Последний инженер 6 страница

– Вот и причина нашего похищения, – просто сказал Берг.

С час назад одна из тварей, похожая на змею, пришла, а точнее, приползла к ним в камеру. Тварь была разумна и умела говорить, что совсем не вязалось с ее внешним видом – человеческое туловище, покрытое золотистой чешуей вместо кожи, заканчивалось огромным змеиным хвостом. Такая же тварь (а возможно, и та же самая) возглавляла стаю выродков, похитивших их с доктором. Когда тварь говорила, она растягивала шипящие звуки и обнажала два пропитанных ядом клыка. Все, что Гайка поняла из ее речи, было для нее весьма неутешительным. Берг являлся для выродков очень ценным ресурсом, и причинять ему вред они не собирались, так что, если доктор ослушается или попытается сбежать, калечить и убивать будут Гайку. Немного поговорив, тварь увела Берга с собой, и его не было где‑то с час или около того. Все это время Гайка провела в темноте.

– Чего они от нас хотят? – спросила она Берга.

– От меня, Аннушка, от меня… – вздохнул доктор, – у них тут вроде как кастовая система, понимаешь. Каждая каста – отдельный биологический вид. Обычные выродки, которых ты и я видели и раньше, – воины. Эти змеи – патриархи, они имеют власть над воинами. Еще есть рабочие, они сами по себе, обеспечивают работу комплекса и никому не подчиняются.

– Комплекса? – не поняла Гайка.

– Это станция, – Берг развел руками, – причем очень большая, целый модуль, наверное. Тут были и оборудование, и капсулы с людьми… ну, точнее, не совсем с людьми, – Берг тяжело вздохнул, – именно это и хотел уничтожить Гермгольц… вмешательство в геном человека. А наш дорогой Артур, чтоб его со всеми остальными, спас и этот цирк уродов.

– Он спасал всех. Откуда же ему было знать, кто тут выродок, а кто обычный человек? – возразила Гайка.

– Да уж, тогда было не разобрать, – пожал плечами Берг. – Ладно. Концов уже не найти, так что давай, как и раньше, обвинять во всех грехах первый эшелон. Это они начудили, не Артур.

– Я просто хочу знать, чего эти твари хотят, – повторила свой вопрос Гайка.

– Так я же начал объяснять, – забубнил Берг, – патриархи умеют управлять только воинами. У тех стадный инстинкт, вот они и идут за тем, кто сильнее. А вот с рабочими у патриархов не ладится. У тех… как бы это сказать… один ум на всех, единый разум. Управлять ими невозможно. Они производят пищу, энергию, делают все, чтобы выродки могли существовать в своем замкнутом мирке. Так было с самой высадки, но с годами воинов стало слишком много. Станция уже не может их прокормить, вот они и выбираются в «дальние земли», то есть в наши края, на охоту. Но это еще не все. Выродки‑воины голодают и в качестве корма используют рабочих. Если так будет продолжаться и дальше, то выродки смогут прожить в изоляции не больше года, затем…

– Что затем?

– Затем им придется нападать на города, чтобы добывать пищу.

– Дерьмо, – просто констатировала Гайка.

– Еще какое, – согласился Берг, – но большее дерьмо случится, если мы поможем им сделать то, чего они хотят.

– А чего они хотят?

– Управлять рабочими. Патриархи сказали мне, что просто хотят вернуться к старому образу жизни, но это ложь. Ресурса их станции на это не хватит. Если они смогут управлять рабочими – смогут захватывать другие станции, превращать их в свои кормушки.

Гайка молчала. Перспектива была настолько ужасающей, что у нее просто не находилось слов.

– А она‑то тут при чем? – наконец выдавила из себя девушка, указав на Мышку.

– Воины не только жрут рабочих, порой самцы‑воины спариваются с самками рабочих.

– То есть… против их воли?

Берг кивнул.

Гайка почувствовала, как внутри у нее нарастает гнев. В мире не было ничего ужасней насилия над женщиной. Много лет назад Анне чуть не пришлось пережить это, но в тот раз все обошлось – за нее вовремя вступился отец. Но ужас, который она испытала в те минуты, навсегда остался с ней.

– За долгие годы этого… насилия… – продолжил Берг, – наша подопытная – единственное потомство от такого кровосмешения. По словам нашего похитителя, она обладает чертами всех трех каст – сильна, как воин, умна, как патриарх, и умеет подключаться к коллективному сознанию рабочих, при этом сохраняя свою индивидуальность.

– Подопытная? – переспросила Гайка.

– Именно так, – подтвердил Берг, – они… знают, кто я и что я умею. Неважно откуда. Патриархи думают, что я могу помочь им создать гибрид, выделить ее ДНК и… – Берг замолчал, задумавшись о чем‑то.

– И… – Гайка не понимала, что Берг собирается делать.

– Думаю, все это подождет. Патриархи сами сказали мне, что она разумна, и они держат ее взаперти против воли. Если у нас тут есть хоть какой‑то союзник, то только она. За дверью сейчас штук двадцать этих выродков, так что особого выбора нет… Давай разбудим ее и попытаемся выудить хоть какую‑то информацию.

Артур держал руку на ноже, пробираясь по узким тропам вниз, в каньон. За спиной висел Гайкин помповик, на поясе – револьвер, а грудь была перетянута крест‑накрест двумя ремнями с патронташами. Кузнечик покинул его в самом начале пути. Строение лап позволяло ему спокойно перемещаться по отвесному каменистому склону. Несколько раз Артуру казалось, что где‑то на грани слышимости до него доносится приглушенный звериный рык выродка и тот непередаваемый звук, который раздается, когда острые когти раздирают горло, прерывая этот рык. В такие мгновения Артур смотрел вниз, чтобы в очередной раз столкнуться с бесконечной темнотой ущелья. В одно из таких мгновений он вдруг заметил что‑то внизу. Какой‑то смутный силуэт прорисовывался в кромешной тьме. Наверное, глаза уже привыкали к такому освещению, точнее, к его отсутствию. Артур не сразу понял, что же он видит, но когда это ему наконец‑то удалось, по его коже пробежала мелкая дрожь.

Окутанный странным серо‑голубым свечением, на дне каньона громоздился спусковой модуль. «Май‑3», тот самый, который сходил с орбиты неразделившимся. Проклятье! Артур был уверен, что модуль погиб. Титан, мифическое чудовище, гидра с сотней огненных голов тормозных двигателей. Он помнил, как модуль сорвался с орбиты, чтобы затем закончить свое безумное падение, расколов твердь земли. Артур не знал, какая часть модуля пережила падение, а какая нет. Но даже если отмести сотни тысяч человеческих жизней, заключенных в криокамеры, модуль был бесценен. Биолаборатории, хранилища ДНК, инкубаторы – достаточно материала для того, чтобы воссоздать биосферу всей планеты.

Узкая тропа под ногами была крайне ненадежной. Нагружать ее лишним весом он не рискнул и оставил броню наверху. Какая‑то часть его сознания сейчас вопила от ужаса и непонимания: «Зачем, зачем тебе туда соваться, что ты там забыл?» Другая, та, которая оказалась сильнее, твердо знала, что если он сейчас не рискнет, то у Гайки и Берга не будет шансов спастись.

Он продвигался вниз не спеша, выверяя каждый шаг. Спускаясь все ниже и ниже к логову выродков, за силуэтом модуля Артур постепенно начал различать еще что‑то… огни, движение…

В очередной раз прикоснувшись к стене за своей спиной, Артур обнаружил, что та поросла какой‑то растительностью, чем‑то наподобие бледной травы. Воздух тут был сырой, прохладный. Его пропитывали запах плесени и неосязаемое звучание жизни, и с каждым шагом они становились все сильнее. Почву пробивали корни, покрытые наростами люминесцентных грибов. Их свет разряжал тьму, и в нем то и дело мелькали мелкие крылатые насекомые, издававшие звуки, которые поначалу невозможно было отличить от тишины.

Весь спуск занял у него около получаса, и когда Артур оказался внизу, он обнаружил вокруг себя целый тропический лес. По дну ущелья миллионом ручьев струилась вода, питая странного вида грибы‑деревья и прочую растительность, рожденную не иначе как чьим‑то больным воображением. У «деревьев» не было ни начала, ни конца, все они сплетались в одну огромную систему, больше всего напоминавшую изображения нервной системы человека. На удивление тут было светло, словно в сумерках, – узловые точки «деревьев» излучали мягкий, будто бы серый свет.

В этой удивительной замкнутой биосфере имелось место и для животных – их смутные силуэты мелькали то тут, то там.

Первого выродка он встретил буквально сразу же. Пробираясь между крон этого таинственного леса и перепрыгивая неглубокие ручьи, Артур слишком поздно заметил фигуру, притаившуюся в темноте. Его пальцы сжались на рукояти ножа, лезвие которого сейчас смотрело вниз, кровь моментально наполнилась адреналином, и мужчина подался вперед, когда вдруг понял, что выродок видит его, но не проявляет никакого интереса. Тварь была выше тех своих сородичей, которых Артуру довелось видеть раньше. И походила она скорее не на волка, а на антропоморфного грызуна – крысу или крота. Длинные пальцы на массивных руках были почти лишены когтей и предназначались скорее для работы. Вот и сейчас выродок, бросив меланхоличный взгляд на незваного гостя, продолжил собирать серые катышки грибов. Тварь была рабочим, не воином.

Артур вздохнул с облегчением. Но не успел адреналин успокоиться в его крови, как откуда‑то из темноты выскочила другая тварь и ударом своей туши повалила рабочего на землю. Волчья пасть сомкнулась на шее жертвы. Еще секунда – и все будет кончено. Рабочий даже не сопротивлялся.

Артур не понимал, зачем он это делал, но все его нутро будто жгло огнем, яростью. То, что сейчас происходило, могло быть естественным процессом для этого замкнутого мира, но почему‑то инженер не мог позволить, чтобы это случилось. Прыжок вперед был молниеносным, таким же оказался и удар. Артур накрыл рукоять ножа левой ладонью, и лезвие с треском пробило череп выродка. Тварь осела. Артур встал на ноги и дернул нож назад, но тот застрял, и, вместо того чтобы вытащить нож, мужчина поднял голову выродка, освободив таким образом шею жертвы из смертельного захвата. Рабочий тихо скулил и истекал кровью, но был жив. Оттащив тушу твари в сторону, Артур уперся сапогом в ее морду и наконец‑то мощным рывком выдернул нож.

Рабочий уже поднимался на ноги. Лапой он зажимал рану на шее, а глазами обращался к Артуру с немым вопросом.

Вытирая о шкуру убитого выродка лезвие ножа, инженер лишь пожал плечами.

– Куда увели двух пленников? – неожиданно для самого себя спросил он.

Артур, конечно, не ожидал ответа на этот вопрос, но выродок‑рабочий оторвал окровавленную ладонь от своей шеи и указал в сторону станции.

– Вот так, еще пару минут, и она должна прийти в себя… – Это были последние слова Берга, потом Мышка открыла глаза и, оттолкнув доктора, вскочила на ноги.

– Хей‑хей, красотка, – Гайка вытянула руки перед собой в примиряющем жесте, – никто тут не хочет причинить тебе зла.

В ответ на это красотка бросилась на нее. Она не стала впиваться Гайке в лицо, вместо этого змеиным нырком проскочила у той между ног и, оказавшись сзади, схватила девушку за горло обеими лапами. Острые когти легли на сонную артерию.

– Кто? – взвизгнула она. – Зачем? тут? я? отпусти!

– Детка, мы… кх‑м… – из‑за захвата Гайке было тяжело говорить, – не причиним тебе вреда.

Берг, по‑старчески кряхтя, поднимался на ноги.

– П‑п‑патриарх. Где? – не унималась Мышка. – Надо! убивать! п‑п‑патриарх!

– Пожалуйста, отпусти Анну, и мы сможем поговорить, – произнес Берг и шагнул вперед.

– Нет! – завопила Мышка при его приближении, и острые когти впились в горло Гайки.

– Ах ты, сука! – вскрикнула Анна и изо всей силы ударила выродка локтем под дых.

От мощного удара Мышка запищала и ослабила хватку. В ту же секунду Гайка схватила ее за лапы. Вслед за этим последовал бросок через себя, и хрупкое девичье тело с грохотом опустилось на пол.

Гайка перевела дыхание и попыталась добавить выродку еще и удар с ноги, но та уже вскочила на лапы и метнулась в сторону.

Видимо, не найдя другого выхода, девчонка забилась в угол и начала… рыдать.

– Не бить, – скулила она, – не бить.

– Я ее прикончу, – рычала Гайка, стирая капли крови с шеи. Мышка лишь слегка поцарапала ее. – Или просто покалечу.

– Слушай, – Берг подошел к мутантке и сел перед ней на корточки, – никто тут не собирается причинять тебе вред. Тебе не сделают больно.

– Больно. Нет? – спросила Мышка и что‑то изобразила своей звериной мордочкой – поставила бровки домиком.

– Больно, нет. Не больно. Обещаю. – Берг улыбнулся, стараясь при этом не показывать зубов. Животное могло воспринять это как агрессию.

– Она. Больно. – Мышка указала когтистым пальцем на Гайку, а та в ответ бросила злобный взгляд на выродка.

– Она защищалась, – успокаивающим голосом продолжил Берг, – ты ведь напала на нее, верно?

– Я? Напала… – Мышка заплакала. – Напала. Да… простить… простить?

Берг сердито посмотрел на Гайку.

– Ладно, – выдавила из себя Анна. Хотя секунду назад ей и хотелось отдубасить это чудо природы, сейчас гнев пропал. Это был всего лишь маленький, беззащитный ребенок… с острыми как бритва когтями. – Ладно, прощаю. Только не реви.

– Как тебя зовут? – спросил Берг и протянул Мышке руку.

– Имя? Нет, – просто выдала она, когда Берг помогал ей подняться на ноги, – нет имен. Мы.

Берг проводил ее до кровати и укутал в одеяло. Его как врача, конечно, не смущала ее нагота, но так ей, скорее всего, будет уютней и она легче раскроется.

– Тогда мы станем называть тебя Мышкой, – произнес Берг, – ты ведь маленькая симпатичная мышка, верно?

– Мышка, – она улыбнулась, обнажив почти человеческие по форме, но по‑мышиному желто‑оранжевые зубы, – верно.

– Мышка, пожалуйста, – обратился к ней Берг, – расскажи нам, как отсюда выбраться.

– Нет пути, – коротко ответила Мышка. – Патриархи держат. Делают больно. Хотят п‑п‑потомство.

На какое‑то время повисла тишина, которую нарушила Гайка.

– Боже, они ее… – робко спросила она, – насиловали?

Берг кивнул:

– Похоже на то.

Мышка укуталась в одеяло и, подтянув к себе ноги, обняла их руками. Берг встал и отвел Гайку в сторону.

– Бедное дитя нам ничем не поможет, – жестко сказал он, – эти чудовища уже пытались создать гибрид… доступными им методами. И, скорее всего, будут пытаться дальше. Безмозглые, жестокие твари. Без моей помощи у них ничего не выйдет, а я не буду им помогать. Черт, еще немного, и они додумаются натравить на нее толпу своих воинов.

– Но этого нельзя допустить, господи. – Глаза Гайки округлились. – Она же ребенок. Сколько ей? Пятнадцать, шестнадцать лет?

– Ровесница Питера! – вздохнул Берг, а затем добавил очень тихо: – У тебя хватит силы ее задушить?

– Что?! – воскликнула Гайка.

– Мы не можем оставить ее в живых. – Берг буквально шипел на Гайку, четко и очень тихо проговаривая каждое слово, – Убьем ее, а затем… – Он так и не смог закончить фразу. – Только представь, что они сделают с ней, что они уже с ней сделали.

Гайка хотела возразить, но понимала, что ей нечего сказать. Мышку ждал ад. Она повернулась, чтобы взглянуть на нее. Та все еще сидела на кровати, но что‑то в ней изменилось. Она вытянулась вверх, будто принюхиваясь к чему‑то, мышцы лица были расслаблены, а красные глазки смотрели в пустоту.

– По нашей земле идет Защитник, – произнесла она не своим голосом, – он идет, повергая предателей, карая их стальным когтем. Большой бродяга с поверхности идет меж наших лесов, и тень, ускользающая от нас, следует за ним. Готовьтесь, ведь он идет за вами. Мы пребываем в молчании.

– Что? – не поняла Гайка.

– Говорили. Мы, – улыбнулась Мышка, возвращаясь в свое нормальное состояние, – редко. Бывает. Молчание. Лучше.

Гайка вопросительно посмотрела на Берга.

– Вы хоть что‑то понимаете?

– Дорогуша, – ухмыльнулся Берг, – мой сын за всю жизнь не научился говорить больше одного слова в минуту, а с языком жестов у него вообще беда. Кто может понять его – поймет кого угодно. Если я прав, то с нами сейчас говорил тот самый коллективный разум, который я должен поработить. Аннушка, мы не одни. «Большой бродяга с поверхности» – наш дорогой Артур, а «тень» – это, похоже, мой Питер.

– Они пришли за нами, – улыбнулась Гайка.

– А куда бы они делись? Я просто не знал, как скоро они смогут нас найти, – ответил ей улыбкой Берг, после чего обратился к Мышке: – Девочка моя, мы собираемся забрать тебя отсюда. Уведем тебя туда, где тебе никто не будет делать больно. Хорошо?

Мышка кивнула.

– Анна, – обратился он к Гайке, – я знаю, что ты неплохо разбираешься в оружии. Они дали мне кое‑какие медицинские инструменты. Сможешь с ними что‑нибудь сымпровизировать? А я пока найду блокировку двери и переведу свет на резервный канал питания. Нам нужно будет продержаться столько, сколько мы сможем, до того как прибудет кавалерия.

Питер успел неплохо изучить территорию, пока присматривал за Артуром. Ему не особо хотелось, чтобы тот попался в лапы к выродкам. Он наблюдал за человеком издалека, покидал на время, чтобы лучше осмотреться или устранить лишние глаза и уши, а затем возвращался обратно. В конце концов он понял, что Артур сам неплохо справляется, и покинул его.

В этом дивном грибном лесу Питер чувствовал себя как дома. Наружу выползла вторая часть его натуры – не шестнадцатилетний парнишка, воспитанный интеллигентным отцом в большой строгости, а огромный дикий зверь, ведомый жаждой охоты. В отличие от своего отца и даже от Артура Питеру было наплевать, что или кого он убивает. Если оно угрожало ему и его семье, оно должно умереть. Питер был жесток настолько же, насколько и мир, в котором он вырос.

Выродок затаился над тропой, спрятался в сплетении грибов‑деревьев. Прыжок, оттолкнуться, еще прыжок… схватить за лапу, потянуть к себе и затем встретить его движение прямым ударом когтей в морду.

Два хищника обошли с разных сторон. Привыкли к тому, что жертва их боится. Сейчас они жертвы. Первый бросился вперед. Схватить за морду, поднять над землей и, ломая шею, сбить его тушей второго с ног. Он упал на землю. Размозжить его голову ударом ноги. Все еще жив. Еще удар. Еще.

Не заметил третьего. Тот набросился сзади, впился в плечо зубами, когтями. Тишина – нельзя рычать, нельзя показать остальным, где ты. Схватить выродка за лапы, дернуть в разные стороны. Разорвать на части.

Не скоро к нему вернулась возможность мыслить, рассуждать. Когда наконец дикий зверь, сидящий внутри, сдал позиции, Питер понял нечто очень важное.

От него разило кровью выродков. Перемазанный в ней с ног до головы, Кузнечик потерял одно из важнейших преимуществ охотника – скрытность. Любой хищный зверь, а такими как раз были выродки, мог учуять его за сотню метров. Нужно было срочно избавиться от запаха. В пустоши он нашел бы грязи или, например, песка, чтобы хорошенько изваляться в них, но тут такого не было.

Правильная мысль не сразу пришла в его голову. Питер попросту никогда не видел такого количества воды. Для него вода в первую очередь была тем, что пьют. Отец, конечно, частенько обмывал его мокрой губкой, что дико не нравилось Питеру, но чтобы искупаться в воде… эта разумная в целом мысль поначалу показалось ему дикой. Но другого выбора не имелось.

Вода струилась под ногами, ее было много, но все равно недостаточно для того, чтобы отмыть его огромную тушу. Питер задержал дыхание и прислушался. Сквозь миллион звуков, которые издавал лес, послышался звук текущей воды. Не такой, к которому он привык, – звук был в десятки, сотни раз мощнее. Сначала походивший на приглушенное бурчание, с каждым шагом звук становился все сильнее и сильнее, пока не стал сравним с раскатами грома. Источником звука была некая конструкция, торчащая из груды булыжников.

Аккуратно, стараясь не привлекать лишнего внимания, Питер обошел эту конструкцию и наконец‑то увидел воду, которую искал.

С искренним удивлением он обнаружил в своем словарном запасе подходящие термины: «водопад», «озеро».

Из глыбы камня, сравнимой по размеру и форме со знакомой ему скалой Ястребиный Клюв, торчала стальная труба метров пяти диаметром. Из нее, не прекращая, бил поток воды, которая с оглушительным рокотом падала в огромное озеро. Вода была будто живая – она извивалась и блестела в странном свете грибного леса. Миллионы капель разлетались вокруг, оседая на беспокойной поверхности озера, поднимаясь над ней сизым паром. Живительная влага ощущалась даже кожей, по которой бежали мурашки. Питер застыл на месте. Никогда в своей жизни он не видел ничего подобного. Не обладая обычным человеческим зрением, он тем не менее регистрировал всю эту картину десятками сенсоров. Кузнечик одновременно не видел ничего и видел все – потоки света, потоки воды и потоки холодного, влажного воздуха. Никто в мире не мог бы увидеть эту картину так, как он.

День назад он чувствовал, как плачет Артур, смотря на звезды. Тогда он не мог его понять, а сейчас… свет не только падал на озеро вместе с потоком воды, но и сама поверхность водоема излучала сияние. Сияние это, как и все вокруг, было живым. У Питера не нашлось подходящего термина для этого, но он чувствовал под водой живых существ, излучающих свет. До этого момента он ни разу не задумывался над тем, что значит слово «прекрасно», поскольку в этом не было необходимости. После этого мгновения он тоже не задумывался, потому что теперь четко знал, что оно означает.

Пробежав глазами по водной глади, Кузнечик заметил фигуру выродка, склонившуюся к воде. Если бы только на его лице могла появиться улыбка… Жестокая, хищная улыбка… Ее место занимал оскал.

Выродок явно был не из этих безобидных рабочих. Хвост, шкура, форма тела – все указывало на то, что это воин, пусть он и был меньше остальных, которых доводилось видеть и убивать Питеру.

Поток воздуха шел от водопада – выродок не почувствует его запаха. Ноги ступали по мягкой, влажной земле – он не услышит его шагов. Еще немного, и острые когти вонзятся в тело жертвы. Еще немного, и…

Тень. Тень Питера легла на поверхность озера, и подводные существа, испугавшись ее, устремились в разные стороны. Выродок успел отреагировать, но не так, как ожидал Питер.

Жертва, враг – выродок не стал атаковать, не стал даже убегать. Он лишь сжался, прикрывая что‑то в своих лапах всем телом.

– Нет… – выдохнул Питер.

«Только не это, нет!» – добавил он мысленно.

Его когти застыли в сантиметре от шкуры твари. В сантиметре от шкуры матери, закрывшей телом своего ребенка. Питер отступил назад. Нет, ему было не наплевать, кого он убивает.

Выродок со своим щенком, воспользовавшись моментом, рванула с места. Она была в безопасности – Питер не собирался преследовать ее. Он входил в воду. Теперь ему было просто необходимо смыть с себя эту кровь. Она жгла кожу, жгла все его естество – кровь живых существ: сыновей, братьев, отцов. До этого момента выродки оставались для него просто животными, дичью. Но сейчас он понял, что они мало чем отличаются от людей.

Вода полностью поглотила его тело. Неожиданно Питеру стало очень легко и очень спокойно. Сенсоры сбоили лишь какие‑то секунды, пока он не почувствовал сразу все озеро. Его восприятие невероятно обострилось. Вода кружилась вокруг странным вихрем – попадала в озеро сверху, растекалась вокруг ручьями, но большая ее часть уходила куда‑то вниз. Она утекала по еще более широкой трубе куда‑то в сторону логова выродков. Питеру подумалось, что если он хочет избежать лишних смертей, то это может оказаться лучшим путем внутрь.

Он взмахнул руками и тут же почувствовал, как его тело сместилось в воде. Еще немного поэкспериментировав с движениями, понял, как можно передвигаться в этой среде. Питер всплыл на поверхность и сделал несколько глубоких вдохов. Запаса кислорода в его легких хватит минут на десять. Достаточно, чтобы разведать обстановку и, если что, вернуться назад.

В какой‑то момент пробираться к станции стало сложнее. Выродков становилось больше. Артур не сразу понял: почему, но вскоре сообразил Кузнечик покинул его и больше не расчищает дорогу.

Что ж, придется полагаться только на себя.

Он был чрезвычайно осторожен, не привлекал лишнего внимания, не рисковал, предпочитал переждать опасность в укрытии. Он попросту не мог допустить того, чтобы его присутствие кто‑нибудь заметил. Выродки, которые встречались по дороге, в большинстве своем были спокойны и вели себя вполне естественно. В лесу, конечно, не наблюдалось ни патрулей, ни поисковых групп – просто толпа хищных тварей жила своей обычной жизнью.

Входов в станцию было множество – дыры в обшивке, поросшие грибком, большие и маленькие. Несколько минут он потратил на то, чтобы вспомнить приблизительную архитектуру этой конструкции. Когда наконец понял, что станция стоит в своем нормальном положении – то есть не перевернута с ног на голову, – легко смог обнаружить центральный технический коридор и небольшой тоннель, идущий параллельно ему. Последний он и выбрал. Судя по всему, им не пользовались, так как тоннель просто дублировал большой и удобный путь.

Артур вскарабкался на ближайшее гриб‑дерево и, подождав, пока рядом никого не будет, перебрался в тоннель. На удивление внутри было светло – хоть люминесцентные пластины и не работали, их заменял светящийся грибок, покрывший тонким слоем почти всю поверхность стен.

Каждая станция имела свое уникальное предназначение, и потому все они очень сильно различались. Впрочем, проектировали и строили их одни и те же люди, используя одни и те же элементы, одни и те же принципы. Достаточно было иметь представление об архитектуре одной станции, чтобы суметь сориентироваться в любой другой. Артур был хорошо знаком с этими древними конструкциями – если считать время, проведенное им в заморозке, они оказывались почти ровесниками. Так что единственной проблемой для него было то, что выродки успели многое поменять, пока тут жили. Повсюду встречались следы разрушений, возникших, вероятно, при падении. Разрушения эти заделывали, станцию ремонтировали. Материал везде оказался одинаковый – биомасса, поросшая светящимися грибами. Артуру было противно думать, откуда бралась эта биомасса. В воздухе стоял крепкий аромат ржавчины, плесени и гниения.

Тоннель, как и предполагал инженер, оказался заброшенным. Время от времени попадались люки и вентиляционные решетки, позволявшие ему выглянуть в главный коридор. Там кипела жизнь. Выродки‑рабочие таскали какие‑то металлические ящики, делали еще что‑то непонятное. Между ними то и дело мелькали выродки‑охотники. Сейчас те казались не такими агрессивными. Артур наблюдал за ними не больше минуты – это давало ему возможность, с одной стороны, понять, как движутся выродки, и прикинуть, где они могут держать пленных, а с другой стороны, не выдавало тварям его позицию. Артур понимал, что если он задержится в одном месте слишком долго, его может демаскировать собственный запах – на станции было жарко и душно, комбинезон уже буквально пропитался потом.

Станция, вернее сказать, модуль оказался огромным. Что уж там говорить, Артуру за полгода не удалось целиком исследовать станцию Старика, а модуль был по размеру как три с половиной таких станции. К счастью, выродки по какой‑то причине избегали технических помещений, а те составляли большую часть этой огромной конструкции.

Вскоре инженер заметил кое‑что необычное. Патрули. В одной из зон модуля охотники двигались вдоль коридоров отрядами по трое с определенной регулярностью. Действительно, это было для тварей неестественным поведением. Артур свернул в другой технический тоннель и некоторое время изучал маршруты патрулей. Все они проходили вокруг одной точки. По указателям, все еще проступавшим на стенах, он понял, что это место называется «спальное крыло». Ну а где еще, спрашивается, держать людей‑пленников, как не в комнатах, идеально приспособленных для их жизни, комнатах со стальными дверями?

Артур вновь поменял направление движения. Вскоре сквозь решетки показались двери спальных комнат. Инженеры первого эшелона пользовались ими во время полета. И пускай это казалось слегка иррациональным, комнат разгородили много, так, чтобы каждый имел свое личное пространство. Артур быстро нашел нужную дверь. Пропустить ее было бы сложно – вокруг двери столпилось штук двадцать выродков, не меньше.

Артур пока не представлял, что теперь ему делать. Наверное, стоит найти путь в комнату по перекрытиям. Да, там будет тесновато, но вот чего‑чего, а замкнутых пространств он не боялся. Прикидывая возможный маршрут, задержался слишком долго. Незаметный поток воздуха обдул его со спины, унося частицы запаха прямо к хищным тварям внизу.

«Вашу тварь!..» – подумал Артур, когда на него устремилось четыре десятка голодных красных глаз. И это еще было не самым плохим из того, что произошло. Дальше по коридору он увидел то, что оставило «змеиный» след возле дома Берга. Огромная, метров шесть в длину, тварь – эдакий змеевыродок. Существо тут же уловило, что происходит, и изменило маршрут движения. Змея метнулась в сторону ближайшей к ней вентиляционной решетки.

Представив, что случится, когда это создание накинется на него в тесном коридоре, Артур взял в руки дробовик и рванул в противоположную сторону. Он не видел, что происходило с выродками, но понимал, что вся толпа пришла в движение.

Падение было неожиданным. Артур так и не понял – это змеевыродок толкнул его в спину или же он сам поскользнулся на светящейся биомассе. С грохотом рухнул на пол, который не замедлил провалиться вниз под его весом.

Дата добавления: 2015-05-08