КАТЕГОРИИ: Архитектура-(3434)Астрономия-(809)Биология-(7483)Биотехнологии-(1457)Военное дело-(14632)Высокие технологии-(1363)География-(913)Геология-(1438)Государство-(451)Демография-(1065)Дом-(47672)Журналистика и СМИ-(912)Изобретательство-(14524)Иностранные языки-(4268)Информатика-(17799)Искусство-(1338)История-(13644)Компьютеры-(11121)Косметика-(55)Кулинария-(373)Культура-(8427)Лингвистика-(374)Литература-(1642)Маркетинг-(23702)Математика-(16968)Машиностроение-(1700)Медицина-(12668)Менеджмент-(24684)Механика-(15423)Науковедение-(506)Образование-(11852)Охрана труда-(3308)Педагогика-(5571)Полиграфия-(1312)Политика-(7869)Право-(5454)Приборостроение-(1369)Программирование-(2801)Производство-(97182)Промышленность-(8706)Психология-(18388)Религия-(3217)Связь-(10668)Сельское хозяйство-(299)Социология-(6455)Спорт-(42831)Строительство-(4793)Торговля-(5050)Транспорт-(2929)Туризм-(1568)Физика-(3942)Философия-(17015)Финансы-(26596)Химия-(22929)Экология-(12095)Экономика-(9961)Электроника-(8441)Электротехника-(4623)Энергетика-(12629)Юриспруденция-(1492)Ядерная техника-(1748) |
ЧАСТЬ I 3 страница— Сочувствую. Очень печально, что твоя мама не смогла стать главнокомандующей Брэнников или как это у вас называется, но нас с тобой тогда еще и на свете не было. При чем тут… — Через три месяца после выборов новая предводительница повела всю семью в налет на крупнейшее логово вампиров в Северной Америке. Разъяснить по складам, что было дальше? Я помотала головой, испытывая легкую тошноту. — Вся затея была глупая и бездарная. Мама никогда бы такого не сделала. — Финли буквально выплевывала слова. — Если бы мою маму не сместили из‑за твоей, никакого налета не случилось бы. Но, знаешь, когда Торин сказал, что ты остановишь сестер Каснофф, я подумала: все‑таки наша семья погибла не напрасно. По крайней мере, это чудо природы хоть что‑нибудь полезное сделает. А ты ничего не можешь! Значит, Брэнники умерли зря. Я не знала, что на это ответить. В конце концов сказала самое незамысловатое: — Мне очень жаль. Финли, хмыкнув, принялась возиться с чем‑то, пристегнутым к поясу. — Ладно, проехали. Давайте наконец закончим обход, пока… Договорить она не успела. На этот раз никто не выл, не хрустели сучья. Просто из ночного мрака метнулась огромная тень, и отчаянно закричала Финли, придавленная оборотнем.
ГЛАВА 7
Несколько секунд царил настоящий хаос. Оборотень рычал, Иззи громко звала сестру, а я опять уронила рюкзак с оружием и понятия не имела, где его теперь искать. Как ни глупо, я еще секунду помедлила, ожидая, что магия поднимется снизу, от земли… Привыкну ли я когда‑нибудь… быть человеком? Наконец мои пальцы нашарили лямку рюкзака. Я подтянула его к себе, плохо представляя, что дальше делать. Я никогда в жизни не стреляла из револьвера, и протыкать кого‑нибудь серебряным колом тоже не приходилось. В мозгу стучали слова Финли и Эйлин: «Никакой от тебя пользы». Подняв глаза, я увидела в руке Иззи тот же ножик, что она вчера приставила мне к горлу. Финли с оборотнем катались по земле, Иззи медлила, явно боясь промахнуться и поранить Финли. Я нащупала в рюкзаке бутылки со святой водой. Выпрямилась и с размаху запустила несколько штук в оборотня. Правда, разбилась всего одна. Остальные бутылочки раскатились по земле, никому не причинив вреда. По крайней мере, оборотень слегка отвлекся. Он отпустил Финли и повернулся мордой ко мне. Из пасти свисали клейкие нити слюны. Я тихо икнула, а Иззи попятилась. Накануне я разглядела в глазах оборотня искру человеческого разума. Сегодня, при полной луне, в нем было больше от зверя, чем от человека. И все‑таки он не бросился на меня, только принюхивался, поводя головой из стороны в сторону. — Так, правильно! — Если бы еще у меня голос не дрожал… — Ты знаешь, кто я. — Пусть магия мне больше не подчиняется, все равно оборотень чует, что я не обычный человек. — Я понимаю, тебе страшно, а эти девчонки устроили на тебя охоту. Но если ты их загрызешь, еще у кучи людей появится повод желать тебе смерти. Так может, лучше, это, чапай отсюда? Оборотень словно задумался. Надежда выйти из положения без потерь прожила почти три вдоха, а потом зверь оскалил зубы, глухо зарычал, и я поняла, что дело дрянь. Краем глаза я заметила, что Финли заряжает миниатюрный арбалет, но я‑то знала, как быстро умеют двигаться оборотни. Он вцепится в меня раньше, чем Финли выстрелит. Вдруг мигнула яркая вспышка. Я подумала, это Иззи выстрелила из ружья, а потом меня затопило ощущение гнева, гордости… и силы. Моя рука поднялась сама собой, пальцы скрючились, оборотень застыл, опутанный искрящейся магической сетью. «Вот так!» — торжествующе крикнула Элоди у меня в голове. Будь я способна владеть своим телом, я бы заскрежетала зубами. «Спасибо за помощь, но послушай, сколько можно! Хватит заныкивать у меня мое собственное тело!» Ответа не было, зато магия так и хлынула мне на голову и плечи. Вновь шевельнулись пальцы, и чары, сдерживающие вервольфа, запульсировали, рассыпая синие искры. Повеяло ветерком, и оборотень исчез. «Куда ты его?» «В другое измерение», — ответила Элоди. Я и не представляла, что потусторонний голос в голове может звучать так легкомысленно. «Какого…» Не успев договорить, я обнаружила, что поворачиваюсь лицом к Иззи и Финли. — Не смейте обижать Софи! — произнесли мои губы. Девчонки переглянулись и снова уставились на меня. — А почему ты говоришь о себе в третьем лице? — спросила Иззи. Финли тряхнула головой: — Из, это не Софи. Помнишь, она рассказывала, что способна творить волшебство, только когда в нее вселяется призрак? Наверное, сейчас с нами как раз и говорит призрак. Моя голова утвердительно склонилась. — Я — Элоди, — проговорил мой голос. — И настроена серьезно. Я не в восторге от Софи, но ей и правда тяжело пришлось. Она не виновата, что ваши дуры выгнали Эйлин, а потом сами себя угробили. Бывает. — Я шагнула к Финли и ткнула ее пальцем в грудь. — В общем, давайте со своими страданиями как‑нибудь сами справляйтесь, а к ней не лезьте. У меня не было слов. Элоди Паррис за меня заступается? Мир перевернулся, не иначе. Финли зло прищурилась, но тут подала голос Иззи. — Фин, она тебя спасла! Еще до того, как в нее вселился призрак. Встала против оборотня, хотя не способна колдовать и драться не умеет. Эта призрачная девчонка, может, и вредина, а все‑таки… наверное, она права. «Видала? — спросила мысленно Элоди. — Вот как с ними надо!» «Я тебя не просила вмешиваться», — огрызнулась я. Элоди фыркнула: «Ага, конечно, с оборотнем ты бы и сама справилась!» Я хотела ответить что‑то ядовитое, но Элоди вдруг меня покинула. В прошлый раз это случилось, пока я была без сознания — и, как выяснилось, к лучшему. Когда вселившийся в вас призрак неожиданно испаряется, это довольно травматично. Я рухнула на четвереньки, ловя воздух ртом. Ощущение было такое, словно с души резко сорвали пластырь. Я старалась отдышаться, не представляя, как снова поднимусь, и вдруг чья‑то рука поддержала меня под локоть. Иззи пришла на помощь. С другой стороны меня подхватила Финли. Вдвоем они кое‑как поставили меня на ноги. — Спасибо, — промямлила я. Ответила, как ни странно, Финли. — Не за что. Иззи, давай ее в дом. Спотыкаясь на каждом шагу, мы брели по ночному лесу. Иззи спросила: — Не знаешь, куда она дела оборотня? — Сказала — в другое измерение. Понятия не имею, что это значит. Мама и Эйлин сидели на кухне. Перед каждой стояла кружка с кофе, и судя по напряженной атмосфере, здесь происходил серьезной разговор. Пока Финли шарила по шкафам в поисках антисептика для своей разодранной руки, я рассказала Эйлин, что произошло. — Это очень могущественные чары, — объявила она. У меня на языке вертелось: «Да неужели?», — но я смолчала. — Если тебе под силу перемещать живые существа в иное измерение… — Мне — не под силу, — перебила я. — Это Элоди умеет. А на нее нельзя положиться. Я постаралась выразиться как можно вежливее. Все‑таки хотите сделать из меня оружие? Не выйдет! Эйлин сникла, глаза у нее потухли. — Верно. Ты права. Мама сказала: — Хватит на сегодня. Софи нужно отдохнуть, и Финли с Иззи тоже наверняка устали. Кстати, а где Иззи? Финли поморщилась, заклеивая царапины пластырем. — Ушла к себе, наверное. Мы пожелали друг другу спокойной ночи. Так закончились, пожалуй, самые странные двадцать четыре часа моей жизни — а это кое‑что да значит. Эйлин разрешила мне занять ту же комнату, где я очнулась. Мы с мамой обнялись — она, как я поняла, собиралась продолжить разговор с Эйлин, а я побрела наверх. У двери в мою комнату стояла Иззи с какой‑то папкой в руках. — Привет, — сказала она чуть застенчиво. — Привет! Слушай, Иззи, я совсем вымоталась, давай завтра поговорим… — Вот. Иззи сунула мне папку. — Я просто… хотела сказать тебе спасибо. За то, что защитила Финли, и вообще. Ну, не знаю. За то, что относишься к нам лучше, чем могла бы. Я улыбнулась. Мы немного потоптались, не решаясь обняться, и в конце концов просто хлопнули друг друга по плечу. Иззи убежала вниз, а я вошла в свою комнату и привалилась к двери. И хорошо сделала, потому что, как только раскрыла папку, колени у меня подогнулись, и я сползла на пол, зажимая ладонью рот, а по щекам потекли горячие слезы. Там были всего два листочка. Размытая цветная фотография, видимо, снятая во время слежки, и бумажка с отпечатанным текстом, несколько коротких строчек. На снимке хорошо мне знакомый вампир — лорд Байрон. Да, тот самый. Великий поэт вел у нас уроки в Проклятой школе, а после того, как его уволили, я видела его в одном клубе в Лондоне. На фотографии он шел по улице, угрюмо насупившись. Притом, он был не один. Рядом шла Дженна, тревожно оглядываясь по сторонам. Похудевшая и побледневшая, хотя куда уж еще бледнее. Во всяком случае, розовую прядку не узнать было невозможно. Я провела пальцем по снимку, потом прочла текст на листочке. «В логово лорда Байрона поступил новый вампир. Пол — женский, возраст неизвестен. Предположительно, некая Дженнифер Талбот». Ниже стояла дата. Учитывая выпавшие из моей жизни три недели, снимок был сделан около недели назад. Дженна в безопасности, она не погибла на пожаре. Лорд Байрон, может, и придурок, но о ней позаботится. Я закрыла глаза, прижимая фотографию к груди. Если Дженна жива, может, папа, Арчер и Кэл тоже спаслись.
ГЛАВА 8
На следующее утро Иззи повела меня знакомиться с базой. Здесь были и палатки, и колючая проволока, но все равно царила атмосфера заброшенности. — Мы всегда здесь жили, а другие Брэнники наезжали временами — на тренировки, на военный совет и так далее, — объясняла Иззи, ведя меня через подвал. В подвале стояли несколько коек, застеленных колючими на вид синими одеялами. Под потолком жужжали лампы дневного света. — А твой папа где? — спросила я, забравшись с ногами на койку. — У тебя же есть папа? Иззи подергала прядку. — Он охотится на монстров отдельно. Парням не разрешают жить вместе с Брэнниками. Они приезжают иногда в гости… или по делу. Мы с папой видимся примерно раз в три месяца. — Надо же… Вы прямо амазонки! Иззи уселась рядом со мной и принялась щипать одеяло. — Тоска, вообще‑то, — буркнула она. Я машинально потянулась взять ее за руку, но в последний момент спохватилась. Сказала, чтобы сменить тему: — Спасибо за фотографию Дженны. Иззи залилась краской и стала увлеченно разглядывать свой ноготь. — Не за что… Ты сказала «розовые волосы», и я сразу вспомнила этот снимок. Мы его получили на прошлой неделе. Я так и подумала, что это она. — А других фотографий у вас случайно не завалялось? У меня камень с души упал при известии, что Дженна в порядке, но сердце все равно сжималось каждый раз, как я вспоминала папу, Кэла и Арчера. — Больше нет. Эту одна мамина подруга прислала, она специализируется по охоте… э‑э, по наблюдению за вампирами. — Иззи наклонила голову, глядя на меня из‑под челки. — Ты о папе своем беспокоишься, да? Я ответила чуточку сдавленно: — Ага. И еще о разных людях. Как ты думаешь, тот тип в зеркале… Торин… Он правда знает, где мой папа? В глазах Иззи что‑то мелькнуло. Она слегка отодвинулась. — Может, и знает. Только он тебе наплетет с три короба, а потом, возможно, скажет что‑нибудь по делу. Он такой. — Ничего, меня уболтать не так‑то легко. Я бросилась наверх, пообщаться с зеркальным парнишей. Не могу я думать о борьбе с сестрами Каснофф, пока не буду знать точно, что дорогие мне люди в безопасности. Однако в комнате Военного совета я застала маму. Она стояла против зеркала, прислонившись к столу и скрестив руки на груди. Не знаю, что они обсуждали с Торином — как только я вошла, они сразу замолчали. Выражения их лиц мне совсем не понравились. — Э‑э, привет, — поздоровалась я, коротко постучав по дверному косяку. — Я как раз хотела поговорить. — Хорошо, — сказала мама. Я покачала головой. — Не с тобой. То есть с тобой, конечно, тоже, но потом. Сначала мне надо поговорить с тобой, — я ткнула пальцем в Торина. Он ухмыльнулся во весь рот. — Прошу! Хотя, как я догадываюсь, тебя интересует то же, что и твою маму. Где Джеймс, жив ли он, можно ли с ним связаться… — Ты спрашивала о папе? Мама хмуро покосилась на Торина. — Спрашивала. Толку от тех вопросов… Я забыла, какой ты несносный тип. Торин продолжал улыбаться, пристроив подбородок на ладонь. — Знаешь, если бы ты выпустила меня из этого мерзкого зеркала, я мог бы сам отправиться на поиски Джеймса. Разумеется, если он не зажарился до состояния шкварки… Я стиснула кулаки и обозвала Торина нехорошим словом, которое никогда еще не произносила при маме. Она нисколько не рассердилась, даже буркнула: — Согласна с тобой, — и взмахом руки вернула на место занавес. — Никогда от него толку не добьешься, — проговорила мама, потирая затылок. — Эйлин давно пора от него избавиться. — Я все слышу! — прокричал из‑за ткани приглушенный голос Торина. Мама поморщилась. — Хочешь, пойдем прогуляемся? Я ответила не сразу. На самом деле мне хотелось поговорить с Торином, но и с мамой многое нужно было прояснить. К тому же вредный тип никуда не денется из зеркала. — Конечно! Удивительно, каким приятным и мирным выглядел днем лес вокруг базы. Поначалу мы с мамой шли молча, и только поравнявшись с огромным поваленным стволом, служившим мостом через крошечную струйку воды, которую и ручьем‑то назвать нельзя, мама заговорила. — Когда мне было столько лет, сколько тебе сейчас, я любила сюда приходить, чтобы подумать. — Наверное, подумать было о чем. Мама усмехнулась — правда, невесело. Мы сели на бревно. Мамины сапоги касались воды, а мои не доставали на несколько дюймов. — Ну, рассказывай, — потребовала я. — Хочу услышать все о том, как ты превратилась из Малютки Брэнник в Грейс… Ах да! Мерсер — это же выдуманное имя, так? На самом деле ты Грейс Брэнник? Мама слегка смутилась. — В ту ночь, когда я сбежала из дома, меня подвезли на машине марки «Мерседес», и когда водитель спросил, как меня зовут, я… назвала первое, что пришло в голову. Имя — всего лишь слово, я понимаю. И все‑таки узнать, что всю жизнь жила под фальшивой фамилией… — И как я должна теперь называться? Софи Атертон? Софи Брэнник? И то, и другое имя ощущались как‑то странно, словно одежда с чужого плеча. Мама с улыбкой отвела мне волосы с лица. — Называй себя как хочешь. — Ладно, тогда — Софи Несравненная Принцесса. Тут мама засмеялась по‑настоящему. Мы сидели на бревне, я устроила голову у мамы на плече, а она, переплетя пальцы с моими, рассказывала о своем прошлом. Это напомнило мне о том, как я была маленькая и мама читала мне сказки на ночь. И сейчас ее история очень походила на мои любимые сказки — страшные и зловещие. — Расти здесь было… Ты видела, каково приходится Иззи и Финли. Тяжело это. Я любила своих родных, но когда вся жизнь — это лишь тренировки, сражения, охота и снова тренировки… — Мама со вздохом прижалась щекой к моей макушке. — Это не жизнь. Как только мне исполнился двадцать один год, я уехала. Отправилась однажды вечером на патрулирование и… так и шла вперед, не оглядываясь. Мама уехала в Англию. Она надеялась узнать больше об истории Брэнников и выяснить, нельзя ли приносить пользу семье как‑нибудь иначе, никого не убивая. — А потом ты встретила папу, — прошептала я. И снова кольнуло: где он сейчас? Живой ли? — Да, — только и сказала мама. — Ты знала, что он демон? — Нет, — ответила она севшим голосом. — Все, что я тебе говорила о том, как мы познакомились, — правда. Мы оба пришли в библиотеку Британского музея и заказали одну и ту же книгу по истории колдовства. Я тихонько засмеялась. — Могла бы догадаться, что это неспроста. — Наверное, могла бы, — отозвалась мама. — Я подошла к его столу и попросила книгу на минуточку… — Она вздохнула. — Все было так банально. Он протянул мне книгу, наши пальцы соприкоснулись, и готово дело — я пропала. — Мне это знакомо, — пробормотала я, вспомнив первый день в школе, когда я увидела Арчера, прислонившегося к дереву. — Мы были вместе почти год. А потом однажды я проснулась раньше обычного и увидела, как он творит завтрак прямо из воздуха. Перепугалась до смерти. — Как ты прожила с ним целый год и ни о чем не догадалась? Иззи вот сразу поняла, что я не человек. Мама откинула волосы со лба. — Так то Иззи! У всех Брэнников разные способности. Она умеет чуять экстраординариев, а я нет. Словом, когда я поняла, что живу с одним из тех, кого должна истреблять и преследовать… — Стреманулась не по‑детски? — подсказала я. — Вот именно. А потом я поняла, что жду ребенка — тебя. Остальное ты знаешь. Постоянные переезды, вечная игра в прятки. — Только пряталась ты не от папы. — Наконец‑то последние кусочки головоломки встали на место. — Папа говорил, что у тебя были свои причины. А еще он сказал, что по‑прежнему любит маму. Я хотела об этом тоже рассказать, но что‑то меня остановило. Наверное, я все‑таки надеялась, что у папы будет возможность с ней объясниться. — Я не знала, как семья воспримет новость о том, что у меня родится ребенок‑экстраординарий. Да не простой, а демон! Сейчас я понимаю, что зря все решила за них, но мне было очень страшно. И я была совсем молоденькая. Господи, всего на шесть лет старше, чем ты сейчас! Ужас. — Она потерлась плечом о мою голову. — Пожалуйста, не сделай меня бабушкой через шесть лет, ладно? Я фыркнула. — Да после всех проблем с мальчишками я, наверное, в монахини уйду! — Что ж, это радует. Мы сидели на бревне, болтали ногами и трепались, пока солнце не поднялось совсем высоко. Возвращаясь на базу, я чувствовала себя значительно лучше. Хотя все по‑прежнему было очень запутано, я, по крайней мере, получила кое‑какие ответы. Иззи и Финли во дворе занимались хозяйственными делами. Вернее, тем, что у Брэнников считается хозяйственными делами. Иззи выравнивала мишени на тренировочной площадке. Я по‑прежнему называла это место Двориком ниндзя. Иззи страшно хохотала, когда услышала. Финли в сарае точила ножи. — Можешь ей помочь, — сказала Эйлин, которую я отыскала в подвале. Она меняла постельное белье на пустующих койках. Я не поняла, зачем это нужно, а спрашивать постеснялась. — Вообще‑то, я не слишком хорошо умею обращаться с ножами. Если можно, я бы лучше чем‑нибудь другим занялась. Не таким смертоубийственным. Эйлин пожала плечами, заталкивая подушку в наволочку. — Ну, сходи в комнату Военного совета, полистай папки с материалами по Геката‑Холлу и сестрам Каснофф. Вдруг заметишь неточности или сможешь дополнить какие‑нибудь детали. Ага. Папки, книги. Никаких режущих кромок. То, что надо. — Сделаю, спасибо! Я рысью взбежала по лестнице. Остановилась на верхней ступеньке. — И, это… Спасибо, что позволили мне здесь остаться. Ну, я ведь вам доставила кучу неприятностей уже тем, что родилась на свет. Эйлин молча смотрела на меня, и я поторопилась добавить: — Финли рассказала, что случилось с другими Брэнниками. Она говорит, этого не произошло бы, если бы вы стояли во главе семьи. Я чувствовала себя очень неловко под взглядом Эйлин. Глаза у нее так похожи на мамины, от этого ощущение странное вдвойне. Наконец она сказала: — Ты нам не чужая. На такое ответить, в сущности, нечего. Я молча кивнула и побежала дальше. В комнате Военного совета, как и вчера, царил беспорядок. Минут десять я рылась в бумагах на столе и в тяжеленных коробках на полу. Так и не найдя никаких материалов по Геката‑Холлу, я уныло вздохнула. — Проблемы? — мурлыкнул бархатный голос. Я, не отвечая, занялась стопкой тетрадей возле дивана. — Приношу извинения за то, что я говорил о твоем отце, — сказал Торин. — Это было недостойно. Я по‑прежнему молчала. — Сидеть взаперти невыносимо. Иногда я срываю злость на других. Еще раз прошу меня простить. Хочешь, я помогу тебе в твоих поисках? Я подошла к зеркалу и отдернула ткань, зная, что еще пожалею об этом. Торин, как и в прошлый раз, сидел на столе и злокозненно усмехался. — Дурень, дурень на стене, отвечай скорее мне — где папка с информацией о Геката‑Холле? Торин расхохотался, показав кривые зубы. Если вспомнить, что он из шестнадцатого века, наверное, счастье еще, что хоть какие‑то есть. — Ох, ты мне нравишься! — объявил Торин, утирая слезы. — Все эти воительницы так чудовищно серьезны. Приятно поговорить с остроумным человеком. — Это ладно, а все‑таки, ты знаешь, где данные о Геката‑Холле, а, Зеркальный типчик? Он подался вперед, указывая куда‑то под стол. Я увидела в зеркале коробку, задвинутую в темный угол. Неудивительно, что я ее не заметила. — Еще помощь нужна, София? Я выволокла коробку на свет и села на пятки, сурово глядя на Торина. — Вчера ты уже продемонстрировал, что любишь говорить загадками, а сейчас не хочется, чтобы мне дергали нервы. Не то настроение. Торин молчал, пока я копалась в коробке. Там нашлись два больших конверта с надписью «КАСНОФФ» и еще три папочки, озаглавленных «ГЕКАТА‑ХОЛЛ». — Ты застряла в междумирье, — произнес Торин. Я так увлеклась просмотром первой папки, что не сразу уловила смысл его слов, а когда уловила, непонимающе уставилась на Торина. — Что? — Те три потерянные недели. Ты провела их в пустом пространстве между измерениями. Через него итинерис перемещает людей из одного измерения в другое. Обычно это происходит гладко, а ты застряла. Возможно, это связано с особенностями твоей нынешней сущности. Видя, что я по‑прежнему ничего не понимаю, Торин объяснил: — Ты уже не совсем демон, однако и не обычный человек. — Он оперся подбородком на руку, сверкая массивным рубиновым перстнем. — Итинерис не смог сразу тебя переварить, вот и придержал на время. Твое счастье, что в конце концов он все же решил тебя выплюнуть. Слова «переварить» и «выплюнуть» звучали как‑то настораживающе. — Ясно, — сказала я наконец. — Это… ужасно слышать. Но все равно, спасибо. Он пожал плечами. — Не за что. Я снова занялась папкой. Для начала внимательно рассмотрела фотографию миссис Каснофф и ее сестры Лары в молодости — на снимке им было, видимо, чуть за двадцать. Рядом сидел человек с гладко зачесанными назад черными волосами и невероятно изысканными усиками, тщательностью завивки не уступающими прическе миссис Каснофф. Я догадалась, что это Алексей, отец директрисы. — Знаешь, я ведь вижу не только прошлое и будущее. — Да ну? — отозвалась я, перебирая бумаги в папке. — Неужели и настоящее видишь? Ну, это я тоже умею. Вот сейчас, например, я прозреваю, что нахожусь в жутко замусоренной комнате с магической поисковой системой. Я, не глядя, по голосу, могла определить, как насупился Торин. — Дело в другом. Иногда я способен увидеть… скажем так: альтернативное будущее. — Это еще что такое? — София, время не есть нечто застывшее. Каждое принятое решение меняет ход нашей жизни. Случается, я вижу несколько возможных исходов. Например, я сказал твоей тете, что именно ты помешаешь сестрам Каснофф создать армию демонов. И я это действительно видел, но у тебя есть и другое будущее. Я хотела сделать вид, что нисколько не заинтересовалась, и все‑таки, почти против воли, отложила бумаги и повернулась к зеркалу. — Какое? — Поистине, пути судьбы противоречивы, — изрек Торин, до смешного довольный собой. — По одному сценарию ты побеждаешь сестер Каснофф, а по другому — вы с ними объединяетесь. Разумеется, я не говорил Эйлин о втором видении. Иначе тебя, пожалуй, встретили бы не столь гостеприимно. Право, ты должна сказать мне спасибо! Я смогла ответить только: — Значит, видения тебя обманули. Я ни за что не вступлю в их войско демонов или как его там… — О, ты не вступила в войско, — возразил Торин, усмехаясь. — Ты его возглавила! Я отвернулась. Руки у меня тряслись. — Ты это нарочно говоришь, мне назло. — Можешь так считать, если угодно, Со… Он вдруг запнулся. Подняв голову, я увидела в дверях Иззи. — Изольда! — воскликнул Торин. — Безмерно рад тебя видеть! Иззи прикусила губу. — Софи, зачем ты с ним разговариваешь? — Не могла найти одну вещь, — ответила я, показывая ей папку. — Решила, пусть он хоть с этим поможет, раз от его предсказаний никакого толку. Торин оскорбленно хмыкнул. — Мои пророчества истинны! Я никогда не ошибаюсь! Он соскользнул со стола, бросив быстрый взгляд на Иззи. — Никогда! Иззи в два шага пересекла комнату и задернула занавесь. — Загораживайся от меня, Изольда, — услышали мы приглушенный тканью голос. — Это ничего не меняет. В глазах Иззи что‑то промелькнуло. Не удержавшись, я спросила: — О чем речь? Иззи, мотнув головой, опустилась рядом со мной на пол. — Ни о чем. Торин, как обычно, болтает ерунду. Ну как, ты нашла, что искала? — Не знаю пока. Я снова раскрыла папку с материалами о семье Каснофф. «Алексей Каснофф родился в 1916 г. в Санкт‑Петербурге (или в Петрограде, как он назывался в то время), в семье Григория и Светланы Каснофф…» Дальше я прочитать не успела — по дому разнесся оглушительный грохот. Я выронила бумаги. — Что это еще? Иззи, нахмурившись, вскочила. — Не знаю. Вроде, входная дверь… Да нет, там никто не ходит. Мы помчались в прихожую. Эйлин одной рукой держалась за дверную ручку, а в другой сжимала кинжал. Мама стояла сразу за ней. Магия беспокойно затрепыхалась внутри. Я угадала, что за порогом — какое‑то могущественное существо. Эйлин медленно отворила дверь, и я поняла, что не ошиблась. Перед нами стоял Кэл. Он словно повзрослел, стал выше ростом, а еще — я никогда не видела его таким измученным. К его плечу прислонился мой папа. На бледном лице неестественно ярко выделялись фиолетовые разводы татуировок.
ГЛАВА 9
— Джеймс! — ахнула мама, и тут все заговорили разом. — Что он здесь делает? — рявкнула Эйлин. Иззи схватила меня за руку: — Это кто? — Это… это мой папа. Голос у меня сорвался, и я, оттолкнув Эйлин, повисла у папы на шее. Он слабо обнял меня. — Софи, — прошептал папа мне в волосы. — Софи… Я никак не могла поверить, что он правда стоит здесь, со мной, и Кэл рядом. Я стиснула папу изо всех сил, намочив слезами воротник его рубашки. — Ты цел, — всхлипывала я. — Живой, невредимый! Папа ответил с хриплым смешком: — Более или менее. Спасибо Кэлу. Я отступила на шаг. Вид у папы был — краше в гроб кладут. Глаза воспалены, а фиолетовые метки на коже, следы Отрешения, так же больно видеть, как и в первый день. Но все это неважно, главное — он здесь. Кэл неуверенно топтался рядом. — И ты живой, — шепнула я. Кэл улыбнулся. Точнее, дернул углом рта — у него это считалось улыбкой. Вслух сказал только: «Ага», — зато сумел вложить в единственное слово бездну смысла. Сама не своя от счастья, я шагнула вперед, чтобы и Кэла тоже обнять, но в последний миг передумала и просто пожала ему руку. — Я так рада! Он на секунду задержал мою руку в своей ладони, шершавой и теплой, и сразу отпустил. Чувствуя, как заливаюсь румянцем, я обернулась к папе. — Где вы были? Как сюда добрались? — Может быть, лучше обсудить это в доме, учитывая… привходящие обстоятельства? Папа обвел рукой прихожую, а я чуть снова не разревелась. Привходящие обстоятельства, господи боже мой! До чего же я по нему соскучилась! Эйлин, по‑моему, готова была отказать, но тут вмешалась мама. — Конечно, поговорим в гостиной. Их с папой взгляды встретились. Вообще‑то, когда твои родители пожирают друг друга глазами, это должно быть противно, а я не могла удержать улыбку. Гостиная была почти пуста, как и все комнаты в доме Брэнников. Диван смотрелся чуть получше чудища в комнате Военного совета. На него сели папа и Кэл, я устроилась по другую сторону от папы, Эйлин с Иззи остались стоять у двери, а мама присела на подлокотник рядом со мной. Папа, вздохнув, накрыл мою руку своей. Его рука слегка дрожала. — Сказать не могу, как я рад тебя видеть. Я переплела свои пальцы с его. — Ага, и я тоже. Ну, то есть, видеть тебя, а не меня, само собой. Папа улыбнулся, крепче сжав мою ладонь. — Я так и понял. Эйлин грубо прервала трогательную семейную сцену.
Дата добавления: 2015-05-26; Просмотров: 263; Нарушение авторских прав?; Мы поможем в написании вашей работы! Нам важно ваше мнение! Был ли полезен опубликованный материал? Да | Нет |