Рассказ Корреша 2 страница

— Или ты что? Разгромишь таверну? С этим ты немного запоздала, милая. Хочешь последний стул, пожалуйста. Все равно он теперь не сочетается с остальным декором.

По выражению сестричкиного лица я нисколько не сомневался, что она думает уничтожить отнюдь не стул, и поэтому счел за лучшее вмешаться в разговор, пока обстановка не стала совершенно неуправляемой.

— Если ты не против моего вопроса, старина, то скажи, у тебя есть какая‑нибудь особенная причина так упрямо отказывать в простой просьбе?

Тананда бросила на меня один из своих взглядов типа «не суйся», но Хорек, казалось, не возражал против такого вмешательства.

— Шутишь? — Удивился он. — Может, ты не слушал, но я должен этому парню… и намного больше, чем уже выплаченные деньги. Он дал мне шанс начать заново, когда все прочие списали меня со счетов. И вы предлагаете мне показать, как я ценю это, пустив по его следу пару громил?

— Громил?

Она произнесла это очень тихо, но мне думается, никто из присутствующих в таверне не ошибся в смысле выражения Тананды. Фактически, те немногие из прежних игроков, кто еще не потерял сознания, тут же поползли к двери, стремясь положить как можно большее расстояние между собой и неминуемым взрывом.

Хорек однако не испугался.

— Да, громил. Что здесь произошло несколько минут назад? Суаре с мороженым?

— Тут он тебя уел, сестричка.

В ответ на это она резко повернула голову ко мне.

— Заткнись, Корреш! — Прорычала она. — Это мое задание. Помнишь?

— Иначе и быть не может. Однако, я думаю, Хорек приводит верный довод. Ты действительно не производишь впечатления любительницы мирно поболтать.

Сперва я думал, она вцепится мне в горло. Затем она сделала глубокий вдох и медленно выдохнула воздух.

— Довод принят, — она отпустила рукав Хорька. — Хорек, я действительно хочу просто поговорить с этим Хусом. Обещаю, никаких грубостей.

Бармен поджал губы.

— Не знаю, Тананда. Хотелось бы тебе верить. Полагаю, если Корреш поручится за порядочность…

Это решило дело. Тананда круто повернулась и пошла к двери.

— Если для этого требуется ручательство Корреша, то забудь об этом. Ладно! Я сделаю это по‑своему, без помощи, даже если такой путь кого‑то убьет.

— Эй, не уходи взбешенной, — крикнул ей вслед Хорек. — Я скажу тебе, что я сделаю. Когда полиция спросит, что здесь произошло, я не стану упоминать твоего имени, идет? Просто прикинусь дурачком и получу страховку. Это погубит мои расценки, но…

— Не порти из‑за меня свою новую анкету. Подсчитай‑ка весь ущерб, и я лично возмещу его стоимость.

С этими словами, прервав дальнейший разговор, она вышла на улицу, хлопнув дверью.

— Она шутит? — спросил Хорек. — Восстановление этого трактира будет ведь стоить кучу денег.

— Я не знаю, старик. Она по‑настоящему взбешена, но по той же причине… она достаточно взбешена, чтобы я не противоречил ей. На твоем месте я начал бы подсчитывать ущерб. А, что?

— Я слушаю тебя, — кивнул он. — Но тебе лучше бежать за ней, пока она не попала в беду. Сожалею, что так уперся рогом, но…

— Вот еще, — отмахнулся я. — Учитывая все обстоятельства, ты был более чем щедр. Ну, счастливо.

Я ожидал, что мне придется снова догонять сестричку, но вместо этого застал ее сидящей перед баром на краю тротуара. Она не из тех, кто плачет, хоть от ярости, хоть от неудач, но увидев ее там с опущенными плечами и подбородком на ладонях, я понял, что это один из тех редких случаев.

— Слушай, ты ведь действительно очень тяжело воспринимаешь это, не так ли? — как можно мягче спросил я.

Она оглянулась.

— Просто дело в том… а, ничего! Хорек прав, и ты тоже. Я металась, как слон в посудной лавке, и достигла этим только того, что даже друзья не помогают мне. Если я не сумею провернуть даже простого взыскания долга, Банни никогда не позволит мне забыть такого факта.

Присев рядом с ней, я успокаивающе положил ей руку на плечи.

— По‑моему, тут и состоит твоя проблема, сестричка. Ты так упорно стараешься поставить рекорд скорости для произведения впечатления на Банни, что слишком торопишь события… даже для себя. А теперь я предлагаю нам удалиться куда‑нибудь и немножко подумать, хммм? Забудь о быстром выполнении задания и просто сосредоточься.

Мой совет чуть подбодрил ее, и она даже сумела слабо улыбнуться.

— Ладно, — согласилась она. — Хотя я по‑прежнему хочу управиться самостоятельно, полагаю, нет ничего плохого в использовании тебя в качестве консультанта, раз уж ты здесь. Чего мне действительно хочется сейчас, так это выпить чего‑нибудь покрепче для успокоения. Ты не заметил рядом с «Условным сроком» какое‑нибудь местечко, где мы могли бы…

— Не хотите ли стакан соку?

Мы подняли головы и увидели улыбающегося нам старикана на велолотке. Какой‑то миг я боялся, что Тананда окрысится на него, но она подарила ему усмешку, куда более искреннюю, чем ее прежняя улыбка.

— Спасибо, но я думала про нечто покрепче. И раз уж мы говорим на тему благодарности… я ценю сведения, предоставленные вами раньше… во второй раз, то есть. Думаю, слишком поспешила, прежде чем вспомнила о своих манерах.

— Не стоит говорить об этом. Нынче почти все спешат. Я лично всегда считал, что нужно не торопиться и наслаждаться жизнью. У всех нас мало времени, и самое малое, что следует делать, так смаковать то время, какое у нас есть.

Тананда улыбнулась ему с искренней теплотой, а не обычным симулированным жаром.

— Хороший совет, — согласилась она. — Постараюсь запомнить его. Пошли, Корреш. Нам нужно кое‑что обдумать… то есть, обдумать медленно и тщательно.

— Только крикните, если я смогу чем‑нибудь помочь.

— Спасибо, нам нужен кто‑нибудь, способный свести нас с господином Хусом. Вы, случайно, не знаете, где мы можем его найти?

— О, это легко.

— Да?

По‑моему, мы произнесли это одновременно. Это оказалось своего рода сюрпризом.

— Разумеется. Только встаньте, моргните три раза, и он будет тут как тут.

Мне это показалось немножко глупым, и я начал сомневаться в нормальности старикана. Однако, сестричка приняла его всерьез. Она в мгновение ока очутилась на ногах, бешено мигая.

— Ну? — огляделась она кругом.

— Рад с вами познакомиться, барышня. Меня зовут Хус. А вас?

Мы вытаращились на него, разинув рты… в тот момент это казалось вполне логичным поступком.

— Вы?! — сумела, наконец, выдавить из себя Тананда. — Почему же вы не сказали об этом раньше?

— До той минуты я не знал, что вы искали именно меня.

Это было не мое дело, но мне требовалось спросить.

— Просто из любопытства, а зачем сестричке нужно было три раза моргнуть?

Сказав, я сообразил, что забыл применять речевые обороты Большого Грызя. Хус, казалось, не заметил этого.

— Вообще‑то не нужно. Просто вы так упорно старались меня найти, что я думал, мне следует малость подбросить чего‑нибудь, чтобы наша встреча не оказалась слишком заурядной. Итак, что я могу для вас сделать?

В глазах старикана блеснуло озорство, убедившее меня, что он не такой глупый, каким хотел бы казаться людям. Тананда, однако, упустила это, так как возилась, извлекая из туники мятый лист бумаги.

— Господин Хус, — живо обратилась она. — Я здесь представляю клиента, утверждающего, что вы должны ему деньги по этому старому счету. И хотела бы знать, когда он может ожидать уплаты, а может, вы желаете установить график регулярных выплат?

Хус взял у нее бумагу и небрежно изучил ее.

— Ну, будь я… я мог бы поклясться, что выписал ему чек по этому счету на следующий же день.

— Он говорил что‑то о том, что чек вернули, — допустила Тананда.

— Должно быть, продержал его у себя, пока я не закрыл банковский счет. Проклятье! Я думал, у меня все улажено.

— Вы закрыли счет в банке?

Хус подмигнул ей.

— Нет, я закрыл банк. Это было, когда я укреплял свои владения.

— О! Как я говорила, если бы вы хотели установить график выплат…

Он махнул ей, прося помолчать, и открыл верх тележки с лотком. С высоты своего роста я увидел, что дно ее заполнено золотыми монетами.

— Почему бы нам просто не урегулировать это сейчас же? — Предложил он. — У меня есть с собой немного наличных… понимаете? Холодных наличных. Давайте посмотрим, вам понадобится какой‑то процент с этого…

— Господин Хус!

Обернувшись, мы увидели шагающего к нам директора банка.

— Я думал, мы договорились, что вы будете производить свои сделки через банк! Ношение наличных — это открытое приглашение для преступных элементов, помните?

— Что за шум здесь происходит? — Из двери позади нас появился Хорек. — На мой взгляд, это не похоже на дружескую болтовню!

Вокруг нас начала собираться толпа, так как сюда стекались прохожие и выходящие из своих торговых точек лавочники. Все они выглядели не особенно довольными… или дружелюбными.

— Знаю, сестричка, ты хочешь управиться с этим сама, — шепнул я. — Ты не будешь возражать, если я по крайней мере покажу клыки для оттеснения кое‑кого из этого сброда? Мне тоже хочется выбраться отсюда живым.

— А ну, всем стоять!

Хус поднялся на сидение велолотка с поднятыми руками и сдерживал толпу.

— Барышня взыскивает долг по вполне законному счету. Вот и все. А теперь отчаливайте и возвращайтесь к прежним занятиям. Неужели человеку нельзя заняться небольшим делом в частном порядке?

Это, кажется, утихомирило большинство зевак, и они начали мало‑помалу расходиться. Хорек и директор банка не шелохнулись.

— Дайте мне посмотреть этот счет, — потребовал директор. — Вы помните, как сделали этот долг, господин Хус?

— Да, помню, как сделал этот долг, господин директор, — передразнил директора Хус. — А теперь, если вы не возражаете, я просто выплачу его и делу конец.

— Ну, это не по правилам. Не понимаю, почему они не обратились по обычным каналам и не предъявили свой счет в банке.

— Мы заходили в банк, — огрызнулась Тананда. — И не получили там ничего, кроме уклончивых ответов.

Директор пригляделся к ней.

— О, да. Я помню, — протянул он. — Вот только не припомню, чтобы вы что‑то говорили о подаче требования на выплату долга. Хотя что‑то упоминали насчет ограбления банка. Не так ли?

— Ты чуточку поторопилась там, сестричка, — мягко упрекнул я ее.

— Тананда, ты хочешь сказать, что действуешь по закону? — встрял в разговор Хорек. — Так почему же ты не сказала этого сразу?

— Сказала! Что здесь, собственно происходит, Хорек?

— Господин Хус — человек очень богатый, — сказал вместо него директор банка. — А также очень щедрый… иногда слишком щедрый в ущерб собственному благу.

— Деньги‑то мои, не так ли? — отпарировал Хус. — Так на чем мы остановились? Ах, да.

Он принялся сыпать в бумажный пакет пригоршни монет.

—… Мы говорили о процентах по этому счету. Какая, по‑вашему, сумма компенсирует хлопоты, вызванные моей несвоевременной уплатой?

— Понятно, что мы имеем в виду? — указал Хорек. — Господин Хус, любой положенный процент следовало установить во время дачи в долг. Выплачивать больше — значит отдавать свои деньги.

Директор банка слабо попробовал понимающе улыбнуться нам.

— Как видите, многие из нас в этом измерении обязаны своим благосостоянием господину Хусу, и мы взяли на себя его защиту от ненужных расходов… не говоря уж, от стремящихся злоупотреблять его щедростью.

— После того, как сами пожали плоды этой щедрости, — невинно добавил я.

Это вызвало у Хуса тихий смешок.

— Совершенно верно, Большой Парень, — согласился он. — Но не надо судить об этих ребятах слишком сурово. Никто не сравнится в честности с перековавшимся преступником. Хотите, я расскажу вам, чем занимался директор до того, как я внес за него денежный залог?

— Я бы предпочел, чтобы вы этого не делали, — воспротивился директор, но в голос его закралась нотка мольбы.

Я снова увидел озорной блеск в глазах старикана и обнаружил, что в первый раз гадаю, а кто же в действительности слепил чернуху на Хорька как раз перед тем, как тот решил перековаться. По‑моему, сестричка тоже уловила это.

— Думаю, никакие проценты не понадобятся, господин Хус, — сказала она, беря у него бумажный пакет. — Я уверена, что мой клиент и так будет доволен выплатой.

— Вы уверены? Нельзя ли мне предложить вам какую‑нибудь малость за ваши хлопоты?

— Сожалею. Политика фирмы не позволяет ее агентам брать чаевые. Хорек, ты пришлешь мне счет за ущерб твоему заведению?

— Считай, что ты его получила, милая, — отмахнулся бармен.

— Ну тогда, — Хус сунул руку в велоток, — я могу, по крайней мере, покрыть вам эти расходы.

Тананда покачала головой.

— Они включены в бюджет операции. В самом деле, господин Хус, я работаю законно. И не нуждаюсь ни в каких лишних притоках. Пошли, Корреш. Нам пора отправляться.

Помахав на прощание остальным, я занял свое место рядом с ней, когда она принялась вращаться для переброски нас к родной базе на Деве.

— Наверно, мне неследовало бы об этом упоминать, сестричка, — тихо сказал я, — но если мой наметанный на ущерб глаз не полностью отказался мне служить, то разве этот счет не будет превышать долю нашей фирмы со взысканного долга?

— Я обещала уплатить его лично, и уплачу, — пробормотала она в ответ. — Важно, что я выполнила это задание в рекордный срок… и если скажешь что‑нибудь об ущербе Банни, я заставлю тебя пожалеть, что ты вообще родился. Мы понимаем друг друга, братец?

ГЛАВА 3

Это все дело вкуса.

Б. Мидлер

— Я вынуждена тебя поздравить, милая. Меня никогда не перестает изумлять, сколь много тебе удается добиться со столь малым.

Такой вот комментарий Банни последовал за докладом Тананды о ее последнем задании. Я попросил ее записать доклад и был вынужден признать, что она была крайне внимательна, пока докладывала Тананда… а это намного больше, чем удалось мне. Судя по докладу, задание оказалось до скучного рутинным, хотя я лично хотел сначала выслушать Корреша, а уж потом выносить какие‑то окончательные суждения. Однако, этого тролля не смогли нигде найти… что наводило меня на легкие подозрения. Но Банни оставалась такой же умелой, как всегда, прикрывая мои разбредшиеся мысли собственными комплементами.

— Ах, спасибо, Банни, — промурлыкала в ответ Тананда. — Для меня действительно многое значит услышать мнение из твоих уст, учитывая, как хорошо ты разбираешься в работе при минимальных ресурсах.

Я порадовался при мысли, что эти девушки так хорошо ладят между собой. Если бы они принялись враждовать, в нашей фирме мог бы воцариться настоящий кавардак.

Мне еще подумалось, что для вроде бы дружеской встречи тут показывалось много зубов. Настало время перейти к другой теме, решил я, пока обстановка не стала слишком дружеской.

— Пока тебя не было, Тананда, здесь все обстояло очень тихо, — сообщил я. — Нового совсем немного. Как насчет этого, Банни? Есть какие‑нибудь перспективы, о которых нам следует знать?

Банни устроила спектакль, сверяясь со своими заметками в блокноте. Это насторожило меня. Видите ли, я знаю, что Банни ведет безупречные заметки в голове и сверяется с блокнотом только когда тянет время, пытаясь решить, привлекать мое внимание к чему‑то или нет. Может, я и тугодум, но я учусь.

— Ну‑у‑у… — медленно произнесла она. — Единственное, что я вообще могу предъявить — это встречу с неким субъектом по имени Истерий.

— Истерий? Почему это имя кажется мне знакомым? Минуточку. Разве я не видел письма от него примерно неделю назад?

— Совершенно верно. Он спекулирует землей и занимается строительством, и уже давно пытается повидать тебя.

— С этим трудностей быть не должно. На какое время ему назначено?

Банни снова уставилась на заметки.

— Я думала отсрочить эту встречу, если не отменить ее совсем, — сказала она.

— С чего бы это делать?

Мне стало обидно, но любопытно. Я безусловно не испытывал восторга от попытки Банни решать за меня. И все же она хорошо разбиралась в бизнесе, и если этот парень заставил ее заколебаться, то мне хотелось знать, почему.

— Я уже пыталась объяснить тебе раньше, Скив. Твое время слишком ценно, и нельзя уделять его всякому психу, захотевшему встретиться с тобой.

—… А ты считаешь этого парня психом?

— Он должен им быть, — пожала она плечами. — То, о чем он хочет поговорить, просто не наш профиль. Насколько я сумела разобраться, он хочет от нас услуг декораторов интерьера.

Это вовлекло в разговор Тананду.

— Шутишь. Декораторов интерьера?

Банни хихикнула и заговорчески повернулась к Тананде.

— Совершенно верно. Он начал строить комплекс мотелей, рассчитывая, что его гостиница предоставит единственные доступные меблирашки в округе. Однако, с той поры, как он начал строительство, четверо других конкурентов либо объявили о намерении строить отель, либо уже начали строительство прямо у него на пороге. И поскольку его первоначальный план не предполагал никакой конкуренции, дизайн отеля скорее утилитарный, чем декоративный. Поэтому его гостиница будет выглядеть действительно убогой по сравнению с отелями конкурентов, и он боится остаться без штанов.

— Плохо дело, — поморщилась Тананда. — Так чего же он хочет от нас?

— Наша фирма явно приобретает репутацию чудотворцев… знаете, по принципу — «если ты действительно уперся в стенку, вызывай ИХ!»? Так или иначе, он хочет, чтобы мы придумали придумали альтернативный дизайн или еще что‑нибудь, и настолько привлекли внимание народа, чтобы его отель забили до отказа прежде, чем конкуренты сдадут хоть один номер.

— Мы? Он, должно быть, сошел с ума.

— Сошел с ума или дошел до ручки, — кивнула Банни. — Но я знаю, что мы должны сойти с ума, чтобы взяться за такую работу.

Я подождал, пока они не кончат смеяться, прежде чем рискнул высказать свое мнение.

— По‑моему, нам следует за нее взяться, — сказал я наконец.

Я вдруг завладел их нераздельным вниманием.

— В самом деле? Зачем нам это делать?

Я свел пальцы и попытался выглядеть мудрым.

— Во‑первых, есть гонорар… который, если я правильно помню письмо, существенен, даже по нашим стандартам. Потом, опять же, есть тот самый довод, какой ты выдвигала раньше. Мы никогда прежде не делали ничего подобного. Это дает нам шанс попробовать нечто новое… разнообразие вместо рутинного выполнения вновь одних и тех же работ. И наконец…

Я лениво улыбнулся им обеим.

—… как ты сказала, задача эта невозможная. Поэтому мы не станем гарантировать результат. И значит, если мы потерпим неудачу, то это не будет для заказчика неожиданным, но если мы преуспеем, то будем героями. Вся красота в том, что в любом случае свой гонорар мы получим.

Женщины обменялись быстрыми взглядами, и мне на мгновение подумалось, что они сейчас предложат мне отправиться на длительный отдых… скажем, в сумасшедший дом.

— Вообще‑то, — медленно произнесла Банни. — В колледже я однажды проходила курс по декорации интерьеров. Полагаю, я могла бы попробовать. Украшение здания на чужие деньги может оказаться забавным.

— Но, милая, — возразила Тананда. — Ты же так нужна здесь, в конторе. Поскольку в этом задании нет никакой гарантии успеха, то, возможно, лучше будет, если я возьмусь за него и освобожу тебя для более важных заданий.

Банни начала что‑то говорить в ответ, но взглянула на меня и, кажется, передумала.

— Если у тебя лежит к этому душа, то нет никаких причин, мешающих нам обеим вместе поработать над этим. Верно, Скив?

А вот это, должно быть, самая глупая мысль, какую я слышал за весь день. Даже если теперь девушки отлично ладили, я не сомневался, что если они начнут сталкиваться лбами из‑за идей по дизайну, то всякая надежда на дружбу вылетит в трубу.

К счастью, я уже нашел решение.

— Сожалею, — осторожно сказал я. — Я вообще не собирался использовать на этом задании ни одну из вас.

Эти слова на несколько секунд зависли в воздухе. Затем Тананда прочистила горло.

— Если ты не возражаешь против такого вопроса, то кому же ты дашь это задание, если не собираешься использовать нас?

Я обошел стол и присел на его край, чтобы можно было поговорить более конкретно.

— Как я понимаю, новый дизайн должен быть привлекающим внимание, настоящим венцом всему. Когда речь идет о бросающихся в глаза выставках, думается, у нас в штате есть именно такая особа.

Дата добавления: 2015-05-26