Т. Зелдин 3 страница

¹⁶⁵ См.: Гальперин Г.Б., Королев А.И. Методологические и теоретические вопросы науки истории государства и права СССР. - С. 49-57.

Проблема соотношения исторического и логического в плане разграни­чения истории политико-правовых учений и общей теории государства и права удачно раскрывается в работах: Пуковская Д.И. Политические и пра­вовые учения: историко-теоретический аспект. - С. 91-101; Историческое и логическое в познании государства и права / А.И. Королев, Д.И. Луковская, Л.С. Явич и др.; Под. ред. А.И. Королева. - Л., 1988. - С. 13-25.

«Изучение возникновения и развития раз­личных типов и форм государства и права, находящихся на определенной ступени исторического развития, в условиях истори­чески определенного места и времени проводится на основе ис­торического способа познания, исследование же сущности госу­дарственных систем, структур, структурных элементов и право­вых институтов осуществляется логическим путем...»¹⁶⁶.

Вряд ли есть необходимость продолжать перечень имеющих­ся точек зрения. При всех достоинствах приведенных позиций хорошо видны расхождения (иногда резкие) между ними, одно­сторонность и неполнота особенно применительно к определе­нию предмета историко-правового познания в целом. Думается, недостатки имеющихся в литературе точек зрения на предмет обсуждения проявляются в обобщенном виде в следующем: 1) в тех случаях, когда за историко-правовой наукой признается зада­ча выявление закономерностей, остаются неясными и не даны унифицированных ответов на вопросы, (а) какие именно зако­номерности она должна изучать, (6) как она их должна сформу­лировать, оставаясь эмпирической наукой, поскольку теоретиче­ский уровень или компонент недооценивается и не выделяется ввиду недостаточно ясного понимания соотношения историче­ского и логического, конкретного и абстрактного в историко-правовом познании; 2) не учитываются (скорее всего, молчаливо отрицаются) некоторые из основных задач и функций, в особен­ности прогностическая функция исторического познания права; 3) не берется в расчет сложный, многоуровневый характер отра­жения историко-правовой реальности, обусловленный природой самого объекта познания, включающего и познающего субъекта. Выявленные таким образом наиболее уязвимые места в при­веденных позициях в то же время станут ориентиром, ключевы­ми пунктами в дальнейших суждениях при ответе на вопрос о том, что в своем объекте (историко-правовой реальности) изуча­ет историко-правовое познание, иначе говоря, каков его пред­мет.

Представляется, что определение предмета историко-право­вого познания должно учитывать ряд требований. В качестве главных можно выделить следующие. Прежде всего, оно должно исходить из приведенного в первой главе настоящего раздела соотношения объекта и предмета научного познания. При этом следует особо обратить внимание на природу объекта познания, ибо сложность последнего непременно оставляет отпечаток на предмете познания. Во-вторых, в предмете познания находят свое отражение специфика целей, задач и функции, структура, а равно и уровни (как эмпирического, так и теоретического - соб­ственно теоретического и метатеоретического) познания. В предмете историко-правового познания в снятом виде представ­лены основные задачи как эмпирического, так и теоретического уровней познания, ибо только с реализацией специфических за­дач теоретического познания конкретной области научного зна­ния связана в конечном счете реализация ее предметных задач¹⁶⁷.

В-третьих, определение предмета любой отрасли научного по­знания «должно быть открытым, учитывающим перспективы ее развития, т.е. оно призвано не просто фиксировать то, что уже изучено, но и указывать вероятные направления исследования. Поэтому любое определение предмета науки носит приблизи­тельный характер и должно оставаться таковым, поскольку круг вопросов, которые она изучает, изменяется»¹⁶⁸. Действительно, указанное обстоятельство особенно отчетливо проявляется в оп­ределении предмета историко-правового познания и при этом его необходимо обязательно учесть. Поскольку историко-правовое познание представляет собой структурно сложный комплекс, многоуровневое, интегративное образование, включающее в себя систему отдельных историко-правовых (исторических и историко-теоретических) научных дисциплин с присущими им пред­метными особенностями и различные уровни историко-право­вых знаний, которые являются срезами предмета историко-правового познания, постольку резонно говорить о многосто­ронности предмета историко-правового познания, и соответст­венно следует сформулировать обобщенную характеристику пред­мета историко-правового познания, которая наряду с главны­ми системно-структурными характеристиками объекта познания будет содержать в себе в снятом, имплицитном (неявном) виде дефиниции отдельных историко-правовых дисциплин (ведь в предметных задачах последних как подсистемы предмета исто­рико-правового познания имеются много точек пересечения), но в то же время должна элиминироваться от специфических осо­бенностей предметной области той или иной историко-правовой науки.

Подобный подход к пониманию предмета историко-право­вого познания представляется плодотворным главным образом потому, что, раскрывая познавательный потенциал и ценность синтезирующей способности самого историко-правового позна­ния как интегративного образования, создает фундамент для ко­ординации усилий ученых, занимающихся историческими исследованиями права в различных его ракурсах, обеспечивает про­цесс интеграции в данной области научных знаний и

_______________________________

¹⁶⁶ Гальперин Г.Б., Королев А.И. Методологические и теоретические во­просы науки истории государства и права СССР. - С. 56.

¹⁶⁷ См.: Козин Н.Г. Познание и историческая наука (Эмпирический и теоретический уровни знания и познания и историческая наука). - С. 73.

¹⁶⁸ Ойзерман Т.И. Проблемы историко-философской науки. - 2-е изд. – М. 1982. – С.178.

способству­ет созданию целостной картины исследуемой реальности, иначе говоря, специальной научной картины мира. При этом под сло­вом «мир» понимается не мир в целом, а мир каждой отдельно взятой науки, т.е. тот фрагмент или аспект целостного мира, ко­торый изучается в данной науке ее методами¹⁷⁰.

Очерченный подход позволяет также преодолеть приведен­ные недостатки, существующие в литературе по обсуждаемой проблеме.

В самом деле, историческое изучение права на первый взгляд оказывается вполне достаточным для раскрытия ретроспективы правового развития общества. Ведь история права - это реальная жизнь права в конкретных формах ее проявления в разные пе­риоды, у разных народов, в различных регионах. Использование исторического метода предполагает представление правовой ис­тории как последовательного, хронологически точного воспро­изведения совокупности тех явлений, фактов, которые попадают в разряд феноменов права, где имеют место и случайное, и необ­ходимое, и индивидуальное, уникальное и общее, неповторяю­щееся и повторяющееся¹⁷¹. Несомненно, целью такого рода ис­торического исследования прежде всего является описание ре­альной цепи событий. Однако простое описание - «летописа­ние», «копирование» реального процесса не является задачей историка права как ученого, даже если это будет описанием такого «среза» жизни социума, как правовая жизнь. Подобная история может быть продуктом любопытства, строгого соблюдение прин­ципа «история ради истории». Как считал М.Блок, историческая наука как наука достойного умственного усилия возможна лишь в той мере, в какой она сулит нам вместо простого, почти безгра­ничного перечисления явлений и событий дать их некую разум­ную классификацию и сделать более понятными. Здесь, как и в любой области научного познания, необходимы отбор материа­ла, определение различий между существенным и несуществен­ным. Но и этого недостаточно для научного занятия историей.

Изучение историко-правовой реальности имеет целью, преж­де всего, глубже понять современные реалии права. Концентри­руя внимание на изучении в настоящем минувших правовых яв­лений, мы тем самым относимся к нему как к познавательному ключу к настоящему и основанию для прогнозирования основ­ных тенденций развития этих явлений в будущем.

Производство истинного знания путем восстановления и ре­конструкции историко-правового процесса и создание картины исторической правовой жизни общества - основная, конституи­рующая функция - познавательная функция историко-право­вого познания. Продукты историко-правового познания - дос­товерные историко-правовые знания являются фундаментом, на котором зиждется правовая наука и практика. В указанном смысле весь потенциал историко-правового познания состоит, на мой взгляд, в следующем: а) оно помогает лучше понять, во-первых, историческое предназначение уникального феномена права, его место в системе социальных норм и в структуре духовно-куль­турных ценностей общества; во-вторых, историческую необхо­димость выполняемых им функций; б) играет немаловажную роль в создании целостно-системной картины правового бытия, иными словами, правовой картины мира; в) изучая историческое развитие правовой системы, того или иного правового явления, мы в современных условиях сможем предпринять меры по их совершенствованию.

Одно из важнейших достоинств исторического познания, не­сомненно, заключается в том, что оно, интерпретируя накоплен­ный ею фактический материал, отражающий объективный опыт прошлого, способствует извлечению из него уроков, полезных для настоящего. В число задач историко-правового познания входит анализ и обработка историко-правовых материалов для последующего использования их в теоретико-познавательных и практических целях. В этом плане оно выполняет функции исто­рико-правового опыта. Полезность изучения прошлого для со­временной правовой системы заключается в том, что оно спо­собно сделать достоянием настоящего всесторонне осмыслен­ный опыт прошлого и внести свой вклад в выработку проблем усовершенствования правовой системы общества. Видимо, по этой причине необходимость более широкого изучения истории права связывалась с целью лучшего уяснения «прогресса

__________________________________

¹⁶⁹ Это выражение заимствовано мной из: Опепин В.С. Научное позна­ние и ценности техногенной цивилизации // Вопросы философии. - 1989. -№ 10. - С. 9.

¹⁷⁰ См.: Там же.

¹⁷¹ Возведение в абсолют того или другого было характерным всегда. В литературе верно отмечается (правда, по другому поводу), что в истории исторической мысли известно, что для просветителей характерным было убеждение в господстве в истории общего, повторяющегося, а для роман­тической историографии и неокантианской философии истории - индиви­дуального. «На деле каждый из этих вариантов содержал истину и заблуж­дение одновременно, ибо общее, как и индивидуальное, суть фундамен­тальные свойства явлений и процессов общественной жизни, и адекватно их можно понять только в единстве того и другого» (Смоленский Н.И. Про­блемы теоретического плюрализма // Проблемы исторического познания. -М., 1999. - С. 44). В этой связи совершенно прав А. Гуревич, когда он пишет: «История - наука об индивидуальном и об общем, которое обнаруживает себя только в индивидуальном и через посредство его (курсив мой. - М.Д)» (Гуре­вич А.Я. От истории ментальностей к историческому синтезу // Споры о главном: Дискуссии о настоящем и будущем исторической науки вокруг французской школы «Анналов». - С. 25).

в юри­дической области»¹⁷². Поучительными на этот счет являются следующие слова основоположника азербайджанской научной историографии А.К. Бакиханова: «Жить настоящим, не ведая прошедшего, значит войти в пустыню без пути и блуждать в ней без цели. Опасность неизбежна; если каждый человек из опытов кратковременной жизни своей получает пользу, то в какой же степени надлежит ожидать оной от Истории, которая основана на опытах жизни целого человечества»¹⁷³. Эти слова можно сме­ло отнести и к правовой сфере жизни общества, где для изучения ее современности значение историко-правового опыта огромно. Ведь историко-правовой опыт как самостоятельная разновид­ность социально-исторической практики, где накапливается со­циально полезный правовой опыт, выступает также как крите­рий истины, на базе которого могут быть проверены не только теоретические гипотезы, но и практические решения, имеет так­же немаловажное значение для выбора путей развития¹⁷⁴.

Поскольку мир ценностей, в частности и аксиосфера права, как и вся социальная реальность, культура, историчен, в его ана­лизе необходимо применение генетико-исторического подхода, который предполагает изучение происхождения ценностного отношения в реальном процесса развития мировой культуры, и в частности мировой правовой культуры¹⁷⁵. Сказанное позволяет выделить аксиологическую функцию историко-правового позна­ния. В этой связи нельзя не согласиться с высказанным в литера­туре предложением о том, что наука должна изучать свой объект как объект материальных и социальных потребностей людей, выявить значимость объектов материальных и социальных по­требностей для жизнедеятельности общества, общественных групп, индивидов, установить способность этих объектов удов­летворять такие потребности. Именно подобный подход позво­лит видение объекта познания в ценностном измерении¹⁷⁶.

Другая из социально значимых функций его - функция соци­ально-правовой памяти. Историко-правовое познание направле­но на воспроизводство и устранение дефицита историко-правовой информации в социокультурной системе. История права -это коллективная социально-правовая память современного по­коления о минувшей правовой реальности, которая позволяет лучше ориентироваться не только в современном состоянии пра­вовых явлений, но и в их развитии на перспективу. Она служит местом накопления, хранения и передачи социально значимой правовой информации. В указанном смысле истбрико-правовой опыт особое значение имеет при формировании правосознания и правовой культуры в обществе, что соответствует воспита­тельной функции социально-правовой памяти историко-право­вого познания.

Еще одна функция историко-правового познания - прогно­стическая функция. Здесь уместно упомянуть следующие слова Б.А. Успенского: «Исторический опыт - то или иное осмысление прошлого - естественным образом оказывает влияние на буду­щий ход истории: в самом деле, исходя именно из подобных представлений, из подобного опыта, социум как коллективная личность строит программу будущего, планирует свое дальней­шее поведение»¹⁷⁷. Однако прогнозирование дальнейшего разви­тия объекта познания возможно на основе выявленных историко-правовых закономерностей. Проблематичность исторического прогнозирования, зачастую отрицание его возможности, по-видимому, вызваны трудностью выявления самих этих законо­мерностей. (Другое дело ограниченность возможности предска­зания). Более того, прогностическая деятельность, осуществляе­мая в рамках историко-правового познания, «может быть пред­ставлена как выход за рамки описания и объяснения, осуществ­ляемый при помощи теоретических конструкторов априорно-гипотетического характера»¹⁷⁸, что не по силу традиционным историко-правовым наукам. Собственно говоря, последние по­знанием будущего¹⁷⁹

_____________________________

¹⁷² Щеглов ВТ. Указ. соч. - С. 32.

¹⁷³ Бакиханов А.К. Гюлистан-и Ирам. - Баку, 1991. - С. 9.

¹⁷⁴ Подробнее об этом см.: Дамирли М.А. Историко-правовой опыт и со­временность // Актуальные проблемы правоохранительной деятельности. Труды Калининградского юридического института МВД России, - Вып. VII. - Калининград» 2001. - С. 178-184.

¹⁷⁵ См.: Каган М.С. Философская теория ценности. - СПб., 1997. - С. 59.

¹⁷⁶ См.: Мамут Я.С. Государство в ценностном измерении. - С. 2.

¹⁷⁷ Успенский Б.А. История и семиотика // Избранные труды. - Т.1. - Се­миотика истории. Семиотика культуры. - 2-е изд. - М., 1996. - С. 19.

¹⁷⁸ Поправка Н.В. Прогностические возможности социально-историчес­кого знания (методологический аспект) // Автореф. дис.... канд. филос. на­ук. - Томск, 1990.-С 8.

¹⁷⁹ Рассмотрение будущего в рамках историко-правового познания обу­словлено целостным познанием объекта, которое проявляется в том, что охватывает все временные измерения компонентов развития объекта, т.е. не только прошлого и не только настоящего, но и будущего.

Говоря о познании будущего, следует отметить, что его сходная черта с познанием прошлого, минувшей реальности состоит в том, что в обоих слу­чаях объект отсутствует в настоящем. Различие между ними заключается в том, что прошлое как объективная реальность существовало и существует в настоящем в снятом виде. Будущего еще не было, отсутствует оно и в на­стоящем. Но как временное измерение объективной реальности, как стано­вящаяся реальность, оно существует в настоящем в виде предпосылок, за­чатков, возможностей, тенденций развития, в которых намечаются

непосредственно не занимаются¹⁸⁰, в силу чего возникает потребность в выходе на иной уровень.

Занимаясь изучением и восстановлением фактических сторон историко-правовой реальности, историк должен пытаться по­нять и объяснить, выявить закономерности его развития. Как верно замечено в литературе, «историческая наука, если она дей­ствительная наука, не может ограничиться простым описанием фактов прошлого, вроде „это было в таком-то году", а ставит задачу выявления исторических закономерностей»¹⁸¹.

Таким образом, выявление закономерностей возникновения и развития правовых явлений - это основная и конечная предмет­ная задача историко-правового познания как научного предпри­ятия. Поэтому отказ от поисков этих закономерностей ведет к антинаучному взгляду на изучаемые явления и, следовательно, к отказу видеть в истории права науку, как это делает, например, И.Л. Честнов.

В частности, он предлагает отказаться от поисков собствен­ной природы, бытия, истории, логики права, отличающихся от соответствующих атрибутов социальной реальности, считая это бесперспективным¹⁸². А в другой работе автор приходит к выво­ду, что «государство и право не имеют собственных (несоциалъ-ных) закономерностей возникновения, развития и функциониро­вания. Все это - социальные закономерности, характерные для общества как целого» ¹⁸³. Но эти выводы не согласуются с други­ми и, между прочим, правильными суждениями автора.

Во-первых, нет сомнение в том, что государство и право - со­циальные феномены; они подчиняются общесоциальным зако­номерностям и тесно переплетены с другими социальными явле­ниями. Однако это не означает, что право не имеет собствен­ных закономерностей и тем самым растворяется в политических, экономических, религиозных и прочих институтах и процессах до неузнаваемости. Такое состояние исторически предшествова­ло развитию правовых систем цивилизации, но в развитом пра­ве, т.е. в его зрелом состоянии, подобное не наблюдается. Это обстоятельство отмечал еще Г. Мэн более ста лет назад в работе «Апаеп(1а\у» (1861), что не ускользнуло от внимания Г. Бермана¹⁸⁵.

Во-вторых, справедливости ради следует признать правиль­ность суждений автора о соотношении права и общества как «соотношения особого и общего, при котором общее включает в себя (скорее - обусловливает) существенные характеристики осо­бенного. Право следует отграничивать не от общего, а от другого особенного - политики, экономики и т.п.»¹⁸⁶. Если это так (что не может вызывать сомнений), то напрашивающиеся в этом случае вопросы, как отграничить одно особенное (социальное явление) от другого, не имеющего собственных особенных закономерно­стей, и вообще, в чем же проявляется это особенное, остаются без ответа.

Конечно, я не думаю, что здесь особенное - это нечто несоци­альное. Наоборот, социальность является общей характеристи­кой, присущей всем социальным явлениям, как явлениям одного класса; «социальное» (понимаемое в предельно широком смысле слова, как равнозначное понятию «общественное»), значит и со­циальные (общесоциологические) закономерности, есть общее для всех социальных явлений. Однако общее не существует само по себе, в «чистом» виде, проявляется в особенном, существует в нем и через него. «Но общее не существует вне и помимо отдель­ного, оно преломляется через индивидуальное, „живет" в нем»¹⁸⁷. Особенное же всегда имеет и единичные и общие свойства. Именно в этом последнем смысле правомерно говорить, что за­кономерности права - это социальные закономерности, что «оно не имеет собственной истории, отдельной от истории социаль­ной»¹⁸⁸. В то же время особенное, выступая проявлением общего и оставаясь в рамках общего (в пределах одного класса), отлича­ется от другого особенного, что возможно при наличии специ­фичности. В этом смысле постулируемый автором тезис о том, что «право следует отграничивать не от общего, а от другого осо­бенного» не исключает, а, наоборот, предполагает особенную ха­рактеристику, отличающую одно явление (например, право) от другого (например, от экономики) в пределах одного класса. Вот что писал

___________________________

контуры формирующегося нового. Именно этот последний момент и является объ­ективной основой формирования образа будущего, прогнозирования (см.: Коршунов А.М. Диалектика субъекта и объекта в познании. - С. 126-128).

¹⁸⁰ Однако результаты здесь проводимых исследований, выступая источ­ником предвидения, имеют для него большое значение (см.: Скворцов Л.В. Время и необходимость в истории. - М., 1974. - С. 41).

¹⁸¹ Ушаков А.А. К вопросу о предмете, задачах и структуре курса истории государства и права. - С. 209.

¹⁸² См.: Честнов Л.И. Право как диалог: к формированию новой онтоло­гии правовой реальности. - С. 15.

¹⁸³ Честнов Л.И. Онтологический статус юриспруденции в современном мире. - С. 9.

Поскольку данную проблему (наличие специфических правовых зако­номерностей) мы затрагивали в предыдущем параграфе при изложении вопроса об онтологическом измерении объекта историко-правового позна­ния, взгляды И.Л. Честнова представляют интерес с другой точки зрения, а именно, для выявления некоторых особенностей предмета историко-пра­вового познания.

¹⁸⁴ См.: Там же. - С. 10; Честнов И.Л. Общество и юриспруденция на ис­ходе второго тысячелетия.- С. 6-7.

¹⁸⁵ Об этом см.: Берман Г.Дж. Западная традиция права: эпоха формирования. - С. 88, 546-547.

¹⁸⁶ Честнов Л.И. Право как диалог: к формированию новой онтологии правовой реальности. - С. 15.

¹⁸⁷ Яуковская Д.И. О предмете науки истории политических и правовых учений. - С. 46.

¹⁸⁸ Денисов Ю.А., Спиридонов Л.И. Указ. соч. - С. 11.

об этом учитель и соратник И.Л. Честнова, Л.И. Спи­ридонов: «С точки зрения марксизма, право обладает объектив­ным существованием. Законы его возникновения и развития вы­ступают, разумеется, как проявление всеобщих законов развития вселенной, а стало быть, и законов марксистско-ленинской фи­лософии. Но это проявление всеобщего осуществляется в форме особенного. Объективность особенного и составляет ту основу, которая позволяет охарактеризовать законы развития правовых явлений, с одной стороны, как свободные от воздействия диалек­тики мышления, а с другой - как относительно независимые от объективной диалектики мира. Иначе бесспорный тезис „право -относительно самостоятельное общественное явление" будет лишен всякого смысла (курсив мой. - М.Д.)»¹⁸⁹. Стало быть, есть смысл поисков кроме общих, и собственных закономерностей развития права¹⁹⁰, значит и говорить о самостоятельном предме­те научного изучения, ибо «наличие специфических закономер­ностей права как раз и выступает объективной основой для вы­деления правоведения в самостоятельную науку в системе всего обществоведения»¹⁹¹.

Далее. Поскольку возникновение и развитие права есть мно­гофакторный продукт различных социальных процессов (взаи­модействий, изменений, движения) под влиянием экономиче­ских, политических, культурных и других социальных факторов, постольку правоведение изучает взаимосвязи права с другими социальными явлениями, закономерности «стыковых» областей права (выявленные при этом закономерности могут быть назва­ны закономерности-взаимосвязи, если в специальных терминах - когерентные ¹⁹² закономерности). Однако при этом правоведение не занимается изучением закономерностей собственных предме­тов других социальных наук. Социальные явления и процессы (кроме собственно правовых) изучаются правоведением лишь в той мере, в какой раскрываются взаимосвязи права с ними. Не­сомненно, В. Селиванов прав, когда рассматривает указанные за­кономерности как непосредственный предмет правоведения. В то же время не могу с ним согласиться в том, что взаимосвязи права с другими социальными явлениями должны рассматри­ваться лишь как элемент системы внутренних закономерностей права¹⁹³. Это противоречит системному подходу. В этой связи предпочтительным представляется мнение П. Рабиновича, трак­тующего их как внешние закономерности права¹⁹⁴.

Право - социальное явление, зародившееся и функциони­рующее в социуме, иными словами, в рамках действия законо­мерностей развития социального целого. Поскольку право под­чиняется общим объективным закономерностям развития соци-аЛьной реальности, постольку его полное, всестороннее изучение невозможно без знания и изучения этих закономерностей, зна­чит и в предмет историко-правового познания входит изучение, помимо специфических закономерностей, также и общих законо­мерностей социальной реальности, определяющих генезис право­вых явлений. Однако здесь напрашивается одно уточнение: если изучение общих закономерностей социальной реальности, опре­деляющих генезис правовых явлений, входит в предмет истори­ко-правового познания, да и вообще правоведения, тогда чем же они отличаются в этой части от социологии, в непосредственную задачу которой входит именно изучение общих закономерностей социальной реальности?

Безусловно, познание основных закономерностей права пред­полагает, прежде всего, знание общих закономерностей развития общества, которые находят свое выражение в категориях общей социологии и других социальных наук этого класса и могут быть использованы правоведением¹⁹⁵. Однако подчас выводы и дос­тижения этих социальных наук оказываются недостаточными для понимания исторического предназначения феномена права и необходимости выполняемых им функций в социальном про­странстве, его роли в достижении общей цели, т.е. в обеспечении целостности социальной системы, для определения социально-культурных предпосылок и результатов возникновения и разви­тия правовых явлений, его места в системе социальных норм и в структуре духовно-культурных ценностей общества и, соответст­венно, возникает необходимость в особом ракурсе рассмотрения. В последнее время часто слышим: отдельные подсистемы об­щества (в том числе права) нельзя объяснить из самих себя. Да, это верно. Но только

_______________________________

¹⁸⁹ Спиридонов Л.И. Социальное развитие и право. - С. 38-39.

¹⁹⁰ Наиболее всесторонний анализ специфических закономерностей пра­вовых явлений осуществлен П.М. Рабиновичем. В центре его внимания стали такие важные аспекты проблемы, как раскрытие и обоснование свое­образия социального детерминизма в правовой сфере; установление содер­жания и форм проявления означенных закономерностей; выяснение их связи и соотношения с другими законами общества; их классификация и выявление взаимозависимости; анализ условия и механизма действия зако­номерностей и т.д. (см.: Рабинович П.М. Упрочение законности - законо­мерность социализма. - С. 9-66. Также см.: Дробязко С.Г. Право как система и его закономерности // Право и демократия: Сб. научн. тр. - Вып. 10 / Бел. гос. ун-т; Редкол.: В.Н. Бибило (гл. ред.) - Минск, 1999. - С. 3-16; Овчинни­ков С.Н. Закономерности развития и функционирования права // Автореф. дис.... канд. юрид. наук. - Л., 1979).

¹⁹¹ Рабтович П.М. Основи загальної теорії права та держави. - К., 1994. -С. 155.

¹⁹² От лат. соЬаегеге - быть связанным.

¹⁹³ См.: Селиванов В. Проблема методолопчної обгрунтованості вітчизняного правознавства та юридичної практики // Право України. - 1999. - № 1. - С.22.

¹⁹⁴ Рабинович П.М. Упрочение законности – закономерность социализ­ма. – С. 37.

требуется одно дополнение: их нельзя объ­яснить из самих себя полностью и всестороннее. Кроме того, забывается, что конкретно взятая система в иерархии системных строений одновременно является и частью, и целым. Сторонни­ки подобного холизма, защищающие приоритет целого над час­тями и существование эмерджентных свойств целого, считаю­щие определяющим и творческим началом в эволюции именно целое, подчас забывают важный вывод теории систем и синерге­тики о том, что между частями и целым существует диалектиче­ское взаимодействие: «Во-первых, эмерджентные свойства сис­темы как целого возникают в результате взаимодействия состав­ляющих его частей. С изменением характера такого взаимодей­ствия частей изменяются и свойства системы. Во-вторых, вновь возникшая система (в данном случае вернее говорить о новом качестве системы. - М.Д.) оказывает обратное воздействие на свои части, заставляя их функционировать для достижения об­щей цели всей системы... Поэтому их не следует противопостав­лять друг другу, а нужно учитывать их взаимосвязь и единство (курсив мой. - М.Д.)»¹⁹⁶. Таким образом, не трудно отсюда сде­лать вывод, что системный подход позволяет исследовать систе­му (права) не только как систему элементов, но и как элемент другой, более широкой системы (метасистемы - общества), где она выступает уже не сама по себе и не только в многочисленных связях и опосредованиях, но и под воздействием целого.

Дата добавления: 2015-05-10