул стакан со спиртным. – Для разминки – «мимоза»![12]

Джеффри взял стакан с игристой «мимозой» и заметил на безымянном пальце незнакомца золотой перстень с бриллиантом карат в двадцать, не меньше.

– А я не перепутал машину?

– Нет, доктор Бинсвэнгер, НЕ ПЕРЕПУТАЛИ! – рассмеялся великан. Голос у него был не просто низкий, но еще и взрывной. Казалось, в его широкой груди спрятан пулемет Гатлинга[13]. – Садитесь, садитесь. Позвольте представиться: меня зовут Максим Драголович! – Он протянул руки, похожие на клешни гигантского тарантула, и сжал руку Джеффри. – А вы подстриглись, да?

Джеффри поморщился от боли. Мужчина едва не сломал ему кости, пожимая руку, и буквально втащил в машину. Джеффри сел напротив и вымученно улыбнулся.

– Вы сказали – Максим Драголович?

– Да, вы не ослышались.

Тяжелая челюсть, массивный лоб, нос, похожий на сломанный таран триремы, рост – шесть футов и пять дюймов. Он был хорош собой – но так, как не мог быть хорош красивый мужчина. Конечно, Джеффри слышал о легендарном русском олигархе. Его приправленные знаменитостями вечеринки в особняке в Верхнем Ист‑Сайде, на Пятой авеню, частенько становились сюжетами для страничек светских сплетен. Пунктом последнего вложения капитала Драголовича стал «Уолл‑стрит джорнэл». Он увлекался спортивными командами. О его жилищах рассказывал на своих страницах «Тайм мэгэзин». «Для человека с такими габаритами, – подумал Джеффри, – он ведет весьма подвижную жизнь».

– Поздравляю с женитьбой! Выпьем ЗА НЕВЕСТУ!

Драголович взмахнул длинной рукой и чокнулся с Джеффри так сердечно, что тот был вынужден поднести стакан к губам. Пригубив напиток, он почувствовал привкус водки в коктейле.

– Не бойтесь, доктор. Я пришел к вам с ДИВНЫМ ПРЕДЛОЖЕНИЕМ!

Миллиардер виновато вздернул брови – видимо, хотел как‑то смягчить атаку. Он явно знал, какое пугающее впечатление производит на людей.

– Вот как? И что же это за предложение? – спросил Джеффри.

– Я капиталист, поэтому обещаю, что ваше сотрудничество будет выглядеть заманчиво. А мне нужны эксперты, каковыми являетесь исключительно вы и ваша супруга. Я готов уплатить вам два миллиона долларов, а дело отнимет у вас всего несколько месяцев. А может быть – и несколько недель. – Он пожал плечами. – С условием, что вы тронетесь в путь сегодня. А точнее – прямо сейчас, со мной.

Джеффри рассмеялся.

– Мы с женой сегодня отправляемся на отдых. У нас медовый месяц. К тому же на нас лежит очень серьезная ответственность, поэтому столько времени мы никак не сумеем выкроить. Мне очень жаль. К сожалению, это исключено.

– Но звучит очень интересно, – сказала Нелл, забравшись в лимузин в полинявших джинсах и новенькой футболке. Она чмокнула Джеффри в щеку, взяла у него цветок шиповника и села рядом с ним лицом к Максиму Драголовичу.

Максим расхохотался, сотрясаясь всем телом.

– МИМОЗЫ? – Он наполнил стакан, протянул Нелл и чокнулся с ней. – Вам я заплачу столько же, сколько вашему супругу. Два миллиона долларов.

– Ух ты! – Нелл сделала глоток напитка и удивилась его крепости. – И что же мы должны будем сделать за такие деньги?

– Я предпочел бы не говорить об этом, пока вы не дадите согласие. Почему – вы поймете позже. Отчасти именно этим объясняется высокая сумма оплаты. Пока позвольте мне сказать, что только ученые с вашим опытом могли бы дать определение некоторым живым существам. Существам, честь открытия которых будет целиком и полностью принадлежать вам. Некоторых можете назвать в свою честь. Я не возражаю! Лишь бы хотя бы один из них был назван в честь меня. – Драголович вытащил из холодильника бутылку водки и добавил себе в стакан, после чего выпил с таким видом, словно это было горючее или лекарство.

– Где? – в унисон спросили Джеффри и Нелл.

– Казиристан, – ответил Максим и вытер губы тыльной стороной ладони. – Бывший сателлит Советского Союза, рядом с Казахстаном. Я там владею городом. – Максим протянул руку и решительно захлопнул дверцу лимузина. После этого он опустил пластиковую перегородку, отделявшую салон от кабины водителя, и лимузин отъехал от тротуара. – К сожалению, это все, что я могу вам сообщить. – Он сунул руку во внутренний карман, извлек два конверта и стал обмахиваться ими, как веером. – Чеки на ваше имя я уже выписал.

– Погодите, там ведь остался наш багаж! – воскликнул Джеффри.

– Не переживайте так, – успокоил его Максим и взмахнул рукой, как волшебник. – Ваши вещи уже в багажнике.

Джеффри остался непреклонен.

– Простите, мистер Драголович. Мы не можем этого сделать. Сегодня мы уезжаем в свадебное путешествие. Пожалуйста, немедленно разверните машину.

– Нам нужно время, чтобы обдумать ваше предложение, – добавила Нелл. – Пожалуйста, прикажите водителю развернуться!

Максим открыл бар и, вытащив оттуда банку, показал ее Нелл и Джеффри. Внутри банки свернулась многоножка.

– Послушайте, – сказал Джеффри. – Прошу вас…

Максим хмыкнул и постучал по банке ногтем. «Многоножка» распалась на несколько частей. Каждый сегмент забегал по банке, щелкая длинными челюстями. На глазах у Нелл и Джеффри сегменты собрались воедино, словно поезд составился из вагонов.

Нелл ахнула и сжала руку мужа.

– Что это такое? – спросил Джеффри.

– Это ВЫ должны сказать, – рассмеялся Максим.

– Можно взглянуть поближе? – спросил Джеффри.

Максим протянул ему банку.

– Только не открывайте, пожалуйста.

Джеффри и Нелл с любопытством стали разглядывать длинноногих существ, только что собравшихся воедино.

– Белесые… Длинные лапки… У каждого сегмента – большие глаза…

– Вид подземный? – спросила Нелл.

– При минимуме света…

– ПРЕКРАСНО! Как вижу, для этой работы у меня есть лучшие эксперты в мире. Но если хотите увидеть больше, сначала вы должны принять мое предложение. Либо отправляйтесь любоваться пауками‑волками в лавовых туннелях на Гавайях. Да‑да, вчера я побывал на вашей лекции, доктор. Было довольно интересно! И я вам вот что скажу. Я знаю, что вы выкроили две недели для свадебного путешествия. Так почему же вам вместо Гавайских островов не поехать со мной? Обещаю первоклассный транспорт и все прочие условия на высшем уровне. А еще – шанс сделать еще больше открытий, чем на острове Хендерс. Само собой разумеется, в абсолютной безопасности. А если через две недели вы пожелаете вернуться, я отправлю вас домой самолетом.

Самоуверенный гортанный смех огласил салон машины.

Джеффри и Нелл посмотрели друг на друга поверх банки.

– Почему бы и нет? – прошептала Нелл.

Джеффри поджал губы и улыбнулся.

20:29 по тихоокеанскому времени

– Обычно они пунктуальны, Ваше высокопреосвященство. И любят, чтобы другие вели себя так же. Вы готовы?

– Даже не знаю, как к такому можно приготовиться, – раздраженно отозвался кардинал. – Они по‑английски говорят?

– Да. Тот, которого зовут Хендер, говорит по‑английски очень неплохо, как мне сообщили. Остальные обучаются.

– Сколько их будет?

– Всего двое. Хендер и еще один, по имени Кузу.

– Не понимаю, почему вы не можете пойти со мной?

– Они не любят встречаться более чем с одним человеком одновременно, Ваше высокопреосвященство.

Священнослужитель вдохнул поглубже, пытаясь успокоить расшалившиеся нервы. Она знал, что сам Папа объявил: в Священном Писании сказано, что по своему образу и подобию Бог создал только человека. Но, кроме того, кардинал знал, что штатный астроном Папы заявил, что с разумными существами с других планет следует обращаться как с братьями, как с равными людям чадами Божьими, поскольку у Божьего творения нет границ, а такие существа – часть сотворенного Им. И все же об этих существах было известно, что они эволюционировали на Земле – причем задолго до людей. Они представляли собой живой парадокс, а для кардинала стали величайшим испытанием веры, какого он себе даже не представлял.

– Вы готовы? – осведомился его секретарь.

Кардинал снова глубоко вдохнул. Он был унижен тем испытанием, которое ему уготовал Господь.

– Если можно так сказать, Франклин, – вымолвил он.

20:30 по тихоокеанскому времени

Кузу и Хендер, войдя в приемную, тут же посмотрели на наручные часы, надетые у каждого на одно из четырех запястий. И у того и другого часы четыре раза в день сверялись с атомными часами с помощью радиосигнала, который передавался из Форт‑Коллинза, штат Колорадо. Часы могли отстать на секунду за миллион лет. Селы вошли через шлюзовую камеру в приемную точно вовремя. Джо впустил их.

Он очень постарался сам вовремя быть на месте, поскольку знал, что селы к пунктуальности относятся на редкость серьезно. На самом деле к приборам, показывающим время, они относились с поклонением, как к фетишам. Джо решил, что эту страсть породила жизнь на острове Хендерс, где порой вопросы жизни и смерти решались за считаные наносекунды.

Столовая‑приемная со стенами, обитыми плющом, была оборудована для особо важных персон прямо в западном крыле жилища селов, представлявшего собой купол из милара. Над полированным столом из красного дерева располагались сводчатые окна, через которые посетители могли наблюдать безжизненный ландшафт: стоявшие кругом под искусственным серебристым небом пять бетонных деревьев, соединенных веревочными лесенками. По цементному полу между искусственными деревьями тянулись провода и кабели. Тут и там разместились лаборатории и трейлеры.

Два хендропода прошагали через шлюзовую камеру на четырех пружинящих ногах. Тот из них, который носил имя Кузу, был почти на треть крупнее второго, которого звали Хендер. Жесткая шерсть Кузу отливала черным и лиловым цветами. Шерсть Хендера играла голубым, розовым и зеленым.

Энди Бизли, специалист по морской биологии, первым встретившийся с хендроподами на их изолированном острове в южной части Тихого океана, встал из‑за стола и поприветствовал Кузу и Хендера. Худой, узкоплечий, с растрепанными, «проволочными» светлыми волосами и очками в черепаховой оправе, Хендеру Энди показался сегодня более нервным, чем обычно.

– Привет, Энди, – сказал Хендер. – ОК?

– Привет, Хендер. ОК!

В соответствии с традицией селов, как только они появлялись, Джо и Бо подавали обед. Джо и Бо служили во флоте в чине уоррент‑офицеров[14]и по такому случаю надели белую форму. На Гавайях им была поручена охрана селов, и с тех пор, по просьбе самих селов, Бо и Джо их не покидали.

Хендер и Кузу сели за стол и немедленно начали есть. Они не встали из‑за стола даже тогда, когда Энди поднялся, чтобы поприветствовать гостя, который с опозданием на одну минуту вошел в столовую через противоположный люк. Оба села, выпятив по одному глазу в сторону посетителя, продолжали прихлебывать ложками суп.

Опираясь на тросточку, согбенный человек в черной сутане с алыми пуговицами и алым поясом прошаркал к столу. На его груди на цепочке висел большой крест. При ходьбе он подпрыгивал на внушительном брюшке кардинала. Белое облачко седых волос покрывал дзуккетто[15]. Увидев тех, с кем ему предстояло разделить трапезу, кардинал выпучил зеленые глаза. Он видел фотографии – но они не смогли подготовить его к личной встрече с хендроподами.

Оба ели четырьмя руками, держа в каждой по ложке и непрерывно поднося их ко рту. Верхние руки отходили от цилиндрообразного туловища на манер плеч, затем они сгибались в суставе, игравшем роль локтя. Большая голова хендропода сидела на тонкой шее, способной удлиняться и укорачиваться. Крупный лоб нависал над глазами, каждый из которых был размером с плод гуайявы. Время от времени селы выставляли глаза, способные двигаться независимо, на длинных стебельках.

Кардиналу Карнагану сообщили о том, что эти существа состоят в родстве с членистоногими, но при этом их тело покрыто блестящей шерстью, как у млекопитающих, и эта шерсть на глазах кардинала меняла цвет. Старик не слишком убедительно улыбнулся, подошел к столу и храбро поднял свою тросточку в приветствии.

– Похоже, я опоздал!

Кузу протянул через стол шестифутовую ручищу и, остановив палец в считаных дюймах от губ священнослужителя, произнес голосом, похожим на приглушенное урчание мотора грузовика:

– Зубы желтый. НРАВИТСЯ!

Бо громко кашлянул.

– Прошу прощения, Ваше преосвященство. Позвольте представить вам Хендера и Кузу. Хендер и Кузу, позвольте представить вам кардинала Микаэля Карнагана.

Офицер отодвинул от стола стул и предложил кардиналу сесть.

Селы не встали; они продолжали есть, поглядывая на кардинала то одним, то другим глазом.

Кардинал явно занервничал, что испугало Энди Бизли. Он протянул руку высокому гостю.

– Для меня большая честь с вами познакомиться, сэр.

С этими словами он пожал руку кардинала, что было не принято, но Энди надеялся отвлечь гостя.

– Селы приступают к беседе только после того, как гость разделит с ними еду, – взволнованно прошептал Энди на ухо кардиналу.

Кардинал с учтивой улыбкой кивнул. Подобрав полы сутаны, он опустился на стул и, отмахнувшись от Бо, сам придвинулся к столу, перекрестился, опустил руки на колени и воззрился на существ, сидевших за столом.

Энди поспешно сел справа от кардинала.

– Суп из лангустов очень хорош, Ваше высокопреосвященство, – сообщил Джо, поставив перед кардиналом тарелку.

Кардинал Карнаган наморщил нос, кивнул и залпом выпил вино. Джо подал другие блюда, наполнил вином бокал кардинала. Тот съел три ложки супа, прожевал одну штуку равиоли и половинку стебля брюссельской спаржи. На этом с едой он покончил. Джо поставил на стол рядом с пустым бокалом кардинала стаканчик граппы[16]. Старик охотно взял стаканчик и быстро осушил его. Он глядел на странных существ из‑под косматых седых бровей. Его щеки разрумянились.

– Другие пришли говорить про Бога.

Кардинал не сразу понял, что эта фраза была произнесена Хендером, промокавшим широкий рот салфеткой, которую он держал в одной из четырех рук.

– А? – Кардинал откинулся на спинку стула, услышав связную речь, хотя его предупреждали, что селы умеют говорить. – Вы ко мне обратились?

Хендер кивнул.

– Кое‑кто уже приходил и говорил мне очень смешные слова.

– А‑а‑а… – пискнул священнослужитель и бросил взгляд на Энди, чтобы понять, что тот владеет ситуацией. Выражение лица биолога кардинала не убедило. Он перевел взгляд на селов. – И что же говорил этот человек?

К облегчению Энди, голос старика прозвучал добродушно и мягко. Все гости поначалу испытывали шок, услышав речь хендроподов. Энди порадовался тому, что кардинал повел себя правильно.

– Я этого человека не знал, – сообщил Хендер.

Карнагану показалось, что голос хендропода звучит, словно ветер в лесу, – мелодично, напевно. Утратив дар речи, кардинал решил слушать.

– Он говорил, о чем мне следует думать… Он говорил, что Бог накажет меня, если я не стану.

Шерсть Хендера взыграла розовыми и голубыми пятнами. Он словно бы смеялся.

Кардинал счел отрывистые вибрации, исходившие из черепной коробки животного, шокирующими и вульгарными.

– Какую религию он представлял?

– Не знаю, – ответил Хендер. – А вы какую религию предстаа‑вляя‑ете?

– Это для Хендера новое слово, – пояснил Энди. – Он вас не передразнивает.

Старик понимающе кивнул.

– Я представляю католическую религию. «Представляю» означает, что эта религия – то, во что я верую. Я верую, что она истинна. Это понятно?

– Католик? О да, думаю, понятно, – сказал Хендер, махнув двумя руками.

Кардинал рассмеялся, хотя разумность существа, сидевшего перед ним, привела его в ужас.

– Почему ты задал мне этот вопрос, Хендер? – спросил он, мысленно обратившись к Богу.

– Он меня смущает.

– Почему?

– Потому что один сел никогда не говорит другому, что ему думать.

Священнослужитель был сражен наповал. Он явно имел дело с утонченным разумом, а не с примитивным, как ожидал. Он промокнул лоб салфеткой, пытаясь заглянуть в покачивающиеся на стебельках глаза Хендера. Глаза были большие, размером с авокадо, и тремя поперечными полосками напоминали камни под названием «тигровый глаз». Похоже, каждая из этих полосок представляла собой зрачок, который словно бы глядел прямо в душу кардинала. Кардинал попытался успокоить себя и перехватить инициативу в разговоре.

– Вы верите в Бога?

– В какого? – Голос Кузу прозвучал скрежетом циркулярной пилы.

Карнаган вздрогнул.

– Любого Бога.

– Селы верят в разные вещи в разное время, – сказал Хендер. На миг его шерсть мигнула красным цветом, и он повернул один глаз к Кузу. – Давным‑давно селы пытались сделать, чтобы другие селы верили. Случилось плохое. Очень плохое.

Джо подлил кардиналу граппы. Пожилой священник осушил стаканчик, как стопку текилы, и улыбнулся, постаравшись не показать зубы. На миг Энди заволновался – не стало ли старику плохо: тот вдруг замер.

Шерсть Кузу покрылась лиловыми и оранжевыми полосками. Он отодвинул тарелку и наклонился к столу. Его голова на длинной шее повисла. Глубоким, раскатистым голосом он спросил:

– Кто твой Бог?

Священника этот осмысленный вопрос обрадовал. У него был ответ. Он сжал в руке тяжелое распятие и показал его странному созданию.

Кузу и Хендер внимательно рассмотрели золотой символ.

– Что делает этот человек? – спросил Хендер.

– Умирает, – выдохнул кардинал.

– Почему? – спросил Кузу.

– За наши грехи, – ответил Карнаган, и ком сдавил ему горло.

Хендер выдохнул со звуком басовой флейты:

– Почему?

– Он – сын Бога.

Кардинал закрыл глаза.

– Зачем он умирать? – прорычал Кузу.

– За наши грехи, – повторил старик. Он вдруг стал ужасно хрупким и бледным.

Энди в тревоге прикоснулся к его руке.

Оба села были смущены и повернули друг к дружке по одному глазу.

Энди дал Хендеру знак, означавший, что лучше немного сбавить обороты. Он много раз видел, какое впечатление на людей производят беседы с хендроподами, и ему не хотелось, чтобы кардинала вынесли из столовой на носилках, которые на всякий случай хранились поблизости.

– ОК! – Хендер поднял верхнюю пару руки и развел три пальца посередине и два больших, торчавших в разные стороны. – Это твоя религия, Микаэль Карнаган.

Священник кивнул.

Хендер сжал все двадцать пальцев на четырех руках, кивнул в ответ и учтиво прикрыл глаза.

– Вы собираетесь иметь детей? – спросил кардинал.

Вопрос прозвучал чудовищно. У Энди сердце ушло в пятки.

Хендер пожал четырьмя «плечами» и развел четыре руки в стороны.

– Здесь? – уточнил он и искоса посмотрел на кардинала.

Кузу неприлично громко рассмеялся.

– Что тут сказать, Ваше преосвященство, – вмешался Энди. – Кто их может винить? Вряд ли здесь место для того, чтобы рожать детей.

Кузу протянул руку через стол, подцепил двумя пальцами крест и поднес к одному из своих стебельчатых глаз.

– Как Бог умирать?

Кардинал ахнул и прошептал:

– Его распяли.

– Рас‑пя‑ли, – протянул хендропод вибрирующим басом. Похоже, он хотел запомнить это слово. – Сколько лет твой Бог?

– Иисус Христос, наш Спаситель, бессмертен.

– Он хотел спросить, как стара ваша религия? – уточнил Хендер.

– Ей две тысячи лет, – ответил кардинал.

– Мой бог… – Кузу свистнул и издал еще несколько странных звуков.

Хендер перевел:

– Религии Кузу тридцать девять миллионов лет.

Кузу еще что‑то сказал Хендеру на своем наречии.

– Кузу девяносто одна тысяча лет, – снова перевел Хендер.

Он заметил, что старик покраснел, и, вытянув конечность, нежно погладил руку кардинала.

– ОК, ОК! А теперь вы хотите сказать нам, как мы должны думать. Да?

Хендер заметил, что Энди занервничал пуще прежнего. Хендер давно научился читать мысли Энди по его лицу.

– Интересно поразмышлять об этом, Ваше высокопреосвященство, – встрял в разговор Энди. – История и цивилизация селов очень древние, им не меньше сотни миллионов лет. Понимаю, это сложно осознать.

– Еще граппы не желаете? – осведомился Джо.

– На самом деле, по‑моему, сейчас принесут десерт, – добавил Бо.

Кардинал Карнаган отмахнулся от них и склонил голову.

– Благодарю вас, нет. Думаю, с меня хватит. – Он встал, покачнулся, но удержался на ногах, опершись на тросточку. – Не уверен, что пока стоит еще что‑то обсуждать. – Кивнув селам, проговорил: – Я пережил необычайные моменты, познакомившись с вами. Молю Бога о благословении для вас. И для меня.

С этими словами кардинал повернулся и направился к люку, через который посетители покидали столовую. По обе стороны от старика торжественно зашагали Бо и Джо.

– Прощай! – нараспев выговорил Хендер.

Кузу проводил кардинала сердитым взглядом, упершись в стол четырьмя локтями и положив подбородок на три ладони. Наконец за священником закрылась дверь люка.

– Не очень хорошо, Кузу, – укоризненно проговорил Хендер, вытянув губы в трубочку. – Люди нас будут ненавидеть!

– И что? – буркнул басом Кузу.

– Для некоторых людей мы – ваку, – сказал Хендер. – А люди должны знать, что мы не хотим им зла.

– Не хотим зла? – спросил Кузу. – Они нас брать в плен. Они, возможный, нас убивай.

– Никаких «они» нет, Кузу. Есть один, и еще один, и еще один. А «они» нет. Забыл?

– Вот ты как побеждать, Шенудей. – Кузу расхохотался. Звук получился такой, словно по лестнице скатилась пушка. – Я учиться у тебя.

– Это не шахматы, – возразил Хендер, напомнив Кузу о человеческой игре, которую тот очень полюбил.

– А вот и да, – заспорил Кузу. – Это они.

Энди был готов поклясться, что Кузу посмотрел на него с холодным презрением. Молодой биолог за последние шесть месяцев научился сочетать выражения лиц селов с их чувствами. Он с опаской стал наблюдать за Кузу, но могучий сел вдруг робко поглядел за окно.

– Спасибо ты, Джо, – басовито мурлыкнул Кузу. – Так любить эти суп!

– Пожалуйста. Приятно вам угодить, – сказал Джо.

– Не забывай, Кузу: людей много, и они верят во многое, – сказал Энди. – А вы не обязаны верить в то, во что верят они. ОК?

– Мы верить ты, Энди, – сказал Кузу.

– Спасибо, Кузу. Я – не совершенство. Но я никогда вам не солгу.

– Ты врать много раз. – Кузу пристально посмотрел на Энди одним глазом. – Но не плохой. Не больно.

Энди протянул Кузу руку, тот сжал его пальцы своей верхней косматой конечностью и покачал вверх и вниз, как это принято у людей. Его губы шириной в целый фут приподнялись в уголках. Так он изобразил подобие человеческой улыбки. Энди ощущал прикосновение нежных волокон короткой шерсти на ладони Кузу, шершавую кожу подушечек на пальцах села. На миг крепость рукопожатия испугала его, но Кузу склонил голову к плечу и отпустил руку Энди.

– Ну, хорошо, – сказал Бо. – Давайте‑ка все пойдем спать. А утром увидимся.

08:48 по восточно‑казахстанскому поясному времени

Самолет «Гольфстрим‑5» приземлился на грязную взлетно‑посадочную полосу на высокогорной равнине. От толчка Джеффри и Нелл проснулись. Они вышли из самолета вместе с Максимом и сели в ожидавший их «Рейндж Ровер». Машина довезла их до поезда с пустыми вагонами, который стоял неподалеку от аэродрома посреди поля.

Они забрались в последний вагон. Максим в очередной раз исчез. Он ушел вперед по вагону, а Джеффри с Нелл оставил в купе. Два часа поезд шел без остановок, проезжая мимо станций. Рельсы тянулись по холмистым предгорьям. Высокие горы виднелись на севере – по крайней мере, Джеффри и Нелл решили, что в той стороне север.

Они сидели на неудобных сиденьях в старомодном купе и смотрели на гористый пейзаж за окном. Наконец в вагон через передний тамбур вошел мужчина среднего возраста, поджарый, седой, с элегантной стрижкой. Седина хорошо сочеталась с дорогим светло‑серым костюмом. Впалые щеки и глубоко посаженные глаза напомнили Джеффри о Борисе Карлове. Следом за мужчиной в купе вошел Максим и представил его:

– Это Гелий Соколов, мой самый ближайший помощник. Гелий, это те ученые, о которых я тебе говорил. Доктора Бинсвэнгер.

Гелий улыбнулся. Когда он пожимал руки Джеффри и Нелл, его глаза заблестели.

– Я так рад, что вы решили приехать. Так приятно с вами познакомиться! Извините, мы на минутку…

Они с Максимом вышли, прошли вперед по вагону и о чем‑то быстро заговорили по‑русски.

– Господи… Надеюсь, мы не сошли с ума, милая, – прошептал Джеффри.

– Ох, сошли, – покачала головой Нелл. – Мы ненормальные. Но как раз поэтому я вышла за тебя, дорогой.

Она сжала руку мужа.

09:16

Поезд долго вилял между гор, озер, рек и ущелий и наконец подошел к станции под названием «Гурск». Локомотив выпустил пар, и этот звук был похож на название городка. Слева от рельсов Джеффри увидел улицу, на которой разместились магазины и рестораны. Улица тянулась вдоль берега бурной синей реки. Справа над городом высилась величественная гора. Ее пик сверкал на солнце, словно верхний камень пирамиды. Предгорья могучей вершины были усеяны ржавым горнопроходческим оборудованием. Тут и там стояли конвейеры с вагонетками, чернели жерла штолен, между которыми стояли серые, облупившиеся бараки.

Городок представлял собой дикое сочетание хорошо сохранившейся старины и обшарпанных современных домов. Бревенчатые фасады соседствовали здесь с панельными домами под шиферными крышами.

– Это и есть город Максима Драголовича? – прошептала Нелл.

– Ох, дорогая, мы с тобой точно ненормальные…

09:21

Поезд подъехал к станции. Здание вокзала загораживало городок и вид на гору. Вокзал был из разряда важных построек в странах третьего мира. Он выделялся на общем фоне так, словно бы что‑то пафосно обещал. Здание было чем‑то вроде пропагандистской листовки, сброшенной с борта бомбардировщика. Потрескавшуюся крышу поддерживала торжественная бетонная колоннада. В нишах между колоннами стояли статуи, изображавшие русских революционеров. Статуи имели жалкий вид и были разрисованы граффити. Бронзовые столбы фонарей почернели, стеклянные плафоны разбились. Потолок навеса протекал, на платформе образовались ржавые лужи.

Джеффри и Нелл вышли из вагона, и Максим радостно махнул рукой:

– Сюда!

Они пошли по перрону на восток. Нигде не было видно ни одного человека, и Джеффри с Нелл стали гадать, обитаем ли город. Они вдыхали свежий, холодный воздух, и постепенно ими овладевало чувство, близкое к панике.

Максим и Гелий дошагали до восточного края платформы, где у здания вокзала обвалилась крыша и из колонн торчала арматура. Там они спустились по лестнице, уводившей в противоположном направлении. У подножия лестницы находилась стальная дверь, смотревшая на север. Гелий достал ключ и повернул в скважине. Затем он повернул штурвал, похожий на те, которые ставят на люках в подводных лодках, и дверь, качнувшись на ржавых петлях, открылась.

Перешагнув порог, Максим щелкнул большим выключателем. Вспыхнули галогенные лампы на потолке, и перед супругами предстало помещение, похожее на небольшую станцию подземки. На рельсах, лежавших перпендикулярно к железнодорожному пути, оставшемуся наверху, стоял старинный вагончик метро.

Закрыв и заперев железную дверь, Гелий обратился к Джеффри.

– Все на борт, – сказал он с улыбкой.

– Прошу вас, доктора, – добавил Максим, первым вошел в вагончик и протянул руку Нелл.

– Ладно, – вздохнула Нелл, вошла в вагон, а Джеффри последовал за ней.

Заработал мотор, и вагончик неожиданно понесся вперед, а потом – вниз. В блестящих кафельных плитках, которыми были забраны стены туннеля, отражались огни, горевшие внутри вагона. По обе стороны Джеффри видел толстенные кабели. Вагон уходил все глубже и глубже под землю. У Джеффри и Нелл заложило уши.

– Черт побери, куда мы едем, Максим? – прокричал Джеффри.

– Вот именно! – кивнула Нелл.

– Увидите, – откликнулся Максим, глядя на них с улыбкой.

Стучали колеса. В какой‑то момент туннель расширился, и вагон проехал мимо знака, подвешенного к потолку. Джеффри получил ответ на свой вопрос. Он был написан латиницей и кириллицей.

Дата добавления: 2015-05-08