Нормы словоупотребления. Синонимы, паронимы, тавтология, плеоназмы, паронимы, омонимия

Синонимы: Сино́нимы (в лингвистике) — слова одной части речи, различные по звучанию и написанию (ср. омонимы), но имеющие одинаковое или очень близкое лексическое значение (ср.антонимы). Синонимы, указывая на одно и то же понятие и имея одинаковое лексическое значение, различаются своей экспрессивной окрашенностью, закреплённостью за определённым стилем, степенью употребительности. Многие синонимы отличаются друг от друга одновременно лексическим значением и экспрессивной окрашенность. Парнонимы – это (отгреч. рага — возле -)- onyma,onoma — имя) однокоренные слова, близкие по звучанию, но разные по значению или частично совпадающие в своем значении. Ароматный — ароматический — ароматичный; банковский — банковый; встать — стать;

героический — геройский; драматический— драматичный; значение —значимость; интеллигентный — интеллигентский; кабинетный — кабинетский; надеть — одеть; оплатить — уплатить; освоить — усвоить; пометы — пометки; проблемный — проблематический — проблематичный; романический— романтический — романтичный; стилевой — стилистический; существо — сущность. Некоторые исследователи к паронимам относят также разнокоренные слова, близкие по звучанию и вследствие этого допускающие смешение в речи. Кампания — компания (омофоны), экскаватор — эскалатор.

Тавтология (риторика) (от др.-греч. ταυτολογία) — риторическая фигура, представляющая собой повторение одних и тех же или близких по смыслу слов.

Плеоназма (от др.-греч. πλεονασμός — излишний, излишество) — дублирование некоторого элемента смысла; наличие нескольких языковых форм, выражающих одно и то же значение, в пределах законченного отрезка речи или текста — а также само языковое выражение, в котором имеется подобное дублирование^[1]. Плеоназм — оборот речи, в котором без надобности повторяются слова, частично или полностью совпадающие по значению.

Примеры: пожилой старичок, модой юноша, увидеть собственными словами,май месяц, белоснежно – белый снег…

Термин плеоназм пришёл из античной стилистики и грамматики. Античные авторы дают плеоназму различные оценки. Квинтилиан, Донат, Диомед определяют плеоназм как перегруженность речи излишними словами, следовательно как стилистический порок. Напротив, Дионисий Галикарнасский определяет эту фигуру как обогащение речи словами, на первый взгляд излишними, но в действительности придающими ей ясность, силу, ритмичность, убедительность, пафос, неосуществимые в речи лаконической (βρᾰχυλογία).

В ряде случаев плеоназм сознательно используется для эмоционального усиления эффекта высказывания или для создания комического эффекта. Однако чаще он является дефектом и используется неосознанно. Близкими к плеоназму стилистическими фигурами являются тавтология и, отчасти, перифраз. Соотношение терминов плеоназм и тавтология понимается языковедами по-разному. Плеоназм — языковедческий термин^[2], тавтология — и языковедческий, и логический (хотя в логике это слово используется совсем в другом смысле). Речевые излишества на основе плеоназма следует относить к логическим дефектам речи^. Омоним и я, понятие, играющее важную роль в логике, логической семантике и семиотике и являющееся естественным обобщением соответствующего лингвистического понятия (см. Омонимы); О. представляет собой графическое и (или) фонетическое совпадение слов (и вообще знаков, знакосочетаний и словосочетаний), имеющих различный смысл и (или) значение. Например, "лук" (растение) и "лук" (оружие) — это, вопреки распространённой трактовке, не "слово, имеющее два различных значения", а именно два русских слова (омонимы), одинаково пишущихся и произносящихся. О. не предполагает непременно, как в приведённом примере, совпадения грамматических характеристик омонимов; примером могут служить т. н. омоформы (иногда, впрочем, не причисляемые к собственно омонимам): "есть" (неопределённое наклонение) и "есть" (настоящее время) — два омонимичных глагола, находящихся в разных наклонениях; ещё более крайний пример: "три" (числительное) и "три" (глагол). Чем больше различаются грамматические категории омонимов, тем вероятнее, что значения их не имеют ничего общего, и тем более, вообще говоря, оснований полагать, что О. порождена случайными причинами, связанными с характером словообразования в естественных языках. Для омонимов же, близких по своим грамматическим характеристикам, становится и более вероятной близость (хотя, быть может, и не очевидная) их семантических свойств. Например, из слов "поле" (пшеницы), "поле" (деятельности) и "поле" (зрения) первое можно (с некоторыми оговорками) считать омонимом второго и третьего в определённом выше смысле, но родство последних бросается в глаза — каждое из них с большим основанием можно считать синонимом (см. Синонимия) слов "область", "сфера" и т.п., а тем самым и синонимами друг друга. Для характеристики подобных ситуаций употребляется термин полисемия — наличие различных смыслов (или "смысловых оттенков") у "одного и того же" слова (или "одинаково воспринимаемых" слов). Нечёткость такого определения полисемии обусловлена тем, что между явлениями О. и полисемии на самом деле трудно провести чёткую границу: первая есть "предельный случай" второй. Например, слова "коса" (женская), "коса" (песчаная) и "коса" (которой косят траву) — "типичные" О. и в то же время находятся в явном родстве: каждое из них означает нечто длинное, относительно тонкое и, быть может, слегка изогнутое, одним словом, — "косое" (да и различные значения глагола "косить" очевидным образом связаны). Явная общность этимологии этих "омонимов" побуждает квалифицировать ситуацию как полисемию. Грубо говоря, О. (кроме тех случаев, когда она обусловлена чисто случайными совпадениями словоформ) есть "замаскированная" полисемия. Т. о., О. и полисемия являются неотъемлемым атрибутом обычных, естественных языков, обогащая выразительными средствами разговорный и литературный язык. Но в научных (например, логико-математических) контекстах О. неприемлема, а в юридических даже подчас опасна. Поэтому для научных и юридеских нужд предпочитают пользоваться своего рода "профессиональными жаргонами" — некоторыми специальным образом выбранными фрагментами общеразговорного (общелитературного) языка, менее гибкими и богатыми, чем весь этот язык в целом, но в лучшей мере приспособленными для нужд "обслуживаемой" области. О. устраняется в них с помощью соответствующим образом развитой техники определений.Правда, даже в языке "точных" наук не устраняется т. н. интенсиональная О.: во фразах "квадрат — это равносторонний прямоугольник" и "квадрат — это равноугольный ромб" термин "квадрат" имеет различные смыслы. Но явно формулируемый (или хотя бы молчаливо подразумеваемый) принцип объёмности (экстенсиональности), согласно которому понятия с совпадающими значениями отождествляются, приводит во всяком случае к устранению экстенсиональнойО.: в обеих приведённых фразах слово "квадрат" обозначает одни и те же объекты.

8. Нормы словоупотребления. Нарушение семантической сочетаемости слов. Неустраненная многозначность слова, приводящая к двусмысленности. В социалистическом обществе, когда широкие массы овладевают всеми сокровищами национальной культуры, в том числе и литературным языком, вопросы культуры речи приобретают первостепенное значение. Новый строй общественной жизни содействует развитию новых форм речевого общения, невиданному прежде развитию публичной, общественной речи. Общественная деятельность, пресса, литература, радио, телевидение, звуковое кино стали достоянием широких масс, вошли в быт советского человека. Вполне понятно поэтому стремление к тому, чтобы речь как средство общения была образцовой, правильной, точной и выразительной, чтобы не было в ней всего того, что мешает общению и обедняет язык. А таких недостатков в современной русской устной и письменной речи немало.

В наших газетах и журналах, в радиопередачах, особенно в последние годы, широко обсуждаются вопросы культуры речи, подвергаются осуждению отклонения от норм литературного языка, неправильности устной и письменной речи, неряшливое отношение к родному языку. Выступления печати полезны тем, что привлекают внимание общественности к языку. Но не всегда обсуждение бывает плодотворным. Очень часто в оценку тех или иных явлений языка привносятся личные вкусы, личные языковые привычки. Одно и то же языковое явление может получать прямо противоположные оценки. Так обстоит, например, дело с оценкой иностранных заимствованных слов в русском языке. Одни, борясь за чистоту русского языка, требуют изгнать все новые заимствования. Другие, наоборот, стоят за внедрение иностранных слов, так как это, по их мнению, облегчает интернациональные связи. Обычно люди старшего поколения крепко держатся за языковые привычки своего времени, видят идеал правильности языка в прошлом, а современный язык представляется им обедненным, насыщенным всякого рода ошибками, неправильностями, Это порождает так называемый пуризм - стремление из консервативиых побуждений оградить язык от всяких новшеств, сохранить его в полной "чистоте" и неизменном виде. И наоборот, люди молодых поколений готовы иногда с легкостью отказаться от выразительных средств прошлого.

Вопросы культуры речи нельзя решать на почве личных, субъективных оценок явлений языка. Язык всегда движется, развивается вместе с развитием общества. Потому правильная, объективная оценка современного состояния русского языка и его норм должна опираться не на сумму субъективных мнений, а на анализ исторических закономерностей и современных тенденций развития языка. В советском обществе русский литературный язык стал языком новой, народной, советской интеллигенции. Нормами литературного языка новая интеллигенция овладевала не пассивно, а активно, привнося в них народные языковые навыки и создавая новые способы выражения для обозначения новых жизненных явлений для обслуживания новых общественных потребностей. Конечно, этот процесс шел не гладко, возникали трудности и при создании новых средств выражения, и при приспособлении старых средств к новым речевым условиям. Здесь была почва и для возникновения разного рода отрицательных явлений - ошибок, неправильностей, речевых штампов. Только учитывая все современные условия существования русского литературного языка можно прийти к правильной оценке языковых явлений, к решению многих вопросов культуры речи. Что такое высокая культура речи? Высокая культура речи - это умение правильно, точно и выразительно передавать свои мысли средствами языка. Правильной речью называется та, в которой соблюдаются нормы современного литературного языка. Нормы языка - это общепринятые в общественно-речевой практике (в художественной литературе, в речи образованных людей, в сценической речи, на радио и т. п.) правила произношения-, грамматики и словоупотребления. Но высокая культура речи заключается не только в следовании нормам языка. Она заключается еще и в умении найти не только точное средство для выражении своей мысли, но и наиболее доходчивое (т. е. наиболее выразительное) и наиболее уместное (т. е, самое подходящее для данного случая и, следовательно, стилистически оправданное). В понятие культуры речи, языковой нормы каждая историческая эпоха вносит свое содержание. К современному русскому литературному языку, к оценке его норм и стилистических категорий нельзя подходить с позиций тех оценок, которые существовали в 30-х гг. и которые наиболее полно были отражены в "Толковом словаре русского языка" под редакцией Д. Н. Ушакова. Дело в том, что к началу 60-х гг. советское общество прошло почти полустолетний путь развития. За это время в новых социальных условиях изменились взаимоотношения между различными формами национального языка. Значительно сократилась сфера действия народных русских говоров - местных крестьянских диалектов. Возросла роль различных форм городской речи, развивавшейся на почве сложных взаимоотношений диалектов и литературного языка. Возникла, таким образом, разговорной обиходная речь не как социально ограниченное просторечие, а как одна из влиятельных форм национального языка, форма живого общения. Немало элементов разговорно-обиходной речи, лексических и грамматических, слились с нормами литературного языка; иные являются достоянием только живого общения, а в литературно-нормированной речи служат лишь средством стилистического выражения; наконец, многие элементы, широко функционируя в живой речи, остаются за пределами литературно-нормированной речи, вступая иногда в противоречие с ней. Таким образом, разговорно-обиходная речь неоднородна по своим функциям. Неоднородна она и по своему составу, отражая в разной степени и диалектную почву, и профессиональную речь, и жаргонную речь, и традиции старого дореволюционного городского просторечия. В своих рекомендациях словарь стремится характеризовать современное состояние литературной нормы, исходить из анализа современных взаимоотношений, сложившихся в национальном языке. Настоящий словарь посвящен одному из самых существенных элементов культуры речи - словоупотребению. Трудности словоупотребления многообразны. Они могут быть и результатом самых простых нарушений нормы, нарушений традиционно принятого литературного потребления, и результатом неудачного употребления слова для выражения новых отношений, и результатом соблюдения тонкостей словоупотребления, обусловленных стилистическим богатством русского литературного языка. В словарь включены наиболее типичные случаи. Так, например, многообразие словообразовательных средств русского языка очень часто вызывает смешение в употреблении однокоренных слов, близких по значению и по сфере употребления, но разных по образованию: с разными приставками, с разными суффиксами и т. п. Между тем способ образования слова в русском языке обычно определяет и его конкретное значение. Поэтому можно ли не различать войти и взойти, прикурить и закурить, невинный и неповинный, нетерпимый и нестерпимый, бережный и бережливый, горделивый игордый, вздох и вдох, застройка и постройка и т. п.?

Наряду с этим происходит смешение близких по сфере употребления, но разных по значению слов: педагог - учитель, профессия - специальность, положение - состояние и т. п. Особенно распространено смешение в употреблении слов, обозначающих смежные явления:отдыхать вместо спать, брать вместо покупать, давать вместо продавать, с желанием вместо с охотой, охотно и т. п. В русском языке богатая синонимика. Но сплошь и рядом вместо конкретных и точных для определенного случая слов, подходящих именно для данного случая синонимов употребляются одни и те же излюбленные слова, создающие речевой стандарт (см. употребление таких слов и выражений, как организовать, поначалу, к примеру, внедрить, звучание, по вопросу, в деле, по линии, в части, иметься, совершать и т. п.). Иногда это приводит к совершенно неуместному употреблению слов, лишенных в данных речевых условиях определенного конкретного значения (см. такие слова, как абсолютно, автоматически и т. п.). Слова имеют обычно определенные границы сочетаемости с другими словами. Расширение этих границ нарушает точность и правильность речи, принятые нормы слововоупотребления (см. в словаре такие слова, как завсегдатай, повадка, обморозить, обсуждать, размещаться).

Особенно важно стилистически правильное употребление слов. Из нарушений стилистических норм бросаются в глаза главным образом случаи неуместного употребления стилистически окрашенных слов в нейтральных контекстах: книжно-канцелярское проживать (вместожить), книжно-канцелярское произрастать (вместо расти), книжно-поэтическое поведать (вместо рассказать), официальное супруг(вместо муж), официальное вручить (вместо дать, преподнести), книжное трудиться (вместо работать) и т. п.

Многочисленны и многообразны ошибки в использовании так называемых просторечных слов, слов обиходной речи. Одни из них противоречат литературной норме (например, вперед вместо сначала, обратно вместо опять, подать вместо дать, заиметь вместополучить и т. п) Другие являются синонимами к литературным словам, не оправдываемыми стилистической необходимостью (ср. например,пошив вместо шитье, заслушать вместо выслушать, прослушать; подослать вместо прислать, заполучить вместо получить и т. п.). Многие случаи погрешностей речи связаны с забвением значения слов (ср. деверь, шурин, именины), неправильным употреблением заимствованных слов (ср. титул, кавалькада, приоритет, инцидент, будировать), употреблением иностранных слов без надобности в тех случаях, когда уместнее употребить русские синонимы (ср. корректив, дефект, гидрофобный и т. п.). Возможности сочетаемости слов связаны с развитием языка, с изменениями значения слов. Поэтому здесь больше всего обнаруживаются трудности употребления. Особенно обращают на себя внимание всякого рода тавтологические сочетания слов (т. е. сочетания слов, значения которых в основном совпадают), не соответствующие нормам литературного словоупотребления (ср. житница зерна, дезорганизатор порядка, своя автобиография, прейскурант цен, хронометраж времени, вздернутый кверху, промышленная индустрия, очень громадный и т. п.).

К числу особенных трудностей относится употребление устойчивых словосочетаний, фразеологических единиц. Происходят разнообразные случаи видоизменения, разрушения фразеологизмов (ср. пока суть да дело вместо пока суд да дело, играть главную скрипку вместоиграть первую скрипку, тратить нервы вместо портить нервы, в большинстве вместо в большинстве случаев или в большинстве своем и мн. др.), их контаминации, то есть неправомерного совмещения в одном сочетании двух близких по значению сочетаний (например,играть значение - из играть роль и иметь значение, тратить нервы - из тратить силы и трепать нервы и т. п.).

В словарь включены многие случаи нарушений нормы в управлении слов (см., например, касаться, оплатить и т. п.), а также некоторые предлоги, ошибочное употребление которых может быть связано или с явлениями лексико-стилистического характера (см. через, для, из) или с неправильным управлением (см. благодаря, согласно). Кроме того, в словаре комментируются и мнимые неправильности - неверные, но весьма распространенные оценки различных слов и оборотов (см., например, боевитый, волнительный, котиться, одинарный, учеба и др.).

Эта книга - справочное пособие по употреблению отдельных слов и выражений. Весь материал расположен в алфавитном порядке отдельных слов, а фразеологические единицы помещаются по алфавиту опорных слов выражения. Для удобства пользования на все слова, входящие в устойчивые сочетания, а также на слова, рассматриваемые внутри статей, в книге даны отсылки (например: большая половина - см. половина, риск - см. смелый риск; вовнутрь - см. внутрь и т. п.).

Помочь правильно и точно пользоваться словарными средствами русской речи - основная задача книги. В ней содержится около 600 словарных статей, посвященных наиболее типичным случаям трудностей современного словоупотребления. Основным материалом этой книги явились наблюдения над словоупотреблением в центральных и периферийных газетах, журналах и альманахах, в художественной литературе, в научно-популярных изданиях (всего около 200 названий) и в живой разговорной речи последних лет.

9.Понятие орфографии и орфографической нормы. Орфография – это, Система правил о написании слов и их значимых частей, о слитных раздельных и дефисных написаниях, об употреблении прописных букв и переносе слов. (греч. orthos - прямой, правильный и graphō - пишу), или правописанием. Пользуясь средствами графики, орфография устанавливает единообразное написание слов и их грамматических форм. Благодаря орфографии слова и их формы получают единый графический образ, который обычно связывается с определенным значением без посредства звуковой стороны слов и форм. Практическая роль орфографии - служить средством письменного языкового общения - делает орфографию социально значимой. Хотя для орфографии является вполне естественным постоянное отставание от развития звуковой системы языка, действующие орфографические правила остаются одинаково обязательными для всех пишущих, так как только при этом условии возможно вполне свободное общение между членами общества при помощи письменной речи Орфографические нормы:

Орфография (от греч. orthos прямой, правильный и grapho пишу) - прикладной раздел языкознания, определяющий способы передачи слов на письме с помощью буквенных и небуквенных (дефисов, пробелов, черточек) графических символов, а также устанавливающий орфографические правила. Орфография состоит из нескольких разделов:

· написание значимых частей слова (морфем) – корней, приставок, суффиксов, окончаний, то есть обозначение буквами звукового состава слов там, где это не определено графикой;

· слитное, раздельное и дефисное написания;

· употребление прописных и строчных букв;

· правила переноса;

· правила графических сокращений слов.

Фонематический принцип русской орфографии

Орфография опирается на определённые принципы: фонематический, фонетический, традиционный и дифференцировочный. Фонематический принцип заключается в том, что на письме не отражаются фонетически позиционные изменения – редукция гласных, оглушение, озвончение, смягчение согласных. Гласные при этом пишутся так, как под ударением, а согласные – как в сильной позиции, например позиции перед гласным. При фонетическом принципе орфографии на письме обозначается не фонема, а звук. Фонетическому принципу в русском языке подчиняется например, написание приставок, оканчивающихся на [з]. Они пишутся то с буквой с, то с буквой з в зависимости от качества следующего согласного: разбить – расколоть. Суть дифференцировочного принципа состоит в том, чтобы орфографически различать то, что не различается фонетически. При этом буквы ассоциируются непосредственно со смыслом: поджёг (гл.) – поджог (сущ.). Традиционный принцип регулирует написание непроверяемых гласных и согласных (собака, аптека).

В русской орфографической системе основным, ведущим принципом является фонематический. Именно на нём строятся основные орфографические правила, другие же принципы используются частично.

Слитное, раздельное и дефисное написание регулируется традиционным принципом с учетом морфологической самостоятельности единиц. Отдельные слова пишутся преимущественно раздельно, кроме отрицательных и неопределенных местоимений с предлогами (не с кем) и некоторых наречий (в обнимку), части слов – слитно или через дефис (ср.: по моему мнению и по-моему).

Употребление прописных и строчных букв регулируется лексико-синтаксическим правилом: с прописной буквы пишутся собственные имена и наименования (МГУ, Московский государственный университет), а также первое слово в начале каждого предложения. Остальные слова пишутся со строчной буквы.

Правила переноса слов с одной строки на другую: при переносе учитывается, прежде всего, слоговое членение слова, а затем и его морфемная структура: вой-на, раз-бить, а не *во-йна, *ра-збить. Не переносится и не оставляется на строке одна буква слова. Одинаковые согласные в корне слова при переносе разделяются: кас-са.

Из истории русской орфографии

Рассмотрим в связи с этим вопросом раздел книги С.И. Ожегова «Об упорядочении русской орфографии», построенный на примерах. "Российская грамматика", изданная Академией Российской в 1802 г., уточнила и детализировала Ломоносовские орфографические правила и подвела тем самым итог всей работе XVIII в. по упорядочению орфографии. Но и в дальнейшем колебания возрастают, к старым прибавляются новые. Труд акад. Я.К. Грота "Спорные вопросы русского правописания от Петра Великого доныне", вышедший в 1873 г., очень полно выявил причины и случаи разнобоя в правописании. Его руководство "Русское правописание" значительно содействовало упорядочению орфографии и в течение полувека обслуживало орфографическую практику. Но руководство Я.К. Грота, по условиям того времени, не могло решить многих насущных вопросов орфографической практики. Только реформа 1917-1918 гг., произведенная Советским правительством, ликвидировала все пережиточные, устаревшие правила, и русская орфография стала значительно стройнее и лучше. Но оставалось еще немало нерешенных вопросов, многие колебания в написаниях продолжали существовать, а выходившие в начальные годы революции орфографические пособия часто противоречили друг другу, что усложняло орфографическую практику.

Чем объясняется наличие и возникновение колебаний? Возможно ли избегнуть их в дальнейшем? Как показывает история орфографии, большее или меньшее количество разнонаписаний всегда оставалось и после каждого очередного урегулирования. Все дело в том, что орфография не поспевает за развитием языка. Источником же появления массовых колебаний является развитие словарного состава языка, особенно в XIX и XX вв.

Развитие лексики за счет внутренних средств литературного языка вносило особенно много противоречий в литературную практику. Так, например, одно из самых бедственных явлений в современной орфографии - слитное или раздельное написание наречий, образовавшихся из сочетаний предлога с существительным. Этот тип образования наречий живет в современном языке. Отражая потребности общения, наречия возникают постоянно. До революции сочетание в ничью писалось раздельно, но после революции, с развитием спорта, шахматного искусства, оно терминологизировалось, и теперь всем понятно его слитное написание вничью. Во время Великой Отечественной войны появилось на страницах нашей печати военное выражение с ходу (атаковать, штурмовать ит.п.). Не зная, как отнестись к нему, одни и те же газеты писали его и раздельно (с ходу), и слитно (сходу). Однако в последнее время стали писать раздельно - с ходу, учитывая наличие параллельных образований с существительным ход (например, перестроение на ходу и т.п.).

Или, например, категория сложных прилагательных в современном языке - живая и продуктивная категория. Они возникают постоянно, и с таким же постоянством обнаруживаются колебания в слитном написании или через черточку. Не подводятся под существующие правила написания военно-учебный, военно-полевой, хлебо-булочный, с одной стороны, и военнообязанный, хлебопекарный - с другой.

Колебания написаний наречий, сложных прилагательных и других целых категорий слов особенно заметны в нашей орфографической практике. Здесь требуется создание таких четких, объективно доступных правил, которые могли бы до известной степени указывать пути для написания вновь образуемых слов.

История орфографии показывает, что правописание никогда не развивается путем ломки существующей системы. Исторически целесообразным и общественно оправданным является внутреннее усовершенствование орфографии с учетом закономерностей развития языка с ликвидацией пережиточных элементов, как это было, например, в 1917 г.

Пережиточные элементы, противоречащие фонетической и морфологической системе современного русского языка, изжиты. Основная задача повышения культуры письменной речи не реформа, а упорядочение орфографии.

Дальнейшая история русского письма в XX в. – это история попыток дальнейшего его усовершенствования. В 1956 был принят окончательный вариант – Правила русской орфографии и пунктуации, действующие до настоящего времени.

Сегодня необходимость внесения изменений в орфографические и пунктуационные нормы, по мнению ученых-лингвистов, обусловлена тем, что ныне действующий “Свод правил”, утвержденный в 1956 году, изрядно устарел. За это время язык приобрел множество неологизмов, для написания которых не существует правил; правописание ряда слов на практике существенно изменилось. В издании орфографических словарей и учебников по русскому языку началась путаница: переиздаются под вывеской “новых” словари заведомо устаревшие и наряду с этим – современные. На сегодня имеются два орфографических словаря (Н.В.Соловьева и В.В.Лопатина), на каждом из которых написано: "Российская академия наук". Оба словаря находятся в противоречии с действующими и не отмененными до сих пор правилами 56-го года. Между тем, "...в большинстве крупнейших европейских стран наличествует стандартное представление национального языка в виде набора словарей (DUDEN, Standartwerk zur deutchen Sprache - в Германии, Standart Reference Books - в Великобритании ит.д.). Указанная серия справочных пособий рассчитана на массового читателя и издается дешевыми массовыми тиражами. Так выглядит обязательное, контролируемое государством предъявление идеологического и культурного минимума, который рекомендуется каждому гражданину. В Российской Федерации нет эквивалентных языковых стандартов государственного языка. К тому же не консолидирована позиция российских ученых-языковедов"

Председатель Орфографической комиссии В.В.Лопатин подчеркнул, что обсуждаемая реформа правописания не может быть названа реформой русского языка, поскольку никаких кардинальных изменений правил, она не предусматривает: речь идет только о тех 23 нормах, которые уже изменила сама жизнь. В качестве примера ученый привел написание сложных слов. Так, слово “государственно-монополистический” по действующим правилам должно писаться слитно. Предлагается также унифицировать необоснованно введенные различные нормы (например, написание приставки пол- в словах пол-одиннадцатого, полдвенадцатого). Таким образом, работа над усовершенствованием орфографии продолжается и а наше время.

Дата добавления: 2015-05-09