Введение. Политика (греч. РплйфйкЮ - искусство управления государством) - сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами

Политика (греч. РплйфйкЮ - "искусство управления государством") - сфера деятельности, связанная с отношениями между социальными группами, сутью которой является определение форм, задач, содержания деятельности государства.

Политика - это всеохватывающий феномен общественной жизни, пронизывающий все её формы и включающий в себя все формы социальной активности людей, все виды деятельности по их организации и руководству в рамках процессов производства

Политика - это сфера жизнедеятельности общества, связанная с получением, удержанием и использованием власти;

В основе политических процессов лежит совокупность идей и методов их реализации. Политика носит выраженный временной характер, то есть может изменяться.

В зависимости от вида организации различают:

государственную политику,

военную политику,

политику партии,

техническую политику (для производственных организаций) и т.п.

В зависимости от направления деятельности организации различают:

внутреннюю и

внешнюю политику,

социальную политику и т.п.

искусство управления государством и обществом;

совокупность социальных идей и обусловленная ими целенаправленная деятельность, связанная с формированием отношений между государствами, народами, нациями, социальными группами;

сфера деятельности государства, партий, общественных движений.

стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти (Макс Вебер).

1. Многозначность понятия "политика"

Слово "политика" вызывает у людей самые разные, а порой и противоположные ассоциации и реакции. Одни называют политику "интриганством", "грязным и нечистоплотным делом", другие же считают ее необходимым и полезным обществу делом, одним из самых интересных и увлекательных видов творческой деятельности. Это неоднозначное отношение ярко проявилось в общественном мнении по поводу происходивших в России политических событий начала 90-х гг. XX в. и особенно в оценках острых кризисных ситуаций, так называемых "путчей" августа 1991 г. и октября 1993 г. Эти кризисы в известной степени вызвали у рядовых россиян разочарование в политиках и политике, затормозили бурно развивавшуюся в конце 80 - начале 90-х. активную политизацию значительной части российского общества.

В то же время, несмотря на наметившиеся позднее "абсентеизм" и "эскапизм", уход от политики части как-то интересовавшегося ею ранее населения, переключение его основного внимания с общеполитических вопросов на текущие материальные проблемы, связанные с экономическими изменениями, в активную политическую жизнь были вовлечены десятки и сотни тысяч людей, ранее в ней никогда не участвовавших. Вероятно, что реализация в России конца XX века права на участие в политической жизни создала предпосылки для начала постепенного преобразования отчужденных от власти и политики жизненных стереотипов "хомо советикус" в новый пока еще для России человеческий архетип "хомо политикус". Итак, опять, уже на рубеже III тысячелетия, возникает вопрос о том, что же такое политика: творчество или интрига, сладкая тайна для элиты избранных или игра для одурачивания непосвященных масс. Для того чтобы попытаться подойти к ответу на этот вопрос, относящийся к разряду вечных, необходимо остановиться на анализе специфики политики как сферы общественной жизни, области человеческой активности и вида социальных отношений.

Что же такое политика в самом широком смысле этого слова, то есть как относительно обособленная, автономная сфера или измерение жизни общества и человека? Каковы ее природа, специфика и отличия, к примеру, от экономики и духовной сферы? Постановка этих вопросов настолько же стара, насколько стар и сам мир политики. За многовековую историю политической мысли сложились десятки и сотни инвариантов ответа на данные вопросы. Редко крупному политическому мыслителю или политологу удавалось незаметно пройти мимо этой глобальной проблемы, ответ на которую зависел, с одной стороны, от философско-социологических воззрений автора, методологических оснований политического дискурса, а с другой - от его ценностных ориентации, мировоззренческой позиции, аксиологических критериев для оценки природы политической субстанции и от доктринальной платформы, служившей своего рода "системой координат".

Этот вопрос ставился и знаменитым немецким социологом и политологом М. Вебером в его лекции "Политика как призвание и профессия", прочитанной в 1918 году, в последние годы его жизни, перед аудиторией Свободного студенческого союза. "Что мы понимаем под политикой? - вопрошает М. Вебер и тут же отмечает плюрализм смыслов и значений этого термина. Это понятие имеет чрезвычайно широкий смысл и охватывает все виды деятельности по самостоятельному руководству. Говорят о валютной политике банков, о дисконтной политике Имперского банка, о политике профсоюза во время забастовки; можно говорить о школьной политике городской или сельской общины и политике правления, руководящего корпорацией, наконец, даже о политике умной жены, которая стремится управлять своим мужем"1. Однако М. Вебер тут же замечает, что столь широкое понимание политической сферы необходимо дополнить и более строгим значением категории "политика" как руководства государством или оказания влияния на государственное управление.

Многозначность в трактовке термина "политика" сохраняется и по сей день. В русском языке эта ситуация усложняется и тем, что слово "политика" является эквивалентом многих аспектов и граней мира политического, тогда как, например, в английском языке существуют как минимум три термина, нарушающих эту монополию: во-первых, это собственно политическая сфера (politics), во-вторых, политический строй (polity), что очень близко к понятию политической системы, ее институционального устройства, и, наконец, в-третьих, это "policy", обозначающее политический курс, своего рода сознательно выработанную политическую линию или стратегию. Лексический аппарат русского языка нередко выходит из положения, вводя в оборот такие весьма различные предикаты, как "экономическая или социальная политика", "женская или молодежная политика", "государственная или партийная политика", что порой даст возможность для анализа самых разных реальных и семантических аспектов политики, ее субъектов и объектов. В то же время, может быть, самым важным для понимания сложности политической жизни является и тот момент, что за тысячелетия исторически меняется и сам мир политического, и границы политической сферы, так же как эволюционируют и представления о политике, и, кроме того, со временем расширяется теоретическое поле концепций и подходов, содержащих ее интерпретацию.

2. Основные подходы к пониманию политики

Мыслители прошлого определяли политику по-разному: как "царское искусство" управлять всеми иными искусствами (ораторским, военным, судебным и т.д.) и умение "оберечь всех граждан и по возможности сделать их из худших лучшими" (Платон); как знание о правильном и мудром правлении (Макиавелли); как лидерство государственного аппарата или влияние на это лидерство (Макс Вебер), как борьбу классовых интересов (Карл Маркс). Современные политологи определяют политику как деятельность по поводу общественных интересов, выраженную в поведении общественных групп, а также как совокупность поведенческих моделей и институтов, регулирующих общественные отношения и создающих как сам властный контроль, так и конкуренцию за обладание силой власти.

В современной политической науке имеются два ключевых подхода к пониманию политики - консенсусный и конфронтационный.

Консенсусное понимание политики исходит из возможности политического взаимодействия как сотрудничества и предполагает постепенное изживание конфликтов, что превратит политику в публичные акты, направленные на взаимное понимание и совместное действие ради достижения свободы, в которой выражено высшее общественное благо.

Конфронтационное понимание политики (Карл Шмитт и др.) исходит из того, что политическое взаимодействие возникает в результате достижения определенной интенсивности противоположностей в отношениях между людьми. Политика создается публично борющимися группами людей, взаимно определяющихся в понятиях "друг/враг".

3. Социальное видение политики

Марксистская теория политики, в своем ортодоксальном варианте сформировавшаяся в середине XIX века, выступила в качестве некоего "моста", обеспечившего линию преемственности в понимании политической сферы между классическими концепциями прошлого и современными ее интерпретациями, Концепция политической сферы (или "политической надстройки") в классическом марксизме исходит из нескольких предпосылок. Во-первых, из идеи "экономической редукции", то есть в основном из сведения базовых механизмов функционирования политики к ее экономическим детерминантам, например, к материальным интересам людей, участвующих в процессе производства и обмена. К. Маркс пишет о том, что политика это проявление экономического потенциала (Politik als oekonomische Potenz), поскольку в структуре общественной формации "способ производства материальной жизни обусловливает социальный, политический и духовные способы жизни вообще". Следует отметить, что, наряду с определяющей ролью экономического базиса, классиками марксизма все же упоминается и активная роль политической надстройки (Ф. Энгельс особо подчеркивает этот момент в последние годы жизни в своих письмах 90-х гг. XIX в),

Во-вторых, политика это борьба классов (Politik аls Klassenkampf). Согласно марксистской доктрине, политика связана с разрешением антагонистических противоречий между классами, имеющими прямо противоположные экономические интересы, что проявляется в форме классовой борьбы и социальных революций. За любым политическим действием, явлением политической жизни стоят те или иные "интересы" тех или иных "классов": рабов и рабовладельцев, феодалов и крепостных крестьян, буржуа и пролетариев. Отсюда вытекают все возможные определения и типологизации институтов политической системы, как, к примеру, "государство это комитет по управлению долами буржуазии", "коммунистическая партия есть авангард рабочего класса" и т.д. И наконец, в-третьих, важным компонентом марксистской интерпретации сферы политических отношений стало учение об организованном насилии и классовом господстве как основе всякой государственной власти и политики в условиях антагонистического общества. До последнего времени в СССР именно такое видение политической сферы было едва ли не единственным.

Несмотря на то, что марксизм, рассмотрев макромеханизмы социально-экономической детерминации, добился важных теоретических результатов, вскрывающих глубинные факторы политического процесса и некоторые мотивы политического поведения, он совершенно не обратил внимания на более тонкий механизм политической активности и деятельности, включающий в себя и социально-психологические, и социо-культурные, и правовые, и даже демографические и биологические факторы. Исходя лишь из экономических причин, ни в коем случае нельзя понять механизмы консервации в политической жизни тех или иных институтов, например, конституционных монархий в таких развитых странах, как Великобритания, Швеция, Бельгия или Япония. Да и в самом политическом поведении его агенты (индивиды и группы) руководствуются далеко не только одними экономическими интересами, например, в тех случаях, когда избиратели на выборах отдают голоса партиям, выступающим за национальное возрождение, и где социокультурный, идеологический и политико-психологический компоненты превалируют над чисто материальными мотивами. Большинство критиков марксистской концепции политики сходятся в одном пункте, а именно в том, что на политические механизмы экономические отношения несомненно оказывают влияние, но политика явно несводима к действию экономических факторов, поскольку обладает своей собственной органикой, имеющей специфические законы функционирования и развития.

Марксистские взгляды на политику как проявления классовой борьбы (Klassenkampf) повлияли на возникновение теории расовой борьбы (Rassenkampf) австрийских ученых Л, Гумпловича и Г. Ратценхофера, на становление многих коифликтологических концепций политической сферы (К. Шмитт, Р. Дарендорф, Л. Козер и др.). Политика, к примеру, по К. Шмитту, представляет собой особый тип социального отношения "врага-друга", "вертикальную ось", как бы проникающую сквозь всю общественную структуру, и, в частности, экономическую и духовно-культурную жизнь, другими словами, специфическую форму соединения или разъединения людей. "Политическое,-пишет Е. Шмитт, - может извлекать свою силу из различных сфер человеческой жизни, из религиозных, экономических, моральных и иных противоположностей; политическое не означает никакой собственной предметной области (курсив мой. - А. Д), но только степень интенсивности, ассоциации или диссоциации людей, мотивы которых могут быть религиозными, национальными (в этническом или в культурном смысле), хозяйственными или же мотивами иного рода и, в разные периоды они влекут за собой разные соединения и разъединения"9.

Крупнейшая по размаху и одна из наиболее известных в XX веке концепций политики как сферы деятельности человека и общества, повлиявшая впоследствии практически на все основные разработки современных моделей политической жизни, связана с трудами М. Вебера. Как и классики марксизма, М. Вебер считает, что политика - это область общественных отношений по поводу власти, "стремление к участию во власти или к оказанию влияния на распределение власти, будь то между государствами, будь то внутри государства между группами людей, которые оно в себе заключает".

Наиболее существенная идея веберовской теории состоит в том, что политика является особым видом человеческой деятельности (так же как и экономика, которая связана с хозяйственной деятельностью), представляя собой, с одной стороны, предприятие, аппарат легитимного господства (Herrschaftsbetrieb), а с другой, специфическую профессиональную деятельность (Politik als Beruf), пронизывающую всю общественную жизнь. Все общество и люди делятся в зависимости от своего места в этом общесоциальном "предприятии" на:

1)"политиков по случаю" (например, все мы, как рядовые избиратели, в нем участвуем);

2)"политиков по совместительству" (партийные активисты, для которых политика еще не составляет главной области деятельности) и 3)"профессиональных политиков" (государственных деятелей и чиновников, освобожденных партийных функционеров и т.д.). Таким образом, по М. Веберу, политика как сфера общественной жизни формируется лишь с возникновением государственно-административного аппарата как "штаба политического предприятия" всего общества, а также с обособлением управленческой деятельности в особую профессию людей, связанную с контролем и распределением власти.

Веберовская модель политики как общественного предприятия, то есть определенной макросоциальной структуры, в которой всем гражданам задается то или иное место и роль во властных отношениях, повлияла на современные структурно-функциональные подходы к интерпретации политики и, в частности, на системную концепцию Т. Парсонса.Т. Парсонс рассматривает общество как глобальную систему, совокупность социальных действий всех людей, элементы которой обладают специфическими функциями и статусами. Общественная система состоит из четырех подсистем, каждая из которых выполняет определенную функцию:

1) экономика - адаптации к внешней среде;

2) политика - целедостижения;

3) право - интеграции и 4) культура - "латентного" поддержания стереотипов и образцов. Политическая подсистема, таким образом, благодаря своей опоре на власть связана со способностью обеспечивать организацию людей для эффективного коллективного действия с тем, чтобы достигать общих целей. Власть в политике для Т. Парсонса представляет такое же средство обмена и мобилизующий стимул, каким в экономике являются деньги.

Политика включает в себя, с одной стороны, социальный механизм, состоящий из:

1) определения коллективных целей,

2) принятия решений и 3) мобилизации необходимых ресурсов для достижения целей, а с другой стороны, обеспечивающую его институциональную структуру, разделяющуюся на три компонента:

1) институты лидерства,

2) органы власти и 3) нормы и правила регламентации, которые соединяются в единую систему политических действий. Политическая жизнь как подсистема общества - это весьма сложная совокупность воздействий лидеров на людей через органы власти в рамках регламента правовых правил политической игры, состоящая из определения целей, принятия решений и их реализации посредством мобилизации, если необходимо, всех ресурсов страны.

В соответствии с парсонсовской интерпретацией политической подсистемы общественной жизнедеятельности "место индивида, группы или института в социальной иерархии, с одной стороны, и выполняемые ими функции, с другой, определяют их поведенческие установки, ориентиры и цели деятельности в обществе. Изучение ролей и их изменений позволяет далее раскрыть процесс принятия решений, т.е. понять механизм функционирования власти в обществе". Впоследствии идеи Т. Парсонса о политике как относительно автономной подсистеме общественной жизни легли в основу системного анализа политической жизни и теории политической системы, принципы которых были разработаны в работах Д. Истона, создавшего научную традицию рассмотрения политики через "прямые" и "обратные" связи и взаимодействия политсистемы с "внешней" социальной средой.

В отличие от Т. Парсонса, который демонстрирует "дедуктивный" подход к общественной подсистеме, политике как к своего рода "макромиру", классики бихевиорализма (Ч. Мерриэм, Г. Лассуэлл, Дж. Кэтлин и др.) подходят к политической жизни скорее индуктивно. По их представлениям, она складывается из совокупности политических действий и взаимодействий отдельных индивидов, то есть как бы из суммы векторов индивидуального политического поведения. Индивиды вступают между собой в отношения власти, их индивидуальные установки составляют основу целостной динамики политической жизни, которая поэтому становится совокупным движением "политических атомов", соединяющихся и разъединяющихся, сталкивающихся и борющихся и т.д. Политическая сфера понимается в этом случае, прежде всего, как совокупная политическая активность индивидов, формирующаяся из отдельных действий и взаимодействий (или в терминологии американских политологов "акций" и "интеракций"), то есть макрополитический срез общества есть интегральная "сумма" всех микрополитических жизней индивидов. Бихевиоралистский подход заложил целую теоретико-методологическую традицию интерпретации политики на уровне ее микросоциальных механизмов.

В рамках этой методологической парадигмы были разработаны концепция обмена ресурсами на политическом рынке, игровая модель политики, опирающаяся на математическую теорию игр, и наконец, весьма популярная в настоящее время в западной политологии теория "рационального выбора" (которая будет рассмотрена ниже при анализе активности субъектов политических отношений). Во всех трех, довольно широко распространенных сегодня подходах, политика предстает как совокупность поведений и отношений между акторами (или агентами, субъектами), При этом данная целостность интерпретируется либо как политический рынок (П. Блау), где идет обмен контролируемыми ресурсами, либо как политическая игра (С. Брамс) или же как рациональный выбор политических субъектов (Ф, Фиорина). Итак, политическая жизнь это совокупность индивидуальных политических жизней, "сумма" линий деятельности и векторов поведения политических акторов (индивидов и групп).

К новейшим интерпретациям политической сферы можно отнести "коммуникативную" концепцию политики и также ее, так называемое, "постмодернистское" понимание. К числу же авторов, разрабатывавших еще в 50-60-е гг. взгляд на политику как систему коммуникаций и информационных потоков, можно было бы отнести X. Арендт и К, Дойча. Последние наиболее известные теоретические построения, рассматривающие политическую сферу как мир коммуникаций и коммуникативных действий, связаны с разработками Ю. Хабермаса.Ю. Хабермас отмечает, что политика отражается в системе коммуникативных действий, которые выступают в качестве цепочки опосредований, например, во взаимоотношениях между капитализмом и демократией, когда частная и публичная сферы общества сообщаются через такие механизмы этих каналов опосредования, как деньги и власть.

Постмодернисты же пытаются выйти за рамки так называемой "рациональности модерна", строя новейшую модель политики, при которой как бы разрушаются такие системообразующие параметры политической жизни, как легитимность государственной власти и авторитет социального порядка, а также возрастает роль групповых ценностей по сравнению с традиционными общественными нормами. Вся политическая материя "декомпозируется" сквозь групповую призму восприятия политического мира, с точки зрения коллективных представлений так называемых "воображаемых сообществ" политически эмансипированных людей, стремящихся сделать свободный выбор и добиться, опираясь на коллективную солидарность, "эмоциональной власти". В свое время Аристотель дал определение политики как сферы регулирования человеческого общения, области, ответственной за поддержание социального порядка и управление общественными делами. В рамках постмодернизма это классическое понимание разрушается, поскольку в современном постмодернистском обществе релятивизируется сам смысл общественного порядка, ценностей и целей общества, а власть, институты и способы политического регулирования утрачивают четкость, ясность и определенность. Более чем двухтысячелетняя эволюция представлений о политике в постмодернистский период вступает в принципиально новую фазу: политика из формы принудительного общения и механизма властного регулирования общественными делами превращается в способ эмансипации от власти, ухода от насилия политического модерна и обеспечения свободы выбора личности.

4. Эволюция идей политики и развитие политической реальности

Эволюция политической жизни, сферы реальной политики, таким образом, тесно связана с историей представлений о политике, развитием политических идей. Этапы осмысления политической жизни в определенной степени отображают поэтапное усложнение мира политики и расширение его границ, а также изменение места человека и государства в нем. На первом этапе, как уже условно было определено, "государствоцентристском", основной парадигмой в осмыслении политики выступает теоретическая модель, где Государство, возникающее для регулирования и оптимальной организации жизни людей, предстает как носитель верховной власти над ними. При этом Государство трактуется еще зачастую антропоморфно, как некая "большая человеческая семья" (Конфуций), "совокупность семей" (Аристотель, Боден) или "искусственный человек" (Гоббс), Для обоснования необходимости существования Государства привлекаются либо мифологические и теологические идеи о божественной воле, либо рассуждения о естественном порядке и рациональном характере государственной организации человеческой жизни. Вся политическая жизнь людей как бы вращается по орбите вокруг центра верховной, государственной власти. Этим демонстрируется уровень развития системы социально-политических отношений, т.е. "однополюсность", "геоцентричность" организации политического мира, в котором центральным звеном является подчинение Человека как подданного и вассала Государству как суверену и сюзерену.

На втором этапе содержание парадигмы политической жизни постепенно изменяется. Политика и правила политической игры окончательно отделяются от этики и ее императивов. Политика понимается как инструмент поддержания согласия и реализации некоего разумного "общественного договора" во взаимоотношениях государства и гражданского общества. Одностороннее подчинение человека установленной свыше государственной воле сменяется как бы взаимными обязательствами партнеров, когда гражданское общество и его сословия получают "естественное право" оказывать давление, а если надо, то и менять государственный режим, хотя при этом Государство все еще стоит на первом месте по сравнению с Гражданином, то есть с Человеком. Век XX вносит существенные коррективы и в реальные политические отношения, и в теоретические модели политической жизни. Наступает третий крупный этап в развитии представлений о политической сфере, условно говоря, "социоцентристский", когда на смену монополии единой верховной и суверенной государственной власти приходят идеи плюрализма, процесса взаимного давления различных социальных групп, делящих власть и влияние. Со становлением в большинстве развитых стран системы демократических институтов меняется и сама основная парадигма видения мира политики: от "государственного моноцентризма" к "социальному полицентризму", от единого и неделимого суверенитета Государя к участию во власти всех основных групп и слоев Граждан, формально отдавая, тем самым, в историческом соревновании приоритет уже Обществу и составляющим его людям, по сравнению с Государством и его институтами.

Заключение

В последние десятилетия ощущаются некоторые симптомы возможного наступления нового, уже четвертого по счету, большого этапа в эволюции взглядов на политику, сопровождающегося сменой политических парадигм и отражающего собственно новейшие изменения в самом реальном содержании политической жизни.

Во-первых, особую значимость обретает "наднациональная" политика, что обусловлено обострением глобальных проблем (экологической, угрозой ядерной катастрофы и опасности мирового терроризма, проблем истощения минеральных ресурсов и др.), вызывающих к жизни различные надгосударственные структуры, межправительственные организации (ЕС, ООН) и международные неправительственные объединения (движение "Гринпис").

Во-вторых, особую значимость приобретают движения за эмансипацию личности, пытающейся на пороге III тысячелетия максимально освободиться от традиционного государственного контроля и в качестве "Гражданина Мира" по-своему преодолеть политическое отчуждение, что выражается в усилении различных институтов самоуправления, подъеме альтернативных движений (консъюмеристы, феминистки) и т, д.

Конечно же, роль государства в политике по прежнему значительна, и оно вовсе не собирается складывать оружие, что проявляется в тотальной бюрократизации и заметном усилении исполнительной власти и управленческого аппарата во всем мире. Речь идет лишь о возникновении новых парадигм политики, отражающих, возможно, новое соотношение сил между Человеком и Государством, да и то пока в наиболее развитых странах.

Дата добавления: 2015-05-10