Решения международных органов и организаций

В науке международного права вопрос про природу правотворческих решений международных организаций, возможности засчитать такие решения к источникам международного права не менее дискуссионные, чем вопросы общих принципов права. Трудно указать не только природу, теоретики и практики которой придерживались бы единого взгляда на решение международных органов и организаций как источника международного права, но и конкретного ученого, взгляды которого по этому вопросу не претерпевали изменений.

Лишь незначительная группа ученых (П. Фошиль, С.Б. Крылов, В.М. Дурденевский, Д.Б. Левин, М.М. Минасян, М. Ляхе, В.И. Лисовский, К. Скубишевский) безусловно признавали решения международных организаций как источника международного права. Одни из них указывали на то, что это «третий источник международного права» (после договора и обычая), другие – что это «особый источник международного права» или «источник международного права». Вместе с тем, и таких ученых, которые бы абсолютно признавали за решением международных организаций свойств источников международного права, было не больше (Х. Бокор-Сего, М.К. Коростаренко, Л.А. Моджорян).

В основном, решения международных организаций признавались учеными как источник международного права при наличии определенных (дополнительных) условий. Одни ученые (Р. Фолк, Т. Елайес, А.Д’Амато, Г. Готлиб) считают, что решения международных организаций, одобрены единогласно (возможно один-два голоса против), имеет смысл считать источником международного права. Взгляды нигерийского ученого Т. Елайеса во время его голосования в Международном Суде ООН трансформировались от необходимости единогласного одобрения до одобрения двумя третями голосов.

В советской науке международного права преобладала мысль о том, что для того, чтобы решение международного права стало источником международного права, необходимо, по меньшей мере, его единогласное одобрение (Г.И. Морозов, О.В. Богданов, Г.В. Игнатенко, В.Я. Суворова). Некоторые ученые (М.М. Минасян) от безусловного признания решений международных организаций как источников международного права после критики их позиции пришли к попытке одобрения решения двух третей голосов.

В советский период развития науки международного права, когда мир поделился на три группы государств (капиталистические, социалистические и деколонизированные), до решений международных организаций, как источников международного права, выдвигалось, как правило, дополнительное требование: они должны были быть одобрены не просто большинством, а большинством от каждой группы государств.

Существует и такая мысль, согласно с которой решения международных организаций, единогласно одобренных по поводу толкования норм международного права, является источником международного права (Д.И. Фельдман, М.В. Яновский). Остальные решения независимо от количества голосов, поданных за них, не считается источником международного права. На позицию этих авторов повлиял, очевидно, доклад Второго комитета Четвертой комиссии конференции в Сан-Франциско, с которой выплывает, что толкование Устава ООН, примененное тем или иным органом ООН, в случае отсутствия возражений со стороны государств-членов ООН, имеет обязательную силу.

Выдвигаются и другие условия для признания решений международных организаций как источников международного права, а именно:

а) принятие решения в пределах компетенции органа организации;

б) полное соответствие положений решения устава международной организации, прежде всего его основополагающим принципам;

в) принятие решения на основе процедуры, которая действует в данном органе касательно как порядка производства самого решения, так и голосования;

г) текст решения должен четко выражать волю государства признать изложенные в нем принципы и нормы как международно-правовые, юридически обязательные.

В отечественной, как и зарубежной, науке международного права достаточно популярной является попытка провести решение международных органов и организаций в систему современных источников международного права через международно-правовой обычай. Логика обоснований этих ученых (К. Райз, Р. Хиггинс, Б. Ченг и др.) приблизительно такова: 1) единогласно одобренные решения международных организаций свидетельствуют про становление обычного международного права; 2) каждое решение не является юридически обоснованным, но, если их принято несколько по одному и тому же вопросу, то это свидетельствует про появление нового обычая. Повторенные коллективные действия с ощутимой частотой, если принимаются значительным большинством государств, приобретают статус международного обычая; 3) решения международных организаций является текстуальным закреплением opinion juris sive necessatis. То есть, в этом случае может идти речь про наличие всех составляющих международного обычая: 1) практика, которая предшествовала текстуальному закреплению решения; 2) opinion juris sive necessatis; 3) общности признания.

Кроме указанного безусловного или условного признания решения международных организаций как источника международного права, в науке международного права достаточно влиятельной была мысль, которая усматривала в таких решениях лишь характер рекомендаций, то есть выводила за границы источников права (А. Фердросс, Г. Шварценбергер, Я. Броунли, М. Виралли, Г. Лаутерпахт, Д.Б. Левин, Г.И. Тункин, П.П. Лукин, П. Радойнов, М. Геновски, В. Моравецки и др.).Правда, эта мысль имела значительно больше поклонников в первые два десятилетия деятельности ООН. Со временем авторитет решений этой организации приобрел такой вес, что количество поклонников их рекомендационного характера существенно снизилось.

Показательной в этом плане является позиция Г.И. Тункина, который в первые послевоенные годы писал: «Советская доктрина международного права, в основном, придерживается мысли о рекомендационном характере решений международных организаций. Разница между рекомендацией и юридически обязательным постановлением состоит в том, что первая является желанием, тем временем как другая налагает юридические обязательства на государство». Через 50 лет деятельности ООН он признал, что «есть все основания утверждать, что решения ООН (в меньшей мере, чем другие международные организации) не только играют существенную роль в создании новых норм международного права, но и чем дальше, тем больше признаются как средства установления или толкования действующих правовых норм».

Не менее категоричная позиция украинского (на то время) ученого И.И. Лукашука также изменилась от непризнания решений международных организаций источниками международного права до фактического признания. «Таким образом,- утверждал он в 1966 г., - за общее правило следует признать то, что резолюции международных организаций не являются источниками международного права, поскольку такую волю государств детерминировано современными условиями международной жизни». В 1996 г. И.И. Лукашук значительно смягчил свою позицию следующим утверждением: «Правотворческие решения международных организаций является специальным источником (международного права), юридическая сила которого определяется актом постановления соответствующей организации».

Решения ООН не только влияли на позицию многих ученых, но и привлекли их внимание к анализу природы резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, решений Совета Безопасности, соответствующих актов других органов ООН.

Именно за резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН впервые начали признаваться свойства источника международного права. Правда, С.Б. Крылов начинал это раньше и с другой организации. «За время существования Лиги Наций,- писал он в 1947 г., - ежегодно в сентябре собиралась ее очередная ассамблея. На своих ассамблеях (общих собраниях) Лига Наций принимала ряд постановлений. Такие постановления как общих собраний, та и ее органов были источником международного права для членов Лиги, при условии признания и применения их на практике». Что касается решений ООН он писал: «Деятельность Организации Объединенных Наций, ее Генеральной Ассамблеи и других органов, прежде всего Совета Безопасности, может привести к тому, что ряд постановлений этих органов станут, при указанных выше (это касается Лига Наций. – В.Б.) условиях, важным источником международного права. Так же источниками международного права были и есть постановления других международных органов, постоянных и временных».

Влияние С.Б. Крылова на советских ученых-международников был существенным. Достаточно быстро его мысль, его признание резолюций Генеральной Ассамблеи ООН как источника международного права по-своему обосновали другие, например Ф.И. Кожевников: «Можно считать, что постановления Генеральной Ассамблеи ООН, принятые нею единогласно, выходят за границы простых рекомендаций и приобретают значение правовой силы; М.М. Минасян: «Все резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, которые не противоречат ее Уставу и основным принципам международного права и принятые единогласно или двумя третями голосов, включая представительство трех групп государств, являются обязательными для всех членов ООН, так как в них высказана согласованная воля государств, только не подписанием их (эту форму определено для договоров), а голосованием за них»; Г.И. Морозов: «Если решения Генеральной Ассамблеи ООН полностью соответствуют как конкретным положением, так и общим принципам Устава, если они приняты всеми членами ООН, то не возникают ли в таком случае основания для того, чтобы подвергнуть сомнению их юридическую природу как источников права? На этот вопрос, на наш взгляд, следует дать негативный ответ»; Г.П. Задорожный: «Абсурдно не считать источниками международного права резолюции Генеральной Ассамблеи ООН, поскольку на любой конференции хватило бы и меньшего количества государств для создания новой нормы международного права»; Г.И. Тункин: «Резолюции Генеральной Ассамблеи ООН могут входить в процесс создания норм международного права».

Приблизительно такая же тенденция от непризнания до признания условного, постепенного, а со временем и полного – резолюций Генеральной Ассамблеи ООН прослеживалась и в кругах западных ученых. Правда, это происходило немного раньше, чем в отечественной науке международного права. Еще в 1966 г. Американская Комиссия по вопросам изучения организации мира пришла к выводу, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН в конечном итоге признаются обязательными для государств-членов. Немногим ранее французский ученый П. Решер, выступая в Гаагской академии международного права, заявил, что резолюции Генеральной Ассамблеи ООН существенно выделяются характером власти над государствами и даже личностями. А поэтому они, без сомнения, являются источником международного права. Одновременно с ним профессор Йельского университета (США) Е. Швелб высказался в пользу резолюций Генеральной Ассамблеи ООН как «третьей категории источников международного права, обязательных для государств». Тот факт, что они не укладываются и не ратифицируются, не снимает с них такого свойства.

Но со временем подобных категорических заявлений высказывалось все меньше. И, на сегодня, в науке международного права сложилась несколько предполагательная мысль (с некоторыми предостережениями ее можно было бы назвать главенствующей): решения международных органов и организаций являются вспомогательными, не основными источниками современного международного права. Правда, одни авторы ограничивают подобные решения резолюциями Генеральной Ассамблеи ООН и решениями Совета Безопасности, другие рассматривают их в значительно более широком плане. Как источники международного права, рассматриваются акты специализированных установок ООН (конвенции и рекомендации МОП, ЮНЕСКО, ВПС; конвенции, постановления и регламенты МСЕ; конвенции и международные санитарные правила ВООЗ; конвенции, постановления и регламенты МСЕ; конвенции и международные санитарные правила ВООЗ; решения и рекомендации ИМО; конвенции, стандарты, рекомендации, процедуры, технические регламенты ИКАО и др.), международных конференций, региональных международных организаций. Как правило, особо выделяются решения международных судебных организаций.

Дата добавления: 2015-05-31