Давайте поговорим о ваших философских интересах. Кого из философов вы считаете своими учителями? Например, вы любите упоминать о Гадамере и Хабермасе

А как же быть с миллевским высказыванием о том, что наука сама себе философия..?

– Позитивистская позиция, идущая от Конта, противоречива. Говоря об этом, они сами позиционируют себя как философы. Человек, отрицающий философию и выстраивающий систему аргументов против неё, уже является философом. В этом неуязвимость философии.

– Но и в то же время порочный круг, из которого трудно выбраться, чтобы оправдать себя как мизософа…

– Согласен.

– Какова дальнейшая история развития философского факультета? Из факультета выделились в самостоятельные факультеты – сначала психологи, а затем социологи. Ждёт ли такая же судьба политологов?

– Гипотетически – да. Политология – вполне сформировавшаяся дисциплина. Стратегически это должно произойти, но для этого должно смениться поколение, а сама политология ещё должна определиться как теоретическая дисциплина. Если политология, действительно, научная теория, то необходимо исследовать её основные структурные теоретические компоненты. Это большая проблема. Теория есть система идеализированных объектов, цель создания которых заключается в исследовании закономерностей в чистом виде и их апробации на практике. Часто же она трактуется как прикладная к действующей политике дисциплина, как политтехнология. Но где же тогда истина? Ведь политтехнологические рецепты работают до тех пор, пока ситуация в политике стабильна. Как только стабильность исчезает, сразу же возникает вопрос об истине и об ответственности политтехнологов за предлагаемые конъюнктурные рецепты. Вопрос об истине является центральной в любой науке. Если политология сегодня может ответить на все эти вопросы, то она стала самостоятельной дисциплиной. Но мне кажется, что пока связь её с философией даёт ей больше пользы, чем вреда. Близость политологии и философии (в отличие от Запада, где эта связь больше с юридическими факультетами) хороша тем, что позволяет перебросить интеллектуальный мостик между философией, философией политики, имеющей давние традиции, к современной политологии. В перспективе может вполне существовать самостоятельный политологический факультет. Кстати, год назад в Санкт-Петербургском университете философский факультет превентивно (чтобы избежать отделения) переименовали в факультет философии и политологии.

– Конечно, Георг Гадамер произвёл на меня колоссальное личное впечатление. Я встречался с ним два раза – один раз в 1998 году, а второй – в 2000 году на его столетнем юбилее. Тогда я вручил ему медаль почётного профессора МГУ. Моё понимание философии как наиболее свободной формы интерпретации – от влияния Гадамера. Самому себе трудно давать направление, но я достаточно близок к диалоговой философии. То, что философия не является наукой, хотя один из её векторов направлен именно к ней, – тривиально. Правда, каждый раз эту банальность приходится доказывать заново. Когда говоришь, что она не наука, тебя автоматически зачисляют в разряд антинауки. Я часто полемизирую по этому поводу, когда говорю о системе защиты диссертаций. Защита диссертаций по философии ещё с советских времён ничем не отличается от защиты диссертаций по естественнонаучным дисциплинам. Однако разница между новизной в работе по философии и, например, по биологии – огромная. Философия – особая отрасль, где ненаучные формы познания важны не меньше, чем научные, а новизна носит совершенно иной характер. Часто вполне достаточно новой интерпретации исторического материала. Я выступаю за диалоговый – глаза в глаза, а не зуб за зуб или глаз за глаз – формат философии.

Дата добавления: 2015-05-10