Ты не видишь реку слез, потому что в ней нет ни одной твоей слезы

Те, что отдали свои крылья, печальны оттого, что не видят их полета.

Страшиться менее унизительно, чем наводить страх.

Я попросил бы у этого мира что-то еще, если бы у этого мира было что-то еще.

Тот, кто открывает все двери, может их все и закрыть.

Если вечно глядеть на один и тот же предмет, невозможно его разглядеть.

Я не возьму твою душу. Мне достаточно знать, что она у тебя есть.

Если любишь светящее тебе солнце, то, возможно, ты любишь. А если любишь кусающее тебя насекомое, то любишь наверняка.

В этот раз все осталось неприукрашенным. Именно в этот раз я устрашился всего.

Порой, чтобы отъединиться от мира, я возвожу его вокруг себя на манер стены.

Тот, чья пища райская, сочтет голод адским.

То, что возвращается, не возвращается целиком, даже возвращаясь целиком.

Даже у самого малого из существ в глазах солнце.

Не говори со мной. Я хочу с тобою побыть.

Достоинства вещи не исходят от нее, а сходятся в ней.

Моя жажда благодарна стакану воды, а не морю воды.

Чтобы достичь некоторых вершин, я не принижаю их, а еще больше превозношу.

Ты не знаешь, что делать, даже когда становишься ребенком. Но печально видеть ребенка, который уже не знает, что делать.

Из сотен тысяч людей состоит город. А я в городе состою из сотен тысяч умерших.

Некоторые, обогнав всех, оказываются в пустыне.

Не льет слез тот, кто не находит источника, над которым мог бы пролить свои слезы.

Я отказался от убогой необходимости жить. Живу без нее.

Тот, кто сберег свою голову ребенка, сберег свою голову.

Я говорю то, что я говорю, потому что мной овладело то, что я говорю.

Мое имя кроме того, что окликает меня, напоминает мне мое имя.

Человечество не знает, куда идти, потому что никто не ждет его, – даже бог.

Если ничто не повторяется, то все – в последний раз.

Мое «я» удалилось от меня. Ныне это самое мое далекое «ты».

Если ты веришь, что ты – как любое существо, как любая вещь, то ты тогда – все существа, все вещи. Ты тогда – вселенная.

Сделавший многое и не сделавший ничего испытывают одинаковое желание: что-нибудь сделать.

Отдав тебе жизнь, что я смогу дать тебе?

Цветы без запаха обязаны своим именем «цветы» цветам с запахом.

Зло, которое я не содеял, – сколько содеяло зла!

Повсюду моя сторона – слева. С этой стороны я родился.

Когда меня называют «мой», я никто.

Чтобы освободиться от жизни – я живу.

Если ты добр с этим и с тем, – этот и тот скажут, что ты добрый. Если ты добр со всеми, – никто не скажет, что ты добрый.

Для тех, кто умирает, земля – все равно что самая далекая планета. Должно ли нас так заботить то, что происходит на самой далекой планете?

Непоправимое никто не творит, – оно творится само.

Чужой бедности мне достаточно, чтобы почувствовать себя бедняком, а своей – недостаточно.

Мы видим милостью чего-то, что нас озаряет, – чего-то, что мы не видим.

Тот, кто видел наяву, может снова видеть – вслепую.

Дата добавления: 2015-05-10