Двадцать четыре удовольствия

Устный счет

Зря спасатели русского языка думают, что можно оградить его от тлетворного влияния чуждых идей, запретив те или иные заимствованные слова. Язык наш, как известно, правдив и свободен или, если угодно, празднословен и лукав, так что его на кривой козе не объедешь. Если ему нужно выразить какой‑то смысл, будьте благонадежны: он его выразит, сколько слов ни вычеркни. Да собственно, язык и сам любит важный смысл донести окольными путями, так чтобы он как бы сам собой вдруг обнаружился в головах людей.

По этому поводу хочу поделиться одним наблюдением.

До совсем недавнего времени слова запах, вкус, аромат практически не могли сочетаться с числительными, да и их множественное число вело себя своеобразно. Если посмотреть, как употреблялась форма вкусы еще 10 лет назад, мы увидим, что практически везде имеется в виду вкус не в гастрономическом, а скорее в эстетическом смысле. Угождать вкусам публики, У нас с ним разные вкусы. Да даже О вкусах не спорят – это ведь, скорее всего, не о том, пересолен суп или недосолен. Запахи, ароматы раньше понималось как смесь запахов, сложный аромат: скажем, запахи лета, ароматы осеннего леса.

Пожалуй, и прежде можно было сказать: Из‑за болезни он перестал различать вкусы, то есть не отличает сладкое от соленого. Может быть, даже нормально прозвучало бы: Есть 4 основных вкуса: сладкий, горький, кислый, соленый. Но, конечно, немыслимо было то, что мы на каждом шагу слышим сейчас: 2 новых вкуса лапши быстрого приготовления, три новых запаха средства для мытья посуды, пять новых парфюмерных ароматов.

Вот примеры:

Порошок с тремя ароматами: морской бриз, лимон, яблоко – предназначен для ручной и машинной стирки всех типов белья.

Говядина два вкуса: обжаренные в сухариках аппетитные кусочки мяса, с лимонным и острым соусами.

Два вкуса в одной пачке (лимон‑изюм, курага‑мак, орех‑земляника), оригинальный дизайн. Европейское качество, низкая цена.

Гелевый ароматизатор воздуха (для автомобиля). Четыре запаха: «цитрус», «груша», «зеленый лимон», «свежесть».

Интересно, что слово цвет и раньше вело себя иначе. Была возможна и нормальная форма множественного числа цвета́, которая указывает не на сочетание цветов или какой‑то сложный цвет, а просто на несколько отдельных цветов. Слово цвет свободно употреблялось в счетной конструкции: два цвета, три цвета, семь цветов. Это различие не случайно. Зрение занимает привилегированное положение среди чувств человека. Большую часть информации о мире мы воспринимаем зрением. К тому же зрительное восприятие у человека – самое осознанное, самое дискретное. Именно поэтому рациональное, логическое понимание обычно описывается при помощи метафоры зрения, другие же чувства используются скорее как метафоры интуитивного, иррационального постижения. Мы говорим: Я вижу здесь две принципиальные возможности, но Ох, чует мое сердце, это добром не кончится.

А вот теперь пожалуйста: стали возможны не только семь цветов, но и пять вкусов и четыре запаха. Оно и понятно.

Обществу потребления предлагаются готовые номенклатуры всего – в том числе вкусов, запахов, удовольствий (вспомним формулу два удовольствия в одном). Потребителю остается только ткнуть пальцем – выбрать. Все каталогизировано, посчитано, только что не пронумеровано пока. А то можно как в фантастическом романе – вкус 22–12.

Все совершенно закономерно. Между прочим, предыдущее пришествие капитализма в Россию тоже сопровождалось счетом запахов. Вот что писала Тэффи в 1911 году в рассказе «Рекламы»:

А глаза читают: «Прежде чем жить дальше, испробуйте наш цветочный одеколон, двенадцать тысяч запахов». «Двенадцать тысяч запахов! – ужасается ваш утомленный рассудок. – Сколько на это потребуется времени! Придется бросить все дела и подать в отставку». Вам грозит нищета и горькая старость. Но долг прежде всего. Нельзя жить дальше, пока не перепробуешь двенадцать тысяч запахов цветочного одеколона.

Дата добавления: 2015-05-09