Праздник

О божественной, игровой и нравственной сущности «величайшего» и «высокого» досуга рассуждали еще Платон и Аристотель, у М.М. Бахтина праздник — это «вторая жизнь народа». Это и «свобода от будничных трудов» (И.М. Снегирев), и «коммуникация по поводу свободы» (А.И. Мазаев), и «род института» (К. Жигульский), и «новое погружение в вечность» (Р. Кайуа), и «восстановление божественных актов» (М. Элиаде). «Праздничные» концепции нашли свое отражение в трудах Ф.И. Буслаева и А.Н. Афанасьева, А.Н. Веселовского и В.Я. Проппа, Д.М. Генкина и И.Г. Шароева, Д. Фрезера и Й. Хёйзинги.

Но во всех этих работах теория и история праздничной культуры рассматривается, как правило, в аспекте идеологии и организации массовых зрелищ, которые, по большому счету, делятся, по мнению Й. Хёйзинги, на священные ритуальные игры и праздничные забавы, или, как образно утверждал М. Элиаде, на «священное и мирское». История массовых праздничных действ насчитывает около тридцати веков. Массовые празднества родились в Древней Элладе. Наверное, вместе с ними появилось и греческое слово «эортология», то есть наука о празднествах, появление которой свидетельствует об их очевидной значимости для общества.

«Праздничный антракт, время вселенского смешения, поистине представляет собой период, когда мировой порядок отменяется. Оттого в это время позволяются любые эксцессы. Следует вести себя вопреки всяким правилам. Все должно делаться навыворот... Чтобы вернее возвратиться к жизненным условиям мифического прошлого, люди всячески стараются поступать вопреки обычаю. А с другой стороны, во всякой невоздержанности проявляется добавочная мощь, которая после чаемого обновления мира непременно принесет изобилие и процветание».

В энциклопедическом словаре братьев Гранат отмечалось: «В основе праздника лежит естественное стремление человеческого организма к отдыху после работы, соединяясь с религиозным чувством, это стремление приводит к установлению праздников, то есть таких дней отдохновения, которые в то же время отмечаются особым отправлением культа. Религиозный момент, привходящий в понятие о празднике, бывает различен. То праздники связываются с календарными мотивами, то с переменой времен года, то с различными моментами полевых работ; сообразно с этим праздники связываются с различными божествами и мифами».

Затем возникает стремление разделить праздничное действо на культовое и светское. Праздники — дни, установленные для чествования Бога или личности, или воспоминания важных событий с приостановкою вседневных занятий, а также веселье, торжество, устраиваемое кем-либо по какому-либо поводу, это день игр, развлечений и т. п.

Впоследствии отмечено уже семь значений понятия «праздник»: религиозный день памяти культового события; день торжества в память какого-нибудь выдающегося исторического или гражданского события; официально установленный день отдыха по случаю празднования этих выдающихся событий; веселье, бал, устраиваемый кем-либо; день массовых игр, развлечений (спортивный, зимний, военный, детский и др.); счастливый, радостный день, ознаменованный каким-нибудь событием; праздник в переносном смысле слова: испытанное от чего-нибудь наслаждение или сам по себе источник наслаждения.

И, наконец, в современном понимании праздник — это необычайно старый и широко распространенный институт, связанный с активностью весьма разнородных групп, в котором отдельные фазы жизни трактуются группой особым образом, требуют иного, чем в обычное время, способа поведения, требуют празднования. Празднование не является, однако, произвольной деятельностью; наоборот, оно происходит в четко определенных формах, и даже в формах ритуализованных, соответствующих событию, концепции, представлению, идее, с которым в общественном сознании связывается эта выделенная фаза.

Как предмет исследования праздник можно рассматривать как игровой и культовый, а также зрелищно-действенный аспект культуры. Об этом говорят эквиваленты данного термина в других языках. Одним из часто употребляемых слов является и слово fiesta, обозначающее праздник в испанском языке. Современный словарь польского языка определяет праздник (switcto — святой) как «день, обычно свободный от работы, торжественно отмечаемый вследствие культовых государственных соображений». Французский эквивалент этого термина — слово fete — имеет три значения: особый день, посвященный культу религиозных церемоний; публичные развлечения, устраиваемые по какому-либо чрезвычайному поводу, например, национальные праздники; удовольствия, житейские радости, счастье. В латинском языке для нас важны два термина: feviae, который означает праздничные дни, дни отдыха, каникулы, а также festum — торжество, праздничный день. В русском языке термин «праздник» происходит от прилагательного праздный, означающего «незанятый», «пустой» и «праздное время» — период, когда не нужно работать, когда можно быть праздным (если речь идет о времени). Более глубокое изучение данного слова приведет нас к древнеславянскому праздь, что означает отдых, безделье, лень.

Даже столь краткий анализ происхождения и смысла термина «праздник» выявляет в нем семантическую связь со свободным временем праздности, отдыха, с радостью, весельем, с определенным ритуалом, танцем, приемом, пиршеством; а также он связан с религиозным культом и с важными датами истории народа и государства, с традициями социальных движений, торжествами и демонстрациями в определенные дни.

Праздник, следовательно, культовая игра по поводу некоего события, имеющая зрелищный и активно деятельный характер, когда зритель принимает в нем непосредственное участие.

Празднество — весьма важная форма человеческой культуры: «Ее нельзя вывести и объяснить из практических условий и целей общественного труда или — еще более вульгарная форма объяснения — из биологической (физиологической) потребности в периодическом отдыхе. Празднество всегда имело существенное и глубокое смысловое, миросозерцательное содержание. Никакое «упражнение» в организации и усовершенствовании общественно-трудового процесса, никакая «игра в труд» и никакой отдых или передышка в труде сами по себе никогда не могут стать праздничными, к ним должно присоединиться что-то из иной сферы бытия, из сферы духовно-идеологической. Они должны получить санкцию не из мира средств и необходимых условий, а из мира высших целей человеческого существования, то есть из мира идеалов. Без этого нет и не может быть никакой праздничности».

Праздник через обновление ценностей, напоминание важных событий, связанных с ним, выполняет роль некоего механизма передачи культурных традиций из поколения в поколение, позволяет людям осуществлять свою культурную самоидентификацию. Он активизирует и интенсифицирует культурную жизнь, прежде всего потому, что в это время, свободное от будничных обязанностей, проявляются, актуализируются и открыто утверждаются основные ценности, придающие смысл человеческой жизни и характерные для данной культуры и этапа ее развития, исторического бытия.

По мнению М.М. Бахтина, праздник всегда имеет прямое отношение ко времени. В основе его всегда лежит определенная и конкретная концепция природного (космического) и исторического времени, он связан с некими высшими целями человеческого существования, с его возрождением и обновлением. Праздничность — это своего рода форма второй жизни народа, вступившего временно в утопическое царство всеобщности, свободы, равенства и изобилия.

Своеобразие праздника превращает отданное ему свободное время человека в ценность культуры, имеющую ярко выраженный личностный характер, делает это свободное время истинным богатством в системе других ценностей человеческого существования. Социальная сущность праздника в первую очередь проявляется в том, что он представляет собой особый тип социального действия людей, объединяющий их идейно, утверждающий мировоззрение данного общества, его политические, нравственные и эстетические идеалы. Не случайно каждый новый класс, выходя на историческую арену, обращает большое внимание на свое праздничное самоутверждение.

Праздник обычно служит поводом для осмысления будущего, создания образца идеального общественного состояния, образца, являющегося существенной частью каждой развитой культуры. С праздником как фазой культурной жизни связаны культурные явления определенной прослойки общества, ее круг поступков, обычаев, символов, целых комплексов, составляющих ритуал; умение оперировать знаками счастья и предметами, знание и понимание своего места в магическом действе, гадании, игре или забаве. С праздником связана и особая сторона материальной культуры, куда входят костюмы, украшения, декорации, кухня и т. д.

К Жигульский, трактуя праздник как феномен культуры, систематизирует сферу художественного творчества в следующие группы: архитектура и оформление театрализованных действий; литература, поэзия и проза; музыка и танец, песни, мелодии и хороводы; праздничные зрелища, всякого рода процессии и шествия, мистерии и фарсы, инсценировки, конкурсы и состязания артистов; живопись, графика, скульптура; изготовление фигурок, кукол, масок, костюмов.

Таким образом, можно рассматривать праздник как особый вид социально-культурного действия людей в часы досуга. В этом контексте праздник есть время особенно интенсивной культурной инициации и социализации личности, ибо он создает настроение радости и веселья, а главное — пробуждает личные эмоциональные переживания, которые вызываются слиянием общего и личного: «Праздник означает массовое участие возбужденного, шумного народа. Такие большие скопления чрезвычайно благоприятствуют возникновению и заразительному распространению душевной экзальтации, которая растрачивается в криках и жестах и заставляет людей бесконтрольно отдаваться на волю самых безотчетных импульсов. Даже в нынешних, обедненных праздниках, хотя они и мало отличаются от унылого фона будней и кажутся рассеянными, раздробленными — еще можно различить жалкие остатки той, всеобщей разнузданности, что характерно для праздников старинных.... Любой праздник, даже по сути своей скорбный, всегда содержит в себе зачаток эксцесса и кутежа. И в старину и ныне определяющими чертами праздника по-прежнему являются танцы, пение, поглощение пищи, питие. Нужно наедаться и напиваться до отвала, до изнеможения, пока не станет дурно. Таков закон праздника».

Но культурный опыт многих народов убеждает, что праздник — это не только праздность, отдых души и тела, но и человеческая радость во всем ее многообразии, в том числе и радость созидания во имя других людей, причем вовсе не обязательно только ради своих близких и себя самого.

Исторический же анализ праздников показывает, что существует постоянная связь между характером, богатством, интенсивностью праздничной фазы в данной культуре и ее общим развитием; праздники являются отражением культурных ценностей своего времени.

Так, например, известно, что 12 октября 1768 года Екатерине II по ее желанию была привита оспа.

Тем самым российская императрица подала смелый пример своим подданным в борьбе с этим страшным заболеванием.

20 ноября того же года был принят сенатский указ об установлении по этому поводу «торжество-вания каждогодно». Три дня Санкт-Петербург был иллюминирован, государственные учреждения не работали.

Это было явление своего времени и вполне соответствовало своему времени. Подобные праздники исчезли, и никто уже не помнит их содержания, поскольку не уходят они корнями в глубину человеческой цивилизации, не протягивают нити родства к далеким предкам нашим, давая нам новый толчок к дальнейшей жизни.

По мысли Роже Кайуа, праздник справляется в пространстве-времени мифа и имеет своей функцией возрождение реального мира: «Новое рождение, новое погружение в вечность, которая всегда с нами, в этот источник молодости с вечно живой водой, дает миру шанс омолодиться и обрести жизненную полноту и силу, чтобы противостоять времени на протяжении нового цикла. Это и есть функция, которую выполняет праздник, который является актуализацией первоначального творческого периода... Праздник разворачивается в храмах, церквах, святилищах, которые сходным образом изображают собой Великое Пространство — то, где перемещались божественные прародители и чьи памятные места, и священные камни суть зримые вехи, и ныне связанные с основополагающими деяниями Творцов».

Сегодня фактором, стимулирующим развитие праздничной культуры, является не только ее духовная, но и прагматическая сторона, выражающаяся в коммерческих подходах к проведению праздников.

Для значительной части современного общества праздник — это возможность не только отдохнуть, повеселиться, пообщаться с приятными людьми, не только возможность сменить обстановку, восстановить силы после работы. Это еще и возможность зарабатывания капитала, это бизнес, который осуществляется тем успешнее, чем чаще и шире будут праздноваться те или иные события. Теперь праздник является чутким индикатором культурных изменений и фиксирует кризисные явления в культуре данной группы.

КУЛЬТОВЫЙ СМЫСЛ ПРАЗДНИКА

На протяжении эпох в празднествах находили отражение как вещественные, так и духовные результаты деятельности человека, в них своеобразно выражался определенный уровень общественного сознания, мировоззрения людей, проявлялись черты морали, эстетические вкусы и т. п. Иными словами, любой праздник как социально-художественное явление — необходимый элемент жизни человека, одно из проявлений его общественного бытия и культуры.

«Действительно, в своей полной форме праздник должен характеризоваться как пароксизм общества, которое им одновременно и очищается и обновляется. Праздник — кульминационный пункт его жизни не только с религиозной, но и с экономической точки зрения. Это момент оборота богатств, время самых крупных сделок, престижной раздачи ранее накопленных запасов. Праздник предстает как тотальное явление, где общество проявляется и заново закаляется в своей славе и сущности; в этот момент вся группа ликует при виде новых рождений, подтверждающих ее процветание и обеспечивающих ее будущее. Она принимает в свое лоно новых членов посредством утверждающей их силу инициации. Она расстается с мертвецами и торжественно подтверждает им свою верность. Одновременно в обществах иерархических на празднике представляется случай для сближения и братания различных социальных классов, а в обществах, разделенных на фратрии, взаимодополнительные и антагонистические группы сливаются, свидетельствуют о своей солидарности и соединяют в сотрудничестве ради творения мира воплощаемые ими мистические начала, которые обычно стараются не смешивать». Будучи знаменательным событием, праздник имеет культовый смысл. «Культ есть показ, драматическое представление, образное воплощение, замещающее действительное осуществленным». Культовый праздник — это не церемония «в память» о каком-либо мифическом или религиозном событии, а его восстановление в настоящем. Например, украинское свято (праздник), польское свито (праздник), древнерусские святки" зафиксировали связь празднования с языческим культом поклонения силе света, поскольку свят происходит от слова светить. Древнерусские святки и были посвящены дню зимнего солнцестояния — празднику прибавления света, пробуждения природы от зимней спячки. Таким образом, если сопоставить этимологию и семантику понятия «праздник» в различных славянских языках, можно прийти к выводу, что в основе понятия лежит прямая связь с понятием «культ».

Связь между культом и театрализованным действием вполне очевидна: «Культ есть спектакль, в основе которого всегда лежит религиозный миф с его над временными особенностями. Повторение жестов и ритуалов переносит человека в иной мир, где уже не властны законы истории и условия обыденной жизни».

Зрелищная форма праздника веками была связана с культом и позволяла массам верующих активно участвовать в религиозной жизни, переживать глубокий смысл жертвоприношения, очищения и т. д.

Как отмечает далее Я. Ковальский: «От культового действа верующий ожидает разрешение своей проблемы, ведь в культе не бывает безвыходных ситуаций. Литургический обряд — будь то заклание животных, или участие в торжественном шествии, или сакральная трапеза — внушает верующему, что такое решение существует в иной, сверхчеловеческой сфере, к которой он взывает. Вселенная, эта сцена, на которой разыгрываются человеческие конфликты, в религиозном культе предстает как упорядоченный космос, делами которого вершат сверхъестественные силы, в любую минуту готовые разрешить проблемы человека, превратить его страдание в радость, а смерть — в воскресение. Религиозный культ — это не столько драма, сколько божественная комедия, исход которой предрешен заранее и конец всегда счастливый»101. На протяжении всей истории праздника, с доисторических времен до наших дней, люди поклонялись в каждую временную эпоху своему культу, иногда это поклонение переходило из эпохи в эпох принимая ритуальный характер. «Так, скажем, в древнейшие времена у многих первобытных народов мы наблюдаем поклонение культу медведя, который был распространен во всем северном полушарии. Мы обнаруживаем его в Скандинавии и на Аляске, у финнов и древних жителей северной Японии, и североамериканских индейцев. Легенды, которые сохранились со времен викингов, гласят, что заключались браки между медведем и женщиной. Исследования русских этнографов свидетельствуют о том, что культ медведя и Медвежьи праздники и сейчас бытуют среди некоторых жителей Сибири: «Удачная охота на медведя у хантов и манси до сих пор часто отмечается особыми церемониями — медвежьими плясками (Медвежьим праздником). На этот праздник прибывают родственники и знакомые охотника даже из соседних населенных пунктов. Голова зверя вместе со шкурой помещается в угол комнаты, и около нее ставится угощение для убитого медведя. Праздник продолжается в течение нескольких дней, главным образом, в ночное время. Он сопровождается песнями и плясками, часть которых носит ярко выраженный ритуальный характер. Медведь изображается как сын бога, упавший с неба и обросший шерстью. Медведя стараются «убедить» не обижаться за то, что его убили».

Например, древнегреческие дионисии, причудливо и тесно переплетавшие мифологию и реальную жизнь эллинского общества, проходили три раза в году и представляли собой сочетание шествий, обрядовых церемоний с состязаниями и хороводными играми. В дионисиях можно различить три части: ритуальная с жертвоприношением и процессией в честь Диониса; гражданская с общегородскими состязаниями в беге, борьбе, песнях, плясках; зрелищная с выступлениями профессиональных мимов, жонглеров, клоунов.

До нашего времени сохранились и другие свидетельства о народном зрелище — празднике в честь Афины. На исходе торжеств многолюдная процессия жителей города и иногородних гостей направлялась к Парфенону, храму Афины. Как и в дни дионисовых Анфестерий, по улицам двигалась «корабельная колесница», на мачте которой развевался богато вышитый плащ для богини, сотканный афинскими девушками. «Корабль» сопровождали жрецы в белоснежных одеяниях, красивейшие горожанки и иностранцы с различными дарами, эскорты конных и пеших воинов, играющие и поющие участники состязаний.

В Древнем Риме, однако, уже это не всеобщее действо, а чаще всего, зрелище, где происходит четкое разделение на участников и зрителей. Эти зрелища представляли собой триумфальные шествия императоров, гладиаторские бои, навмахии, цирковые состязания. Театрализованные картины выдающихся военных побед длились помногу дней и ночей. Римские зрелища сочетали в себе феерию и натурализм. Плиний Младший приветствовал зрелища, «не расслабляющие души людей», а император Аврелиан выразился в одной из своих речей совсем откровенно: «Предавайтесь увеселениям. Занимайтесь зрелищами. Пусть нас занимают общественные нужды, а вас — развлечения». Знаменитый афоризм Ювенала «хлеба и зрелищ» выражал самую суть патологического симбиоза сытой телесности и распадающейся духовности.

«Эффект соучастия» возрастал за счет системы все нагнетающихся ужасов: на сцене горели, как факелы, живые люди, одетые в пурпурные tunica molesta. Раздирающие душу крики были не стонами Филоктета, а воплями убиваемого, терзаемого, умерщвляемого. Об игре, писал Сенека, не было и речи, происходило убийство. Но убийство совершалось на сцене как представление, то есть страдание должно было быть еще и зрелищным, эффектным, ибо забава остается' забавой. Люди не нуждались ни в жалости, ни в сочувствии. Вся общественно-психологическая атмосфера умирающего общества как бы индуцировала усиление зрелищности, формировала установку на происходящее как на привычное, эстетически необходимое, художественно единственное решение».

Таким образом, древние праздники — один из первых образцов организованного массового действа, в котором проявились такие специфические черты, как массовость, ритуал, зрелищность, игровой характер.

Как в празднествах Древней Греции, так и в помпезных зрелищах Рима мы наблюдаем поклонение культу, хотя у каждого времени, у каждого города в разные исторические эпохи он свой. Впоследствии, во времена французской революции (1789—1792), идет своеобразное возрождение празднеств древнего мира, но в центре их — поклонение свободе, равенству и братству. «14 июля 1790 года устраивается «Празднество Федерации», посвященное годовщине взятия Бастилии. На Марсовом поле были сооружены трибуны, триумфальные арки в античном стиле, через Сену перекинули понтонный мост, а посредине поля был воздвигнут «Алтарь Отечества» с широкими лестницами и античными барельефами, имевшими надписи: «Нация», «Отечество», «Закон», «Конституция». Перед «Алтарем Отечества», во время произнесения присяги войска потрясали оружием, знамена поднимались вверх, звучали трубы и барабаны, гремели пушки».

В годы свершения социалистической революции в России театрализованные представления и празднества проводятся повсеместно, несмотря на голод и разруху. Они объединяют в активном революционном порыве тысячи исполнителей и десятки тысяч зрителей. Эти празднества обычно назывались действами или мистериями.

В мае 1920 года было организовано массовое зрелище «Мистерия освобожденного труда», которое разворачивалось прямо на площади Красного Питера возле биржи труда: «Фасад биржи превращен в огромную ступенчатую сцену. Звучат фанфары. С обеих сторон вступают на сцену две колонны. Шествие рабов. Низко сгорбленные фигуры, придавленные вековым изнурительным трудом и голодом... В верхней части сцены проходит и, как антипод, располагается отживающий, неистово веселящийся мир капитала. В центре сцены садится на трон буржуй... Этого властелина обступает сотня прихвостней. Они скачут вокруг него в балетной пляске... В то время как шествие бедных внизу сопровождается траурным маршем Шопена, на верхней сцене музыка исполняет попурри из буйно-веселых цыганских песен. Внезапно эти два музыкальных мотива жутко обрываются, сжимая сердце и вызывая предчувствие чего-то угрожающего».

В массовом представлении участвовало несколько тысяч самодеятельных и профессиональных актеров, а посмотрело его около десяти тысяч зрителей.

Все виды зрелищных искусств — поэзия, музыка, цирк, скульптура, живопись — объединились в этом зрелище для служения пролетарской пропаганде и, надо признать, достигли в этом немалого успеха, что еще раз подчеркивает огромную значимость театрализованного зрелищного представления, способного формировать социальные, политические и культурные традиции общества.

В данном случае мы наблюдаем опять-таки возведение в культ определенной идеи — революции и поклонение ей. Культ — дело самой высокой и самой священной серьезности, хотя он считается также игрою.

Таким образом, из всего вышесказанного следует вывод, что праздник как явление культуры имеет культовую сущность, в которой мы находим выражение идеи праздника, и основной его составляющей является символическое игровое действо.

Праздник как символическая игра. Сопоставляя праздник и игру, можно отметить, что праздничная атмосфера колеблется между серьезным и игровым, строго определенным и произвольно свободным. Если в обыденной жизни практическое и игровое действия разделены между собой, то праздник такого разделения не знает, так как в нем всегда есть условный, символический, обрядово-зрелищный момент. Праздник есть перевод на язык игровых правил (ритуалов, обрядов, символов) наиболее существенных переломных моментов человеческой жизни!

Участникам праздника предлагается особый тип поведения, при котором каждый должен быть хотя бы немного актером и принимать условное действие всерьез. Игра всегда действие, в которое вовлечены играющие. Однако, испытывая непосредственные переживания, связанные с участием в игре, наслаждаясь самим ее процессом и результатами, участники испытывают и эмоциональные переживания, вызываемые, в частности, зрелищностью игрового действия.

Само это игровое действо в условиях массового праздника может выступать для одних в качестве непосредственного активного занятия, для других — в форме зрелища.

Игра может быть методом вовлечения человека и в более активное массовое действо, соответствующее его устремлению в том или ином празднике. Празднуя значительное историческое событие, человек как бы вновь переживает его, идентифицируя себя в какой-то степени с героями события, воссоздавая их в своей памяти и в игровом театрализованном действии. Театрализованное игровое действо может быть чрезвычайно важной, активной частью любого массового праздника и во многом способствует его успеху.

Несомненно, игра во всех своих формах выступает как исключительно важный элемент многих праздников; более того, праздник сам создает собственные специальные виды развлечений, игр, состязаний, а также включает в свой сценарий на протяжении всей истории своего развития забавы, возникшие из ее рамок. Для европейской культуры особое значение, как уже говорилось выше, имеет традиция праздников Древней Греции, в которой состязания (agon) и зрелища, праздничные игры приобрели исключительный характер.

Эти игрища, в том числе и Олимпийские игры, были ликвидированы лишь с победой христианства и возобновлены в 1896 году, но уже совершенно другого характера, хотя и остались некоторые ритуальные моменты прошлого (зажигание огня на горе Олимп). Забава, игра, состязание — все это было органической частью праздника, постоянно развивающейся, но всегда тесно связанной с культом: «Итак, между праздником и игрой, по самой их природе, существуют самые тесные отношения. Выключения из обыденной жизни, преимущественно, хотя и не обязательно, радостный тон поведения (праздник может быть и серьезным), временные и пространственные границы, существование заодно строгой определенности и настоящей свободы — таковы самые основные социальные особенности, характерные и для игры, и для праздника».

«Сбережение, накопление, мера характеризуют собой вид проданной жизни, а расточительство и, неумеренность — ритм праздника, этой экзальтированно-сакральной жизни, которая, словно интермедия, периодически прерывает ход обычной жизни и сообщает ей юность и здоровье».

Современный театрализованный праздник носит рационально-процедурный характер. Тематический праздник включает театрализованное массовое шествие, которое выполняет роль своеобразного празднич ного пролога, затем театрализованный митинг-манифестацию, где обязательно должно состояться основное событие праздника и раскрыться его тематика, далее кульминационное событие, где должно быть представлено некое театрализованное представление и, наконец, «народное гулянье» как финал праздника. В тематическом празднике есть единое развернутое во времени и пространстве театрализованное действо, соединенное единым сценарно-режиссер-ским ходом. Отсюда его специфика: разножан-ровость и многоплановость, наличие «реального героя» (в митинге или представлении), активное творческое участие большого количества людей в праздничном действии.

Одной из самых ярких зрелищных форм, насыщенной бурлящим жизнеутверждением и являющейся уж по всем канонам «мирским» зрелищем, является карнавал.

Дата добавления: 2015-05-09