С мечтой отдать себя покою

И сердце бедное свое

Нашел слабеющей рукою.

Он был себе и суд, и рок,

И оправданье, и расплата.

И он спустил тугой курок

С привычкой храброго солдата...

Прочтя это стихотворение, я, наверное, как и вы, подумал: упаси меня, Всевышний, испытать столь тяжелые предсмертные муки "страшной болезни" и умышленно лишать себя жизни. Конечно, все мы надеемся на щедрый дар судьбы — умереть мгновенно в глубокой старости, при естественной потребности небытия. И все же, как вы оцениваете столь решительный шаг героя И. Кагониа? Постыден он? Или это подвиг — умереть с достоинством по собственной воле, как "храбрый солдат"? По­старайтесь честно ответить, как на исповеди, на поставленный мною вопрос в форме старого латинского, мудрого афоризма: так поступить "угодно, законно, приемлемо" (grata, rata et accepte)?

С трагической простотой и бесстрашием (как стареющий, «храбрый солдат») назвал мотивы права на смерть стариков французский марксист Поль Лафарг в своем предсмертном (перед самоубийством) завещании: "Находясь в здравом уме и твердой памяти, я лишаю себя жизни до того, как неумолимая старость постепенно лишит меня физических и духовных сил, парализует энергию, разо­бьет волю и превратит в тяжкий груз для других и для себя самого'' (Цит. по: Марков К. 1981, с. 31).

Под впечатлением добровольного ухода из жизни Поля Лафарга Ленин делился с Крупской: "Если не можешь больше для партии работать, надо уметь посмотреть правде в глаза и умереть, как Лафарги". В 1922 году судьба дала возможность посмотреть правде в глаза самому Ленину. К этому времени уже более полугода он постоянно чувствовал приближающиеся признаки катастро­фы. Особенно его пугали страшные припадки. Несколько раз он неожиданно терял сознание на секунду, на две, три. Однаж­ды в коридоре упал, чуть ли не под ноги часовому. Он часто повторял теперь своим ближайшим товарищам по партии: «Помяните мое слово, кончу параличом". На всякий случай он решил предпринять кое-какие меры.

Существует записка Марии Ульяновой о том, что Владимир Ильич говорил Сталину, что он, вероятно, кончит параличом, и взял со Сталина слово, что в этом случае тот поможет ему и даст цианистый калий...

Сталин передал М. Ульяновой, что Владимир Ильич вызвал его для того, чтобы напомнить обещание, данное ранее, помочь вовремя уйти со сцены, если у него будет паралич. Вла­димир Ильич просил Сталина принести ему яду, Сталин отка­зал.

Незадолго до смерти Ленина его секретарь Володичева рас­сказала, что, в конце концов, Ленин и Крупская условились: если наступит резкое ухудшение, она даст ему яд. Он попросит словом, а не сможет — жестом.

После смерти Ленина экспертизы на яд не проводилось (Цит. по: Равдин Б., Ханютин А., 1992).

Подвиг П. Лафарга заразителен, его повторили многие, в частности, прославленный немецкий гигиенист Макс Петтенкофер (1818—1901). Он покончил с собой, потеряв в старости возможность продолжать многолетние научные исследования. И даже такой жизнелюб, как Горький, нашел оправдание его поступку: "Человек имеет право уйти из жизни ранее положенного срока... если он утратил работоспособность, а в работе для него заключен весь смысл жизни и все наслажденье ею» (1983,с.113).

Однако среди ученых бытуют и другие мнения по поводу ухода П. Лафарга из жизни. Так, Ю. Стеклов увидел в добро­вольном уходе из жизни П.Лафарга эпикурейство, Ф. Меринг —слабость характера, непростительную для коммуниста. Но главное не в этом, а в жизненной позиции этих людей (Косарев И.И. 1985). Позиция же самого П. Лафарга может быть вы­сказана на поэтическом языке так:

Прекрасна жизнь была моя.

А смерть светла и величава.

Н. Гумилев.

И вместе с тем, представляя на ваш суд субъективную и объективную точку зрения сторонников "права на смерть", "права на самоубийство" здоровых людей, находящихся в со­стоянии "смертной тоски", неизлечимых больных, «дряхлых», «недужных», «убогих» стариков и, не разделяя ее по многим позициям и мотивам, я этот небольшой раздел необъятной и многослож­ной проблемы завершу размышлением сторонника права на жизнь стариков Р. Цадаса:

Тот бой, где нет врага, - нелепый бой. В нем не нужны ни доблесть, ни уменье. Самоубийство – бой с самим собой, Бой, где исход известен – пораженье.

Дата добавления: 2015-05-10