Студопедия

КАТЕГОРИИ:


Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748)

Двадцать шесть лет спустя 5 страница




Перед тем, как я успеваю сделать шаг из машины, еще трое выходят из дома. Это как чертов парад белых, один белее другого.

Когда выходит Киара, ее знакомое лицо помогает мне одновременно чувствовать облегчение и раздражение. За одно утро я прошел от прикола с ее шкафчиком к аресту и тюрьме. Моя жизнь за несколько часов превратилась из увлекательной в полное дерьмо.

Волосы Киары собраны сзади, и она одета в джинсовые шорты и мешковатую футболку болотного цвета. Она точно не принаряжалась перед моим приездом. На ее щеке и руках даже какие-то коричневые пятна, похожие на землю или грязь.

Рядом с Киарой ее брат. Он, должно быть, был нежданным, или поздно запланированным, потому что он выглядит, как будто еще ходит в детский сад. Мальчонка грязный, как чертик. По его подбородку размазаны остатки шоколада.

— Это моя жена, Коллин, — говорит Уэстфорд, указывая на худую женщину рядом с ним. — И мой сын, Брендон. Конечно, ты уже знаком с моей дочерью, Киарой.

Профессор и его жена одеты в одинаковые белые рубашки для гольфа. Я так и вижу, как они играют в гольф по выходным в каком-нибудь вычурном загородном клубе. Брендон мог бы сниматься в рекламах — он настолько полон энергии, мне даже хочется дать ему успокоительного.

Пока Бриттани и Алекс жмут руки с профессором и его детьми, Киара подходит ко мне.

— Ты в порядке? — спрашивает она так тихо, я с трудом ее слышу.

— Нормально, — бормочу я. Я не хочу говорить о том, как меня арестовали и привезли в колонию на заднем сидении патрульной машины.

Черт, это неудобно. Мелкий, Брендон, тянет меня за штанину. На его пальцах остатки растаявшего шоколада. — Ты играешь в футбол?

— Нет. — Я смотрю на Алекса, который или не замечает, или ему просто все равно, что этот крысеныш пачкает мои джинсы.

Миссис Уэстфорд улыбается, уводя Брендона подальше от меня.

— Карлос, почему бы тебе не взять несколько минут и не освоиться, приходи потом на задний двор на обед. Дик, отведи Карлоса наверх и покажи что и как.

Дик?[38] Я качаю головой. Профессор не возражает, что его называют Дик? Если бы меня звали Ричард, я бы отзывался на Ричард или Рич … но не Дик. Блин, я бы даже согласился на Чард.

Я хватаю свою сумку.

— Карлос, следуй за мной, — говорит Уэстфорд. — Я покажу тебе все. Киара, почему бы тебе не показать Алексу и Бриттани свою машину.

Я иду вслед за Профессором Диком, а остальные следуют за Киарой.

— Это наш дом, — говорит Уэстфорд. Как я и предполагал, внутри все такое же массивное, как и снаружи. Дом не такой большой, как у Медисон, но все же больше всех тех, где я когда-либо жил. В коридоре висят большие картины. Над камином в гостиной висит приличного размера телевизор. — Чувствуй себя, как дома.

Ага, конечно. Это такой же мой дом, как и Белый Дом.

— Здесь находится кухня, — говорит он, проводя меня в огромную комнату с огромным, металлического цвета, холодильником, и сочетающейся с ним техникой. Столешницы у них черного цвета, с, что выглядит как, кусочки бриллиантов внутри. — Если ты что-то хочешь из холодильника или кладовки, не стесняйся. Тебе не нужно спрашивать разрешения.

Далее, я следую за ним вверх по, покрытой ковром, лестнице. — Какие-нибудь вопросы? — спрашивает он.

— У вас есть карта этого места? — говорю я.

Он смеется.

— Через пару дней ты запомнишь расположение.

Поспорим?

Я чувствую приближение ужасной головной боли и жажду оказаться где-нибудь, где мне не нужно притворяться быть перевоспитанным парнем, живущим в мини-особняке с девчонкой, которая обклеила магнитами с печеньем мой шкафчик и коротышкой, который думает, что все Мексиканцы играют в футбол.

На верху, в конце коридора — спальня родителей. Мы поворачиваем за угол, и Уэстфорд указывает на одну из спален.

— Это комната Киары. Дверь напротив, рядом со спальней Брендона, это ванная, которую ты будешь делить с детьми. — Я заглядываю в ванную, в которой рядышком расположены две раковины.

Он открывает дверь рядом с комнатой Киары и жестом приглашает внутрь.

— Это твоя комната.

Я оглядываю то, что будет моей спальней. Стены выкрашены в желтый цвет, а на окнах висят шторы в горошек. Это выглядит, как чертова девчачья спальня. Я думаю о том, что по окончанию моего здесь проживания меня, наверное, заставят отказаться быть мужчиной. У одной из стен стоят стол с шкафом, у другой — комод, у окна располагается кровать с желтым покрывалом.

— Я знаю, что это не самая идеальная комната для мужчины. Моя жена декорировала ее некоторое время назад, — говорит Уэстфорд, кидая мне извиняющийся взгляд. — Это должна была быть комната для ее фарфоровых кукол.

Он что, издевается? Комната для Фарфоровых кукол? Что за нафиг, фарфоровые куклы и почему взрослый человек хочет целую комнату забитую ими? Может это фишка богатых белых людей, потому что я ни знаю, ни одной мексиканской семьи, у которой есть отдельная комната для чертовых кукол.

— Я подумал, что мы можем купить немного краски и сделать эту комнату немного более дружелюбнее для парня, — говорит он.

Мои глаза фокусируются на шторах в горошек.

— Тут понадобится немного больше, чем краска, — бормочу я.

— Но это не важно, я не собираюсь тусоваться здесь слишком много времени.

— Ну, я полагаю, что это время для того, чтобы рассказать тебе о правилах в нашем доме. — Мой временный опекун садится в кресло у стола.

— Правила? — Чувство страха проносится по моему телу.

— Не волнуйся, их немного. Но я ожидаю их полного соблюдения. Прежде всего, никакого алкоголя или наркотиков. Как ты уже знаешь, в этом городе не трудно достать марихуану, но по указу суда, тебе нужно оставаться чистым. Во-вторых, не матерись в этом доме. Здесь живет очень впечатлительный шестилетний ребенок, и мне не нужно, чтобы он слышал матершиные слова. В-третьих, комендантский час по будням — полночь, на выходных, два часа ночи. В-четвертых, мы надеемся, что ты будешь за собой убирать и помогать по дому, если тебя попросят, так же, как и в случае наших детей. В-пятых, никакого телевизора, пока не сделано домашнее задание. В-шестых, если ты приводишь девушку к себе в комнату, ты должен оставить дверь открытой… по очевидным причинам. — Он потирает подбородок, по-видимому, думая о правилах, которые он еще не упомянул. — Я думаю, что это все. Вопросы?

— Да, один. — Я засовываю руки в карманы, размышляя над тем, сколько времени понадобиться профессору Дику, чтобы понять, что я не следую правилам. Никаким. — Что случится, если я нарушу одно из ваших гребаных правил?

 

Глава 14

 

Я не знаю, если кто-то еще в моей семье заметил, что Карлос смотрел на нас, как будто мы группа пришельцев, посланных на землю, чтобы уничтожить его. Он совсем не рад тому, что будет жить с нами.

Интересно, что он скажет, когда его уведомят в том, что либо его исключат, либо ему придется ходить на дополнительные занятия после школы. Эта программа рассчитана на тинэйджеров с неприятностями. Они имеют право посещать школу, но с испытательным сроком. Мой отец сказал мне, что Карлос еще не знает, что эти дополнительные занятия его единственный шанс. Я не хочу находиться в доме, когда Алекс и мой папа скажут ему эту новость.

Алекс разглядывает зеркало заднего вида, которое я только что установила в свою машину. Не устояв, он поднимает капот и изучает двигатель.

— Это стандартный В8, — говорю я Бриттани, которая стоит рядом с ним.

Алекс смеется.

— Это ни о чем не скажет моей девушке. Бриттани не нравится даже заправлять машину.

Бриттани слегка шлепает его по руке.

— Ты шутить? Каждый раз, когда я пытаюсь что-то исправить в моей машине, Алекс просто мне не дает. Признайся, Алекс.

— Mamacita,[39] без обид, но ты бы не отличила прокладку от генератора.

— А ты не отличил бы акрил от геля, — говорит самодовольно Бриттани, кладя руки на бедра.

— Мы все еще о машинах говорим? — спрашивает он.

Бриттани качает головой.

— Я говорила о ногтях.

— Я так и думал. Вот и фокусируйся на ногтях, а я сфокусируюсь на машинах.

Уголок рта Алекса искривляется, когда он притягивает свою девушку ближе.

— Я думаю, что мы готовы обедать, — кричит отец с входной двери.

Мама машет моему брату.

— Брендон, солнышко, покажи Бриттани и Алексу где находится внутренний дворик.

Пока Брендон несется на задний двор, я помогаю маме на кухне.

— У тебя грязь на подбородке, — говорит мама. Я тру свой подбородок, понимая, что это не грязь, а эпоксидная смола.

— А теперь ты ее размазала, вот… — она кидает мне кухонное полотенце.

— Спасибо. — Вытирая подбородок, я мою руки и сооружаю свой фирменный салат с грецкими орехами.

Во дворе мама раскладывает подставки для столовых приборов в цветочек и ее любимые керамические тарелки с рисунками цветных бабочек, которые сочетаются с чашками для чая. Несколько лет назад она открыла магазинчик органического чая, который называется ХоспиталиТи. Если вы живете в Боулдере, поспорю, что вам нравится активный отдых на природе. И вы пьете чай, вместо кофе.

Мамин магазин очень популярен среди местных. Я работаю там по выходным, рассыпаю в мешочки чай на развес, принимаю новый товар, и клею этикетки на чайные чайнички. Я даже помогаю с ее бухгалтерией, особенно когда ее расчеты не сходятся и ей нужно, чтобы я нашла ее ошибку. Я находчик ошибок в семье, особенно, что касается книг.

Я помогаю вынести во двор салат. На самом деле я придумала рецепт и держу заправку к нему в секрете, даже мои родители не знают, как его повторить. Салат содержит листья шпината, грецкие орехи, голубой сыр, и сухую клюкву… и «Специальный, секретный соус Киары», как зовет его моя мама. Выйдя наружу, я протягиваю салат Карлосу.

Он заглядывает в миску.

— Что это?

— Салат.

Он снова смотрит в миску.

— Это не летук.

— Это шшпинат. — Я прекращаю говорить, когда чувствую, как мой язык становиться больше.

— Просто попробуй, — говорит ему Алекс.

— Мне не нужно, чтобы мне говорили, что делать, — огрызается на него Карлос.

— Карлос, в холодильнике есть салат летук, — встревает мама. — Я могу быстренько соорудить для тебя салат, если хочешь.

— Нет, спасибо, — бормочет Карлос.

— Я бы не отказалась от салата, — говорит Бриттани, указывая на миску, ожидая, что я передам ее ей. Я не уверена, на самом ли деле она хочет салат из шпината, но точно старается отвести внимание от Алекса и Карлоса.

Я смотрю на папу. Его глаза на Карлосе. Скорее всего, он думает о том, сколько понадобится времени перед тем, как Карлос расслабится и начнет нам доверять. Проблема в том, я не уверена в том, что Карлос теперь когда-либо расслабится, особенно после того, как он был арестован.

— Я знаю, что ты попал к нам, по причине непредсказуемых обстоятельств, — говорит моя мама Карлосу, передавая вокруг тарелку с котлетами для бургеров из лосося. — Но мы рады предложить тебе наш дом и нашу дружбу.

Мой отец подцепляет котлету вилкой.

— На этих выходных Киара может показать тебе вокруг Боулдера. И познакомить тебя со своими друзьями. Так, родная?

— Конечно, — отвечаю я, хотя «мои друзья» состоят из Тука. Я не любитель тусоваться в компании. Тук парень, но он мой лучший друг и был с восьмого класса, когда Хеатер Харте и Медисон Стоун смеялись надо мной в классе по английскому, когда учитель заставил меня вслух у доски читать Историю Двух Городов. Я не только опозорила себя своим заиканием, но думаю, сам Дикенс перевернулся в гробу от того, как ужасно я коверкала его слова. Как только они начали смеяться, я остановилась, убежала домой и не выходила из своей комнаты, пока Тук не пришел и не заставил меня снова показаться миру. В Пятницу, на занятии мистера Фури, я вспомнила тот день.

— Я думаю, что моя котлета недожарена. Он какая-то слишком уж розовая, — говорит Карлос, разглядывая творение моей мамы.

— Это рыба, — отвечаю я. — Лосось.

— В ней есть кости?

Я мотаю головой.

Из корзинки с хлебом он берет булочку, разглядывает ее, затем пожимает плечами. Я думаю, что он не привык к злакам, торчащим из его булочек для бургеров.

— Завтра я работаю, но Киара может отвезти тебя в магазин за продуктами, если хочешь, Карлос, — предлагает мама. — Таким образом, ты сможешь выбрать то, что тебе нравится.

— Тебе нравится спорт, Карлос? — спрашивает его Брендон.

— Это зависит.

— От чего?

— Кто играет. Я не смотрю теннис или гольф, если ты об этом.

— Я не говорю о том, чтобы смотреть, глупый, — говорит Брендон, смеясь над ним. — Я говорю о том, чтобы играть. Мой лучший друг, Макс, играет в Американский футбол, а он моего возраста.

— Рад за него, — говорит Карлос, кусая свой бургер с лососем.

— А ты играешь в Американский футбол?

— Нет.

— Бейсбол?

— Неа.

Брендон разошелся и не остановится до того, пока не получит тот ответ, который ищет.

— Теннис?

— Точно нет.

— Тогда в какую спортивную игру тебе нравится играть?

Карлос откладывает свою еду. О, нет. В его глазах горит мятежный огонек, и он говорит:

— В горизонтальное танго.

Моя мама и Бриттани давятся своей едой. Мой отец говорит:

— Карлос… — тем тоном, который он сохраняет для экстремальных ситуаций.

— Танцы не считаются спортом, — говорит Брендон, не замечая шока за столом.

— Считается, когда это делаю я, — отвечает Карлос.

Алекс встает и говорит сквозь зубы: — Карлос, пошли поговорим. Наедине. Ahora.[40]

Алекс заходит в дом. Я не уверена, что Карлос последует за ним. Он размышляет несколько секунд, затем его стул царапает плитку дворика и он направляется внутрь. Ох, это точно не будет красиво.

Бриттани закрывает руками голову.

— Пожалуйста, скажите мне когда они закончат ссориться.

Брендон поворачивается к моему отцу с большими, невинными глазами.

— Папа, а ты знаешь, как танцевать горизонтальное танго?

 

Глава 15

 

— Ты кайфуешь от того, что ведешь себя как pendejo[41]? Спрашивает меня брат, когда мы на кухне, подальше от слышимости gringos.[42]

— Эм… да. У меня был лучший учитель. Не так ли, Алекс?

С тех пор, как застрелили моего отца, когда мне было четыре, Алекс стал старшим в семье, хоть и самому тогда было всего шесть. Может он и старше меня, но у меня больше не было никого, с кого я мог бы брать пример.

Мой брат облокачивается на кухонную стойку и складывает руки на груди.

— Значит так, тебя поймали с наркотой. Мне пофиг твои они были или нет, с ними поймали тебя. Так что проглатывай это и живи здесь, не создавая проблем, или они отправят тебя в колонию для несовершеннолетних, где охрана будет наблюдать за каждым твоим шагом. Так что это будет?

— Почему я не могу уехать в Чикаго? У нас там есть семья. Все мои старые друзья там.

— Не вариант. — Перед тем, как я успеваю ответить, Алекс продолжает: — Я не хочу, чтобы ты повяз там с Кровавыми Латино. Кроме того, Дестини тебя не ждет, если ты надеешься на это.

Дестини и я расстались в тот день, когда моя семья собрала вещи и переехала в Мексику. Она сказала, то нет смысла в том, чтобы продолжать отношения на расстоянии, мы возможно никогда больше не увидим друг друга.

По правде говоря, если бы не Алекс, мы бы никогда и не уехали бы из Чикаго. И если бы мы не уехали, Дестини и я остались бы вместе, и я не застрял бы здесь в комнате с чертовыми шторами в горошек.

Я жду, что в какой-то момент моей жизни все меня бросят. Со времен Дестини я не позволял себе быть от кого-то эмоционально зависимым. Если я позволю себе любить кого-то, они меня бросят, оттолкнут или умрут. Так было и будет всегда.

— Пока я останусь здесь, но в скором времени вернусь в Чикаго, с твоей помощью или без нее. Просто возвращайся в свою квартиру и держись подальше от моей жизни. — Я прохожу мимо моего брата и направляюсь в свою комнату, захлопывая за собой дверь. Но желтое покрывало на кровати напоминает мне о том, что это не моя комната. Mierda![43]

Я рад, что Алекс не последовал за мной. Мне нужно побыть одному и подумать о том, что произошло в Пятницу.

Кто подсунул наркотики мне в шкафчик? Ник? Медисон, которая опоздала на био? Или может это был знак от Геррерос, о том, что неважно где я, они недалеко?

Кинув взгляд на свою сумку, я открываю ее и вешаю одежду. Ну, я просто засовываю ее в ящики, не парясь по поводу вешалок. Да у меня и нет такой одежды, которую необходимо было вешать. Я достаю свою зубную щетку и бритву и направляюсь в ванную напротив. Подразумевая, что раковина со стульчиком принадлежит Брендону, я решаю делить ее с ним. Последнее, что мне нужно, так это, открыв шкафчик, обнаружить тампоны, косметику или какую-нибудь другую женскую фигню.

Я засовываю свою щетку и бритву в свободный ящик, тот, на котором не наклеена мультяшка в мыльных пузырях. Между раковинами, к большому зеркалу приклеена небольшая бумажка.

 

РАСПИСАНИЕ УТРЕНЕГО ДУША ПО БУДНЯМ

Понедельник, Среда, Пятница: Киара 6:25-6:35

Понедельник, Среда, Пятница: Карлос 6:40-6:50

Вторник, Четверг: Киара 6:40-6:50

Вторник, Четверг: Карлос 6:25-6:35

 

Когда я должен уведомить Киару о том, что никто не говорит мне, сколько длится мое время в душе? Иногда мой душ может длиться час, особенно когда мне жарко, я весь потный и сильно чем-то раздражен. Вот как сейчас.

Как будто это не достаточно плохо, что мне припаяли то, чего я не делал, так я теперь еще должен жить с этими незнакомцами, которые едят салаты из шпината.

Я направляюсь к себе в комнату, но когда я вижу, что дверь в комнату Киары приоткрыта, мне становится интересно.

Зная, что она все еще обедает, я захожу внутрь. Ее стол завален книжками и бумагами. Над столом висит доска для заметок с различными высказываниями, которые должны быть в инструкции, типа помоги себе сам:

"Не бойся быть индивидуальным"; "Люби себя, прежде, чем любить другого"… Что за фигня. Она что, читает это для наслаждения?

К доске прикреплены несколько фотографий ее и того парня с которым я вижу ее в столовой каждый день. На одной они в походе по горам или что-то вроде, а на другой они на сноубордах. Киара смеется на фотографиях.

Я поднимаю одну из ее тетрадей на столе и пролистываю страницы. Я останавливаюсь, когда вижу ПРАВИЛА ПРИТЯЖЕНИЯ написано на верху листа. Мои глаза немедленно фокусируются на словах «дерзкий бюст», в списке достоинств Киары. Я смеюсь, когда сканирую колонку рядом… она ищет чувака, уверенного в себе, милого, умеющего чинить машины и которому нравится спорт.

Кто, черт подери, записывает эту фигню? Я удивлен, что она не написала: "Я ищу парня, который будет массировать мне ноги и целовать зад". На следующей странице карандашный рисунок ее машины. Я слышу, как скрипит дверь спальни. О, блин, я не один.

Киара стоит в шоке в дверном проеме. За ней тот парень с фотографий. Киара выглядит ошарашенной, обнаружив меня у себя в комнате, с лапами на ее тетради.

— Мне нужна была бумага, — говорю я, спокойным тоном и кидаю тетрадь ей на стол.

Парень шагает вперед.

— Эй, парнишка, как дела? — говорит он.

Интересно, что скажет профессор Дик, если я надеру задницу бойфренду Киары в мой первый тут день. Он ничего не сказал в своих правилах о драках.

Я сужаю глаза на парня и ступаю ближе.

Киара быстро роется на столе и достает другую тетрадь. Она всучивает ее мне в руки.

— Вот, — говорит она, с волнением в голосе.

Я смотрю на ненужную тетрадь, раздражаясь, что я чувствую себя, как jalapeño[44] в банке с орешками ассорти… где-то, где я не принадлежу и точно не являюсь подходящей добавкой.

Я бормочу:

— Увидимся позже... парнишка, — и направляюсь обратно в канареечно-желтую комнату и я окончательно в аду, черт.

Смотря в окно, я прикидываю, как высоко отсюда до земли, на случай, если я захочу сбежать отсюда за глотком свободы. Однажды я просто сбегу и никогда не оглянусь обратно.

— Карлос, можно войти? — я слышу голос Бриттани через дверь.

Когда я открываю дверь, я нахожу девушку моего брата там одну.

— Если ты собираешься читать мне лекцию, может поберечь дыхание, — говорю я ей.

— Я не за тем здесь, чтобы читать тебе лекцию, — отвечает она, ее ярко-голубые глаза сияют состраданием. Она протискивается мимо меня и заходит в комнату. — И я уверена, что может твои друзья, наслаждаются деталями твоих сексуальных похождений, хвастаться ими перед шестилетним ребенком и его родителями, скорее всего не самая лучшая идея.

Я поднимаю руку, останавливая ее.

— Прежде, чем ты продолжишь, мне следует быть честным с тобой, и сказать, что это звучит уж больно похоже на лекцию.

Она смеется.

— Ты прав. Прости. По правде говоря, я пришла, чтобы отдать тебе телефон. Я знаю, что вы с Алексом иногда как вода с маслом, так что если тебе когда-нибудь захочется поговорить с кем-то менее упертым, я буду рада. Я запрограммировала оба наших номера в контакты. — Она кладет телефон на стол.

О, нет. Я чувствую, что она пытается приблизиться ко мне, как сестра, которой у меня никогда не было, но этого не будет. Я не сближаюсь ни с кем, так что я решаю следовать дорожкой придурка. Это мне удается очень легко; я даже усилий больше не прилагаю. — Ты заигрываешь со мной? Я думал, что ты встречаешься с моим братом. Честно, Бриттани, я не встречаюсь с белыми чувихами. Особенно с блондинками с кожей, цвета супер клея. Ты когда-нибудь слышала о солярии?

Окей, комментарий про клей был перебором. Кожа Бриттани имеет легкий золотой оттенок, но нагрубив ей, поможет мне оттолкнуть ее. Я делал это с mi'amá. И Луисом. И Алексом. Никогда меня не подводило.

Я открываю шкафчик стола и засовываю телефон внутрь.

— Придет день, и он тебе понадобится, — говорит она. — Я не сомневаюсь, что ты мне позвонишь.

— Хочешь поспорим?

Я делаю шаг к ней, вступая в ее личное пространство, чтобы заставить ее попятиться и понять, что я говорю на полном серьезе.

— Не зли меня, сучка. В Мексике я тусовался с бандитами.

Она не отступает. Вместо этого, говорит:

— Мой парень состоял в банде, Карлос. И ни один из вас меня не пугает.

— Тебе никто не говорил, что ты была бы идеальной mamachita, чтобы доказать теорию о тупоголовых блондинках.

Вместо того чтобы съежиться от страха или разозлиться, она приближается и целует меня в щеку.

— Я прощаю тебя, — говорит она, затем выходит из комнаты, оставляя меня одного.

— Я не просил твоего прощения. Или не хочу его, — отвечаю я, но она уже ушла.

 

Глава 16

 

— Я не думаю, что он за бумагой приходил, — говорит Тук, садясь верхом на мой стул. — Он шпионил. Поверь мне, я знаю, как выглядит тот, кто шпионит.

Я вздыхаю и сажусь на кровати.

— И тебе обязательно было подкалывать его всем этим «как дела, парнишка?»

Иногда Тук разговаривает просто для своего развлечения. Я не думаю, что Карлос оценит юмор Тука.

— Извини, не смог сдержаться. Он думает, что он такой крутой, мне хотелось его немного подколоть.

Лицо Тука озаряется.

— У меня идея. Как насчет того, чтобы шпионить в ответ.

Я качаю головой.

— Ну, уж нет. Кроме того, он, скорее всего в своей спальне.

— Может он внизу с остальной твоей семьей. Мы не узнаем, пока не проверим.

— Это плохая идея.

— Ох, ну, давай же, — ноет он, как мой брат, когда ему что-то не позволяют. — Давай повеселимся. Мне скучно и скоро будет пора уходить.

Перед тем, как я успеваю опомниться, Тук исчезает в коридоре. Я слышу его шаги, приближающиеся к комнате Карлоса. О, нет. Это точно не хорошо.

Совсем не хорошо. Я хватаю Тука за руку и пытаюсь тащить его обратно, но он не поддается. Когда Тук вбил себе что-то в голову, его ничто не остановит. В этом он такой же, как и мой отец.

Дверь Карлоса слегка приоткрыта. Тук заглядывает внутрь.

— Я не вижу его, — говорит он.

— Это потому, что я ходил отлить, — говорит Карлос позади меня.

Ох. Нет. Нас. Застукали.

Я втягиваю ртом воздух и щипаю Тука. Эта выходка точно не была наилучшей его идеей. Я думаю, может теперь Карлос сделает нам свое печенье в отместку.

— Нам просто было интересно, как тебе тетрадь Киары, подошла? — говорит Тук, выдавая то, что первое пришло ему в голову, ни капельки не смутившись тем, что его застукали на месте преступления. — Или может тебе бы больше подошла тетрадь со спиралью, мы и такую можем достать.

— Ага, — говорит Карлос.

Тук протягивает руку.

— Кстати, мы не были официально представлены. Я Тук. Ну, знаешь, рифмуется с "друг".

— И с "индюк", — добавляет Карлос.

— Это тоже, — отвечает Тук, не моргнув и глазом. С широкой, наглой улыбкой он показывает пальцем на Карлоса. — А ты за словом в карман не лезешь, amigo.[45]

Карлос отталкивает от себя палец Тука.

— Я тебе не amigo, придурок.

У Тука звонит сотовый телефон. Он вынимает его из штанов и говорит:

— Я скоро буду, — затем пожимает плечами и говорит мне:

— Ну, я пошел. Мой отчим, Рик, заставляет меня и маму идти на какое-то дурацкое занятие по вязанию узлов. Киара, увидимся завтра в школе.

Он поворачивается к Карлосу.

— До встречи, amigo.

Тук испаряется, оставляя меня стоять в коридоре с Карлосом. Он делает шаг ближе. Когда Карлос фукусирует свое внимание на мне, это немного пугает, не знаю, делает ли он это намеренно или нет. Он как пантера, готовая к прыжку, или вампир, готовый высосать кровь из любого, кто стоит на его пути.

— Кстати, мне не нужна была бумага. Твой парнишка был прав. Я шпионил. — Он заходит к себе в комнату, но перед тем как закрыть дверь, поворачивается ко мне. — Эти стены тонкие, как картон. Тебе стоит помнить об этом в следующий раз, когда ты будешь разговаривать обо мне со своим бойфрендом, — говорит он и захлопывает дверь.

 

Глава 17

 

Вечером мне сказано было явиться в кабинет профессора. Я ожидал его гнева.

По правде говоря, я хотел его гнева. Если он или тот судья в зале суда для несовершеннолетних считали, что приведя меня сюда, они меня перевоспитают, ну, им следует еще раз хорошенько подумать. Каждый раз, когда кто-то пытается контролировать мою жизнь или навязывает мне какие-то правила, чистый инстинкт заставляет меня бунтовать.

Профессор Уэстфорд переплетает пальцы и наклоняется вперед в своем кресле, которое стоит лицом к небольшому дивану, на котором сижу я.

— Чего ты хочешь, Карлос? — спрашивает он.

А? Он застал меня врасплох. Я не ожидал от него этого вопроса. Я хочу вернуться обратно в Мексику и жить по собственным правилам. Или вернуться в Чикаго, где живут мои друзья и кузены, с которыми я вырос… Я уж точно не могу ему сказать, что хочу воскресить из мертвых своего отца.

Когда я не отвечаю, Уэстфорд вздыхает.

— Я знаю, что ты упрямый парень, — говорит он. — Алекс сказал мне, что в Мексике ты был связан с чем-то серьезным.

— И?

— Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты можешь построить здесь совершенно другую жизнь, Карлос. Ты плохо начал, но ты можешь вырвать эту страницу своей жизни и начать с чистого листа. Алекс и твоя мама хотят лучшего для тебя.

— Послушай, Дик. Алекс меня не знает.

— Твой брат знает тебя лучше, чем ты думаешь. И у вас намного больше общего, чем тебе бы хотелось.

— Ты только что со мной познакомился. Ты тоже не знаешь меня. И сказать по правде, я не очень-то тебя уважаю. Ты открыл свой дом пацану, который только что был арестован за наркоту. Почему это ты не боишься того, что я здесь?

— Ты не первый, кому я помог, и ты не будешь последним, — уверяет он меня. — И мне, наверное, сразу следует сказать, что до того, как я защитил докторскую по психологии, я был военным. Я видел столько смертей, пушек и плохих парней, сколько ты не увидишь за всю свою жизнь. У меня может и проседь в волосах, но я такой же упертый, как и ты, когда мне это необходимо. Я думаю, мы сработаемся. А теперь, давай вернемся к тому, зачем я позвал тебя сюда. Чего ты хочешь?

Мне надо сказать что-нибудь, чтобы он от меня отстал.

— Вернуться в Чикаго.

Уэстфорд откидывается в кресле.

— Окей.

— Что значит «окей»?

Он поднимает вверх руки. — Это значит окей. Следуй правилам в доме до зимних каникул, и я свожу тебя в Чикаго в гости. Я обещаю.

— Я не верю обещаниям.

— А я верю. И я не бросаю слова на ветер. Никогда. Ладно, достаточно серьезных разговоров на сегодня. Расслабься и устраивайся, как дома. Посмотри телевизор, если хочешь.

Вместо этого, я иду прямиком в ад со шторами в горошек. Когда я прохожу мимо комнаты Брендона я замечаю, что он сидит на полу, одетый в пижаму с рисунком маленьких бейсбольных бит, перчаток и мячей. Мелкий играет с пластиковыми солдатиками и выглядит невинным и счастливым. Для него это легко — он не был еще в реальном мире.

Реальный мир отстой.

Брендон широко улыбается, заметив меня.

— Эй, Карлос, хочещь поиграть в солдатиков?

— Не сегодня.

— Завтра? — спрашивает он с надеждой в голосе.

— Не знаю.




Поделиться с друзьями:


Дата добавления: 2015-05-07; Просмотров: 309; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы!


Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет



studopedia.su - Студопедия (2013 - 2024) год. Все материалы представленные на сайте исключительно с целью ознакомления читателями и не преследуют коммерческих целей или нарушение авторских прав! Последнее добавление




Генерация страницы за: 0.008 сек.