Прикладная философия

Разделение «содержания» и «представле­ния» как двух независимых аспектов информации — идея не особенно новая. Как и другие абстрактные противопоставления, до недавнего време­ни она оставалась чисто философской концепцией, не имевшей никакого выхода на практику. Вспомним, однако, что задолго до того, как фи­лософия смогла сделать свои первые шаги, способность к абстрактному мышлению и поаспектному анализу вещей и явлений должна была воз­никнуть и оформиться в языке. Лингвистам известно, что у языков, нахо­дящихся на начальных стадиях развития, зачастую отсутствует способность к разделению абстрактных аспектов явлений — такой язык может иметь самостоятельное слово для «падающего снега» при полном отсутствии слов для понятий «падать» и «снег» по отдельности. Очевидно, невозможность сказать что-то отражает и невозможность это помыслить. К чему я заговорил о языке? Дело в том, что история развития абстракт­ного мышления в целом — хороший аналог происходящему на наших

глазах медленному и трудному процессу вычленения и очищения аспектов компьютерного представления информации. До сих пор подавляющее Большинство текстов создаются и хранятся в «фирменных», ориентированных на визуальное представление форматах вроде MS Word, — которые,

•к языки первобытных племен, неспособны отделить «существительное» содержимого документа от «прилагательного» его представления в той или иной среде.

собственно говоря, в докомпьютерную эпоху практическая задача разделения аспектов документа вообще не могла стоять. Единственное «преобразование формата», возможное для бумажного документа, — это прочтение его вслух, и очевидно, что доступ к хранящейся отдельно структуре тек­ста не очень-то помог бы в такой ситуации. Совсем другое дело — текст, хранящийся в компьютере, — компьютере, возможности которого уместно сравнить с мощью хорошо развитого человеческого языка. Как и язык, компьютер способен оформить, сохранить и сообщить вовне любую аб­стракцию, если только для этой абстракции разработана соответствующая нотация, т.е. синтаксис записи.

Именно таким синтаксисом и является язык SGML. Теперь мы можем мыслить содержание и оформление как две не только потенциально, но и реально отдельные друг от друга сущности именно потому, что компьютер позволяет нам «высказать» их по отдельности. Важно отметить, однако, что SGML не есть инструмент для разделения содержания и представления, а всего лишь удобное средство хранения уже возогнанной и очищенной структурированной информации. Само же вычленение структуры — в лю­бом случае задача человека: как и язык, компьютер не может мыслить сам, а лишь помогает мыслить человеку.

Не менее важно и то, что в SGML нет никакой изначальной склон­ности к «содержанию» в ущерб «оформлению»; единственное требование к информации, сохраняемой средствами SGML, — это ее структурирован­ность. В виде иерархической структуры вложенных друг в друга элементов вполне можно представить не только содержимое документа, но и набор относящихся к нему правил и параметров оформления (как это и сделано в языке XSL, стр. 53). Собственно говоря, SGML-документ больше всего похож на базу данных с произвольной длиной поля и возможно­стью установления иерархических отношений между полями. Как и базе данных, SGML-документу все равно, что хранить в себе, лишь бы данные

22

соответствовали заранее заданной структуре, — смысл которой придан ей человеком и существует только для него.

Как мы видим, компьютер — не только лучший из созданных до сих пор инструментов для записи идей, но и единственное изобретение человека, позволяющее реализовать нa практике многие идеи, до сих пор казавшиеся чистой абстракцией.

Дата добавления: 2015-05-26