Источники геополитики

Геополитика, как наука возникла на базе трех научных подходов: цивилизационного, военно-стратегического и теорий географического детерминизма.

Основоположником цивилизационного подхода к историческому процессу считается русский ученый биолог, историк, социолог Н.Я.Данилевский (1822-1885), автор книги «Рос­сия и Европа»(1868). В этой книге он указывает, что главными действующими субъек­тами на подмостках театра истории являются не государства или отдельные нации, а огромные культурно-религиозные общности, которые он назвал «культурно-историческими типами». Впоследствии эти общности, стали назы­вать «цивилизациями».

Первым среди русских исследователей Данилевский сформули­ровал и научно обосновал тезис отчужденности Европы от России.

В конце XIX — начале XX в. концепция Данилевского получила развитие в работах русского философа Константина Николаеви­ча Леонтьева (1831—1891), немецкого философа Освальда Шпенглера (1880—1936), русского ученого-евразийца Петра Николаевича Савиц­кого (1895—1968), его ученика Льва Николаевича Гумилёва (1912— 1992). Наиболее же обстоятельно рассмотрел и развил эту концеп­цию крупнейший английский ученый-историк и социолог Арнольд Тойнби (1889—1975). В своей многотомной работе «Постижение ис­тории» он дал подробную классификацию цивилизаций. В особый тип цивилизации он выделил «православно-русскую». А. Тойнби предложил довольно оригинальную теорию истоков и развития ци­вилизаций как «Вызова-и-Ответа».

Теория цивилизаций занимала умы ученых-геополитиков и в конце XX в. Так, много споров вызвала книга профессора Гарвард­ского университета Сэмуэля Хантингтона (р. 1927) «Столкновение цивилизаций» (1993). Автор утверждает, что в XXI в. основным ис­точником конфликтов будут не экономика или идеология, а цивилизационные различия. Он считает, что «столкновение цивилиза­ций станет доминирующим фактором мировой политики. Линии разлома между цивилизациями — это и есть линии будущих фрон­тов». Картина мира в XXI в. видится ему как результат взаимодей­ствия и соперничества «семи-восьми крупных цивилизаций», среди которых будет и «православно-славянская», противостоящая на­сильственной вестернизации.

Вторым источником геополитики, как считают многие ученые, были военно-стратегические теории. Признанными авторами таких теорий считаются Никколо Макиавелли (1469—1527), Карл фон Клаузевиц (1780—1831), Хелъмут Иоганн Мольтке (1848—1916) и др. Но наиболее сильное влияние на разработку и углубление этих тео­рий оказал американский военно-морской теоретик, адмирал и ученый- историк Альф­ред Мэхен (1840—1914). В 1890 г. был напечатан капитальный труд адмирала-ученого «Влияние морской мощи на историю». Подробно о содержании книги будут сказано в главе 2, сейчас же только от­метим, что перу Мэхена принадлежит также книга «Проблема Азии и ее воздействие на международную политику» (1900) и много ста­тей на военно-политические темы. Этот автор ввел в научный обо­рот термин «прибрежные нации».

На территории мирового пространства Мэхен выделил особую сферу между 30-й и 40-й параллелями — «зону конфликта», в кото­рой, по его мнению, неизбежно и вне зависимости от воли кон­кретных политиков сталкиваются интересы «морской империи», контролирующей океанские просторы, и «сухопутной державы», опирающейся на континентальное ядро Евразии (читай: Англии и России того времени). Морская империя, чтобы выжить, должна отбросить континентальную державу как можно дальше в глубь Ев­разии; империи важно завоевать прибрежную территорию, поста­вить под контроль «прибрежные нации, для чего надо окружить противника кольцом военно-морских баз».

Видным разработчиком военно-стратегических концепций был русский генерал-фельдмаршал (последний фельдмаршал России) Д.А. Милютин.

Военно-стратегические теории внесли в методологию геополи­тики идею ключевых пунктов и зон, позволяющих контролировать значительные территории потенциального противника. В наше вре­мя — время космических технологий (оборона, коммуникации) — эти подходы получают качественно новое значение.

Третьим теоретическим источником геополитики являются кон­цепции географического детерминизма. Это наиболее древний источ­ник познания. Так, идеи о влиянии географической среды (клима­та, почв, рек, морей и пр.) на историю и человека встречаются еще у Геродота (между 490—480—ок. 425 г. до н.э.), Гиппократа (ок. 460— ок. 370 гг. до н.э.), Фукидида (ок. 460—400 гг. до н.э.), Полибия (ок. 200—ок. 120 гг. до н. э.), и других ан­тичных авторов, римлян — Цицерона (106—43 гг. до н.э.) и особенно Страбона (64/63 г. до н.э.—23/24 г. до н.э.), который был географом. Страбон разделил весь мир на четырехугольники и в одном из них поместил обитаемый мир. Он состоял из Европы, Ли­вии и Азии..

Известный специалист в этой области науки Жан Готтман от­мечает, что наш политический мир простирается только на про­странства, доступные человеку, что доступность — детерминирую­щий фактор; места, куда человеку нет доступа, не имеют никакого политического значения и не составляют проблемы.

Античная мысль была унаследована мусульманским Востоком. Огромное значение влиянию природы на человеческую историю придавал арабский историк и мыслитель Абд ар-Рахман Абу Зейд Ибн Халдун (1332—1406), игравший видную роль в политической жизни мусульманских государств Северной Африки.

Главный фактор, определяющий влияние природы на общест­венно-политическую жизнь, по теории Ибн Халдуна, — климат. Только в странах с умеренным климатом люди способны занимать­ся культурной деятельностью, а жители юга (т.е. стран, прилегаю­щих к экватору) не нуждаются ни в прочных жилищах, ни в одеж­де, а пищу получают от самой природы в готовом виде; у них нет причин развивать культуру; жители холодных северных стран, на­оборот, затрачивают всю свою энергию на добывание пищи, изго­товление одежды и постройку жилищ; следовательно, они не имеют времени для занятия науками, литературой и искусствами.

Ибн Халдун сформировал теорию исторических циклов, соглас­но которой в странах с умеренным климатом наиболее активной силой истории являются кочевники, обладающие физическим и моральным превосходством над оседлым населением, особенно го­рожанами. Именно поэтому кочевники периодически захватывают страны с оседлым населением и образуют обширные империи со своими династиями. Но через три-четыре поколения потомки утра­чивают свои положительные качества; тогда из степей и пустынь появляются новые волны кочевников-завоевателей, и история по­вторяется.

Эти идеи оказали большое влияние на русских «евразийцев» и на теорию Л.Н. Гумилёва.

Европейская эпоха Великих географических открытий явилась новым этапом развития идей географического детерминизма. Фран­цузский ученый Жан Боден (1530—1596) в работе «Шесть книг о государстве» (1577) вновь поднял интерес к проблеме географиче­ского детерминизма. Различия и изменения в государственном уст­ройстве он объяснял тремя причинами: Божественной волей, чело­веческим произволом и влиянием природы. На первое место по силе влияния природы он ставил географические причины, а наи­большее значение среди всех географических факторов придавал климату. Земной шар Боден делил на три части: жаркую — эквато­риальную, холодную — полярную и умеренную — среднюю. Вслед за греческим мыслителем Полибием он утверждал, что характер народов в первую очередь зависит от климатических условий места их развития. На севере живут более сильные физически и воинственные люди, на юге — более одаренные. При правильном взгляде на историю, полагал Боден, видно, что «величайшие полководцы приходят с севера, а искусство, философия и математика рождают­ся на юге».

Идеи географического детерминизма нашли широкое распро­странение в XVIII—XIX вв. Особенно популярны они были во Франции (Шарль Монтескье-1689—1755). В своей работе «О духе законов» (1748) он главную причину определенного законодательного уст­ройства государств вслед за Боденом видел в особенностях климата. В холодном климате, полагал Монтескье, люди более нравственны. В умеренном климате люди нравственно более неустойчивы, пото­му что недостаточно определенные свойства этого климата не в со­стоянии дать им устойчивость. А жаркий климат ослабляет характер людей, что, по мысли Монтескье, привело к развитию рабства.

Начиная с.первой четверти XIX в. школа географического де­терминизма перемещается в Германию. Ее основателями считают А. фон Гумбольдта и К. Рихтера.

Немецкий ученый, географ Карл Риттер (1779—1858) также ус­пешно развивал идеи географического детерминизма существование народов: их развитие идет в русле, проложенном физической при­родой — почвой, климатом, географическим положением. Он при­шел к выводу, что «Европа счастливым своим климатом и умерен­ностью времен года обязана ограниченности своего пространства».

О влиянии окружающей природы на человека и общество и на­оборот указывали основатели классической немецкой философии И. Кант, Г.В.Ф. Гегель, Л. Фейербах. В своей работе «Философия истории» Гегель (1770—1831) говорит о роли географи­ческих факторов в жизни народов. А в курсе лекций по философии истории у него есть специальный раздел «Географическая основа всемирной истории». В нем он обосновывает и те естественные свойства стран, которые «раз и навсегда исключают их из всемир­ного исторического движения». Причиной такого движения явля­ется жаркий или излишне холодный климат. У него только страны Западной Европы и США являются носителями исторического про­гресса. Народы же других регионов и частей света, в том числе и России, рассматриваются им как стоящие ниже европейцев. Тот или другой общественный строй философ выводит из ком­бинации трех «географических различий».

Нетрудно рассмотреть в этих географических изысканиях философа попытку доказать превосход­ство немцев, англосаксов, французов, испанцев и выходцев из этих стран, заселивших американский континент, над всеми другими народами. Точку зрения Гегеля впоследствии развивали не только немецкие, но и многие другие западноевропейские ученые.

Свое видение исследуемого источника было у профессора географии Лондонского университета Генри Томаса Бокля (1821—1862), кото­рый не ограничивался только рамками влияния климата на общест­венный строй. В книге «История цивилизации в Англии» он выска­зал идею о совокупности условий географической среды, влияющей на жизнь общества. Бокль выделяет четыре группы факторов: кли­мат, пищу, почву и общий вид природы. По его мнению, главная причина цивилизации в древнем мире — плодородие почвы, в Ев­ропе — климат».

Русская школа географического детерминизма развивалась в большей степени учеными-историками: Б.Н. Чичериным, С.М. Соло­вьёвым, В.О. Ключевским, А.П. Щаповым и др.

Наибольший вклад в развитие этой школы внес, по нашему мнению, Сергей Михайлович Соловьев (1820—1879). Он значительно глубже Б.Н. Чичерина рассмотрел проблему географической детер­минации русской государственности. Москва смогла объединить русские земли и создать сильное централизованное государство бла­годаря особенностям ее географического положения и природных условий. Природа среднерусской равнины была не очень щедра на дары: небогатая гумусом почва, продолжительные и суровые зимы, короткое, часто дождливое лето и т.п. приучили жителей русской равнины вообще и Московского княжества в частности к упорному интенсивному труду (особенно коротким летом), к коллективным формам организации труда и образа жизни, к твердости в преодо­лении трудностей, сообразительности, творческому отношению к решению тех или иных житейских, бытовых, трудовых, военных и прочих проблем.

Суровую природу Центральной России Соловьев называл маче­хой. Природно-климатические условия русской равнины были зна­чительно тяжелее по сравнению со средой обитания народов За­падной Европы. Соловьев в этом природно-климати-ческом нера­венстве видел причины отставания России от Западной Европы (монголо-татарское нашествие задержало это развитие еще на 250 лет. — Авт.) Народам, населяющим русскую равнину, приходилось вести суровую жизнь, постоянно бороться за выживание, отвоевы­вать жизненное пространство у окружающей природы, представ­ляющей собой участки плодородной земли, леса, болота, камени­стые плато. Эти сложные условия наложили свой специфический отпечаток на весь уклад жизни народа1.

По мнению другого русского историка Василия Осиповича Клю­чевского (1841—1911), в судьбе каждого народа «встречаем силу, ко­торая держит в своих руках колыбель каждого народа,— природу его страны».

Глубокий след в русской научной мысли оставили работы Льва Ильича Мечникова (1838—1888). Мечников видел в качестве основы исторического развития гидросферу. По его мнению, водные пути выступают своего рода синтезатором географических условий. Они более существенно влияли на человека, чем другие элементы географической среды.

Ученый разделил человеческую историю на три периода, каждый из которых был связан с водой. Основу цивилизаций этих периодов составляли: река, море, океан. Речной период — четыре древнейших цивилизации (Египет на Ниле, Месопотамия на Тигре и Ефрате, Индия на Инде и Ганге, Китай на Янцзы и Хуанхэ). Этот ранний период в истории человечества характеризуется такими главными чертами, как деспотизм и рабство. Морской (средиземноморский или средневековый) период начинается у него с основания Карфаге­на и заканчивается правлением Карла Великого. Изначально он ха­рактеризуется рабством, затем — подневольным трудом крепостных, феодальными федерациями. Океанический период начинается с от­крытия Америки. Охватывая Новое время и Новейшее время, он, как полагал ученый, только начинается и несет уничтожение принужде­ния, свободу, равенство, братство. Но наиболее глубоко и обстоятельно идеи влияния географиче­ских факторов, в частности почвы и пространства, были развиты Ф. Ратцелем и Р. Челленом.

Дата добавления: 2015-05-09