Вина по советскому гражданскому праву

В советской гражданско - правовой доктрине в последние десятилетия прочно утвердилось понятие вины как психического отношения лица к своему противоправному поведению и его результату. Такой подход к понятию вины с разными вариациями можно встретить в работах самых различных правоведов, которые принципиально не сходились во взглядах и на менее значительные категории гражданского права, нежели вина.

Так, Г.К. Матвеев определяет вину как "психическое отношение нарушителя социалистического гражданского правопорядка в форме умысла или неосторожности к своим противоправным действиям и их вредным последствиям" <*>. О.С. Иоффе пишет: "Под виной понимают психическое отношение лица к совершаемому им противоправному действию или бездействию, а также к наступающим в связи с этим противоправным последствиям" <**>. Аналогичные точки зрения высказывались и другими авторами <***>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Вина в советском гражданском праве. Киев, 1955. С. 178.

<**> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128.

<***> См., например: Петров И.Н. Ответственность хозорганов за нарушения обязательств. М., 1974. С. 115 - 116; Рабинович Ф.Л. Вина как основание договорной ответственности предприятия. М., 1975. С. 32; Самощенко И.С. Понятие правонарушения по советскому законодательству. М., 1963. С. 130 - 131.

Некоторые авторы при определении понятия вины избегали выражения "вина как психическое отношение", оставаясь на цивилистических позициях. Например, по определению М.М. Агаркова, "виной называется умысел или неосторожность лица, обусловившие совершенное им противоправное действие" <*>; Л.А. Лунц утверждал: "Виной в гражданском праве... мы можем назвать умысел или неосторожность лица, поступившего противоправно и причинившего своим поступком вред другому лицу" <**>.

--------------------------------

<*> Агарков М.М. Обязательство по советскому гражданскому праву. С. 145

<**> Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 320.

Б.И. Пугинский подчеркивал, что "вина должна пониматься не как акт сознания, а в качестве характеристики деятельности нарушителя в конкретных условиях ее осуществления" <*>.

--------------------------------

<*> Пугинский Б.И. Гражданско - правовые средства в хозяйственной деятельности. С. 150.

Еще более определенным выглядит замечание Л.Н. Успенского о том, что "право имеет так же мало дела с психическими переживаниями человека, как с физическими процессами природы... Праву нет дела до психического процесса, и не о психических переживаниях идет спор в суде" <*>.

--------------------------------

<*> Успенский Л.Н. Очерки по юридической технике. Ташкент, 1927. С. 88 - 89.

Тем не менее в научно - практических комментариях ГК 1964 г., в том числе самых авторитетных, и в учебниках по гражданскому праву, включая изданные в последние годы, вина определяется именно как психическое отношение нарушителя к своему поведению и его результату <*>.

--------------------------------

<*> См., например: Комментарий к Гражданскому кодексу РСФСР / Под ред. С.Н. Братуся, О.Н. Садикова. М., 1982. С. 266; Гражданское право: Учебник. В 2-х т. Т. 1. С. 180.

Учитывая популярность концепции вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату, а также ее доктринальное значение для советского гражданского права, несмотря на очевидную ее несовместимость, на наш взгляд, с общими представлениями цивилистики необходимо разобраться с сущностью этой концепции, а также с ее методологическими основами.

Наиболее яркий представитель определения понятия вины через психическое отношение нарушителя к своим действиям (бездействию) и их последствиям Г.К. Матвеев сетовал на чрезмерно осторожное обращение в цивилистике к термину "психическое отношение" и объяснял это опасением отдельных авторов впасть в "психологизм". Однако, по мнению Г.К. Матвеева, такое опасение "совершенно необоснованно, ибо в отрыве от исходных положений материалистической философии и советской психологии о воле, сознании и поступках человека невозможно раскрыть содержание вины... Это не только воспринято, но и всесторонне развито во многих исследованиях, посвященных проблеме оснований гражданско - правовой ответственности: вина определяется как совершенно реальный психологический процесс. И в этом отношении между определением понятия вины в советском гражданском и уголовном праве нет и не может быть, с нашей точки зрения, принципиальных расхождений" <*>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. С. 186.

Г.К. Матвеев подчеркивал, что, давая юридический анализ понятия вины в советском праве, нельзя отвлечься от политической оценки поведения лица, совершившего противоправное (а следовательно, и общественно опасное) действие. "Но субъективное отношение правонарушителя к совершенному им действию (и его возможному результату), с одной стороны, и отрицательную оценку правонарушения в целом - с другой, - подчеркивает Г.К. Матвеев, - нельзя отрывать друг от друга. При решении вопроса об ответственности правонарушителя принимаются во внимание оба эти момента. Важно отметить, что момент оценки (осуждения) правонарушения проходит всегда двойную стадию: абстрактную, когда государство выражает свое отрицательное отношение к противоправному поступку в законе (например, к хулиганству или к причинению ущерба одним лицом другому), и конкретную, когда суд либо другой государственный орган осуждает определенное правонарушение, совершенное данным лицом. И закон, и суд, осуждая эти антиобщественные действия, подразумевают определенную психическую связь их с лицом, совершившим эти действия; последние являются плодом его сознания и воли. Другими словами, виновными признаются всегда только противоправные действия" <*>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. С. 186 - 187.

О.С. Иоффе, напротив, полагал, что сознание противоправности не является обязательным элементом вины. Противоправное действие может быть совершено и при отсутствии вины. Но виновное правонарушение отличается от невиновного. В невиновном (случайном) причинении убытков воплощается объективное несоответствие совершенного поступка требованиям закона, такой поступок ущемляет интересы общества и отдельных его членов. Однако он не заключает в себе отрицательного отношения самого нарушителя к ущемленным интересам, так как нарушитель не знал, не мог и не должен был знать, что результат наступит. Когда же он действует виновно, противоправный акт совершается с определенных психических позиций: нарушитель либо знает, что его действия вызовут ущемление общественных или чьих-либо личных интересов, либо мог и должен был знать и действительно знал бы об этом, если бы проявил должную заботу об ущемленных им интересах, а не выразил к ним полного или по крайней мере известного пренебрежения. "Следовательно, благодаря вине правонарушение становится не просто неправомерным фактом, но и выражает определенное отрицательное отношение нарушителя к интересам социалистического общества или отдельного гражданина" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 128 - 129.

Значение вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату О.С. Иоффе видел в обеспечении решения одной из основных задач гражданско - правовой ответственности, а именно: "Воспитание советских людей в духе преданности... делу социализма, точного и неуклонного соблюдения законов, бережного отношения к социалистической собственности, дисциплины труда, честного отношения к общественному долгу, уважения к правилам социалистического общежития. В своей воспитательной функции, - подчеркивал О.С. Иоффе, - меры гражданско - правовой ответственности и обращаются в первую очередь против виновных - тех, кто, совершая правонарушение, знали либо могли и должны были знать, какие последствия способны вызвать их действия, но, пренебрегая общественными интересами, не отказались от таких действий" <*>. Значение вины О.С. Иоффе видел также в том, что благодаря признанию ее одним из условий ответственности гражданин или коллектив граждан может уверенно развивать свою общественно полезную активность, не опасаясь ответственности за всякого рода случайности, не рискуя нести бремя последствий, предвидеть которые они не могли при самой высокой бдительности, поскольку "виновность предполагает осознание общественной значимости совершенных действий (или воздержания от них) и их результата. Нарушитель должен не просто осознавать естественную связь между своим поведением и возможными его последствиями, но и понимать общественную природу этих фактов как противоречащих интересам общества и потому недопустимых с точки зрения принципов его организации. В противном случае он может быть признан причинителем убытков, но нет оснований упрекать его в отрицательном отношении к обществу, а следовательно, и признавать виновным" <**>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 129.

<**> Там же. С. 130.

Правда, в отличие от Г.К. Матвеева О.С. Иоффе, рассматривая, в частности, вопросы, связанные с различными формами вины, стремится примирить новоявленную концепцию психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату с традиционной цивилистикой. Такой подход он называет объективно - субъективным критерием вины, построенным на учете характера деятельности, конкретной обстановки, в которой она осуществляется, и индивидуальных особенностей самого деятеля <*>. О.С. Иоффе обращает внимание на отличие понятия вины в уголовном и гражданском праве, которое состоит в том, что "вина в праве гражданском служит лишь основанием, но не мерой ответственности за убытки. Это означает, что для привлечения к ответственности нужна вина, но при ее наличии объем ответственности зависит уже не от степени (тяжести) вины, а от размера убытков" <**>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 136.

<**> См. там же. С. 132.

Говоря о формах вины, О.С. Иоффе отмечает, что умысел включает элемент намеренности, а неосторожность - результат несоблюдения требований внимательности, заботливости и осмотрительности, соблюсти которые было необходимо для выполнения обязательства. При неосторожности отсутствует конкретное, но имеется абстрактное предвидение возможности вредных последствий. Но в то же время О.С. Иоффе полагает, что в случаях, когда данное конкретное лицо, обладая большим опытом и высокой квалификацией, могло бы соблюсти гораздо более высокие требования и если оно этого не сделало, то, хотя не были нарушены обычно предъявляемые общие требования, его следует признать виновным. Напротив, при таких исключительных обстоятельствах, когда из-за неподготовленности нарушитель не мог соблюсти даже указанных общих требований, если саму эту неподготовленность нельзя поставить ему в вину, речь может идти об освобождении от ответственности <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 132 - 134.

Более последовательной (конечно же, с учетом особенностей советского периода) представляется позиция тех авторов, которые призывали при определении такой формы вины, как неосторожность, ограничиться объективным критерием, когда соответствующие требования предъявляются сообразно с обязательным для участников советского гражданского оборота общим масштабом поведения. Например, Х.И. Шварц и Л.А. Лунц говорили о требованиях, которые могут быть предъявлены к среднему участнику гражданского оборота <*>, а Н.С. Малеин, имея в виду юридических лиц, предлагал использовать такой критерий, как требования, выполнимые для передового предприятия <**>.

--------------------------------

<*> См.: Шварц Х.И. Значение вины в обязательствах из причинения вреда. М., 1939. С. 38; Новицкий И.Б., Лунц Л.А. Общее учение об обязательстве. С. 327 - 328.

<**> См.: Малеин Н.С. Имущественная ответственность в хозяйственных отношениях. С. 74.

Компромиссный характер позиции О.С. Иоффе в отношении понятия вины проявился и в его оценке презумпции виновности должника в неисполнении или ненадлежащем исполнении обязательства. О.С. Иоффе объясняет положение закона (ст. 222 ГК 1964 г.) о том, что доказывание отсутствия вины возлагается на того, кто нарушил обязательство, следующим образом: "Истец обязан доказать, что понес убытки, вызванные поведением ответчика, иначе для предъявления иска не было бы вообще никаких оснований. Но нельзя требовать от истца представления доказательств по поводу психических переживаний ответчика - относительно того, действовал ли он виновно или невиновно. При этой линии бремя доказывания переносится на ответчика, который, добиваясь отклонения предъявленного иска, должен доказать свою невиновность" <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Обязательственное право. С. 138.

Особо примечательна развернувшаяся в юридической литературе советского периода дискуссия по поводу понятия вины применительно к юридическим лицам. Именно здесь сознательно - волевая концепция понятия вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату вызывала наибольшие сомнения. В работах советских правоведов высказывались самые различные позиции: от объяснений понятия вины юридического лица через "психическое отношение" к допущенным нарушениям со стороны его работников или его органов до категорического неприятия концепции "психического отношения" к ответственности юридического лица.

Как известно, А.В. Венедиктов определял юридическое лицо как "коллектив трудящихся, осуществляющий предусмотренные законом, административным актом или уставом задачи, имеющий урегулированную в том же порядке организацию, обладающий на том или ином праве и в той или иной мере обособленным имуществом и выступающий в гражданском обороте от своего имени в качестве самостоятельного (особого) носителя гражданских прав и обязанностей" <*>.

--------------------------------

<*> Венедиктов А.В. Государственная социалистическая собственность. М., 1948. С. 667.

По утверждению С.Н. Братуся, правосубъектность юридического лица (и прежде всего такие ее признаки, как организационное единство и имущественная обособленность) проявляется вовне через его имущественную ответственность. Именно С.Н. Братусем в рамках учения о юридических лицах впервые был поставлен вопрос о соотношении коллективной и индивидуальной воль. При этом отмечалось, что воля и действия юридического лица состоят из воли и действий его органов. Однако воля и деятельность юридического лица не могут быть сведены к простой сумме воль и действий лиц, его составляющих, и лиц, им управляющих. Деятельность юридического лица хотя и складывается из индивидуальных волевых действий, но не сводится к ним механически. Она представляет собою новое качество, отличающееся от своих слагаемых <*>.

--------------------------------

<*> Братусь С.Н. Юридические лица в советском гражданском праве. М., 1947. С. 15, 151.

Представления о юридическом лице как о коллективе трудящихся, действующем вовне через свои органы, деятельность которого слагается из действий его участников (работников) и органов, однако же не сводится лишь к их сложению, а представляет собой новое качество, нечто самостоятельное, служили теоретической базой для выработки различных концепций вины юридического лица.

К примеру, Г.К. Матвеев утверждал, что, "возлагая ответственность на юридическое лицо, суды и арбитражи имеют в виду его вину. Психологическим ее содержанием является порочная воля (и сознание) работников юридического лица в виде умысла или неосторожности. Однако, будучи выраженной в противоправных действиях (например, в поставке недоброкачественного товара или в причинении увечья), эта воля приобретает затем относительно самостоятельный и независимый характер и рассматривается как новое качество в виде субъективного (психологического) отношения коллектива к своим противоправным действиям и их вредным последствиям" <*>. По пути к этому выводу Г.К. Матвеев делает ряд весьма примечательных заключений, на которые нельзя не обратить внимание. В частности, Г.К. Матвеев указывал, что, решая вопрос об ответственности юридических лиц, судебные и арбитражные органы не должны упускать из поля своего зрения субъективную сторону допущенных правонарушений, "т.е. субъективное отношение конкретных лиц к своим противоправным действиям и их вредным последствиям независимо от того, являются ли эти лица работниками органа юридического лица (его руководителями) либо рядовыми членами (рабочими и служащими) данной организации, учреждения, предприятия. Таким представляется принцип вины в отношении ответственности юридических лиц" <**>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. С. 241.

<**> Там же. С. 221.

Говоря о вине юридического лица как о совокупности индивидуальных провинностей его органа и членов (участников), Г.К. Матвеев специально подчеркивал, что вина одного из них не обязательно должна быть связана во всех случаях с виной другого, и, более того, рассматривал три различные ситуации соотношения вины соответственно органа юридического лица и его работников (участников), когда: вина органа есть, но нет вины членов (участников) юридического лица; вины органа нет, но есть вина членов (участников) юридического лица; вина органа и вина члена (участника) юридического лица совпадают. Но самым парадоксальным выглядит вывод Г.К. Матвеева из анализа этих трех ситуаций: оказывается, что "юридическое лицо может быть признано невиновным только в том случае, если докажет невиновность своего органа и своих членов (участников), т.е. только тогда, когда будет установлено, что противоправное действие (бездействие) юридического лица и последовавший за ним ущерб явились результатом таких обстоятельств, которые ни орган, ни члены (участники) юридического лица предотвратить не могли"(?!) <*>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Основания гражданско - правовой ответственности. С. 232.

Нельзя сказать, что изложенные здесь взгляды Г.К. Матвеева не встречали возражений со стороны некоторых авторов. Однако эти возражения зачастую лишь корректировали позицию, не затрагивая ее сути. Например, В.Т. Смирнов писал: "Говоря о воле коллектива, мы, естественно, отвлекаемся от индивидуальной воли его участников и не учитываем даже те случаи, когда воля индивидуума не согласуется с волей большинства коллектива. Но нельзя при этом забывать о процессе образования воли коллектива. Воля коллектива людей, чтобы стать их коллективной волей, должна быть согласована в своем единстве... Нет необходимости доказывать, что это может иметь место лишь при правомерной деятельности, но не при правонарушениях... Наоборот, деликт является, как правило, результатом противопоставления индивидуумом своей воли воле коллектива, членом которого он является, и воле советского народа (нашедшей свое закрепление в законе) в целом" <*>. Поэтому, заключает В.Т. Смирнов, "вина отдельных работников и вина юридического лица, по крайней мере в области деликтной ответственности, совпадают. Вина отдельного работника, допустившего упущение или неправильное действие при исполнении и в связи с исполнением своих служебных (трудовых) обязанностей, составляет вину юридического лица" <**>.

--------------------------------

<*> Смирнов В.Т. Обоснование деликтной ответственности юридических лиц. Проблемы гражданского и административного права. Л., 1962. С. 270 - 271.

<**> Там же. С. 271.

Напротив, по мнению О.С. Иоффе, поскольку "юридическое лицо - это организованный коллектив, обладающий коллективным сознанием и коллективной волей, то оно способно и к такому сознательно - волевому отношению, которое образует содержание вины. Вина юридического лица может выразиться в виновных действиях его работника, совершенных в связи с трудовыми функциями, она может быть также рассредоточена между различными подразделениями юридического лица, когда вина конкретного работника исключается. Но при всех условиях вина юридического лица - это вина не индивида, а коллектива, причем последующее полное или частичное переложение убытков, возмещенных юридическим лицом, на их конкретного виновника ничего в существе дела не меняет <*>.

--------------------------------

<*> Иоффе О.С. Указ. соч. С. 137.

М.М. Агарков полагал, что действия отдельных представителей работников и служащих юридических лиц не могут рассматриваться в качестве вины юридического лица. Он считал, что хотя юридические лица и отвечают перед другими за вину своих представителей, но отвечают в этом случае не как за "чужую" вину <*>. Аналогичных взглядов придерживались и некоторые другие авторы <**>.

--------------------------------

<*> См.: Агарков М.М. К вопросу о договорной ответственности // Вопросы советского гражданского права. М., 1945. С. 131.

<**> См., например: Красавчиков О.А. Возмещение вреда, причиненного источником повышенной опасности. М., 1966. С. 130.

Вместе с тем в юридической литературе советского периода можно встретить позиции, принципиально отличающиеся от ранее изложенных. Например, Л.И. Картужанским применительно к плановым договорам вовсе отрицалась необходимость доказывания вины юридического лица - должника. Он считал, что "всякое неисполнение договора, опосредствующего обязательства, всегда недопустимо, будет ли это неисполнение по объему, по сроку, по качеству и т.д. И потому право требовать возмещения не связано с доказыванием вины в положительном или отрицательном смысле" <*>.

--------------------------------

<*> Картужанский Л.И. Ответственность за неисполнение договора в социалистическом хозяйстве // Вестник Ленинградского университета. 1950. N 4. С. 105.

Заслуживает внимания позиция правоведов, которые на практике занимались правоприменительной деятельностью. В частности, Г.С. Шапкина отмечает, что "обсуждение вопроса о вине юридического лица при невыполнении обязательства ведется, как правило, в плане того, могло ли предприятие обеспечить выполнение обязательства или не могло по обстоятельствам, которые оказались для него непредотвратимыми, несмотря на принятые меры" <*>. Б.И. Пугинский указывает на логическую непоследовательность вывода о том, что вина не может быть ничем иным, как психическим отношением руководителей (коллектива, администрации) организаций и граждан к своим ненадлежащим действиям и их возможным последствиям. "Нет спора о том, что при совершении неправомерных действий работники организаций, а также граждане осознают значение своих поступков, и потому их поведение может быть квалифицировано как умышленное либо неосторожное. Однако такая самооценка, ее характер не играют никакой роли в применении ответственности... до психического отношения должника к своим поступкам нет дела ни лицу, права и интересы которого нарушены, ни юрисдикционному органу, которому придется рассматривать иск. Изучение деятельности суда и арбитража по разрешению споров показывает, что они не занимаются проверкой субъективного отношения граждан и работников организаций к допущенному нарушению" <**>.

--------------------------------

<*> См.: Материалы научной конференции. "Новые гражданские и гражданские процессуальные кодексы союзных республик". С. 154 - 155.

<**> Пугинский Б.И. Указ. соч. С. 150 - 151.

На наш взгляд, концепция вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату, несмотря на явную ее несовместимость с традиционной цивилистикой и практическую ее бесполезность, имела (и имеет сейчас!) столь широкое распространение в силу некоторых методологических причин, свойственных советскому периоду гражданского права.

Говоря о порочной методологии, породившей на свет концепцию вины как психического отношения правонарушителя к своему поведению и его вредным последствиям, следует выделить два уровня причин ошибочного подхода с точки зрения методологии исследования понятия вины в гражданском праве: частно - научный и глобальный.

Во-первых, появлению указанной концепции в немалой степени способствовало искусственное привнесение в цивилистику чуждых ей положений и методов исследования гражданско - правовых проблем из других наук и областей познания: материалистической философии, советской психологии, уголовного права. Такой подход не скрывался, а, напротив, всячески пропагандировался сторонниками "психологической" концепции вины. Например, тот же Г.К. Матвеев утверждает: "Подлинно научное истолкование этого юридического понятия (вины. - Авт.) немыслимо в отрыве от основ общественного, государственного и правового строя. Несмотря на то что вина есть правовое понятие, раскрыть его содержание невозможно при помощи одних юридических приемов, поскольку общепсихологическими предпосылками понятия вины служат исходные философские положения о свободе воли и необходимости, об активной деятельности человека, направленной на изменение объективного мира, и т.п., которые в свою очередь могут быть уяснены лишь как исторические, т.е. применительно к условиям места и времени" <*>. В этом смысле примечательна уже сама постановка Г.К. Матвеевым задачи исследования вины как гражданско - правовой категории: "Можно ли волю и сознание человека рассматривать как свободные от биологических процессов, происходящих в мозгу человека, и от объективных условий его жизни либо же его воля и сознание закономерно и необходимо обусловлены определенными материальными факторами, которые существуют независимо от воли и сознания и с помощью мозга получают лишь отражение в психике человека? Наконец, как понимать само это отражение: как пассивный или, напротив, как активный творческий процесс? Поставив так вопрос, мы неизбежно обращаемся к общефилософской проблеме необходимости и свободы воли, а в конечном счете к проблеме соотношения общественного бытия и сознания, материи и мышления" <**>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 174.

<**> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 177.

Не отрицая общефилософского значения такой постановки задачи перед исследователем, все же зададим себе вопрос: какое все это имеет значение применительно к выяснению сущности гражданско - правовой категории вины как одного из условий ответственности участника имущественного оборота, нарушившего субъективные гражданские права другого участника имущественного оборота, когда речь идет о возмещении убытков, причиненных таким нарушением, и восстановлении тем самым нарушенных прав? К каким выводам может прийти исследователь, поставивший перед собой такие задачи?

Несоответствие научных методов исследования его предмету при неуемном желании сделать значимые выводы, основанные на используемых методах, во многом предопределило психологическую концепцию вины.

Еще большее значение в деле утверждения психологической концепции вины имела рецепция - немудреное простое заимствование понятия вины из советской уголовно - правовой доктрины. На страницах своей книги Г.К. Матвеев многократно упрекает цивилистов в том, что они не проявляют усердия в совершенствовании и развитии категории состава правонарушения и его субъективной стороны - вины, и ставит в этом плане им в пример работы правоведов в области уголовного права. Показательный факт - в цивилистической работе Г.К. Матвеева количество ссылок на уголовно - правовые исследования едва ли не превышает число таких же ссылок на научные труды в области гражданского права! Да и в целом за научную основу исследования вины в гражданском праве Г.К. Матвеев принимает понятие уголовной вины, предложенное А.А. Пионтковским, который утверждал, что вина - это "умысел или неосторожность лица, выраженные в деянии, опасном для основ советского строя или социалистического правопорядка, и осуждаемые поэтому социалистическим законом и коммунистической нравственностью" <*>. Хотя уже из этого определения понятия уголовной вины очевидна его принципиальная неприемлемость для гражданского права: ведь главным в уголовной вине являются моменты, опасные для общества, а потому осуждаемые государством. И именно для определения степени опасности преступника для общества (и только для этого!) необходимо уяснение, каково же его психическое отношение к совершенному преступлению и его последствиям. И как раз в этом смысле уголовная вина не имеет ничего общего с понятием вины в гражданском праве!

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 183 - 184.

Во-вторых, появление психологической концепции гражданско - правовой вины было во многом предопределено господствовавшей в советском обществе идеологией. Ее воплощение применительно к гражданско - правовой вине в работе Г.К. Матвеева можно обнаружить во многих местах. Например, автор указывает, что "психологическое объяснение понятия вины убедительно подтверждает сделанный ранее вывод о том, что вина есть понятие историческое, классовое. Каждый класс имеет свои представления о праве, нравственности, порождаемые определенными производственными отношениями. У каждого класса есть и свое собственное представление о вине как основании ответственности" <*>. Или в другом месте: "Всякое виновное действие, наносящее вред социалистическому обществу и посягающее на его правопорядок, получает у нас не только правовое, но и моральное осуждение. Правовое и моральное осуждение не противоречат, а дополняют друг друга и сочетаются. Отсюда - противоправная вина является вместе с тем и моральной виной; виновный в нарушении советского закона виновен и в нарушении правил коммунистической нравственности" <**> и т.п.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 182.

<**> Там же. С. 201.

Влиянием той же агрессивной идеологии можно объяснить и игнорирование выработанных в ходе тысячелетнего развития традиционных цивилистических конструкций. Свидетельством тому может служить следующая фраза из работы Г.К. Матвеева: "Советское социалистическое право, не знающее деления на публичное и частное, призвано к защите общественного, политического и экономического строя социализма. Любые посягательства на этот строй, угрожающие интересам социалистического общества и его граждан, вызывают отрицательную санкцию со стороны Советского государства, его органов, в частности судебных и арбитражных" <*>.

--------------------------------

<*> Матвеев Г.К. Указ. соч. С. 192.

Сразу же оговоримся, что цитируемые места в работе Г.К. Матвеева ни в коем случае не продиктованы желанием упрекнуть автора либо принизить значение его исследования. Аналогичные подходы в той или мере присутствовали во многих трудах по гражданскому праву самых различных правоведов. Это было присуще (в гораздо большей степени, нежели цивилистике) и другим правовым, да и в целом гуманитарным дисциплинам.

Мы решились осветить методологические причины появления и широкого внедрения в цивилистику чуждой ей концепции вины как психического отношения нарушителя к своему поведению и его результату, надеясь, что эта история послужит всем нам хорошим уроком и будет способствовать "избавлению от химер", очищению науки гражданского права. Ведь имеющая многовековую историю развития цивилистика, во всяком случае, заслуживает уважения и бережного к себе отношения.

Дата добавления: 2015-05-10