Страх диктатуры как форма социального страха

Среди множества форм социального страха особого внимания заслуживает страх диктатуры, многообразие и специфика которого во многом обусловлены особенностями самой диктатуры как концентрированного выражения насилия, власти.

Развитие человечества, особенно его узловые, переходные или революционные этапы, показывают актуальность страха как своеобразного психологического фона, на котором разворачиваются политические и идеологические битвы.

Андрусенко воссоздает историческую картину Женевы в то время (ХVI в.) и делает попытку описать условия возникновения такого важного общественного явления, как массовый социальный страх перед диктатурой, характеризующийся особенностями столкновения двух эпох – феодализма и капитализма. Он делает следующие выводы:

1. общество, в котором возникает массовый страх, должно находится в сильно неравновесном состоянии. Неравновесные социальные системы, как правило, появляются на стыке эпох, в данном случае – это период перехода европейских стран от феодального к капиталистическому способу хозяйствования.

2. необходимость существенного изменения составляющих эту систему элементов, наличие элементарной неустойчивости. Это резкое обнищание крестьян, смена религиозной ориентации, появление новых социальных сил – Другой возможностью появления социального страха выступает буржуазии и пролетариата, новых социальных отношений – капиталистических.

3. в силу неравномерности развития элементов неравновесной социальной системы тот или иной элемент может выступать социальной силой, подавляющей все остальные, определяющей развитие системы в целом. В Женеве 16 века такой силой оказался кальвинизм как выразитель идей буржуазии.

4. социальный страх существует в период от осознания определенным социальным образованием себя в качестве самостоятельной и состоятельной силы, до социального действия, реализующего претензии этой силы.

5. определяющим в развитии системы может выступать принципиально новое образование, возникшее как иррациональное социальное качество. Например, кальвинизм для системы общественных отношений явился таким иррациональным качеством, суть которого – в специфическом взаимоотношении религии и требований буржуазии, которая по-своему прочла не только библию, но и всю книгу человеческой духовности.

6. социальный страх диктатуры – это всегда результат насилия. Причем это не только насилие меньшинства над большинством, но и большинства над меньшинством.

7. в определенной ситуации форма социального страха во многом зависит от личности, стоящей во главе основного социального института. Так, Кальвин воплотил в Женеве диктаторский режим, а его ученикам в Голландии и Шотландии этого сделать не удалось, хотя объективные предпосылки для этого, по-видимому, были.

Исследователи этого этапа истории отмечают, что основной характеристикой умонастроения людей выступала психологическая неустойчивость. Экономическая, политическая и идеологическая неравновесности сказались, в свою очередь, и на формировании неравновесного состояния общественной и индивидуальной психологии людей. На смену буржуазному рационализму пришел иррационализм. В массовом сознании все более утверждался социальный пессимизм, страх из внешних сфер деятельности человека проникал в его внутренний мир и господствовал над его выбором форм и методов взаимоотношения с внешним миром, форм согласования требований действительности с совестью человека.

Андрусенко выделяет особенности становления социального страха при фашизме, которые характерны для большинства его форм. Рассматриваемый с точки зрения экономического обоснования социальный страх выступает в самом общем плане как результат неравновесного, неустойчивого состояния системы империализма в целом. Эта неустойчивость проявляется, в частности, в таких формах социального страха, как:

· Страх отдельных империалистических государств опоздать к разделу мира на сырьевом рынке;

· Страх отдельных монополий потерять свое влияние на внешних и внутренних орбитах своей экономической деятельности;

· Страх средних и мелких капиталистических предприятий потерять экономическую независимость и, соответственно, прибыль в конкурентной борьбе с сильными мира сего;

· Страх средних слоев потерять свой социальный статус и перейти в разряд пролетариата;

· Страх трудящихся потерять работу и быть существенно ограниченными в распределении общественного продукта и т.д.

Говоря об идеологическом оформлении социального страха пропагандистским аппаратом фашизма, придании ему соответствующей направленности, следует отметить такие его осуществления, как:

· Спекуляция на национальных чувствах обывателей;

· Спекуляция на государственном патриотизме;

· Выведение образов “врагов” нации и благополучия;

· Провозглашение спасителями нации тех или иных социальных групп (молодежи, бывших фронтовиков, других “потерянных” обществом);

· Объявление социальных сил, консолидировавшихся вокруг фашистского диктата, главной силой мирового прогресса;

· Намеренное отчуждение процесса социализации людей от общих реальных гуманистических процессов развития общества;

· Заигрывание с людьми, основанное на сущностных, общечеловеческих стремлениях и ценностях, с целью достижения любой ценой собственно диктаторских интересов.

Таким образом, мы видим, что страх, или так называемая подсистема страха – неотъемлемая часть тоталитарного политического режима, так как с его помощью руководству партии удавалось манипулировать общественным сознанием, превратить личность в послушную машину, без которой невозможно тоталитарное государство. Репрессии, ”оформленные” как уголовные наказания за мнимые, несуществующие преступления или проступки, несоразмерные наказаниям, стали главным методом функционирования подсистемы страха в рамках общей системы сталинской власти.

Дата добавления: 2015-05-10