Государство 4 страница

Прибавление. Здесь невозможно дать твердые определения и провести абсолютные границы. Здесь все носит личный характер, выступает как субъективный момент, и ближайшие обстоятельства должны быть указаны духом государственного устройства, опасностью момента. Во время войны, например, приходится считать вредным то, что обычно не приносит вреда. Из-за этих аспектов случайности и произвольных действий личности полиция становится чем-то ненавистным. При очень развитой рефлексии она может принять такую направленность, что вовлечет в сферу своего ведения все возможное, ибо во всем можно найти такое отношение, посредством которого то или иное может стать вредным. Полиция может действовать чрезвычайно педантично и стеснять повседневную жизнь индивидов. Однако, сколь ни дурно такое положение, объективную пограничную линию здесь провести нельзя.

При неопределенном росте многообразия и переплетения повседневных потребностей в отношении к доставлению и обмену средств их удовлетворения, на беспрепятственную возможность чего каждый надеется, а также в отношении связанных с ними изысканий и переговоров, которые надлежит по возможности сократить, выступают стороны, которые являются предметом общей заинтересованности и вместе с тем могут быть делом одного для всех, а также средства и мероприятия, которые могут быть использованы сообща. Эти всеобщие дела и общеполезные мероприятия требуют надзора и заботы публичной власти.

Различные интересы производителей и потребителей могут вступить в столкновение друг с другом, и хотя в целом правильное отношение между ними и устанавливается само собой, но соглашение между ними требует также урегулирования, сознательно предпринимаемого стоящей над ними инстанцией. Право на такое урегулирование отдельных вопросов (например, установление твердых цен на товары, необходимые для удовлетворения общих жизненных потребностей) основано на том, что публичное предложение товаров всеобщего повседневного потребления имеет в виду не индивида как такового, а его как всеобщее, публику, обеспечение права которой не быть обманутой и обследование товаров может быть в качестве общего дела передано публичной власти и осуществлено ею. Но более всего всеобщая забота и руководство необходимы вследствие зависимости крупных отраслей промышленности от внешних обстоятельств и совершаемых вдали комбинаций, которые не могут быть в своем взаимодействии приняты во внимание отдельными индивидами, интересы которых связаны с этими сферами.

Примечание. Другой крайностью, противоположной свободе промышленности и торговли в гражданском обществе, является опека и определение труда всех посредством государственных постановлений – так, как, например, это происходило в древности при сооружении пирамид и других огромных сооружений в Египте и странах Азии, сооружений, которые возводились для публичных целей без опосредования труда отдельного лица его особенным произволом и особенным интересом. Этот интерес, протестуя против высшего регулирования, взывает к свободе, однако, чем больше он слепо погружается в эгоистическую цель, тем больше он нуждается в этом регулировании, чтобы оно вернуло его ко всеобщему, сократило и смягчило опасные судороги, а также продолжительность промежутков, в течение которых путем бессознательной необходимости должны быть устранены коллизии.

Прибавление. Цель полицейского надзора и опеки – предоставить индивиду всеобщую наличную возможность для достижения индивидуальных целей. Полиция должна заботиться об уличном освещении, строительстве мостов, установлении твердых цен на товары повседневного потребления, а также о здоровье людей. Здесь существует два главных воззрения. Согласно одному из них, полиции следует предоставить надзор над всем; согласно другому, полиции ничего не следует определять, так как каждый человек будет ориентироваться на потребности другого. Конечно, отдельное лицо должно иметь право тем или иным способом зарабатывать себе на хлеб, однако, с другой стороны, и публика имеет право требовать, чтобы все необходимое доставлялось должным образом. Обе стороны должны быть удовлетворены, и свобода промыслов не должна быть таковой, чтобы подвергать опасности всеобщее благо.

Хотя возможность участвовать во всеобщем имуществе и существует для индивидов и обеспечена публичной властью, она помимо того, что это обеспечение неизбежно остается неполным, подвержена с субъективной стороны случайностям, и тем в большей степени, чем больше она предполагает наличие таких условий, как умение, здоровье, капитал и т.д.

Семья есть прежде всего то субстанциальное целое, которому надлежит заботиться об этой особенной стороне индивида как в отношении средств и умения, чтобы он мог, пользуясь общим имуществом, приобретать необходимое, так и в отношении его содержания и заботы о нем в том случае, если он окажется неспособным добывать необходимые ему средства. Однако гражданское общество разрывает эти узы индивида, делает членов семьи чуждыми друг другу и признает их самостоятельными лицами; оно заменяет, далее, внешнюю неорганическую природу и землю отцов, на которой отдельный человек добывал средства существования, своей почвой и подвергает существование всей семьи зависимости от него, случайности. Так индивид становится сыном гражданского общества, которое предъявляет к нему в такой же мере требования, как он свои права по отношению к нему.

Прибавление. Семья должна, конечно, заботиться о хлебе для своих членов, однако в гражданском обществе она – нечто подчиненное и служит лишь основой: объем ее деятельности уже не столь велик. Напротив, гражданское общество представляет собой могучую силу, которая завладевает человеком, требует от него, чтобы он на него работал, был всем только посредством него и делал все только посредством него. Если человек должен быть таким членом гражданского общества, то он сохраняет в нем те же права и притязания, которые он имел в семье. Гражданское общество должно защищать своего члена, отстаивать его права, а индивид в свою очередь обязан соблюдать права гражданского общества.

В этом своем качестве всеобщей семьи гражданское общество обязано и имеет право надзирать за воспитанием детей и влиять на него, пресекая произвол и случайные намерения родителей, поскольку оно имеет отношение к способности человека стать членом общества, и особенно в тех случаях, когда воспитание совершается не родителями, а другими лицами, – поскольку же в этом отношении могут быть приняты общие меры, общество должно их принять.

Прибавление. Провести здесь границу между правами родителей и правами гражданского общества очень трудно. Родители обычно полагают, что обладают полной свободой в вопросах воспитания и могут делать все, что им заблагорассудится. При публичности воспитания основная оппозиция обычно исходит от родителей, они всячески выражают свое неудовольствие учителями и учебными заведениями, потому что их желания противоречат действиям тех. Тем не менее общество имеет право действовать в этой области соответственно своим проверенным воззрениям, заставлять родителей посылать своих детей в школу, делать прививки против оспы и т.д. К этому относятся, в частности, те столкновения, которые происходят теперь во Франции между сторонниками свободного преподавания, т.е. желанием родителей, и теми, кто требует государственного надзора за воспитанием детей.

Общество обязано и имеет право также устанавливать опеку над теми, кто своей расточительностью уничтожает обеспеченность своего существования и существования своей семьи, и осуществлять вместо них цель общества и их цель.

Прибавление. В Афинах существовал закон¹¹⁶, предписывавший каждому гражданину отчитываться, на какие средства он живет; теперь же полагают, что это никого не касается. В самом деле, с одной стороны, каждый индивид есть для себя, но, с другой – он является также членом системы гражданского общества, и, поскольку каждый человек имеет право требовать от общества средства к существованию, оно должно защищать его и от него самого. Речь идет не только о голодной смерти, но и о более далеко идущей проблеме – о предотвращении образования черни. Так как гражданское общество обязано содержать индивидов, оно имеет также право заставлять их заботиться о средствах к существованию.

Но обеднеть индивиды могут не только вследствие произвола, но и в результате физических и зависящих от внешних условий обстоятельств (§200); это состояние, оставляя им все потребности гражданского общества, лишая их вместе с тем естественных средств заработка (§217) и разрывая широкие узы семьи как рода (§181), отнимает у них в большей или меньшей степени все преимущества общества – способность обретать умение и образование вообще, а также охрану их прав, заботу о здоровье, часто даже утешение религии и т.д. Для бедных место семьи занимает всеобщая власть, помогая им в непосредственной нужде и борясь с их нежеланием работать, злобностью и другими пороками, порожденными их положением и чувством его неправомерности.

Субъективная сторона бедности и вообще всякого рода бедствий, которые могут постигнуть каждого индивида уже в его природной сфере, требует также как субъективной помощи в отношении особенных обстоятельств, так и сердечной любви. Это – та область, где при всех общих установлениях остается место для моральности. Но так как эта помощь для себя и в ее действиях зависит от случайности, то усилия общества направлены на то, чтобы выявить и установить в нужде и оказываемой помощи всеобщее и сделать субъективную помощь менее необходимой.

Примечание. Случайность милостыни благотворительных учреждений, а также вечной лампады перед ликом святых и т.д. дополняется общественными домами призрения, больницами, освещением улиц и т.д. Благотворительности остается еще достаточно дела, и желание, чтобы оказание помощи в нужде предоставлялось только особенности сердца и случайности умонастроения и осведомленности, представление, будто обязательные всеобщие распоряжения являются оскорблением и обидой, – не более чем ложное воззрение. Напротив, состояние общества следует признать тем совершеннее, чем меньше индивиду приходится делать для себя, согласно своему особенному мнению по сравнению с тем, что выполняется путем всеобщих мероприятий.

Когда гражданское общество не встречает препятствий в своей деятельности, его народонаселение и промышленность растут. Благодаря тому что связь людей, создаваемая их потребностями, и способы изготовлять и доставлять средства для их удовлетворения получают всеобщий характер, увеличивается накопление богатства, ибо из этой двойной всеобщности извлекается величайшая выгода – это с одной стороны; с другой – эта же двойная всеобщность ведет к разрозненности и ограниченности особенного труда и тем самым к зависимости и нужде связанного с этим трудом класса, а отсюда и к неспособности чувствовать и наслаждаться всей свободой, и особенно духовными преимуществами гражданского общества.

В тех случаях, когда жизнь большой массы людей оказывается ниже известного уровня существования, который сам собой устанавливается как необходимый для члена общества, а это ведет к потере чувства права, правомерности и чести обеспечивать свое существование собственной деятельностью и собственным трудом, возникает чернь, что в свою очередь способствует концентрации несметных богатств в немногих руках.

Прибавление. Самый низкий уровень жизни, жизни черни, устанавливается сам собой; однако у различных народов этот минимум очень различен. В Англии даже последний бедняк полагает, что обладает правом; это – нечто совсем иное, чем то, что удовлетворяет бедняков в других странах. Бедность сама по себе никого не делает чернью; чернь определяется лишь связанным с бедностью умонастроением, внутренним возмущением, направленным против богатых, против общества, правительства и т.д. Далее, с этим связано и то, что человек, зависящий от случайности, становится легкомысленным и уклоняется от работы, как, например, неаполитанские лаццарони. Тем самым в черни возникает зло, которое состоит в том, что у нее отсутствует честь, заставляющая человека обеспечивать свое существование собственным трудом, и она тем не менее претендует на обеспечение своего существования как на свое право. Природе человек не может предъявлять свои права, но в обществе лишения тотчас же принимают форму неправа по отношению к тому или другому классу. Важный вопрос, как устранить бедность, волнует и мучит преимущественно современное общество.

Если возложить на богатые классы прямую обязанность сохранить для обедневшей массы населения подобающий уровень жизни или если бы для этого нашлись прямые средства в другой публичной собственности (в богатых лечебницах, благотворительных учреждениях, монастырях), то существование нуждающихся было бы обеспечено без опосредования его трудом, что противоречило бы принципу гражданского общества и чувству независимости и чести его индивидов; если бы эти средства были опосредованы трудом (предоставлением работы), то увеличилась бы масса продуктов, преизбыток которых при отсутствии потребителей, самостоятельно производящих соответственно потреблению, и составляет то зло, которое обоими названными способами лишь увеличилось бы. В этом сказывается, что при чрезмерном богатстве гражданское общество недостаточно богато, т.е. не обладает достаточным собственным достоянием, чтобы препятствовать возникновению преизбытка бедности и возникновению черни.

Примечание. Эти явления можно изучить в большом масштабе на примере Англии, там же конкретно проявляются результаты, к которым привели налоги в пользу бедных, огромное число благотворительных учреждений и столь же безграничная благотворительность частных лиц, в частности, и упразднение корпораций. Опыт показал, что там (особенно в Шотландии) наилучшим средством против бедности, и особенно против утраты стыда и чести, этих субъективных основ общества, против лени, расточительства и т.д. – всего того, что создает чернь, является предоставить бедных их судьбе и дать им возможность открыто нищенствовать.

Через эту свою диалектику гражданское общество выходит за свои пределы, прежде всего за пределы этого определенного общества, чтобы искать потребителей и необходимые средства к существованию у других народов, обладающих меньшим количеством тех средств, которые у него имеются в избытке, или меньшим прилежанием и умением.

Подобно тому как условием принципа семейной жизни является земля, твердая почва, условием промышленности является выводящая ее во-вне природная стихия – море. Стремление к наживе, которое связано с опасностью, возвышается над этой наживой и привносит в постоянное пребывание на земле, в ограниченном кругу гражданской жизни, в ее наслаждения и вожделения, элемент текучести, опасности и гибели. Далее, это стремление к наживе благодаря морю, этому величайшему средству связи, ведет к установлению связей и договорных правовых отношений между отдаленными странами, отношений, которые служат значительным средством распространения образования и всемирно-исторического значения торговли.

Примечание. Что реки не служат естественными границами, которыми их считали в недавнее время, но что они, так же как и моря, скорее связывают людей между собой, что Гораций (Carm. 1, 3), говоря...

deus abscidit
Prudens Oceano dissociabili
Terras...¹¹⁷

высказывает неверную мысль – об этом свидетельствуют не только бассейны рек, у которых обитают племена или народы, но также, например, и отношения между Грецией, Ионией и Великой Грецией, между Бретанью и Британией, Данией и Норвегией, Швецией, Финляндией, Лифляндией и т.д., особенно если сопоставить с этим меньшую связь жителей прибрежной полосы с жителями внутренней части страны. А в какой мере росту образования способствует связь с морем, станет очевидным, если сравнить мастерство и прилежание мореходных народов и народов, которые отказывались от мореходства и которые, как, например, египтяне, индусы, погрязали в тупом, ужасном и постыдном суеверии, и если вспомнить о том, что все великие, полные устремлений народы рвались к морю.

Это расширение связей предоставляет также колонизация, к которой – будь то спорадическая или систематическая колонизация – развитое гражданское общество вынуждено обратиться и с помощью которой оно создает для части своего населения возможность вернуться на новой почве к семейному принципу и вместе с тем обретает новую сферу потребления и новое поприще для приложения своего труда.

Прибавление. Гражданское общество вынуждается основывать колонии. К этому ведет уже рост населения, но особенное значение имеет здесь возникновение массы людей, не способных удовлетворить свои потребности трудом в тех случаях, когда производство превышает запросы потребления. Спорадическая колонизация имеет место особенно в Германии. Переселенцы отправляются в Америку, в Россию, теряют связь с родиной и не приносят ей пользы. Вторым и совершенно отличным от первого видом колонизации является систематическая колонизация. Ее проводит государство, сознательно регулирующее надлежащий способ ее осуществления. Этот вид колонизации часто встречается у древних народов, в частности у греков, где тяжелый труд не был назначением гражданина, деятельность которого была направлена преимущественно на общественные дела. Когда рост населения достигал такого уровня, что могла возникнуть необходимость заботиться о нем, то государство отправляло молодежь в новую область, которая иногда специально для этого избиралась, иногда же выбор ее становился делом случая. В новейшее время колониям не предоставлялись такие же права, как населению метрополии; это приводило к войнам и в конце концов к самостоятельности колоний, о чем свидетельствует история английских и испанских колоний. Освобождение колоний оказывается величайшим благом для метрополии, подобно тому как освобождение рабов было величайшим благом для их господина.

Полицейское попечение осуществляет и сохраняет прежде всего содержащееся в особенности гражданского общества всеобщее как внешний порядок и установления для защиты и безопасности масс от особенных целей и интересов, существующих в этом всеобщем; равным образом оно в качестве высшего руководства заботится об интересах (§246), выходящих за пределы гражданского общества. Так как, согласно идее, особенность сама делает целью и предметом своей воли и деятельности это всеобщее, присутствующее в ее имманентных интересах, то нравственное возвращается в гражданское общество как имманентное; это составляет определение корпорации.

b) Корпорация

Земледельческое сословие имеет в субстанциальности своей семейной и природной жизни, непосредственно в себе самом свое конкретное всеобщее, в котором оно живет; всеобщее сословие имеет в своем определении целью своей деятельности и своей почвой всеобщее для себя; промышленное сословие, находящееся посредине между этими сословиями, существенно направлено на особенное, и ему поэтому преимущественно свойственна корпорация.

В гражданском обществе труд распадается соответственно своей природе на различные отрасли. Так как он в себе равный в особенности обретает в сообществе существование как общее, то направленная на свое особенное эгоистическая цель постигает и проявляет себя одновременно как всеобщая, и член гражданского общества является по своему особенному умению членом корпорации, всеобщая цель которой, следовательно, вполне конкретна и не выходит за пределы того, что заключено в данном промысле, в собственном деле и интересе.

Согласно этому определению, корпорация имеет право под надзором публичной власти заботиться о своих собственных, не выходящих за ее пределы интересах, принимать членов, руководствуясь их умением и добропорядочностью, в количестве, соответствующем всеобщей связи, охранять своих членов от особенных случайностей, а также заботиться об усовершенствовании их способностей, необходимых, чтобы оставаться ее членами – вообще выступать по отношению к ним как вторая семья, – положение, которое всеобщее гражданское общество, более отдаленное от индивидов и их особенных нужд, может занимать лишь менее определенным образом.

Примечание. Человек, занимающийся промыслом, отличен от поденщика, равно как и от того, кто готов выполнить случайную работу. Первый, мастер или тот, кто хочет стать таковым, является членом товарищества не ради отдельного случайного заработка, а во всем объеме, во всеобщем его особенного существования. Привилегии как права охваченной корпорацией отрасли гражданского общества и собственно привилегии в этимологическом значении этого слова отличаются друг от друга тем, что последние являются случайными исключениями из всеобщего закона, между тем как первые – лишь установленные законом определения, лежащие в природе особенности существенной отрасли самого общества.

В корпорации семья имеет не только свою прочную почву как обусловленную некоей способностью обеспеченность средств существования, не только прочное имущество, но и признание того и другого, так что член корпорации не должен доказывать с помощью каких-либо внешних данных свою пригодность, добропорядочность своего существования, доказывать, что он представляет собой нечто. Признано также, что он принадлежит некоему целому, которое само есть член всеобщего общества, и что его интерес и усилия направлены на достижение несвоекорыстной цели этого целого; таким образом в своем сословии член корпорации находит свою честь.

Примечание. Своим обеспечением имущества институт корпорации соответствует тем самым введению земледелия и частной собственности в другой сфере (§203, прим.). Если мы с полным основанием можем сетовать на роскошь и расточительность промышленных классов, что связано с возникновением черни (§244), то, говоря о других причинах этого явления (например, о том, что труд становится все более механическим), не следует упускать из виду и его нравственное основание. Не являясь членом правомочной корпорации, а корпорация существует только как правомочное сообщество, единичный человек лишен сословной чести, своей изолированностью он сведен в своей деятельности к своекорыстному аспекту промысла, его средства к существованию и потребление не обладают прочностью. Тем самым он будет стремиться достигнуть признания внешними доказательствами своего успеха в области своих занятий, доказательствами, которые безграничны, поскольку он не может жить соответственно своему сословию, ибо такого сословия не существует в гражданском обществе – существует лишь то общее, которое конституировано и признано законом и, следовательно, не может и установить для себя соответствующего всеобщего образа жизни. В корпорации помощь, получаемая бедными, теряет свой характер случайности, а равно и неправомерно унизительного, а богатство, исполняя свой долг по отношению к сообществу, не порождает высокомерия и зависти: первое – в обладателе богатства, вторую – в других; добропорядочность обретает здесь свое подлинное признание и подлинную честь.

В корпорации лишь постольку существует ограничение так называемого естественного права пользоваться своим умением и добывать таким образом все, что можно добыть, поскольку оно определено в корпорации в виде разумности, а именно освобождено от собственного мнения и случайности, от опасности для себя и для других, признано, обеспечено и одновременно возведено в сознательную деятельность для общей цели.

Наряду с семьей корпорация составляет второй существующий в гражданском обществе нравственный корень государства. Первая содержит в себе моменты субъективной особенности и объективной всеобщности в субстанциальном единстве; вторая же объединяет внутренним образом те моменты, которые сначала разъединены в гражданском обществе на в себя рефлектированную особенность потребностей и потребления и на абстрактную правовую всеобщность, объединяет их так, что в этом объединении особенное благо есть как право и осуществлено.

Примечание. Святость брака и честь в корпорации – те два момента, вокруг которых вращается дезорганизация гражданского общества.

Прибавление. То, что в новейшее время упразднили корпорации, означает, что каждый человек должен сам заботиться о себе. Если с этим и можно согласиться, то следует указать, что корпорация не вносит никакой перемены в обязанность единичного человека добывать средства к существованию. В наших современных государствах граждане лишь в ограниченной мере принимают участие во всеобщих делах государства; однако нравственному человеку необходимо предоставить кроме его частной цели и деятельность.всеобщую. Это всеобщее, которое современное государство не всегда ему предоставляет, он находит в корпорации. Выше¹¹⁸ мы видели, что индивид, заботясь в гражданском обществе о себе, действует также на пользу другим. Однако этой неосознанной необходимости недостаточно: осознанной и мыслящей нравственностью она становится только в корпорации. Конечно, государство должно сохранять высший надзор за ней, ибо в противном случае она бы закостенела, замкнулась в себе и опустилась бы до жалкого уровня цеха. Однако в себе и для себя корпорация не есть замкнутый цех; она сообщает отдельному промыслу нравственность и поднимает его до уровня той сферы, в которой он обретает силу и честь.

Истина цели корпорации как цели ограниченной и конечной – равно как истина имеющихся в полицейском внешнем распорядке разделения и его относительного тождества – является в себе и для себя всеобщая цель и ее абсолютная действительность; поэтому сфера гражданского общества переходит в государство.

Примечание. Город и деревня: первый – местопребывание гражданского промысла, поглощенной собой и обособленной рефлексии; вторая – местопребывание нравственности, связанной с природой, индивиды, опосредующие свое самосохранение в отношении к другим правовым лицам, и семья составляют вообще два еще идеализированных момента, из которых возникает как их подлинная основа государство. Это развитие непосредственной нравственности в государство посредством раздвоения гражданского общества, в государство, которое являет себя как его подлинное основание, есть единственное научное доказательство понятия государства. Так как в ходе развития научного понятия государство является как результат, а между тем оно оказывается подлинным основанием, то первое опосредование и эта видимость также снимает себя и переходит в непосредственность. Поэтому в действительности государство есть вообще первое, внутри которого семья развивается в гражданское общество, и сама идея государства распадается на эти два момента; в развитии гражданского общества нравственная субстанция обретает свою бесконечную форму, которая содержит в себе два момента: 1) момент бесконечного различения вплоть до для себя сущего в себе бытия самосознания и 2) момент формы всеобщности, заключающийся в образовании, в форме мысли, посредством чего дух становится для себя в законах и институтах, в своей мыслимой воле объективным и действительным как органическая тотальность.

Раздел Третий

Дата добавления: 2015-05-10